КРЫМСКАЯ ЭЛЕГИЯ Что может быть чище неба? Верно, крыло стрекозье – Воздушный его трепет… Верно, бессонный лепет Младенца над многоголосьем Мира, где он не был. Что может с небом сравниться? Слезам от избытка боли Главенствующая замена – Строфы на голых стенах Вседневной твоей неволи, На пыльных ее страницах… Строфы, которые схожи С кругами на водной глади От камня, от крыльев птичьих. И ты способен постичь их В любом постороннем взгляде, Зрачки которого множит Сгущающийся сумрак. Строфы, как розы, певучи. По первому зову зари Распускается изнутри Венчиками созвучий Божественный их рисунок. _________ Словно на спящих вОлнах Во мгле фосфорится тело, Облито фонарным воском. Обличая земную плоскость, Месяц обломком мела Очерчивает самодовольно Небесную свою поступь. Кружат в янтарной вьюге Запахи и соцветья. Час тишины – бессмертья Час. Так по всей округе Застыла на пике роста Полночь. Душа с Душою Перешептываются посредством Слез и безмолвных взглядов. Как перешептывается ладан С исполненным скорби сердцем, Дабы отсель хорошо их Слышал Господь. Как в висках (В момент угасанья плоти) С кровью – дыханье Леты. Как и Поэт с Поэтом На самой высокой ноте Горя! перешептываются в Веках… _________ С преданностью щенячьей. С прозрачностью акварели Крымской… нА вкус Моря – твое, Август, Жемчужное ожерелье На медных ресницах плача. Неистовая – живая, Волна бежит отрешенно. И бег ее будет оправдан. Как вздыбленного ландшафта Стихийная завершенность, Надломанная береговая Линия от Аю-Дага Вплоть до трезубца Ай-Петри… Ночь, плеск прибоя, шарманщик, Небо и, так заманчив, Светоч звезды, что в метре От головы – как над Прагой – Пронзает до самозабвенья. Не молкнущий шелест крови. Олеандра цветущий локон. Гурзуф. Из распахнутых окон Дымящийся, рыжий кофе И уст дорогих откровенье. _________ Огненно-серебристый Луч маяка – по ряби Водной, на спинах чаек – Издалека встречает Плывущий сквозь сон корабль, Указывая ему пристань… Ниже, во тьме глубинной Меж раковин полуразверстых Изгибаются рыбьи тени, Чьих плавников свеченье За немыслимые версты От… повторяет глаза любимой. _________ Облако-дух левкоя, Готовый в груди продлиться На добрую память о месте. В утреннем благовесте Солнечных брызг на лицах Ультрамарин покоя. На белых камнях, горящих От зноя, живые бельма Медуз лежат неподвижно. А где-то в душе чуть слышно Шествуют безраздельно: Ночь, плеск прибоя, шарманщик… 4-8августа 2003г. 26 ОКТЯБРЯ 1 Тема – немы… В сжатых пальцах – Обнаженные шипы. Время, стало быть, прощаться Нам у трапа, у тропы… Нас на час хватило: жилы Перерезаны, и горлом «Я люблю тебя» пошло, И оконное стекло Зазвенело под напором… Так гортанно по вокзалу Объявили приговор, А стекло все дребезжало Перед взглядами в упор. И поныне вослед бегу Я машу тебе с тоской, – В никуда, за мокрым снегом – Перерезанной рукой. 2 Сударыня, Вы сбиты с толку! Опомнитесь – который час! Случилось это задолго До Вас. Столетие? Всякого мало! Какое ни проживи. Двадцатое отбушевало Для нашей любви! Послушайте, неслучайно: Мы и в такой дыре – Два золотых отчаянья Встречаемся в ноябре Впервые за столько Весен… одна сбылась: Случилось это задолго До Вас. Хотя наши узы тонки, Не рвется такая связь: Вы были еще ребенком. Нет, раньше – не родилась! Душа Ваша где-то пела И взглядывала с высоты, А я обводил мелом На белом Ваши черты. И считал для себя долгом Любить лишь Гюго да вальс… Случилось это задолго До Вас. 3 «Я люблю тебя» на вдохе Пью, как воздух! Это я В наш голодный Век по крохам Собираю для тебя После пиршества чумного, – Что осталось на столе – То единственное слово, Коим дышим на земле. Ничего не знаю выше И вернее – ничего, Кто меня теперь услышит – Будет сыт от Слова моего. «Я люблю тебя» – без крика, Полушепотом, прочти: Слово то лежит на стыках Всех пяти Чувств! под кожею разлито, Притаилось, не дыша, Коему равновелика Лишь душа. Да живая голубика, Что срываю из-под век – «Я люблю тебя» без крика, Полушепотом: «Вовек…» октябрь-ноябрь 2002г. ПОСВЯЩЕНИЕ ТЕНИ 1 Тело, обняв стул, Ищет глазам опору. Локоть прилип к листу И широкораспорот Длинной улыбкой рот. Что это? Боль? Усмешка? Как в промежутке от Той слепоты кромешной До немоты прозренья, Полного слезной влаги. Как результат тренья Пера о клочок бумаги, Звук шевелит губами По памяти или в полу- Забытьи. В яме Горла застыл голос – Замер! 2 Лицо твое стерто Со складок моих ладоней. Так забывают мертвых, Которых никто не Помнил живыми. Так исчезают тени, Прошелестев за ними, Которые нигде не Оставили по себе следа, А просто: сошли на нет! И неслышна земле та Поступь в пыли лет. Так в довершенье муки, – Господи, огради! – Крестообразно Руки Сложены на груди. 3 БезРукого кормят из Рук, Слепого ведут под Руку. Немым облегчает недуг Их круговая поРука. Поверженного не бьют На смертном его стоне. Поверженному подают Милостыню ладоней. Смертнику издалека Кто-нибудь, сжалясь, машет… Где же твоя Рука, С которою был бесстрашен? 4 Да не иссякнет в жилах Стремление в высь! Покуда Она уверяет: «Жили…» – Я спорить с нею не буду. Та, что колеблет сферы Печалью своей безмерной – Где ты, моя Вера? Там – где ее Верность! Шагну от нее к обрыву, И Ангелы не достанут. Пока восклицает: «Живы!» – Противиться ей не стану. Та, что, души безвестней, За правду свою боролась, – Где ты, моя Песня? Там – где ее Голос! Так отрекаются люди – С первым лучом – от света… Она предрекает: «Будем…», А я налагаю вето. Та, что на страшной дыбе Длилась одно мгновенье – Где ты, моя Гибель? Там – где ее забвенье… июль 2003г. Бродскому ПОСЛЕСЛОВИЕ По смерти каждый эмигрант, Засим давай, чтоб без обид! Пишу тебе за океан И дальше – всех могильных плит. Как дышится на свете том? Как пишется? И пишется ли вовсе? А если – да, тогда о чем Грустишь в ту неземную осень? Ответь, хоть, чувствую заранье, Ответа я не получу. Мое нелепое посланье Я отправляю по лучу В мир твоего последнего изгнанья, Что мне куда понятней, чем при жизни Из Господом завещанной отчизны – К уму и сердцу чуждым берегам… Жизнь, как и прежде, недолга И дорога, с одной поправкой – Еще подорожала травка, И небо возросло в цене В твоей любимой некогда стране. Я перебарщиваю, впрочем, О чем еще мурлыкать ночью Ни с кем наедине. Когда сам автор «Части речи» Давно собой питает вечность Лесной какой-нибудь лужайки И дух его в какой-то стайке Птиц, покидающих сей край, Не слышит моего «прощай». Прости, Иосиф Алексаныч, Что не на «вы», но как-то на ночь «Ты» откровеннее звучит Всех долгих исповедей в ночи. Из новостей: ничто не ново. В ходу все те же междометья От «ох» до «эх» и два-три слова, Чтоб передать десятилетье, Довольно из корявых уст Любого дворника или торговки. Что же касается до чувств, То все исходит от сноровки И привыкания сердец К любви, как к смене обстановки. ____________ По смерти каждый – арестант, Но и сие тебе знакомо! И, умерев вдали от дома, Ты тосковать не перестал По дому, где от первых драм Ран вереница протянулась В один продолговатый шрам, Где оборвалась твоя юность! И первая любовь под снегом Среди венков и дымных лент Возносится, как монумент Тому отеческому брегу. Ты далеко. Теперь тебе Плевать на все, что происходит. Иным словам иных мелодий Ты поклоняешься в мольбе. И перед обликом Пречистой, Слагая пламенный сонет – Давно оплакан и отпет, - Ты остаешься атеистом. Поешь весну прекрасной деве, Как залихватский кавалер, В объятьях девственных Венер Ты мыслишь о далекой Еве… Ты далеко. То расстоянье И мертвого с ума свести Могло б, а я не в состояньи, Осмысли даже треть пути, Уверовать в существованье И Господа и Царствия Его… Я не предвижу ничего Сверх упованья. Мне достаются только тени, Что ты оставил за собой, И то живое впечатленье От строф, связующих с тобой Мое земное пребыванье. Прощай, а лучше – до свиданья! Коль и взаправду что-то есть Там, за чертою мирозданья, Дай бог тебе и то прочесть… Представь, сегодня урожай У Лиры небогат! Но ты, как ни было бы жаль, На незабвенный адресат Пиши, а лучше – приезжай! Твои Земля. Россия. Ленинград. июль – август, 2002 год Мандельштаму АНГЕЛ МЕРИ «Когда б я уголь взял для высшей похвалы…» О. Мандельштам I Отнимут все: и кротость, и осанку. И стройный голос низведут До хрипоты в жестокой перебранке С голодным Веком, до минут Предсказанным тобой. Все отберут У памяти: и крепь, и хватку – И ясность снов, и яви кутерьму. Когда, внезапным схваченный припадком Реальности, поймешь вдруг – почему! Тебя из тьмы поволокут во тьму. И будет строг твой праздничный наряд. И груб обряд пасхальный – с боем Отнимут все, но больше поглотят Ветра и волны вековым прибоем. Когда придут средь ночи за тобою. Но нынче тебе ближе ворожба Кольцеобразных строчек – ритма! Еще смиренье не коснулось лба. И по губам дрожащей бритвой Скорбь не прошлась, и тайна жил не вскрыта. И взор поет бесслезно и открыто, Как только боги, дОлжно быть, поют. Хлеб не преломлен, чаша не испита. Но тем острей и злей хребетный зуд: «отнимут все… во тьму поволокут…» II О милая, я жив лишь потому, Что в апокалипсисе мира И под прицелом конвоиров Остался верен своему Надрыву, посвятив ему Великомученицу Лиру! О милая, пока еще могу Водить рукою, движим Вселенской дланью, иже Еси на этом берегу Я, по глаза в снегу, Пишу тебе о том – о том, что не увижу. Еще не сломлен я и слышу Как пахнет хлебом дрожжевым Морозный воздух, как снежим Закат, ниспосланный нам свыше. О милая! Как мы поем – как дышим Всем сердцем, уподобившись живым! III Огни Виа Долорес Не излучают света. Фонарные столбы, Как черные скелеты Слепые морщат лбы И тянутся на голос, Сличая по приметам Его с перстом судьбы. Пустынна мостовая. Безжизненны дома. И, занавесив окна, Полуденная тьма Как тень скользит по стеклам. И, не переставая Людей сводить с ума, Качается Дамоклов Меч в тишине упругой. А я сорваться медлю, До искренних созвучий Преображая петли Кириллицы на случай Возможного недуга. Но как хитер и въедлив, Как тих – Рок, неминучий. О, я не знаю улиц Длиннее этой – уже! Чтобы так ноги ныли. Чтоб так, ссутулив душу В дыму песочной пыли, Плоть человечья гнулась. Там! Впереди – наружу Выкручивает жилы Подъема – край Голгофы. IV Когда придут за мною, Ты дверь держи открытой Пред варваром с молитвой Как с песней на губах. Не плачь, таи свой страх – Они того не стоят. Не плачь теперь! Напротив, С улыбкою встречай их И от порога к чаю Зови. Когда в ночи Придут к нам палачи За мной – моею плотью. Не плачь, они не знают, За кем пришли, и – что Один сильней, чем сто. А Дух верней, чем плоть. Нам нужно побороть Бессонницу, родная… 15-25 декабря 2003г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
