Аня не могла сообразить, как здесь оказалась. Она сворачивала с одной улицы на другую и не понимала, где находится. Всё было незнакомо. Прохожие попадались редко, и лица у всех были такие угрюмые, злые, что Аня не решалась ничего спросить. Да и что спросишь? «Где я?»

Она ступала все мягче и мягче. Совсем не стараясь. И вдруг поняла, что дело не в ней – от невыносимой жары плавился асфальт.

Наконец улица кончилась, и открылся необъятный пустырь. Стало немного легче. Дул слабый ветер и можно было свободней вздохнуть. Тут за спиной она услышала женский голос:

- Вам помочь?

Наверно, от неожиданности, Ане стало жутко.

- Не надо, - ответила она, не оборачиваясь и стараясь не закричать. Сделав несколько шагов, Аня все же не сдержалась и побежала со всех ног.

Остановилась, только когда пустырь кончился, на какой-то совсем уж безлюдной улице. Перед глазами плыли круги.

- Это от жары, - успокоила себя Аня, - не надо в жару бегать, - и пошла, не зная куда.

Улица все не кончалась, а она шла и шла, но по дороге ей не встретился ни один прохожий.

- Это от жары, - говорила себе Аня, - кому сейчас гулять захочется. - А на работу, ведь, кто-нибудь должен идти? – возражала она сама себе и тут же отвечала, - наверно, выходной.

И точно все лавки были закрыты. Ей сразу захотелось пить.

Из-за угла вышел рослый брюнет и в два шага оказался прямо перед ней.

«Испанец», - почему-то решила Аня. Брюнет был не меру жгучим и не в меру сладко улыбался. Волосы лоснились и были гладко уложены.

«И до чего прилизаны», - подумала Аня и поняла, что думает она не хорошо, - «это от жары», – решила она, - «Слиплись немного. И от жары я плохо думаю».

"Испанец", между тем, терпеливо стоял перед нею с протянутой рукой, в которой была визитная карточка. Аня машинально взяла ее. На ней кроме фамилии был адрес и что-то еще. Не дочитав, Аня хотела было вернуть карточку, но испанец остановил ее руку и сказал на ломаном русском;

- Здесь вы найдете все, чего пожелаете.

Ничего не ответив, Аня быстро прошла вперед. Она твердо помнила правило: «Никогда не спорьте с маньяками. Соглашайтесь на все, в чем не видите опасности». В том, что это был маньяк, она нисколько не сомневалась, - А кто же еще. – Тут она снова поймала себя на том, что нехорошо думает о совершенно незнакомом человеке, но все же прислушалась. Шагов за спиною слышно не было. – Ну вот, просто помочь хотел человек. А я… Наверно, это от жары.

 

Аня шла и шла, но, как ни вглядывалась, не могла узнать ни одну улицу. Теперь уже вообще никто не попадался на встречу. Наконец, в названии одной из улиц ей почудилось что-то знакомое. Она долго не могла сообразить, что именно и тут вспомнила о визитной карточке. На ней была именно эта улица.

Немного поколебавшись, Аня разыскала дом. Единственная дверь вела в книжную лавку.

Звякнул колокольчик, и Аня вошла. Густой запах книжной пыли ошеломил ее. Книги на полках были плотно уложены, а поверх рядов в беспорядке лежало еще множество томов. Кое-где, прямо на полках, закрывая книги, стояли рамы с потемневшими рисунками, на которых едва можно было что-то различить. Все вокруг: книги, полки, рамы, да и сами рисунки были одного и того же темно-серого, с желтым отливом цвета.

«Сепия», - сказала про себя Аня и в мозгу всплыла совершенно ненужная фраза: «Сепию добывают из каракатиц», - Аня криво улыбнулась, - «Боже, сколько ерунды у меня в голове!»

- Что вам угодно? – послышалось из ниши между стеллажами. Тут только Аня рассмотрела в глубине ниши женщину, в платье цвета сепии и, казалось, того же цвета лицом. Аня вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

- Мне нужен Гоголь. Самое старое издание, - сказала Аня довольно спокойно.

- Вот. Извольте взглянуть, - сказала женщина и кивнула на прилавок, поверх которого лежала покрытая слоем пыли небольшая книга. Словно давно уже приготовленная.

Женщина говорила на чистом русском языке, хотя вывеска лавки была написана латиницей. – «На немецком», - не могла вспомнить Аня, - «или на испанском».

Аня не успела и взглянуть на книгу, как по лестнице, ведущей на второй этаж спустился ее недавний знакомый.

- Я же говорил, что здесь вы найдете, все что желаете.

Ане не нравилось все: и то, что хозяин, а испанец и точно вел себя как хозяин, был уже не в обычном костюме, а в алом халате, подпоясанном шнуром с кистями и «понимающая» улыбка, с которой ее осматривала женщина, но, похоже, Аня уже не все контролировала, и когда хозяин сказал:

- Подымимся наверх. Такого вы еще не видели, – покорно поплелась за ним по лестнице.

Комнату наверху можно было бы принять за обыкновенную жилую комнату, в ней даже стояла неубранная кровать, если бы не назойливый запах книжной пыли и когда бы, стены не были плотно увешаны картинами. Картины были не во вкусе Ани, к тому же, за редким исключением, это были ню.

Хозяин подошел к Ане и обнял. Отвращение было настолько сильным, что она не могла пошевелиться. Новый знакомый бесцеремонно зарылся носом в ее волосы и прошептал:

- Какой запах!

- Извините, мне надо идти, - сказала Аня, почему-то тоже шепотом, но отстраниться не смогла. И тут хозяина позвала, сидевшая внизу женщина. Когда тот спустился по лестнице, Аня еще раз оглядела комнату. На полу неровно лежали ковры. Тоже пыльные. Дверь, рядом с окном вела на балкон. Аня открыла дверь и увидела лестницу, спускавшуюся на улице. В несколько секунд Аня оказалась внизу и снова побежала.

Когда она остановилась, чтоб перевести дух, то, к своему удивлению, поняла, что находится в пяти минутах от своего дома. Собрав последние силы, она снова ринулась бежать.

Едва открыв дверь, Аня бросилась в ванную. Даже не вытершись, забралась под одеяло, уткнула голову в подушку и заплакала. Потом заснула.

Проснулась не у себя дома. Комната сплошь была увешана картинами. Теми, что она видела во сне, но за компьютером сидел не «испанец», а Никита.

- Теперь я знаю твое второе «я», - шепотом сказала Аня, - Фу, какая гадость.

Из-за монитора показалась голова Никиты.

- Что ты сказала? – переспросил он.

- Кажется, я совсем сорвала голос и могу только шептать. Подойди ближе.

Ничего не понимая, Никита подошел и уселся на край кровати.

- Наклонись ближе. Совсем голоса нет.

Когда он наклонился, Аня обхватила его шею руками и стала быстро шептать на ухо:

- Я так люблю тебя. Всякого. Несмотря ни на что…

Никита так ничего и не понял.