Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Игорь Колесников
Тема:	Мини-конкурс "Вокзал"	Ответить

   Здравствуйте!

   Ну что ж, практически ничего не изменилось. Тема оказалась неинтересной для наших авторов, но тянуть дальше некуда, поэтому начинаем.

   Сегодня у нас шесть участников. Это... вы отгадаете сами. Иначе какая же угадайка?

   А работы - вот они. Голосуем как обычно, десятью баллами и до вечера понедельника.

   *****************************************************************

   1. Мамины руки

   Мамины руки.
    Они бесконечные
    В нежности детства.
   Пальцы колечками
    Волосы вьют
    Под распевность ночи.
   Где-то за печкою
    Ждут своей силы к утру калачи.
   Мамины руки.
    Любимые пальчики,
   Крепость ладоней, надежность внутри.
   За руку в школу водили нас, мальчиков,
   Мамины руки.
   Тянутся руки к щекам на вокзальчике,
   Трут под очками от влаги глаза.
   Треплют с тревогой платочек за крайчики.
   Катится тихо скупая слеза.

   Вот прогудел паровозик разлукою,
   Стуком колес набирает разрыв.
   Мамины руки, простите нас мальчиков,
   Теплой ладонью детство укрыв.

   **************************************************************

   2. Вокзал на ощупь

   Из уборной несёт, но не смрадом, а ландышем.
   Впереди пять холодных ступеней, потом
   Вдоль шершавой стены тридцать парных под Кадышеву,
   Что ничья и поёт бесконечно о том.

   Тили-бом, тили-бом, что-то там для встречающих,
   Постоянный поток торопящихся ног.
   Поначалу боялся, теперь уж не чаю в них
   Распознать те шаги и услышать: «Санёк?»

   Если дождь, то труба шелестит переливчато,
   И ступеньку никак не согреть под собой.
   И тогда цепенеешь и думаешь, жив ли ты?
   И тепло сигареты лелеешь губой.

   Если жарко, то ветер-подлец креозотовый
   Заставляет мечтать о далёких краях.
   Хоть одним бы глазком посмотреть на красоты бы…
   Посмотреть… может быть… коли будем в раях.

   Вдоль глухого бордюра до звонкого цокота,
   По брусчатке ещё сто шестнадцать шагов.
   Запищал светофор. Жду трамвайного грохота.
   Захожу. Уступают, касаясь рукой.

   А в каморке тепло. Пахнет чаем и плесенью.
   Телевизор бубнит – я не слушаю вздор.
   Похлебав из кастрюли холодное месиво,
   Расплетаю из точек сюжетный узор.

   Что на ощупь слова? Осязаемо плотные,
   Одинаково ровные строчки... но вдруг…
   Что-то вижу! Как будто бы вижу полотна я!
   Оживают картины старанием рук.

   Долгожданные сны подступают непрошено.
   Мы вдвоём и, как прежде, красивый вокзал.
   Ты прекрасна! Печалью глаза припорошены,
    Но смеёшься. И я под «Славянку» сказал…

   Или всё же придумал? Не помню… не ведаю.
   Пережёг нить судьбы ослепительный свет.
   Нестерпимо горячий и гордый победою
   Над всего-лишь-то счастьем, которого нет.

   А ещё снятся руки. По-прежнему тёплые.
   Но чужие. В чужих неумелых слезах.
   И слова… Без истерик, не с криками-воплями,
   А как будто о самых обычных делах.

   Или даже не снятся, а будто бы слышатся
   Наяву, в перекличке людских голосов…
   «Да какой он слепой! - передёрнуло мышцу. -
   Побирушка-актёр из каких-то низов».

   Снял очки. И повисла минута молчания.
   Тихой вздох и с трудом подавившийся мат.
   Тили-бом… хруст купюр, тот же голос, что ранее:
   «Вот, возьми… извини… извини нас, солдат».


   **************************************************************

   3. Анна
   (по мотивам романа Л. Толстого «Анна Каренина»)

   Вокзал. Дождь сыплет снеговой.
   В душе - осколки. Стынут руки.
   Ах, Боже мой, какая мука
   Быть вместе с ним – и без него...

    ***
   ... Вокзал. Заснеженный перрон.
   Вокруг восторженные речи.
   Была нежданной наша встреча.
   Как трепетало сердце: он!..

   ... Грешна мучительная связь –
   Блаженней нет под небесами.
   Любовь к ногам его бросаю,
   Молвы досужей не боясь.

   ...Тоска. Дом кажется тюрьмой.
   Всё ненавистней муж. Ну что же,
   Откроюсь! Но малыш... Серёжа!
   Как больно сердцу... Боже мой!

   ... Решилось. Нет пути назад:
   Мой выбор сделан. Бог рассудит.
   Соединенье наших судеб
   Как воздух мне... А с мужем – ад.

   ... Жестока жизни круговерть:
   Ослабевает наважденье,
   Невыносимо охлажденье!
   К чему всё это?! Выход – смерть?!

    ***
   Я вместе с ним - одна, одна!
   Я накажу... Душа в смятенье...
   Вот поезд – страшной тёмной тенью.
   Прости мне, Боже!..
   Тишина.

   **************************************************************

   4. О вокзалах

   Один вокзал - пути начало,
   Другой вокзал - пути конец.
   Здесь провожают - там встречают.
   Здесь ты не гость и не жилец,

   А просто жизнью быстротечной
   Заброшен в них на краткий миг.
   Дорога не продлится вечно,
   Не все вокзалы "для двоих".

   Ты просто будущий иль бывший
   Ездок пассивный - пассажир.
   Потом уехавший, уплывший
   Или вернувшийся в свой мир.

   **************************************************************

   5. Вокзал

   Она приходит часто на вокзал
   И медленно бредет по той платформе,
   Откуда сын–мальчишка уезжал,
   Уже побритый, но еще не в форме.

   В который раз ступает на перрон
   Затеряна одна в вокзальном рое.
   И снова те минуты, словно сон:
   Призывников ведут неровным строем.

   А вот и сын – печальные глаза.
   Куда ведет железная дорога?
   Девчонка подбежала вся в слезах…
   Дождется ли? Два года – это много.

   А на прощанье несколько минут:
   «Пиши, сынок, не забывай о доме
   И знай, родной, тебя здесь очень ждут».
   Сказала и застыла, будто в коме.

   Потом смотрела в мутное окно,
   Плечом прижавшись к девочке-невесте.
   Зачем же так судьбою решено -
   Ждала письмо. А дождалась «груз двести».

   Ей хочется так много рассказать,
   Носить в себе тоску невыносимо.
   Она приходит часто на вокзал -
   Туда, где сын живой и невредимый.

   **************************************************************

   6. Вокзальные девчонки

   Какая-то девчонка на вокзале,
   что походя торгует чистотой,
   которая любви и не узнает,
   распорядившись так своей судьбой.
   Лицо, как маска, дико размалевано,
   и впавшие усталые глаза.
   Отторгнута, отвергнута, оплевана,
   а времени не повернуть назад.
   Стоит с улыбкой, нагло завлекающей,
   задравши юбку чуть не до пупка,
   и вид ее вульгарный и сияющий
   лоснится весь под взглядом мужика.
   Она пойдет, ничуть не содрогнувшись,
   продаст себя за баксов четвертак.
   Из смрада и постельного удушья
   она не сможет вырваться никак.
   И ночью, не приемля грязь и пошлость,
   то ласки ожидая, то пинка,
   она услышит: "Будь послушна, крошка",
   и задрожит в каких-нибудь руках.
   Потом опять в вокзальном светлом зале,
   прохожих наглым взглядом теребя,
   появится девчонка на вокзале
   и снова будет предлагать себя.
   И снова томный взгляд, огонь желанья,
   и снова пошлость дикости людской,
   опять инстинкт животного лобзанья,
   и пьяный вздох, наполненный тоской.
   И снова чье-то тело, чьи-то руки,
   горячий стон - а утром равнодушие,
   а утром не нужны ее услуги,
   когда проходит пьяное удушье.
   Остановись! Уже не остановится.
   Опомнись! Поздно, нет назад пути.
   И жизнь ее провалится, проломится.
   Уйди! Но больше некуда идти.
   Так горько, больно, что еще встречаются
   Такие вот девчонки на вокзале,
   что медленно убить себя пытаются,
   которые так страшно низко пали.

   **************************************************************

   7. Скрипачка

   Толчея подземных переходов.
   Суета уставшего вокзала.
   Чередой настойчивых аккордов
   Неумело музыка звучала.
   На полу — измятая панамка,
   В ней монеты жмутся сиротливо.
   Хохотнула молодая хамка,
   На девчушку посмотрев брезгливо.
   Тоненькие пальчики дрожали,
   От волненья, от осенней стужи,
   Как в издёвку признанной морали:
   «Каждый человек кому-то нужен».
   А глазёнки — словно два озёрца,
   Синей глубиной прикрывших рану.
   Может, у неё отец пропойца,
   Может, маму потеряла рано.
   Может, так случилось, что не в силах
   Крест нести до новой переправы.
   Публика резвилась, голосила,
   Для зевак — ещё одна забава.
   Кто-то пробубнил: «Да сколько можно,
   Попрошайки эти — богатейки!»
   Отошла, ступая осторожно,
   Сами выживали на копейки.
   Голову втянув поглубже в плечи,
   Повинуясь стадному влеченью,
   Кучу оправданий обеспечив,
   Проплыла в тот вечер по теченью.
   С той поры веду с ней разговоры
   День-деньской и долгими ночами.
   Память посылает мне укоры,
   Не даёт покоя мелочами.