Автор: Брайан Найт
Не всегда я был вегетарианцем.
* * *
Было время, когда мясо являлось не только источником дохода, но и моим пристрастием в еде. Я вырос в семье скотоводов за пределами городка Тексаркейн в штате Техас. Ферма была большой, но не самой крупной в этом регионе, что-то среднее. Я не стану подробно описывать, сколько земли у нас было и голов скота, но скажу, что много, и это давало прибыль, поэтому мне никогда не приходилось пачкать руки. Мы с братом усвоили уроки бизнеса, наблюдая, как его ведут другие, и матери хотелось, чтобы мы стали «белыми воротничками». С раннего возраста нас учили со всеми делами справляться самим и готовили вести семейный бизнес, если отец вдруг решит уйти на пенсию.
Я и не собирался занять его место; отец был в годах, но здоровый и крепкий, как гвоздь. Именно случайный выстрел брата из ружья ускорил наше вступление в законные права. Несчастный случай на охоте? Я все еще полностью не уверен в том, что брат убил отца, но не могу убеждать и в обратном.
Не прошло и года с момента гибели отца, и подозрение усилилось, когда дорогой старший брат предложил продать ему часть моего бизнеса. Образ отца, лежащего в мелком кустарнике на снегу в горах Айдахо со снесенной наполовину головой, все еще жив в моей памяти; я принял великодушное предложение родственника. С тех пор я не возвращался на ферму «Окейдей» и прошло уже пятнадцать лет.
* * *
Мне было не жалко оставить бизнес; денег, полученных за свою долю, было вполне достаточно, чтобы провести спокойно оставшуюся часть жизни, и сейчас я свободно придавался своему пристрастию к поеданию экзотических видов мяса. Эту любовь, подарок отца, остальные члены семьи не разделяли: она была только нашей с отцом. Во время многочисленных поездок по стране мы с ним неизбежно отправлялись в одиночку в поисках экзотических сортов. Мы пробовали опоссума в Луизиане, кальмара в Новой Англии, «устрицы Скалистых Гор» (для несведущих — бычьи семенники) в Айдахо, бизона в Орегоне, гремучую змею в Вашингтоне. Несмотря на брезгливое отношение большинства людей к этим блюдам, все они не были запрещены законом. И после смерти отца я не изменил своим вкусам.
Я отправился в трехлетнее путешествие по земному шару в поисках новых видов мяса. Я уже попробовал мясо льва на запрещенной охоте в сафари в Африке; поужинал мясом крокодила на вечеринке в австралийском захолустье. Я ел яйца опасного североамериканского белоголового орлана и вкусил мозги из черепа еще живой паукообразной обезьяны. В конце трехлетнего путешествия я решил, что попробовал все. С грустью подведя итоги поездки, я собрался вернуться домой. Именно мой знакомый, который руководил пребыванием в африканском сафари, рассказал о кафе «Йети» Горация Пикета.
* * *
Я позвонил в кафе и, проговорив несколько минут с каким-то молодым человеком, наконец-то связался с Горацием.
— Ну и денек, — твердо заявил он. — Чертовски извиняюсь! Говорил же Билли не вертеться у телефона, так и смотри за ним каждую секунду. — он прервался, я же улыбнулся услышанному акценту и диалекту. — Чем могу служить?
— Теодор Штрунк дал ваш телефон. Он рекомендовал ваше «блюдо дня». — Это была первая ключевая фраза. Последовала длительная пауза, прежде чем снова заговорил Гораций.
— Старик Тео сказал мне позвонить? Давненько не видел Тео, последний раз слышал о нем, когда тот шатался по Африке, отстреливая львов...
— Да, сэр, — ответил я. — Я познакомился с ним в «Темной тропе» в Африке. — «Темная тропа» являлась следующей ключевой фразой.
Последовала еще одна пауза, а затем: «Понимаю, нужно позвонить старому приятелю Тео и убедиться, что вы его друг, но думаю, мы найдем для вас время».
Сказав это, он принял заказ с исполнением через девять месяцев. У меня не было проблем с долгим ожиданием, потому что это означало путешествие в горы Северного Айдахо летом вместо осени или зимы. Эти извилистые и узкие горные тропки не столь гостеприимны в это время года. Я знал это по своему опыту. Еще кое-что означало долгое ожидание: «блюдо дня» Горация Пикета должно было стать необычным. По названию кафе «Йети» я легко представлял, что бы это могло быть.
— И еще, — добавил Пикет. — Какое мясо вы любите?
С улыбкой на лице и с предвкушением авантюры я назвал последнее ключевое слово: «С кровью».
* * *
Спустя девять месяцев, в назначенный день, я отправился в поездку и прибыл в маленький захолустный городок под названием Гарвард. Его даже нельзя было назвать городком, скорее небольшое сборище старых жилых прицепов, ресторан, захудалый магазин-киоск и несколько баров. Гарвард, жалкая частица цивилизации, живущий в вынужденной тени высоких гор Айдахо, занимал обширное пространство рядом с восьмой автострадой. Стоял отличный, жаркий, летний день, и казалось, что ошеломленное население от него изнывало. Жители слонялись в своих дворах, на улицах, прятались под тентами старых разбитых грузовиков и на парковках двух баров.
Я остановился на покрытой гравием площадке перед магазинчиком, и меня тут же поприветствовала женщина около тридцати лет с темными спутанными волосами и в броской желтой фуфайке-безрукавке. Она просунула голову в открытое окно взятой напрокат машины.
— Доброе утро, — сказала она приятным голосом. Она улыбнулась, обнажая полдюжины потемневших зубов. Длинный пучок темных волос торчал у нее из подмышек. Она наклонилась еще больше, и ее глубокое декольте оказалось в нескольких дюймах от моего лица. «Что надо?» — спросила она и подморгнула.
— Я ищу кафе «Йети», — ответил я, отчаянно стараясь смотреть ей в лицо. Меня она не привлекла, здесь мой вкус был более консервативен, чем в еде, но когда женские груди оказались перед лицом, то не мог удержаться, чтобы не глядеть на них. Мне не хотелось обнадеживать ее. Увы, меня разбирало любопытство, и я не сводил с нее глаз.
Женщина ухмыльнулась и отпрянула от окна. «Езжай по подъездному пути, — сказала она, указывая на узкую грязную дорогу, идущую мимо большого дома с левой стороны шоссе. — Через пятнадцать минут окажешься за городом. Остерегайся лесорубов, они погонятся за тобой, если не так на них посмотришь».
Я поблагодарил и продолжил свой путь.
— Возвращайся, голубчик, если проголодаешься, — крикнула она. — Я приготовлю десерт.
* * *
Это была лесовозная дорога, узкая, кривая и обросшая с двух сторон толстыми соснами. Я нервничал и ехал медленно, боясь столкновения на каждом повороте и углу. Наконец я добрался до поляны, небольшого безлесного участка, в этой бесконечной чаще. На ней стояла полудюжина пикапов и обшарпанное со стороны фасада здание. Потертая надпись над входом гласила: «Кафе «Йети».
Я подъехал к расчищенному участку и припарковал свой чистенький автомобиль между двумя забрызганными грязью грузовиками, набитыми грудой ящиков с инструментами, бензобаками и лесопильным оборудованием.
Внутри было так, как я и ожидал, но чистенько. В обеденном зале находилось с десяток человек, кто-то сидел за барной стойкой, кто-то за маленькими круглыми столами, а какая-то пара ругалась. Шум разговора прекратился, и, когда я вошел, все глаза устремились на меня. Двери за мной захлопнулись с такой силой, что пришлось подпрыгнуть. Где-то в конце зала кто-то кашлянул, и понемногу посетители стали терять ко мне интерес. Я направился к пустому стулу в конце бара и сел. Мужчина, сидящий справа от меня, повернулся и внимательно посмотрел. На его лице была такая густая черная борода, что я едва разглядел глаза и кончик носа. Во время еды заросшие щеки двигались ритмично. С них свисали хлебные крошки и кусочки мяса.
— Привет, — как можно приветливее сказал я.
Он ответил мне, при этом неприятно, отрывисто рыгнув и выдавив улыбку.
Ко мне подошел за барную стойку огромного роста мужчина в замызганном фартуке и засаленной белой футболке. В кулаке он сжимал грязную тряпку, а затем вытер ею поцарапанную поверхность стола.
— Привет, чувак. Что хочешь? — Он сверкнул широкой щербатой улыбкой и теперь провел этой же тряпкой по скошенному высокому лбу. Казалось, что его глаза постоянно косили. Он был явно заторможенным.
— Угу, я пришел увидеть Горация, у меня назначена встреча.
Он повернулся в сторону кухни и крикнул: «Эй, чувак, кто-то хочет с тобой поговорить».
Через несколько секунд из кухни вышел Гораций. «Черт возьми, Билли, я не глухой».
Гораций не был таким, каким я его представлял. В моем сознании это был худой седовласый старик, наполовину похожий на Гомера Пайла1) и Дона Нотса2). Он оказался молодым человеком, почти моего возраста, небольшого роста, полноватый, с круглым лицом, бакенбардами и высокой мужской прической в стиле «Элвис». В углу его губ торчала большая дешевая сигара, а кожа на лице была бледной и жирной.
Затем он посмотрел на меня. Его большие черные глаза сузились, и он спросил: «Что сегодня пожелаете, сэр?»
— Блюдо дня. С кровью.
* * *
Он провел меня через бар к запертой двери, и, пока гремел ключами, к нам подошла барменша. У нее было уставшее, грустное лицо, и выглядела она старше своих лет. Женщина стояла позади меня, смотря своим печальным взглядом.
— Грязная свинья, — сказала она. — Надеюсь, что подавишься.
— Пошла вон, Дарла. Ступай работать и оставь его в покое!
Я изумленно посмотрел на нее, онемев от шока. Удаляясь, она бросила на меня еще один взгляд.
— Не обращай внимания на мою сестру. У нее не все в порядке. — Затем он произнес почти шепотом: «Что-то гормональное. Она только родила». Он сунул сносившийся ключ в старый замок и стал им вертеть, пытаясь ухватить упрямую защелку.
Дарла сердито собирала с пустых столиков грязную посуду. За ней внимательно следил Билли, который тайком смотрел на нее с восторженной, сладострастной ухмылкой.
Позади меня Гораций ликующе крякнул, когда ключ в замке повернулся, и толкнул дверь, открывая передо мной темное помещение. «Вот твой столик», — сказал он, провожая в пустую комнату. Он шагнул за мной, хлопнул и запер дверь, будто замуровав нас в темени склепа. Затем зажегся свет, идущий от витиеватого двухрожкового светильника, который висел на потолке.
Отдельный кабинет был таким же простым, как и в обеденном зале кафе: единственный стол и с высокой спинкой стул и дверь, ведущая на кухню. Не было никаких окон или прочих убранств, которые отвлекли бы внимание от основной достопримечательности: самого Бигфута. Йети, огромного роста, стоял, повернувшись спиной к дальней стене, с бесцельно вытянутыми руками, его огромные пальцы согнуты в смертельные крюки. Рот с неровными зубами широко открыт, как бы изображая рык, а глаза смотрели на меня с безрассудной яростью. На медной табличке, весящей на его шее, говорилось: «Йети… Сырое мясо».
Я пришел в восторг, экстаз и восхищение. Я громко засмеялся. «Ба! Да он существует на самом деле», — выкрикнул я.
Гораций почесал баки и посмотрел на меня так, будто я сошел с ума. «Конечно, он существует, — медленно произнес он, будто говорил это идиоту или ребенку. — Любой дурак знает, что Йети есть на свете».
Меня усадили за стол, и Гораций исчез на кухне. Я молча провел в пустой комнате возможно час, и это ожидание показалось мне вечностью. Каждый раз, когда мои глаза случайно наталкивались на набитое чучело, то сильно хотелось есть. Я не думал, что будет вкусно; многие экзотические блюда не отличались вкусовыми качествами. Я «коллекционировал» редкие яства из мяса, как большинство людей, которые собирают марки или бейсбольные открытки. Это должно было стать самым редким мясным кушаньем в моей коллекции.
Гораций, переодетый в чистую, новую форму шеф-повара, принес на серебряном подносе тарелку, поставил передо мной и, пожелав на своем необычном диалекте приятного аппетита, оставил одного.
* * *
Это были нежнейшие кусочки, маленькие дольки, чем я ожидал, но искусно приготовленные. Шесть малюсеньких филе, отлично приправленных специями и поджаренных на золотистом рафинированном масле. Рядом с мясом лежали лимонные дольки с петрушкой. У тарелки стоял хрустальный бокал с шампанским.
Мясо получилось превосходным, мне никогда до этого момента не приходилось пробовать что-то подобное. Оно было столь свежим, что я даже слышал стон, когда его разделывал. Никогда в жизни я еще не ел так медленно, так томно. Я откусывал маленькие кусочки и пережевывал старательно до тех пор, пока полностью не исчезал их аромат. К шампанскому я не притрагивался, оно могло только все испортить.
Наконец, я проглотил последний кусок блюда, которое никогда не забудется и не повторится. Я был доволен. Едва я положил на тарелку вилку, как появился Гораций.
— Ну, как еда? Вы довольны?
— Да, — ответил я с улыбкой, — просто отменная.
— Еще один довольный посетитель, — сказал он, держа в одной пухлой руке тарелку и другой, ставя передо мной маленький поднос. На нем лежали три предмета: счет, снимок «Полароид» и ментоловая жвачка. Я взглянул, и мне стало не по себе: не от увиденного счета, высокой цены, которую оговорили заранее, что неудивительно.
Это была фотография.
Маленький ребенок, младенец, лежал на огромном разделочном столе. Прямо за ним стояла большая белая картонка: «Анжела Фи Пикет, — было написано на ней жирными буквами. — 8 фунтов 4 унции. Две недели от роду».
_______
1)Гомер Пайл — персонаж одноименного фильма
2)Дон Нотс – американский киноактер
2006г |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
