Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Александр Паршин
Тема:	Заседание №3 от 17.01.20 года 3-й поединок 2-го тура Чемпионата Английского Клуба	Ответить

   ГОЛОСОВАНИЕ ОКОНЧЕНО
   Закончился 3-й поединок 2-го тура Чемпионата Английского клуба. Он проходил между рассказами «Девочка и роза» и «Прадед в седьмом колене».
   Со счётом 12:10 победу одержал рассказ «Прадед в седьмом колене».

   Промежуточная таблица

   1 Владимир Печников………2….…31-27.…..3
   2 Джерри………………..…..2…….28-24…...3
   3 Ирина Лунёва…………...…2…......21-22......2
   4 Александр Сороковик…….1……..18-7…….2
   5 Александр Паршин………2….….18-21.….2
   6 Татьяна Голотвина……...…1.……14-5….....2
   7 Галина Димитрова………...1…….13-12……2
   8 Людмила Петриковская..…1….…11-6….….2
   9 Алексей Тверской…………1….....11-7…….2
   10 Николай Виноградов……..1….....10-8…….2
   11 Ирина Гендельман…….…2….….28-33..…0
   12 Ольга Гаинут…………..…2……..17-30..….0
   13 Светлана Ливоки…………1.….… 7-11……0
   14 Мирон Варламов…………1……..5-8….….0
   15 Юрий Пастухов………..…1…..…5-14……0
   16 Наталья Козаченко….……0.…….0-0…..…0

   Если, что-то не понятно по таблице, спрашивайте!

   ПЕРЕХОДИМ К ДИСКУССИИ С УЧАСТНИКАМИ ПОЕДИНКА

   Одновременно начинается 4-й поединок 2-го тура Открытого Чемпионата Английского клуба.
   Так что можно и участвовать в дискуссии с авторами на 3-ем поединке и писать рецензии на 4-й поединок.




   Девочка и роза
   Ольга Гаинут

   1.
   В жизни Зарины – событие. К ним навсегда переехала жить бабушка, мамина мама. А всё потому, что чуть ли не каждое утро девочка принималась убеждать родителей:
   - Бабушке будет лучше с нами, да и нам с ней – тоже. Разве мы ничего не можем сделать? – требовала ответа, заглядывала им в глаза. – Нашей бабулечке всего семьдесят три года. Почитайте письма! - и доставала с книжной полки аккуратно сложенные конверты.
   Зарина писала любимой бабушке, а в ответах ранимая шестиклассница чувствовала затаённую грусть. Бабушка не позволила бы себе открыто рассказывать, что тоскует, но девочка каким-то чутьём угадывала. Это её угнетало.
   Те же настойчивые убеждения повторялись и вечером. И наконец девчонка добилась своего! Квартира бабушки оказалась почти в соседнем доме.

   Зарину после первого класса привозили каждое лето к бабушке Марине на Урал: или папа сразу после учебного года отвозил на три месяца, а мама ближе к сентябрю забирала, или наоборот. У бабушки кроме квартиры была дача: огородик, сад; раздолье, свежий воздух, ягоды. А родителям в Москве надо работать.

   В квартире бабушка была примером для соседок: одевалась красиво, одежду шила и вязала себе сама, говорила, что её вещи – единственные, таких не купишь. Восторженные взгляды прохожих подтверждали это. Модница, чего уж скрывать. А на даче любила расслабиться, надеть что-нибудь свободное, удобное для работы с землёй.

   Девочка помнит, как бабушка режет на деревянной доске крапиву.
   - Я побалую тебя витаминным супом, который спасал всю семью во время войны. Хоть и была крошкой, но тот почти пустой горячий суп не променяла бы ни на что.
   А между делом расспрашивала о жизни в столице. Дома у бабушки нет телефона, зато Зарина с первых лет жизни воспринимала его самым обычным предметом. И мало – помалу на девчонку нападало веселье от дремучести бабушки, от её неспособности понимать самые простые технические вещи.

   - Ха-ха-ха, - бегала вокруг широкой деревенской юбки бабушки и заливалась смехом. – А скоро вот в такую деревянную кухонную доску будут стучать «тук-тук», а доска будет отвечать человеческим голосом, - неведомая бессмыслица сама выскакивала, от этого особенно весело и смешно.
   - Угомонись, дикошарая, - бабушка придавала голосу твёрдые нотки, но внучка видела: глаза-то озорные.

   Разбесившись, Зарина хватала бабушкины старые спортивные штаны и натягивала их на себя.
   - Да погоди, непоседа, - останавливала бабушка. – Видишь, коленки продрАные, дай хоть заплатки поставлю, для огорода сойдёт.
   - И штаны будут носить продрАные, - пуще прежнего хохотала внучка.
   С бабушкой, можно было городить всё, что в голову придёт, и смеяться от души.

   Бабушка вставала в пять утра и сразу отправлялась в сад, в заросли кустов малины. На шею вешала кастрюльку. Набрав до верха, ссыпала в ведро. Полное ведро несла на кухню и принималась варить варенье. Его потом увезут в Москву. Когда в тазу уже булькали в расплавленном сиропе ягоды, а сверху собиралась белая сладкая шапка пены, от дурманящего запаха просыпалась Зарина. Они с бабушкой хорошо проводили время: после завтрака навязывали пучки зелёного лука, сладкой репы, моркови, всё свежее, только выдернутое из земли, складывали в корзину и несли к магазину продавать.
   - И люди спасибо скажут, - рассуждала бабушка, - и тебе справим новую школьную форму и портфель, чтобы училась, как мать с отцом.

   Вечерами вместе усаживались на ступеньки и принимались болтать. Бабушка вытягивала натруженные ноги, разворачивала руки ладонями вверх, обмякала телом – отдыхала. Яблони шумели листвой, общались. И очень интересное дерево, облепленное будто малиной, но чёрного цвета – иргА - шепталось с подружками-яблонями. Высокие деревья черёмухи не прочь были поболтать с соседками по саду, качали тяжёлыми связками мелких вяжущих рот ягод с хрупкими съедобными косточками. Бабушка пекла из черёмухи вкуснейшие пироги, а внучка, наедаясь от души, высовывала перед зеркалом ставший тёмно-синим язык и корчила отражению рожицы.

   Эти вечерние посиделки были лучшими воспоминаниями Зарины.
   - Мамка-то твоя уже с шестого класса оказалась влюблённой в математику, на кружок бегала, всё задачки решала. Мы с дедом удивлялись, но не противились. Раз Бог дал способности к науке, надо радоваться.
   - А где сейчас дедушка?
   - Сердце у него было слабое, умер. Тебе тогда ещё и шести не исполнилось. Мы оба работали на заводе авиамоторов, хорошо зарабатывали. Тебя вот этими деньгами вырастили.
   - Как это?
   - Ну сами не могли помогать, когда ты родилась. Видишь, как далеко живём. Так отправляли деньги нанимать няньку, пока не пошла ты в детский сад в пять лет. Раньше мы запретили, чтобы меньше болела. Родители твои оба в науке были, уж мы думали, и не родят никогда. К тридцати годам решились наконец, когда уже доцентами стали. И какая девчоночка получилась! А? – бабушка ласкала глазами.

   - Подрастёшь, я тебя шить научу. Это занятие, поверь, замечательное.
   Старушка задумывалась. Потом переплетала тонкую косу, сворачивала её на затылке и закрепляла шпилькой.
   - Помню, замуж мне выходить, а у меня – всего два платья. Парня я любила крепко, но мне передали его слова, будто не может жениться на девушке с двумя платьями. Эх, как я тогда взбунтовалась! Пошла на курсы и научилась шить, только того парня уже и близко не подпускала. И знаешь, прожила с твоим дедом на одном счастливом дыхании.
   - Бабуль, - тормошила за руку внучка, - а с тем парнем-то что стало?
   - А он в роддом ко мне приходил, когда мать твоя родилась, извинялся, обзывал себя болваном, просил стать его женой...
   - Ну, а ты? – егозилась девчонка.
   - Запомни, деточка моя, кто любит, тот ничего не рассчитывает. Вон крот в «Дюймовочке» считал зёрнышки, которые съедает крошечная девочка. Сильно любил её жирный богач? Вот то-то. Оно, конечно, нелегко мне было поначалу. Но надо выстоять, зажать себя в кулак и виду не показывать.
   - Понятно, - прижималась Зарина к тёплому боку и задумчиво затихала.

   2.
   Бабушка Марина обустраивалась на новом месте. Зарина пропадала у неё всё свободное время, помогала. Как-то возвращалась из школы с толпой одноклассников. Антон тоже шёл с ними. Щёки девчонки пылали: как же трудно любить и не показывать вида! Притворяться, что всё, как всегда, когда внутри прямо пожар. Уже год назад Зарина поняла, что Антон для неё – один во всём мире. Самый лучший. Общительный, весёлый, с умными глазами, мальчишка покорил её маленькое сердце. Когда их парой записали на уборку класса, девчонка просто одурела от счастья, схватила тряпку подрагивающими пальцами и накинулась на доску. Обернувшись, увидела внимательный взгляд его глаз. Она смутилась и что-то невнятно пробормотала, опустив онемевшие враз руки. Мальчишка усмехнулся.

   Зарина никому не говорила о своём чувстве. Характер такой.
   У дома бабушки распрощалась со всеми, махнув рукой, и с сердцем, полным нежности от рядом шедшего Антона, позвонила в квартиру. Надо навестить, это вошло в привычку.
   - Заходи, моя сладкая! – обняла внучку старушка.
   И что-то приятное всякий раз подрагивало внутри у девочки: ей рады, её ждали! Искренно, от всего сердца.
   - Садись-ка, душечка, к столу. Будем обедать.
   Бабушка распрямила спину и внимательно глянула, даже лоб внучки рукой потрогала. Затем принялась угощать вкусностями и рассказывала, как их приготовила. Зарина дома никогда такого не пробовала. Мама умела готовить, но была очень занята.
   А бабушка тем временем завела рассказ… о своей первой школьной любви. И так же переживала, и ловила своё сердце, чтобы не выскочило из груди, и обмирала от одного его взгляда.
   «Что ли по моим глазам видно? – недоумевала девочка. – Или просто совпадение?»
   Бабушка лукаво подмигнула: «Так ли дело-то обстоит?» Голова внучки непроизвольно дёрнулась вниз.
   - Вот, помню, придумала, как сделать, чтобы он обратил на меня внимание, - наполняя вареньем вазочку, делала вид, что не замечает вспыхнувшего лица девочки. – А просто: попросила проводить до дома, мол, там собака поселилась во дворе ничейная. Мальчишкам приятно знать, что ценят их силу и смелость.

   Наверно, увидев пунцовое лицо Зарины, бабушка быстро сменила тему.
   - Что делается-то в мире! Помнишь, о чём ты мне в восемь лет набалтывала? Я не забыла. А ведь та галиматья, которой ты тогда забрасывала меня, теперь - вон, на каждом шагу! И штаны у молодых продраные, и доски сами говорят! Ещё и пузо у девчонок голое. Чудеса! Вот такие выкрутасы! Жить-то как интересно!
   Они хохотали, как две ненормальные.

   Зарина шла домой и боялась потерять самый нужный в тот вечер совет.
   Ночью уже почти засыпала, но показалось, будто бабушка подошла, потеплее укрыла и чмокнула в щёку. «Проводить... собака...", - пронеслась сонная мысль.

   Они договорились, что внучка будет называть бабушку просто Марина.
   - Это только внешне я – старушка, а в душе – молодая девушка, - пояснила бабушка. - А как обращаются к молодой? Конечно, по имени.

   Она, и правда, каждый день прыгала на скакалке, как девчонка, отжималась от дивана раз двадцать и качала пресс подобно школьникам на физкультуре. «Клёвая! И выглядит суперски: всегда пользуется косметикой, одежда модная, идёт, а голову несёт, как королева. Духи любит». Зарина маму не всегда видела такой красивой. Бабушка и внучка во всём были словно одногодки. И все их секреты принадлежали только им. Девочка понимала, что Марина – её друг, вернее – подруга, а вернее – её человек.

   - А сегодня, девочка моя, будем готовить обед.
   - Ой, я не умею, - покраснела.
   - Ничего страшного, я же буду рядом.
   И действительно, у внучки медленно, коряво, но получалось и чистить картошку, и нарезать полукольцами лук. Девчонка с жадностью ловила все советы, очень хотела быть умелой хозяйкой.
   - Я сварила вчера суп, папа похвалил, - рассказывала на перемене одноклассница.
   А Зарина от неумения готовить ещё больше стеснялась. Пока готовили, болтали без умолку.
   - Вон как раскраснелась, болтушка ты моя. А я и не сомневалась, что ты – прекрасная рассказчица. И душевная девчонка.
   - Да нет, бабуля, - потухла девчонка, - тебе могу рассказывать обо всём, а в классе – молчу.

   3.
   - Зарина-то наша, смотрите, влюбилась в Антона, - смеялись девчонки в кабинете биологии.
   - Думаете, ему её «пятёрки» нужны? Как бы не так! Мой брат занимается с Антоном в шахматной секции, так Антон ему сказал, что девчонок-тихонь терпеть не может.
   Зарина перебирала в лаборантской гербарии по просьбе учителя и слышала разговор. Слёзы катились, она размазывала их, а они всё равно катились.

   Через неделю в школу надо было пригласить своих бабушек на женский праздник восьмое марта. Девчонки накрывали стол для общего чаепития, доставали, что принесли из дома, а мальчишки таскали стулья. Зарина сделала из варёной свёклы розочку, как научила Марина, и украсила один салат.
   - Красиво, Михайлова, - не удержался кто-то.
   - А можно цветок и из моркови или яблока, смотрите, как легко, - начала раскрывать бабушкины секреты, а девчонки подхватили.
   Глянули они на тарелку салата, похожего на цветочную клумбу, и от души засмеялись.

   И вдруг Зарина поняла, что разговаривать и даже дружить совсем не страшно! И почему раньше не могла? «Хочу быть раскованной и весёлой не только с Мариной, но и в школе, и на улице!» Внутри словно проснулись от долгой спячки решимость и даже отвага. Какая-то сила прямо столкнула девчонку со стула, она подбежала, расцеловала бабушку в обе щёки и закружилась вокруг неё. И пусть другие смотрят, она уже не та тихоня. Ой, что-то делается! Будто выросли крылья, и не два, а целых три. На двух ещё не умеет летать, а с тремя не очень-то удобно, зато помаленьку, но лети-и-и-т!

   - Нам по пути, - Антон неожиданно подошёл к Зарине и посмотрел с интересом.
   - Ты лучше сказку почитай перед сном. «Дюймовочка» называется. А про крота со счётами так и наизусть можно, - Зарина отметила, как покраснел мальчишка, но это её уже не касалось.
   Отойдя, разжала кулачки: ногти впились в мякоть ладошки, оставляя глубокие следы.

   4.
   Бабушка очень любила порядок в доме, часто переставляла мебель, хоть ростом не выше Зарины да и вес, наверно, такой же. Говорит, так интереснее жить. К первомайским праздникам решила побелить потолки.Поставила большой стол, на него табуретку, а сверху влезла сама. Чтобы передвинуть на другое место, спрыгнула с табуретки, не удержалась и упала со стола на пол. Сама и «Скорую помощь» вызвала. Перелом правой руки. И нога опухла, правда, от растяжения, но ходить пока не может.

   Поэтому вечером папа, мама и дочь собрались у Марины, чтобы решить, что делать.
   - Да что вы? Была бы я немощная, тогда, может, и решилась бы перейти на время к вам. А так, я прекрасно справлюсь.
   А что делать? Для чего девочка всему у неё научилась? Потому и заверила родителей, что сможет помочь сама. По другому и быть не могло: сначала семья волков защитила маленького Маугли от злого тигра, а потом Маугли вырос и спас от Шер-хана всю стаю.

   Девчонка отметила, что мама смотрит на неё так, будто увидела дочь впервые, а Марина застенчиво улыбалась, обнимала загипсованную руку и светилась, как начищенная лампа Аладдина.
   Мама взяла вазу и хотела выбросить увядающую розу, прислонившуюся к остальным, крепким, но дочери стало жалко тёмно-вишнёвый цветок с тонким запахом малины и она кинулась на защиту:
   - Нет, оставь, роза ведь живая. Ей хочется быть вместе со своей семьёй. Она сможет ещё дарить аромат и радовать стойкостью.

   Встретившись взглядами, бабушка и внучка поняли друг друга.



   Прадед в седьмом колене
   Александр Паршин


   Что беда приходит не одна, Иван слышал. Одно дело слышать, другое – когда к тебе приходит. Сначала деда парализовало, а у того из родственников лишь внук, который по две смены с завода не выходит.
   А живёт дед на окраине города в старом-престаром доме, родовом гнезде. Правда, от гнезда того в жилом состоянии одна комната с печкой осталась. Вот дед там и ютится. Внук всё уговаривал к нему в квартиру трёхкомнатную перебираться. Квартира новая и с ипотекой только что рассчитался.
   Уговорил бы, но пришла беда более страшная – у сыночка рак крови обнаружили. Его Кирюша, которому недавно четыре года исполнилось, может умереть. И лишь в Израиле лечат эту болезнь. Нет, лечат-то везде. Вот только успехов в этом лечение лишь их профессора достигли. Стоит это сто тысяч долларов – семь миллионов рублей. И негде эти деньги взять.
   - Ваня, ну что делать? – на него смотрели красные от слёз глаза жены.
   - Я нашёл покупателя на квартиру, - голос мужа был твёрд. – За два миллиона рублей. Сейчас лето, поживём у деда.
   - Нам нужно семь.
   - К Юрке пойду.
   - У него и без нас проблемы.
   - Знаю, - стал одеваться. – Больше идти некуда.

   Юрка – друг, вместе воевали в Южной Осетии. Сейчас у него свой бизнес, Ивана сколько раз звал присоединиться. Но для Вани завод родным стал. Там всё честно и понятно: сколько заработал – столько и получил. А в бизнесе этом всё как-то мутно и неопределённо. К тому же в последнее время у друга-бизнесмена проблемы начались. И крупные, похоже.

   - А где твои? – Иван с удивлением оглядел опустевший коттедж друга, остановил взгляд на бутылке водке на столе.
   - Отправил я их за границу, опасно им здесь оставаться, - тот подошёл к шкафу, достал ещё одну рюмку, налил водки. – Всё у меня рушится – душат конкуренты. Вот коттедж заложил. Пытаюсь выкарабкаться, но, чувствую, не дадут. Давай, выпьем!
   Выпили, к закуске не притронулись оба. Юрий посмотрел на бледное лицо друга:
   - А у тебя что? Убитый ты какой-то.
   Иван зажал голову руками, пытаясь справиться с подкатившим к горлу комком, помотал головой.
   - Рассказывай! – потребовал друг.
   - У Кирюхи рак крови.
   - Ты что? А врачи что говорят?
   - Нужна операция в Израиле, в течение месяца-двух. Затем болезнь перейдёт в другую стадию, из которой нет возврата. Да, только цены у них там заоблачные. Квартиру продал, но даже половины сумму не набрал.
   Юрка немного продумал, взял бутылку с водкой и стал пить прямо из горла, затем тряханул лежащий рядом пакет, из которого на стол выпала булка хлеба и сыр. Шатающейся походкой подошёл к шифоньеру. Несколько минут там повозился.
   Вернулся, поставил пакет на стол и пододвинул к Ивану:
   - Возьми, здесь пять миллионов рублей. Больше у меня нет… совсем.
   - Юрка, ты что? Я не могу взять.
   - Помнишь, как ты меня раненого три километра тащил?
   - А ты меня от снайпера спас.
   - Так неужели деньги дороже нашей дружбы? – Юрка улыбнулся. - Бери!
   - А как же ты?
   - Пойду к тебе на завод.
   ***
   Уже неделю жена с сыном в израильской клинике. Звонил, сказала – операция прошла удачно. Через три недели выпишут.
   Сегодня на заводе получка. Вернулся в полуразрушенный дом к деду. Тот неподвижно лежал на кровати. Иван прислушался: дышит!
   Пошёл на кухню готовить обед. Пока варился суп, набрал номер телефона друга.
   - Привет, Юра! Как у тебя?
   - Плохо! Через десять дней суд. Меня признают банкротом. Продал «Лексус» - выдал рабочим зарплату. С этой волокитой денег им ещё месяца два не видать. Взял Ладу-Калину, пробег – сто тысяч, но ещё ездит. А у тебя как?
   Ответить Иван не успел:
   - Ваня! – послышался тихий голос деда.
   - Извини! – крикнул в трубку и бросился к постели.
   - Внучок, - старик ели шевелил губами, – умираю я.
   - Ты что дед?
   - Похорони меня по нормальному.
   - Да ты что, в самом деле! Сейчас есть будем.
   - Слушай меня, внучок! Плохим я был дедом, и отец твой от пьянки умер, и все предки твои до шестого колена были непутёвыми. А в седьмом колене твой дед был колдуном – это он проклял всех нас. Сходи на старое кладбище, найди его могилку. Попроси прощения за меня и отца своего. Ваня – это моя последняя просьба.
   - Дед, а как найти его могилу?
   - Не знаю я, - на лице старика появились слёзы. – Об этом меня мой дед, умирая, просил. Но я так и не нашёл. Может, и нет уже его могилки. Фамилия его такая же, как и наша - Чернов, а звали – Андрей… Прощай, внучок!
   Тело старика дёрнулось и застыло.
   Из ступора вывел звонок телефона:
   - Ваня, что у тебя случилось? – раздался взволнованный голос друга.
   - Дед умер.
   ***
   Похоронил деда на новом кладбище. Похоронил достойно и поминки достойные справил.
   Жена с сыном за границей. Один в пустынном доме. И конечно, мысли разные в голову лезут – про отца, про деда и про того прадеда в седьмом колене.
   Собрался и пошёл на старое кладбище.

   Кладбище огромное – два века на нём жители города хоронили своих умерших предков. Рядом церквушка ветхая. Где искать этого прадеда? Могилки все заросшие, что написано на надгробьях – не разберёшь. Да, и самих надгробий раз-два и обчёлся.
   Долго ходил, уже на другую сторону кладбища вышел. Сел на большой камень. Что делать? И тут увидел на камне том буквы высеченные. Встал, пригляделся. Буквы странные, но разобрал: «Чернов Андрей», а ниже дата 1833 – 1899 год.
   Словно, кто-то привёл его к этой могилке. Огляделся:
   «Надо к церквушке сходить, лопату попросить. Вон мужики, какие-то идут, спрошу дорогу».
   Подошли двое мужчин:
   - Что земляк, могилку родственника нашёл? – кивнул один на камень.
   - Да, прапрадеда.
   Второй присел на корточки, присмотрелся к надписи:
   - По-моему, ты пару-тройку «пра» пропустил.
   - Что ж ты о могилке своего родственника позабыл? – улыбнулся первый.
   - Мужики, что-то я не понял – вы о чём?
   - Что с могилкой делать будем?
   - Помочь хотите? - обрадовался Иван.
   - Дошло.
   - А что вы можете сделать?
   - Хоть обелиск – лишь бы у тебя деньги были.
   - Оградку сделаете?
   - Да, прямо сегодня.
   - Сколько?
   - Плохенькую за пять, получше – десять.
   У Ивана было десять тысяч и какая-то мелочь.
   - За десять, - немного подумав, махнул он головой.
   - Уже едем, - старший достал телефон и что-то крикнул в него.

   К вечеру, вокруг камня стояла свежевыкрашенная оградка. Пока её варили, Иван успел вскопать землю. Рабочие ушли.
   - Дед Андрей, прости моего отца и деда! – произнёс Иван в сторону камня. – Прости и меня! Не могу сейчас сделать тебе хорошее надгробье. Не обижайся! Сын у меня болеет. Я буду к тебе часто приходить.
   ***
   Уснул этим вечером Иван моментально, едва коснувшись подушки. И снился ему сон похожий на явь. Словно он в этом же доме. Да, только дом совсем новый. Комнаты чистые и светлые, но какие-то старомодные.
   В спальне на кровати лежит старик, так на его деда похожий. Рядом мужчина стоит, сняв шапку и опустив голову. А одежда на нём тоже какая-то старинная. И говорит лежащий на кровати старик:
   - Умру я ни сегодня – завтра. Оставляю тебе дом, деньги на мои похороны и на жизнь твою беспутную на первое время.
   - Отец, а остальные деньги? – мужчина удивлённо поднял голову.
   - Не нужны они тебе – прокутишь ты их, пропьёшь в кабаках. Они достанутся тому моему наследнику, которому нужны будут, и которому сам захочу их отдать.
   - Как же ты ему их передашь?
   - А я их в банку железную закатал, а банку ту спрятал. Можешь не искать – не найдёшь. А кто найдёт случайно – тому я взять не позволю. И чтобы за моей могилкой постоянный уход был.
   - Отец, а если этот наследник, через сто лет или через двести появится? Зачем ему твоя банка с прошлым нужна будет?
   - Моя банка будет с настоящим, - старик легонько махнул рукой. – Всё – иди! И помни: пока твои наследники будут непутёвые, как ты, моё наследство они не получат.

   Иван проснулся среди ночи, потряс головой:
   «Что это? Сон. Ясный, словно фильм смотрел. Старик умирающий – точь-в-точь мой дед».
   Встал, подошёл к столу, хлебнул из чайника воды. Лёг на кровать и закрыл глаза… или не закрывал.
   Перед ним появился старик, которого Иван только что во сне видел.
   - Спасибо, за всё, мой далёкий правнук! – произнёс тот. – Знаю, что тебе сейчас очень трудно. Не печалься – помогу тебе. Семь поколений я ждал, когда ты появишься. Завтра утром зайдёшь в наш сарай. Там на верстаке наковальня стоит. Посмотри внимательно – вверху с правого боку отыщи штифт. Он совсем не заметен – поскреби ржавчину. Затем ударь чем-нибудь по этому штифту. Вылетит тот – под конус его сточили. И откроется тебе банка. Банка с твоим настоящим.
   Не знаю ваших законов, но боюсь, что содержимое банки может принести тебе не только радости, но и неприятности. Знаю, не сможешь ты сам этим распорядиться. Но у тебя есть друг – доверься ему. Я буду рядом и помогу тому, когда понадобиться.
   А теперь – спи! Утро вечера мудренее!

   Утро. Иван долго лежал в кровати, вспоминая ночной сон. Сон ли? Встал, оделся, вышел во двор.
   Сарай. С трудом открыл дверь. Верстак из дубовых досок, обитый железом. На нём наковальня полметра в диаметре и сантиметров тридцать в высоту. Всё покрыто ржавчиной – похоже, последние лет двадцать сюда никто не заходил.
   Стал исследовать наковальню. Рассмотреть что-либо, несмотря на открытую дверь, было невозможно. Достал сотовый телефон, включил фонарик. Одна ржавчина, толстым слоем, покрывающая железный цилиндр.
   Вернулся в дом взял свой ящик с инструментом и вернулся в сарай.
   Достал зубило и стал им скоблить ржавчину с правой стороны. Показалась еле заметная окружность по центру цилиндра. Взял выколотку, приставил и ударил молотком. Никакого результата. Ударил сильнее… ещё сильнее. Штифт немного вдавился и от следующих ударов стал выходить с другой стороны.
   Иван вытащил его полностью. Молотком обстучал цилиндр у самого верха. По окружность появилась трещина, отделяющая крышку от банки. Взял зубило и, постукивая по нему молотком, стал расширять трещину. Когда она стала достаточно широкой, вставил туда конец монтировки и стал раскачивать.
   Наконец крышка упала и открылась поверхность, залитая чем-то белым, похоже, воском. Убрал этот воск. Взору предстала другая крышка, меньшим размером, которая подалась на удивление легко. А под ней… плотным слоем лежали монеты… золотые монеты.
   Взял одну. На чеканке узнавался портрет последнего российского царя Николая Второго. Надпись «НИКОЛАЙ II ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОСС». Последние буквы заходят за обрез шеи профиля императора. На другой стороне: «15 РУБЛЕЙ 1897 Г.» Гурт с надписью «АГ ЧИСТОГО ЗОЛОТА 69,36 ДОЛЕЙ».
   Несколько минут Иван стоял, потрясённый этой находкой. Положил монету обратно и закрыл крышку. Открыл – монеты не исчезли.
   Вышел из сарая, вспоминая сон и сопоставляя его с находкой. Достал телефон:
   - Юра, приезжай немедленно!
   - Ваня, что-то случилось?
   - Бросай всё и приезжай!

   Через полчаса подъехала «Лада-Калина» друга. Тот выскочил из машины и сразу крикнул:
   - Вань, что случилось?
   - Юр, слушай и не перебивай! У меня и так голова кругом идёт, - и руки сами невольно обхватили голову. – Мне приснился сон. Дед в седьмом колене оставил мне клад, банку, как он сказал, с моим настоящим…
   - Ваня, ты что мелешь?
   - … и сказал, как его найти, - Иван, словно не слышал слов друга, а ноги невольно несли его к сараю. – Смотри!
   Ваня подошёл к верстаку и открыл крышку. Минут на пять друг потерял дар речи. Затем взял монету, внимательно рассмотрел и с трудом выдавил:
   - И что ты с ним собираешься делать?
   - Представления не имею.
   - Ваня, клад чистый… оставлен тебе дедом, - похоже, у друга созрел какой-то план.
   - Что, что, Юра?
   - По закону ты должен отдать его государству. И через некоторое время получишь свою долю, небольшую и не скоро. Но клад оставлен прадедом и именно тебе. А деньги желательно получить поскорее. Улавливаешь мою мысль?
   - Ну, не совсем.
   - Можно попробовать реализовать клад самим, но есть вероятность вляпаться в нехорошую историю. Ваня, рискнём?
   - Можно. А как?
   - Если ты мне полностью доверяешь, я забираю золото и реализую его оптом. Это будет чуть ли не в половину меньше, чем в розницу. Получится – все наши проблемы будут решены. Не получится – за всё отвечу я один. Ну?
   - Хотелось бы, чтобы всё получилось.
   - Если всё пройдёт успешно, - Юра улыбнулся, – дашь мне взаймы? Так хочется этих конкурентов уничтожить.
   - Если получится, ты истратишь столько, сколько нужно, и без всякой отдачи.
   - Не, Ваня, без отдачи я не возьму.
   - Юра, а ты помнишь, как меня от снайпера спас?
   - А ты меня раненого три километра тащил!
   - Давай, забирай!
   - Если у меня получится всё, что задумал, - Юра хлопнул друга по плечу, – в моём бизнесе мы равноправные партнёры. Этот вопрос не обсуждается.

   Пересчитали монеты, их оказалось ровно две тысячи. Аккуратно упаковали и уложили в Юркину машину. И тот уехал, сказав на прощание, что звонить друг другу пока не стоит.
   ***
   Прошло десять дней. Ваня сидел в своём доме. Жена с сыном ещё не вернулись. Юрка исчез. Денег – нет. Хорошо хоть ребята на заводе подкармливают.
   «Лада-Калина» подъехала к дому как-то неожиданно, из неё вышел друг. Он шатался от усталости, виски поседевшие. Ударил по протянутой руке и кивнул на дверь.
   В комнате Юрка буквально рухнул на стул. Достал из кармана бутылку коньяка:
   - Давай рюмки. Устал, как собака, и не помню, когда последний раз спал. У тебя остаюсь ночевать.
   Иван выставил на стол рюмки:
   - За что пьём-то? Получилось?
   - Получилось, Ванька! Всё получилось! Монеты реализовал. Бизнес свой не только спас, но и конкуренты сами с поклоном пришли. Теперь мы с тобой олигархи, пока, правда, регионального масштаба, - наполнил рюмки. – Вот за это давай и выпьем!
   Выпили. Друг продолжил:
   - Ваня, завтра без разговоров увольняешься со своего завода. У нас теперь свой завод, работы выше крыши. В год прибыли будет выходить чистыми, по моим подсчётам, миллион… долларов.
   - Ты что, серьёзно?
   - Серьёзней некуда! Деньги начнут поступать со следующей недели. Вернутся твои из Израиля, поживёте пока у меня. С завтрашнего дня начнёшь строить рядом свой коттедж. А пока, - Юрка положил на стол пачку пятитысячных купюр, – сделай самое важное.
   - Что?
   - Поставь самый хороший памятник своему прадеду в седьмом колене!