Аракан

ГЛАВА 1

 

Большая Хиронская Тюрьма была, наверное, единственным творением человека на ближайшие десять-пятнадцать гонов вокруг. Это сооружение расположилось посреди величественных лиственных лесов на западе провинции Хирон. Тут содержалось около тысячи заключенных, в основном то были разбойники и воры, которых достаточно развелось в последнее время в слабнущей старой империи.

Тюремный корпус состоял из, собственно, тюрьмы, казарм охраны, столовой, всевозможных служебных зданий, а также, конечно, высокой стены, окружавшей тюрьму по периметру.

Продукты, одежду и все остальное необходимое доставляли по большому тракту, проложенному через леса в то время, когда строилась тюрьма. Кроме тракта тюрьму с внешним миром связывали, разве что, перелетные птицы, два раза в год пролетавшие через эти места.

Первые лучи восходящего солнца возвестили мир о начале нового дня. Проснулись дневные обитатели, ночные же с неохотой уступили им место. С час назад произошла смена караула, и теперь новые тюремщики погнали заключенных на завтрак. После него полагалось приступить к работам по вырубке деревьев, так как империя не желала, чтобы нарушители ее законов даром ели свой хлеб, а поскольку кроме древесины отсюда ничего ценного извлечь было нельзя, то преступники большую часть времени проводили на лесоповале.

Начальника тюрьмы высокая смертность среди его подопечных особо не волновала, тем более что недостатка в новых он не испытывал: пополнение в рядах заключенных происходило довольно часто, почти с каждым новым караваном, приходившим по тракту. Он стоял возле окна своего кабинета, безразличным взглядом провожая на работы одну за другой группы под охраной солдат из тюремного гарнизона. Следом за людьми двигались груженые топорами и другими орудиями для рубки деревьев большие повозки.

Держать в лесу, подле лесосек, инвентарь было бы, конечно, удобнее, но и гораздо опаснее, так как таких точек было много, и охрана ночью должна была бы быть там нешуточная, ибо разбойников в последнее время, особенно в этих дремучих лесах, развелось много.

В дверь постучали, в кабинет вошел молодой адъютант.

- Майор, вам пакет. – Он быстрым шагом приблизился и передал Тако плотный конверт.

Отдав своему адъютанту несколько мелких распоряжений, начальник тюрьмы отпустил его, а сам подошел к окну, чтобы как следует рассмотреть конверт. Он был сделан из плотной глянцевой бумаги. Майор сломал печать и извлек письмо. Взглянув на бумагу, Тако удивленно приподнял бровь – послание было из штаба Западной группы войск провинции.

Обычно майор получал приказы из Управления тюрьмами и лагерями, которому непосредственно подчинялся, данный же пакет пришел из штаба регулярных войск.

По мере того, как Тако вчитывался в текст письма, на его лице все четче вырисовывалось выражение неудовольствия, смешанное с непониманием. Там говорилось о том, что майор Тако должен с третью своего гарнизона срочно прибыть к определенному месту (далее шли цифры, обозначавшие нужный квадрат и координаты) для соединения с девятым дивизионом шестого пехотного легиона для дальнейших совместных действий на усмотрение командира дивизиона. Имелась также приписка, разрешавшая Тако отправить вместо себя с отрядом какого-либо офицера поопытнее.

Майор еще раз перечитал приказ, затем положил его на стол, а сам уселся в кресло, поближе подвинув его к столу. Майор задумался. Раз такая необычная просьба пришла, значит, судя по всему, дела у армейцев не очень. Хотя трудно сказать, когда военные дела в Аракане шли хорошо, разве что в те далекие времена, когда империя набирала силу, и ее победоносные армады шествовали по миру, потрясая его стуком кованых сапог. Как это было давно. Наверное, прапрадед Тако тогда еще тешил себя иллюзиями, сражаясь сержантом в пехоте Его величества.

С тех пор империя так разрослась и укрепилась, что стала олицетворять собой порядок и спокойствие на материке, нерушимая и вечная, как само время. Однако то же самое время сыграло с великим государством злую шутку – оно начала слабеть. Все труднее стало удерживать на почтительном расстоянии алчных соседей, жаждущих новых земель, рабов, податей и денег - того, что, собственно, и является двигателем всего сущего.

Огромная армия, зажравшаяся и обрюзгшая, в отсутствие реальных противников, постепенно начала забывать о своем главном назначении, все более углубляясь в мелкие междоусобные интрижки, защищая интересы того или иного феодала, кто больше заплатит, и постепенно раскололась на отдельные военные формирования лишь формально подчинявшиеся центру. Стало доходить даже до того, что командующие легионами просто игнорировали приказы сверху, если они шли вразрез с их планами или планами их временных хозяев.

Соседи же времени зря не теряли и с завидной методичностью отхватывали кусок за куском от обширного имперского пирога, пока несмело, все еще побаиваясь авторитета мощного государства, но с каждым годом наглея все сильнее. Некоторые стали создавать коалиции, чтобы двинуться сообща на более сильную провинцию. Иногда их нападки отбивали, но все чаще разрозненные, не ведомые одной жесткой рукой, имперские армии терпели поражения. Хваленая мощь некогда великой державы медленно, но верно сходила на нет.

В создавшейся опасной ситуации правителям некоторых наиболее крупных областей пришла в голову мысль объединиться перед лицом общей угрозы. Они собрались в столице – городе Аракане, равного которому нет и не было – и оформили свое объединение, назвав его Имперским Советом, цель которого – оказывать императору помощь в управлении государством. Императору ничего не оставалось делать, как, монаршее снизойдя к своим подданным, милостиво принять их инициативу и наделить всеми нужными полномочиями, в другие времена посчитавшимися бы недопустимо обширными. Но обстоятельства диктуют свои условия, с которыми нельзя не мириться.

Имперский Совет приступил к своим обязанностям, проведя сразу несколько реформ в военном ведомстве. Полетели многие заслуженные головы, их место заняли молодые, пока не искушенные властью и деньгами, провели мобилизацию.

Постепенно, провинция за провинцией, легион за легионом, полк за полком посредством увольнений разрушался костяк той армии, что за десятилетия покрылась плесенью коррупции. Само собой, не обошлось без крови.

Так, в результате кропотливой работы, политической изворотливости и дару убеждения Имперскому Совету удалось реставрировать империю в ее центре, в радиусе нескольких провинций от Аракана и даже привлечь на свою сторону еще нескольких феодалов, решивших, видимо, примкнуть к сильнейшему на тот момент.

За всеми заботами не заметили, как скончался император, тихий и уставший, открывший дорогу для внука, пылкого, деятельного и порывистого. Новый самодержец не стал менять одобренного дедом порядка, и все осталось по-прежнему, разве что царственный юноша начал принимать более активное участие в работе Совета.

Лит, как звали нового императора, обладал неслабым полководческим талантом, что он доказал впоследствии в битвах при Тароне и Cуре.

Однако же Совет, мягко, но уверенно диктовавший свою волю через императора, допустил ряд ошибок. Несмотря на то, что империя восстановилась далеко не в тех границах, что раньше, ее территория все равно была огромной, и контролировать эти земли было очень трудной задачей. Разбитые, но не уничтоженные армии прежних феодалов не собирались сдаваться, создавая внутри страны атмосферу постоянного напряжения. Казна пустела, экономика была в упадке, отсутствовала налаженная система сбора налогов. В такой ситуации зараза коррупции начала быстро проникать и в новую систему.

В такие тревожные времена довелось жить майору Тако.

 

……………………………………

 

Лес был полон шума. Арестанты работали группками по два-три человека, занимаясь рубкой деревьев и обработкой стволов. Вокруг цепью рассыпалась легкая пехота охраны, лениво опершись на свои короткие копья, слегка позевывая и время от времени перебрасываясь парой словечек. Изредка раздавался предупреждающий крик, вслед за которым с протяжным, почти жалобным скрипом валилось, ломая ветви соседей, очередное дерево.

Двое работавших немного отличались от остальных. Сразу трудно сказать, чем именно. Это были Уто и Крон Данго – люди, известные в Хироне. Хоть и были они оба Данго, но не родственные узы связывали этих двух разбойников. Сами они молчали о своем прошлом, и не было человека, который осмелился бы их об этом расспрашивать. И тем более навряд ли кто-нибудь решился вспоминать о том, как попали они в Большую Хиронскую Тюрьму. Дерзко спланированное нападение банды Данго на «Золотой кортеж», как назывался охраняемый имперскими войсками караван повозок с собираемыми раз в полгода налогами, провалился, многие члены банды погибли, а ее главари взяты в плен.

Сегодня был особенный день, и Даног, валившие лес, знали об этом лучше майора Тако, склонившегося в данный момент над картами в своем кабинете.

За четыре часа до окончания дневных работ от коменданта тюрьмы прибыл порученец с приказом вернуть заключенных в крепость. Удивленные, обрадованные и настороженные одновременно, беспокойно гудя, арестанты под наблюдением бдительного, также настороженного конвоя, двинулись обратно к тюрьме.

Спустя еще полчаса на внутреннем дворе был построен весь гарнизон, за исключением дежурной смены. Тако, более от скуки, чем по необходимости, произнес перед солдатами короткую речь, призванную успокоить и развеять слухи. Решив не конфликтовать с военными, майор отрядил в указанный в пакете пункт назначения одних из лучших солдат под командованием лейтенанта Риго, немолодого уже и опытного служаку. Если он поторопится, то подкрепление военным будет через четыре или даже три часа.

Проводив взглядом скрывшийся за поворотом отряд, Тако проверил лично часовых на вышках, наказав начальнику караула быть особенно внимательным. Потом еще немного постоял, вслушиваясь в звуки леса, и удалился к себе…

Прозвучал отбой, и Большая Хиронская Тюрьма затихла, на землю опустились сумерки, быстро сменившиеся ночью. Вокруг, в густых вековых лесах зычно ухали совы, где-то вдали послышался волчий вой – хищник вышел на охоту.

- Привет, Альдон! – Долговязый стражник, дозорный на вышке, приветствовал напарника. – Где тебя носит? Тако проверял караулы.

Некоторое время высокий солдат с интересом наблюдал смятение напарника, затем, удовлетворенный, успокоил товарища.

- Не тряси коленками, Брарон тебя подменил, так что с тебя пиво.

- Ладно, заметано. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, хрен вам,а не пиво. – В кровавых отсветах факелов лицо его казалось еще багровее.

- Эти твои чрезвычайные обстоятельства у тебя на рыле написаны.

Раздался взрыв хохота, после чего Альдон, моргнув осоловелыми от пьянства глазами, ткнув напарника в бок, со вздохом опустился на узкую лавку, установленную здесь же.

- Пора маленько вздремнуть, - сказал он и оперся спиной о перила сторожевой вышки

 

……………………………………

 

- Пора! – выдохнул Уто, садясь на койке и хищно поблескивая белками глаз в полутьме камеры. Крон, отлично его понимая, живо поднялся и, подойдя к решетчатой двери, осторожно, насколько позволял зазор между прутьями, просунул голову и осмотрел коридор сначала в одну сторону, потом в другую.

- Порядок. – Сообщил он брату. – Охранник дрыхнет, двое других режутся в сторожке в карты.

Оставив одного из обитателей камеры на часах у двери, остальные принялись быстро, но тихо разбирать кирпичную, дряхлую, как сама империя, кладку в дальнем углу, над которой они работали несколько месяцев, методично, день за днем, после отбоя, разрыхляя состав, скреплявший кирпичи. В конце концов, пару недель назад они добились своего: если разобрать кладку там, в углу, открывалось отверстие, в которое мог протиснуться один человек. Конечно, им повезло: именно в этом месте стена снаружи полуразрушилась, из-за растительности этого не было видно.

Работа была окончена без помех, ибо охранник продолжал спать, а его напарники, судя по азартным выкрикам из комнаты стражи, как раз вошли в раж.

Прикрыв открывшееся отверстие дырявым одеялом, четверо людей в камере начали ждать, напряженно вслушиваясь в тишину. Побег был назначен на эту ночь, так передали через купленного солдата, и сегодняшняя суматоха с уходом из тюрьмы части гарнизона лишь подтвердила это.

Ждали долго, один раз Уто даже вылез наружу, чтобы осмотреться и послушать оттуда – нет ли чего. Шепотом повторили план еще раз, Крон, как главный, опять указал каждому, что он должен делать все быстро и молча, чтобы не завалить дело.

Наконец, ожидание кончилось. То, что произошло, сигналом назвать сложно, но не отреагировать на это было нельзя. Тишину взорвали крики большого числа людей, они разом, резко заулюлюкали, производя много шума.

- За мной, быстро! – Скомандовал Крон и первым нырнул в отверстие, вслед за ним растаяли в ночной мгле остальные.

Уто, шедший последним, успел заметить, как со стороны леса, расчерчивая небо, яркими полосами, на строения полетели горящие стрелы. Потом он опустил голову и, больше ее не поднимая, побежал за остальными, вперив взгляд в спину шедшего третьим коренастого соседа с верхней койки – Радана – известного своим скверным нравом и тяжелой рукой.

Бежали пригнувшись, зигзагами, по известной братьям дороге. Вскоре высокая трава кончилась и пришлось держаться тени строений – луна была почти полной сегодня. Хотя вряд ли беглецов кто-нибудь бы заметил, двигайся они не так осторожно – ошеломленные неожиданным наглым нападением, стражники не сразу пришли в себя, а когда, наконец, это произошло, они не досчитались многих.

Невидимые лесные лучники били метко, из-за чего некоторые крыши уже дымили, одна из дозорных вышек превратилась в большой факел, и солдаты безуспешно пытались загасить огонь. Защитники, не видя противника, начали пускать стрелы почти наугад, стараясь целиться в те места, откуда начинали свой полет стрелы врага.

Очень скоро занялись и смолистые ветки деревьев, пламя легко перекидывалось с одного дерева на другого. Крики боли стали доноситься и со стороны нападавших, и имперские солдаты воспряли духом, воодушевленные тем, что враг стал хотя бы слышен. Поднялась тревога.

Но братья Данго и двое их спутников уже были в условленном месте, где их ждала спущенная со стены веревочная лестница. На той стороне беглецов уже ждали, и спустя некоторое время группка теней отделилась от стены и скрылась среди деревьев, уходя в чащу.

Лишь Данго покинули тюрьму, обстрел прекратился, и часть стражи полезла на крыши, чтобы погасить огонь. Разбуженный Тако, успевший выскочить на стену лишь к концу нападения, настолько оно было молниеносным и неожиданным, успел увидеть только горящие крыши зданий и деревья вокруг. Не успел майор как следует испугаться лесного пожара, как небеса пришли на помощь – по земле мягко зашлепал дождь.

Тако велел немедленно собрать совет офицеров. Но добиться чего-либо путного от поднятых посреди ночи заспанных людей было сложно. Поэтому, посидев с полчаса в кабинете начальника тюрьмы, выслушав невнятные доклады старших караульных и напустив невероятное количество табачного дыма, офицеры разошлись, так и не придя к какому-либо выводу. Подробное разбирательство оставили на утро.

А Тако, приказав усилить ночную стражу, еще долго мерил шагами свой кабинет, время от времени выходил наружу, чтобы узнать у начальников караулов, нет ли чего тревожного. Получая всякий раз отрицательные ответы, стоял некоторое время в раздумье, потом возвращался назад.

 

……………………………………

 

Шансы на то, что за ними могла быть погоня, были минимальны, однако же они спешили. Вскоре пошел дождь, мягко шелестя среди густой листвы над головой. Отряд, обстреливавший тюрьму, забрав раненых, уходил на восток, разделившись на небольшие группы, страхуясь на случай погони, чтобы потом, спустя несколько дней, вновь собраться в условленном месте, находящемся далеко отсюда в стороне, где встает солнце.