– Куда? – остановил Илью загоравший на броне транспортера, Трофимов. Рядом со старшим лейтенантом шел полковой оружейник с отвисшими от патронов карманами. – Винтовку надо пристрелять, пошли?

– Момент! – содрав с головы дамскую шляпу с дурацкой алой розой, капитан проворно натянул горячие брюки. С отвращением надел загремевшую как жесть майку. – Поленов, старший. – Загоравший рядом сержант приоткрыл глаз – Есть.. – На четвертом контроле, куда они пришли делать полезное и нужное дело, стояла гробовая тишина. Выбоины и ямы завалены слежавшимся мусором. Полузасыпанные траншеи и ходы сообщения.. от железобетонного капонира на дороге, ничего не осталось. Продан. Осталось несколько треснутых блоков с оборванными монтажными петлями. Службу по охране, нес спрятавшийся в укрытии омоновец откликнувшийся на призыв – Эй, есть тут кто живой!?

– Чего надо?

– Винтовку пристреляем? – Милиционер насторожено поглядел – Вы откуда, с дикой?

– Не, соседи.

– Тогда валяй.

– А где остальные?

– Хрен их знает. Был какой-то капитан, вчера тут гудели всю ночь, а под утро дембеля трендюлей ему дали и выгнали куда-то.

– Кому?

– Ему.

– Капитану?

– А то кому же?

– Чего, серьезно?

– А то, разнимать пришлось. – Илья криво улыбнулся – Порядки.. если бы со мной так поступили, я бы им в трубу пару гранат закатал, а потом бы горько рыдал над телами воинов, погибших в бесчеловечной бандитской вылазке.

– И часто у вас такое бывает?

– Да почитай, каждую ночь.. – Коротко посовещавшись, офицеры устроились на стоящей в замусоренном окопе БМП. Подстелив валявшийся тут же бушлат, полковой оружейник повел стволом выбирая цель. На пятачке блока, уперевшись железобетонным основанием в прожаренную солнцем землю, стояла ажурная высоковольтная мачта. Через сто метров высилась другая. Поймав на мушку изолятор, оружейник грохнул выстрелом. Мимо. Подкрутил отверткой верньер. Еще выстрел, ещё.. Брызнули стеклянные осколки. – Нормально, держи. – Винтовка перекочевала к Илье. Офицеры спрыгнули на землю. В глухо молчавшей БМП что-то завозилось, со скрежетом распахнулся задний люк. Показалась нога в носке, с грязной пяткой и торчащими, орлиными когтями. Щурясь на солнце, вылез какой-то щетинистый тип в рванной тельняшке и замызганных камуфлированных штанах. Тяжело вздохнув, так что густой запах перегара накрыл всех, тип подслеповато прищурившись огляделся, и нашарив где-то очки с выбитым стеклом, нацепил их на нос. – Вы кто такие?

– А ты? – Тип гордо вздернул головой – Я самый старший здесь, командир блока! Объясните, чем вы тут занимались?! – Офицеры фыркнули. Патронов расстреляли штук тридцать. – Мы твоя смена. – Трофимов подмигнул бомжеватому командиру. – Готовься смену мне вечером сдавать!

 

* * *

 

– Ты, из этого полка!? – Омоновский офицер с недоверием поднял брови – Ну наконец-то! – Рота растекалась по окопам, блиндажу, выбрасывая скопившееся барахло, очищая территорию от горючего материала. Солдаты девяносто девятой уныло глядя собрались в кучку дожидаясь команды на отход. Здесь, в качестве огневого усиления от них оставалась обшарпанная бээмпэшка, с которой давеча стреляли пристреливая винтовку.

– Пошли, поговорить надо. – В омоновском ДОТе было прохладно и свежо. Милиционер выставил несколько банок с пивом, положил пачку сигарет – Угощайся, у вас ведь нет ни хрена, я знаю. – Правда глаза не колола. Не спеша, вскрыв прохладную жестянку, Трофимов степенно отхлебнул. Подход к отработке взаимопонимания определенно нравился. .. – придурки.. – бушевал омоновский офицер – Достали! Не знаешь от кого больше проблем будет! Как начнут драться, а потом стрелять! Хочешь не хочешь а надо порядок наводить! Отморозки! Мы туда только втроем - вчетвером ходили.. – В ДОТе показался Поленов – Ужин принесли. На вас оставлять? Разрешите проводить смену? – Получив разрешение сержант растаял в сумерках. Отвыкшие от такого, омоновцы заговорили вновь. Да-а, натерпелись они здесь.. Отряд был омский. Капитан оживился – Это у вас там Мишку приголубили? – Грохнул смех. – Я как раз там стоял .. – здоровенный пулеметчик в обрезанных перчатках, прикурил от окурка свежую сигарету – Этот шибздик мимо меня шел. А этот мужик, как раз рядом стоял. Он к нему шагнул, я думал там автограф взять, обычное дело, а он как даст ему в морду! Бывший президент брык, и ласты к верху! И лежит. А потом как заверещит! Все растерялись вначале, потом кинулись, помяли его в горячке маленько.. Он даже не сопротивлялся. Потом всех смех разобрал, а тот орет – За что? Мне за это медаль давать нужно! Я сделал то, о чем каждый нормальный мужик мечтает! – Омоновец задумчиво затушил очередной окурок – Вообще-то, он прав..

– Слышал, судили его?

– Хотели вначале. В суде слушанье началось, все смеются. Потом на хулиганку все свалили, хотя Меченый хотел что б как покушение повернули. У него нож складной в кармане был. В общем подержали его в СИЗО и выпустили..

 

От сложенного в кучи мусора валил черный, удушливый дым. Живые от вшей матрацы, трещали в огне как семечки. Мать Тереза опрыскивала какой-то дизенфицирующей жидкостью стены блиндажа. Рычал пригнанный из полка экскаватор прокапывая новый ход сообщения к смонтированному инженерами бронеколпаку. Блок постепенно превращался в то, чем было ему положено быть. Крепость.

.. – Вали я тебе сказал! – сержант Мишин пнул под зад незнакомого солдата.

– Где поймали?

– В гаражах, товарищ капитан. – Капитан оглядел задержанного. Порванные полукеды. Широкие, обрезанные по голень штаны из линялого зимнего камуфляжа. С короткими рукавами куртка, одета прямо на грязное голое тело. Голова густо заросла. Катаевский Ваня Пастушок.. чей-то сын, взятый отдавать священный долг по защите Отечества. Трофимов грязно выругался. Солдат испугано вздрогнул. – Не ссы. Куда шел?

– В сады..

– Зачем?

– Пожрать что-нибудь.. Черешня поспела, абрикосы.

– Вас что, совсем не кормят? – солдат промолчал глядя как то вбок. – Жрать, хочешь? Солдат утвердительно мотнул головой. – Накормишь его Мишин. Что у нас там от завтрака осталось? А ты поработаешь на уборке. Потом еще получишь. Понял? Я тебя в рабство до обеда забираю. Часто так гуляешь?

– Как голод сильно начнется. – Вокруг него стали постепенно собираться солдаты. – Вот ты сейчас ушел, тебя что, никто не хватиться? – Солдат неопределенно пожал плечами – Я с дежурства сменился, нет.

– Посмотрим, когда твоё начальство спохватиться. – Солдат жадно ел холодные куски каши, пил слегка забеленный молоком жиденький чай. Сыто отвалился от алюминиевого тарана – У вас что, всегда сгущенку дают? – «Раб» добросовестно ворочал мусор, копал ямы. В части уже было два таких добровольных «раба» безропотно выполнявших самую грязную работу на полковой кухне. Их не гнали, лишняя еда всегда оставалась. Как-то, Папик умудрился перевести их в часть.

На улице заметно потемнело,. Закончив грязную работу, солдат сидел на корточках с бойцами свободной смены и терпеливо ждал ужина. – Поди сюда! – позвал капитан его. – Поешь, и давай в свою бригаду.

– А у вас, нельзя остаться? – Капитан задумался. Лишняя рабсила никогда не помешает, но кто знает, что в голове у этого парня? А вдруг, он вообще не солдат? Откуда известно что он из девяносто девятой? Только с его слов. Солдаты с этой дикой бригады очень часто ходят в сады, и только ли поесть? Не часто, но случается что их там убивают, похищают. При желании, чеченцы могли бы наглухо перекрыть туда доступ. Не делают, почему? Очень благодатная почва для поиска разведчиков, которые готовы хоть как-то отомстить своим обидчикам за издевательства и унижения. Если бы это касалось его одного, Трофимов оставил бы «раба» у себя. Но здесь были и другие люди. Не стоило этого делать, не стоило. – Не могу парень оставить тебя. Приходи если жрать захочешь, а так не могу. – «Раб» поник головой. – Ну, я тогда пойду..