Уже подсуживаете, Надежда? ;)

   Читала это ранее, понравилось. С юмором. Кстати, хороший пример, когда нарочито неправильное употребление фразы придаёт комичность сказанному: "...должен страдать в поте лица своего!"

   Пошла тенденция...
   Люди выкладывают старое, написанное ДО блиц-конкурса.
   Как по мне - это нарушение. Ломаем принцип самого конкурса. Чем тогда он отличается от других, которые проходят на ЧХА? И получается, что конкурсанты не в равных условиях. Один - блиц, другой с длительным обдумыванием и вынашиванием.
    Суть блиц-конкурса в том, чтобы СТИМУЛИРОВАТЬ к творчеству, к НОВЫМ импульсам. Или я не права?

   А где вы нашли хулу наБога? Да ещё обвиняете меня в неправильном цитировании Библии!
   А почему вы решили, что я должен был точно цитировать Библию?
   Это всего лишь шутка, она потому и называется "Молитва грешника", и речь в ней совсем не о библейских Адаме и Еве.
   Жаль, что вы этого не поняли.

   А мне стыдно выкладывать. Обычно я над текстами работаю долго: неделю думаю о сюжете, неделю пишу рассказ, неделю правлю… не люблю, когда тяп-ляп и без смысла.
   Пришлось проигнорировать описания и воспользоваться разговорным стилем… старалась уложиться в 5 000.
   Короче говоря… рискую за компанию. :)
   
   Итак, ровно 5 000 знаков:
   
   РОДНЫЕ ПЕРНАТЫ
   
   /здесь был текст/

   Ничего себе. Я один рассказ по полгода, бывает, пишу...

   Я правлю до тошноты.
   Месяц? А средний объем какой?

   Не люблю выкладывать не вычитанное. Пишу - то я быстро, но потом правлю порой неделями, а тут сырое совсем.
    Да и в 5000 не уложилась, получилось 7000. Ну да ладно, уж больно идея с Мастер-классом хороша. Хотелось поучаствовать. :))
   
   
   Наследница
   
   Тетя Муся была гордостью нашей семьи.
    Мама всегда округляла глаза, говоря о тете Мусе и понижая зачем - то голос выдыхала: По-э-тес-са. В детстве я думала, что это какая-то очень высокая правительственная должность типа самой главной стюардессы.
   Тетя Муся приходилась маме действительно тетей. Она была двоюродной сестрой бабушки и уехала за рубеж еще раньше, чем я написала свой первый стих. В моей детской памяти остался только смутный образ полной брюнетки, пахнущей табаком и говорящей нараспев очень низким голосом.
   
   И еще, пожалуй, странные развлечения взрослых, когда незнакомые люди набивались к нам в гостиную, а тетя Муся читала, закатив глаза и смешно подвывая, какие-то непонятные стихи. Взрослые восторженно хлопали, много курили, ели и пили, а мне жутко хотелось спать от этих завываний. Однажды я заснула прямо на стуле и чуть не упала, и с тех пор мне разрешалось играть в своей комнате, а не присутствовать на "чтениях",­ чему я была несказанно рада.
   
   С тех пор, как тетя Муся уехала в далекую Америку я слышала о знаменитой родственнице всего несколько раз, когда мама торжественно ставила на полку очередную тоненькую книжечку стихов тети Муси. В последний раз эта книжечка была надписана мне – поэтессе поведали, что я пошла по ее стопам - тоже пишу стихи.
   Стихи тети Муси, прочитанные уже в сознательном возрасте мне все равно не нравились и казались страшной заумью.
   
   А я писала - свои, училась на журналиста и ходила в Лито, мечтая стать поэтессой.
   Из коллег- стихоплетов дружеские отношения у меня сложились только с Вовчиком. Вовчик писал длинные и мрачные философские стихи. К женской любовной лирике относился снисходительно и всегда умел найти красивые умные слова, которыми он обрисовывал мне тайный смысл, заложенный подсознанием в моих стихах. За что я его очень уважала.
   
   Известие о смерти тети Муси я восприняла очень спокойно. В конце концов, я ее почти не знала, да и умерла родственница в очень почтенном возрасте, окруженная близкими людьми.
   Но когда через пару месяцев мама сообщила загадочно, что тетя Муся завещала мне какую-то вещь - я была озадачена.
   Что же могла мне оставить старушка, видевшая меня несколько раз в жизни?
   Когда запел дверной звонок и посыльный поставил на пол средних размеров коробку, сердце у меня ёкнуло - все же первый раз в жизни я получала что-то в наследство.
   
   В коробке оказался компьютер, вернее похожий на него прибор и краткая инструкция на английском по использованию "помощника поэта". Из инструкции следовало, что прибор надо включить в сеть и соединить с персональным компьютером.
   Проделав несложную процедуру, я с нетерпением уселась перед монитором.
   Поприветствовав меня и назвав "уважаемым поэтом", программа пообещала мне тонкий и тщательный анализ моих поэтических текстов с указанием на ошибки и пути их исправления.
   Радости моей не было предела - я уже представляла себе феноменальный успех, толпы поклонников, автографы. Так вот чем объяснялся поэтический дар тети Муси!
   Какое везение!
    Увидев свои ошибки, я смогу писать намного лучше, чем все остальные. Окрыленная, я быстро набрала на клавиатуре написанный позавчера стих.
   
   Прошло две минуты, три и никакой реакции. Было ощущение, что прибор завис. Пока я соображала, что лучше перезапустить компьютер или все же подождать, в колонках что-то закашляло, хрюкнуло, и низкий женский голос выдал:
   - Пи***ец!
   
   Я оглянулась по сторонам, ища источник слуховых галлюцинаций.
   - Это тебе, про твой стих - тут в колонках снова хрюкнуло, гыкнуло и гнусно захихикало - … если его можно так назвать.
   - Простите, это вы мне? - я глупо уставилась в колонки, потому, что на экране по - прежнему не было никаких перемен.
   - А кому же еще, светоч сообразительности, - продолжал грубить "помощник"­­.­ - Ну ладно, читай вот, поэтка...
   
   На экране появилась табличка: "Уважаемый поэт! В вашем произведении отсутствует внутренняя логика. Образы случайны, надуманы и не связаны с основной идеей стихотворения. Неудачна композиция, в которой третье и четвертое четверостишие могут быть спокойно изъяты без ущерба идее и смыслу. Ассонансные рифмы обладают очень приблизительным звучанием, много грамматических морфологических рифм.
   Произведение перенасыщено оксюморонами и плеоназмами. В ритмическом рисунке идет смещение цезуры и неудачное использование амфимакра..."
   
   Текст поплыл у меня перед глазами, а "помощник"­ удовлетворенно добавил:
   - Ну, сказали же тебе: в топку! Так не поверила. А так понятнее?
   - Так что, исправить никак нельзя? - робко спросила я.
   - Гыы... - заржал голос.
   Похоже, разработчик программы принадлежал к поклонникам "албанского&quo­t;.­
   - А можно мне еще попробовать? Это видно просто неудачное стихотворение - зачем-то стала оправдываться я.
   - Ну, валяй, еще, поржем - ободрил голос.
   
   Через пять часов все мои лучшие стихи, которые я уже месяц отбирала для своей первой книжки по рекомендации руководителя Лито, были зарезаны, осквернены, разодраны в клочья кровожадным "помощником поэта".
   Я получила от него десять страниц рецензий, узнала целую кучу новых умных терминов, суть которых сводилась к одному маленькому, но очень ёмкому слову, сказанному мне при нашем знакомстве.
   
   Я была разбита, оглушена. Почва уходила у меня из-под ног. Я ругалась самыми гадкими словами, которые только знала и уже готова была разбить жуткий прибор бутылкой водки принесенной из холодильника.
   - Стоп!!- заорал голос из колонок. Ты договор читала? Согласие давала?
   - Ну, читала - икнула я.
   - Воот! А там, что было написано, помнишь? Критика - это неотъемлемый фактор роста автора - забубнил заученно голос. Дело автора принимать критику и соглашаться с ней или нет.
   Так чего же драться, а?? Короче проспись, адью - обиженно буркнул голос и монитор потух.
   
   Еще час я пыталась напиться, но водка никак не хотела в меня вливаться, а другого, более приятного напитка для страдающей поэтессы дома не нашлось.
   Внутри все горело, мне нужно было с кем- то поделиться горем и я набрала номер Вовчика.
   Вовчик внимательно выслушал мои полупьяные стоны и уговорил не разбивать тёте Мусино наследство, а отдать ему на время.
   - На время? Да забирай эту гадость - я ее больше видеть не хочу. Только тебе она зачем? Думаешь, тебе что-то другое скажут? - я упаковывала в коробку злополучный монитор.
   Вовчик многозначительно молчал.
   Конечно, он считал, что вот его стихи - это совсем другое дело.
    Наивный.
   Три дня от него не было никаких вестей. На четвертый я не выдержала и позвонила ему.
   - Ну что? Как дела?
   В трубке тяжело вздохнули, а потом раздались короткие гудки.
   
   
   На презентацию новой книжки стихов поэта М. я идти не собиралась. Десять лет назад я полностью завязала с поэзией, окончательно поняв, что второй тёти Муси из меня не выйдет. Но институтская подруга уговаривала очень настойчиво и в конце добавила:
   - Ты знаешь, кто там будет? Вовчика помнишь?
   - Конечно, помню.
   - Он же теперь звезда...
   - Да ты что? Не может быть? Вовчик - поэт?
   - Владимир Анатольевич - поэт? Бери выше.
   - Как выше - растерялась я.
   - Восходящая звезда литературной критики. Его коротенькое предисловие к книжке начинающего поэта - путевка в жизнь, можно сказать. А уж ругательная рецензия - пиши, пропало.
   
   Конечно, я не могла пропустить такую возможность увидеть Вовчика.
   Он погрузнел, полысел немного. Стал одеваться солидно и шикарно - видно материальных трудностей нищих поэтов у него не наблюдалось.
   Меня сразу узнал и, оставив свою собеседницу, подлетел с улыбкой.
   - Таня! Сколько лет! Ты где? Не видел твоих книг совсем. Рассказывай.
   - А что рассказывать? У меня все хорошо, замужем, сыну скоро пять, работаю в газете.
   - А стихи?
   - А стихи я бросила, с того раза и бросила.
   - Что совсем?
   - Совсем.
   
   Мне показалось или я действительно услышала, как он вздохнул тихонько с облегчением?
   Мы обменялись еще несколькими общими фразами до того, как очередная поклонница увела его "серьезно поговорить".
   
   Ночью я долго не могла заснуть. Мои мужчины уже видели третий сон, а я все лежала и думала: может, я упустила свою возможность, свое счастье. Может, не смогла распорядиться свалившемся на меня наследством?
   
   Ночь была теплая, и я вышла на балкон. В небе висела апельсиновая луна. Ее насыщенный оранжевый свет на фоне чернильной густоты беззвездной южной ночи навевал лирические мысли. Я вдруг ощутила где-то под ложечкой предчувствие нерожденного стихотворения, в голове закрутились какие-то строчки.
   Плач сына резко вернул меня на землю - опять страшный сон малышу приснился. Я бросилась в спальню.
   
   Нет, у каждого свое счастье - главное это вовремя понять и не перепутать.

   У Марины Черномаз была такая идея - комменты к произведениям и оценки писать вслед за произведениями. Но туда вклиняются разные реплики (я думаю, это нормально), потому предлагаю каждому участнику сделать обзор по каждому произведению - отдельно. Это дает еще одно преимущество ;) можно будет выделять название произведений и автора жирным шрифтом, а цитаты из произведений - наклонным. Если народ поддержит (высказывайтесь), - то сделаем так. Кстати "обзирать"­ нужно будет не так уже и много работ. Даже если считать написанные не в формате блица (хотя они явно вне конкурса, ведь иначе получаются в привилегированых условиях ;), у нас-то не было времени свои нетленки "вылеживать&quo­t;­ и "вылизывать&quo­t;...),­ то получается:
   
   1. Марина Черномаз
   2. Ivolga
   3. Надежда Цыплакова
   4. Керенская Наталья
   5. Юрий Берг
   6. Ольга Семёнова
   7. Марина Шахаф (chajka)
   
   А если исключить рассказы, которые не блиц, то и вовсе 5 произведений. Срок подачи работ истек (это если по московскому времени). Разве что США или Англия имеет еще несколько часов в запасе... у них 13 число еще будет длиться несколько часов. ;)

   А почему бы и нет? ;)
   Вруг вы все не заметите достоинства моего рассказа ? ;))))))