Она сидела в приемной стоматолога и размышляла о волшебном повороте в ее жизни. Он был необходим ей как воздух, поскольку ее кислород возможностей иссякал.

Когда банк пересчитал платежи по кредиту за дом, она с военной удалью расправилась с некоторыми привычными тратами на излишества.

Когда сын, наконец, прошел в сборную колледжа по хоккею, она не могла отказать ему в покупке экипировки. Только не ему… Влезла в непозволительные долги.

Когда тяжело заболела собака, она, сжав зубы, заложила в ломбард свою фотокамеру.

Но когда ее послушная и тихая шестнадцатилетняя дочь забеременела, она явственно почувствовала удавку на своей шее. Она могла еще делать редкие вдохи рывками, но хватка жизни была угрожающей.

И тут, словно контрольный выстрел, отвалились две коронки. Она по-детски обрадовалась, узнав при записи к врачу, что поставить их на место будет не так уж и дорого.

Волшебство. Вот что ей нужно.

Врач сиял ослепительной улыбкой идеальных зубов, когда-то поняв, что это лучший способ рекламы. Он был великолепен: вежлив, умен, ухожен.

Взяв в руки коронки, он покрутил их задумчиво, попробовал поставить на место, что-то не поддавалось. Он резко вынул их и швырнул в чашу.

- Можете забыть о них. Они уже не встанут на место. Делаем новые - отчеканил красавец.

Ее сердце рухнуло вниз, в холодный пустой желудок. Пока она соображала, рот забили безвкусной синей массой, которая очень быстро стала соленой от слез.

- На примерку в среду – благосклонно изрек врач, улыбнулся роскошно и вышел.

Дело заканчивала медсестра, сочувственно поглядывая на нее.

- Зубы, ткани постоянно находятся в движении, меняют форму. Потому период, когда коронку можно поставить на место очень короткий - пояснила она.

Справившись в приемной о стоимости, она окончательно упала духом: придется не вносить банку платеж по кредиту в этом месяце.

Волшебство, где ей найти волшебство…

Примерка в среду была быстрой. Новые коронки также не вставали на место. Одарив ее ослепительной улыбкой, врач уверенной рукой вдавил их в плоть, и казалось в кость.

- Подправим и посадим в пятницу – рывком отодвинув табурет, отчеканил он и вышел.

Руки медсестры были мягкими, движения успокаивающими.

- Не переживайте. Когда будут окончательно ставить, все подгонят и будете довольны – успокоила она ее.

Действительно, в пятницу, одев уже ненавистные ей коронки, врач вежливо спросил:

- Где-то мешает?

Челюсти некомфортно напряглись, в одной точке больно резало.

- Некомфортно как то – прошептала она.

- Некомфортно в общественном транспорте. А я Вас о другом спрашиваю: где то мешает?

Она растерялась и только кивнула дважды. Он, молча взял листочек синего цвета, положил ей между зубов и попросил плотно прижав потереть. Молча вынув листочек, он осмотрел зубы, молча поднес к ее лицу зеркало и произнес с ослепительной улыбкой:

- Можете убедиться, ничего нет, это у вас психологическое. Работа идеальна.

- Но мне неудобно, - осмелела она.

- Привыкайте, - отчеканил врач и вышел.

Весь день она пыталась привыкнуть к новому положению во рту. Рот не закрывался, приходилось сжимать зубы. К вечеру стали болеть челюсти. Ночь прошла без сна, на таблетках. Под утро, побродив по форумам на тему привыкания к новым зубам, она так ни к чему и не пришла.

Как и все хорошие начальники, ее начальник сразу заметил ее состояние.

- Оставайся в офисе, поразгребай бумаги.

Весь день она беспрерывно пыталась сжимать челюсти, шевелить ими из стороны в сторону. Привыкания не наступало. Голова болела каждым кубическим миллиметром.

Ночью она продолжала эти бестолковые попытки подружиться с новыми коронками. К утру болели уже все зубы так, как будто их ночью вшили в челюсти без наркоза.

К открытию кабинета она уже сидела в приемной у доктора. Он принимал в красивом голубом доме, отделанном деревом. В приемной было все для удобства пациента: мягкие диваны, мягкие ковры, аквариум, приглушенная музыка, красивые растения. На стенах картины из жизни стоматологов. Красивая медсестра предложила кофе. Часы мерно тикали. На минуту она отключилась впервые за несколько суток.

Врач принял ее с ослепительной улыбкой, вежливо выслушал, молча проделал тот же трюк с синей бумажечкой, молча поднес зеркало и многозначительно уставился на нее.

- Но мне плохо. У меня болит все, - простонала она.

- Я же Вам сказал, это психическое. Обратитесь к специалисту.

Она попыталась возразить, ведь вчера она весь день сплевывала кровь, но врач резко встал

- Работа идеальна. Ничем не могу помочь.

Медсестра сочувственно протянула ей стакан воды. Выпив две таблетки обезболивающего, она поплелась на работу.

Челюсти уже жили своей жизнью: предательски сжимались, разжимались, но обезболивающее начинало действовать.

Начальник был в отъезде, рыться в бумагах ей не хотелось совсем, увидев в своем табеле строку вылета, она радостно пошла на поле.

Работу свою она любила. Небо было ее мечтой с самого детства. Это было ее болезнью, ее любовью, ее радостью.

Пока она готовила самолет к полету, обезболивающее перестало действовать. Боль вернулась с новой силой и охватила тисками каждый зуб, каждую косточку черепа, пульсировала в глазах, сковывала шею, закладывала уши и выворачивала наизнанку нутро.

Но она уже поднялась в воздух. Самолет послушно повиновался ей. Голос диспетчера отдавал резкой болью в желудок. Его крики доносились как сквозь толстый слой одеяла.

И вдруг волна отчаяния слилась с волной злобы на человека с вежливой улыбкой. Боль придала этой волне разрушающую всепоглощающую силу. И она твердой рукой направила самолет в сторону города.

«А вдруг его нет там» - подумала она. Но вспомнила гордое заверение секретарши, что врач с 9 до 21 без выходных работает.

- Дооррааббооооттаааллссяяя!!!!!!!! Заорала она что есть мочи и нос самолета четко нацелился на голубое пятно дома…

Она рывком соскочила с постели в холодном поту, проснувшись уже на ногах. Первая мысль была о той доброй медсестре.

- Я не могла ее убить, я не могла ее убить, - как сумасшедшая твердила она, принимая душ и одеваясь.

Боль хлестала ее, как барин нерадивого извозчика, не разбирая ни места, ни силы.

Быстро одев форму, она направилась к вежливому врачу, впервые четко понимая, что должна сделать.

Ковры, диваны, рыбки на этот раз только подхлестнули ее решимость. Дверь в кабинет она открыла ударом ботинка. Стащив врача с табурета за воротник халата, она швырнула его со всей силой, которой ее снабдила боль, к стене.

- Сейчас ты переделаешь свою идеальную работу. Ты понимаешь, что я могу убить тебя?

Он жалко кивнул. Медсестра не шелохнулась. Пациент с ватными валиками за щеками тихонечко сполз с кресла и так же тихонечко просочился в дверь.

Она молча села в кресло и открыла рот.

Из кабинета она вышла без боли, без страха и без коронок.

Ветерок ласково вился вокруг затылка, как будто волшебные руки мастера снимали всю боль последних дней. Она отчетливо осознала, что сон вполне мог стать реальностью. Ее переполнила волна радости, что она могла убить человека, но не сделала это.

- Волшебство - прошептал ветер.

- Волшебство – прошептала она.