Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Александр Паршин
Тема:	Заседание №1 от 12.01.18 года. Ян Кауфман - Вячеслав Грант	Ответить

   Открываем первое заседание гостиной

   Сегодня у нас первое заседание в 2018 году и первый поединок конкурса «История». Этот поединок пройдёт между рассказами:
   «Гений супрематизма» Яна Кауфмана
   http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=279960&pid=0
   и
   «Да будем хранимы, умея хранить» Вячеслава Гранта
   http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=370263&pid=0

   Второй поединок во Второй гостиной состоится 26 января. Пройдет он между рассказами:
   «Крестик» Александра Паршина
   http://www.litkonkurs.com/index.php?dr=45&tid=370578
   «Мазь» Виктора Федорова
   http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=370285&pid=0


   Наш состав:

   Ян Кауфман
   Вячеслав Грант
   Виктор Фёдоров
   Александр Сороковик
   Александр Паршин
   Галина Димитрова
   Олег Фурсин
   Владимир Печников
   Игорь Колесников
   Вадим Сазонов
   Николай Виноградов
   Михаил Фёдоров
   Анна Шеккер
   Ирина Лунёва
   Владимир Трушков
   Джерри Мориссон
   Лана Гайсина
   Ляна Аракелян
   Марина Попёнова


   Наши рецензии:

   Ян Кауфман

   О поединке Яна Кауфмана и Вячеслава Гранта
   Ну вот!
   - Как можно сравнивать игру на балалайке и игру на органе? – спрашиваю я вас.
   - Как можно сравнивать короткий комический рассказ-эпизод нашей истории (объёмом всего 7379 знаков) с трагической повестью Вячеслава, (объёмом 55441 знаков), которую он демонстрирует на Прозе.ру только отдельными главами? – спрашиваю я вас.
   Конечно, можно сравнивать, ответят некоторые:
   Уникальностью и ценностью описываемых событий. Это конечно верно, но у каждого читателя в голове своё понимание уникальности.
   Лично меня, повесть Вячеслава поразила глубиной трагичности русской истории и художественным авторским исполнением,



   Вадим Сазонов

   Мнение о рассказе Вячеслава Гранта «Да будем хранимы, умея хранить»:
   Название – некая переделка от «Не судите и не судимы будете», заранее создаете некое предвкушение чего-то связанного с чем-то старинным, тем временем, когда зарождались принципы нашей жизни, нашего поведения, наши идеалы и правила общежития.
   Не знаю, является ли рассказ историческим. Исхожу из того, что даже день вчерашний – уже история, и имена исторические в рассказе упомянуты: Иисус и Сталин.
   Первая часть – в стиле робинзонады написан. Интересно, увлекательно.
   Хорошая мысль: «Не мы властвуем над обстоятельствами, а они формируют нас», но я бы сказал несколько иначе: обстоятельства формируют нас и наше воздействие на них.
   Вторая часть – идеологическая.
   Вот высказывание батюшки: «Знаете ведь, что с иноверцами нам жить непозволительно», которое ставит его в один ряд с теми, кто уничтожал староверцев. Коммунисты тоже не хотели жить с теми, кто не разделял их веры.
   Странно, когда люди сознательно отказываются от прогресса, лишают своих детей права выбора, обрекая на полудикую жизнь. Но тут уж – каждый по своему власть свою организует.

   Мелкие замечания:
    «поэтому из ветвей, наподобие лыж» - получается, что ветви наподобие лыж.
   «Приходилось делать обходы» - может лучше: Приходилось обходить. Иначе не понятно, из чего делались обходы.
   «самовопросы» - странное, на мой взгляд, слово.

   Рассказ понравился.

   По поводу второго участника данного этапа конкурса последую принципу, который провозгласил Председатель Первой Гостиной – Игорь Колесников: второй автор не пишет рецензии на рассказы других и не участвует в работе Клуба. Поэтому я не хочу судить его рассказ и отдаю победу Вячеславу.
   С уважением, Вадим



   Виктор Фёдоров

   Здравствуйте друзья, одноклубники! Закончился период моего, с одной стороны по очень объективным, а с другой – по менее серьезным и необъективным, но веским причинам, отшельничества. Одновременно прошу принять и каюсь.
   Прежде всего, прошу прощения у всех, кому не написал рецензии на рассказы, а еще – прошу прощения и поздравляю с Днем рождения всех, кого за это время не поздравил. Простите и поверьте - я всех вас люблю по-прежнему и желаю всего самого хорошего, а главное – крепкого здоровья и творческих успехов.
   Итак, заканчиваю публичное самобичевание и начинаю работу.

   «Гений супрематизма» Ян Кауфман
   Рассказ покоряет довольно близкой к тому слою общества, описанному в рассказе и который некоторые из нас еще помнят, лексикой и логикой. Рассказ – одна цельная и тонкая нота, звучащая в послевкусье от чтения его.
   Прочитал с удовольствием. Порадовал и сам сюжет, и вполне приятный юмор, основанный на очень знакомых нам моментах.
   Из замечаний:
   - <…окраски пианин… > Слово «пианино» никогда не меняется ни в единственном, ни во множественном числе и не изменяет своей формы при склонении. Все было бы к месту и нормально, прозвучи эта фраза из уст Кузьмы, но уж никак не в авторском тексте.

   «Да будем хранимы, умея хранить» Вячеслав Грант
   Этот рассказ мне уже известен. Когда-то, еще в самом начале моей жизни в Клубе, рецензировал его, однако не стал искать ту мою рецензию. Пишу почти как с чистого листа, с удовольствием отмечая, что довольно серьезные мои замечания, которые вспомнились при чтении, учтены автором, и ничто больше не режет глаз! Ну… разве что ГГ как-то быстро начал есть личинки, не попытавшись начать добычу чего-то иного, да и орехи кедровое дают много, неправильно к ним так легко относиться. Однако это я ворчу по-стариковски, совсем не в упрек автору.
   Общее впечатление – серьезный, чистый рассказ о любви на фоне рассуждений об исторических событиях и путях развития. Не вдаваясь в суть их, хочу только сказать, что автору удалось показать отношение Героя рассказа к вопросам развития путей становления государства и религии, его реакции на то, как новое проникает в его сознание практически без сопротивления. Что ж, такое тоже бывает, наверное, хоть и закрадываются иногда искорки сомнения из серии «верю-не верю». Ну, да это – чисто субъективное мое восприятие. Вообще-то, рассказ мог бы послужить основой для более крупной формы – повести, например. Это бы дало возможность более подробно, более ярко, со всей палитрой эмоций и чувств, а не так, ИМХО, сухо и немногословно описать именно сами события с ГГ рассказа.
   А теперь – о замечаниях, которые появились в процессе чтения рассказа:
   - Считаю невычитанностью то, что самый первый абзац рассказа полностью повторяется в неизменном виде уже через полторы страницы текста:
   < Вертолёт метнулся вверх, но тут же был сбит мощным потоком бокового ветра. Послышался сильный удар. Это лопасти винта вонзились в скалу. Донцов, вжался в спинку сиденья, ощутив в последний миг, что машина резко дёрнулась, накренилась вперёд и понеслась к земле.>
   - < клейстеропоРдобная > Явная опечатка.
   - <– Старообрядцы своё правоверие хранят с доправославных времён. > Разве?! Христианство в виде Православия (Греко-Византийская ветвь) пришло на Русь через 1000 лет от Рождества Иисуса Христа. Так каким же образом старообрядцы, возникшие только как протестное движение против Никоновской(1605-1681) реформы и став гонимыми после проклятия движения на Большом московском соборе 1666-1667 гг., могли хранить что-то из ДОПРАВОСЛАВНЫХ времен?!
   http://www.eg.ru/upimg/photo/165596.jpg
   Итак, без каких-либо сомнений, мое слово отдаю Вячеславу Гранту.



   Николай Виноградов

   Почему-то считал, что писать нужно о каких-нибудь значимых, документально зафиксированных предками для потомков, исторических фактах. А уже авторы должны использовать эти голые факты на свой манер, стараясь передать читателю более острые ощущения от этих событий (не искажая саму историю). Руководители конкурса, мне кажется, недостаточно чётко объяснили эту тему. Получается, что любой рассказ можно назвать историей.

   "Гений супрематизма" Ян Кауфман.
   Рассказанная история, уверяет автор, полным враньём не является (мол, в целях конспирации, изменена лишь фамилия героя). История! И не поспоришь!
   Этот рассказ больше подходит к жанру юмора и сатиры. Конечно, после знаменитого Райкина ("В греческом зале, в греческом зале!.. Ах, Апполон, ах Апполон!..), хохотать до коликов в животе не станешь, но слегка улыбнуться... почему бы и нет? Думаю, что и сам автор на большее не претендовал. Если автору нужна критика, то пожалуйста, "их есть у меня".
   Смысл-идея не нова. Малевич со своим "Квадратом", как и Эль Греко с "Кающейся Магдалиной" (Семён Альтов, монолог Ефима Шифрина) тоже "... так и не дожил до правильного понимания своей картины..."
   Рассказ можно (было бы) немного сократить. Мужики попытались описать картину "Прекрасная женщина" с двух заходов, тратя на это мероприятие по лишней "чекушке", когда можно было отделаться одной. Им всего-то нужно было правильно определить, к чему конкретно, "к сиськам или к ейной заднице", относятся эти два кружочка. Но, видимо, сама картина была таковой, что они и с третьего раза, до верху забив своей стеклопосудой мусорницу в виде амфоры ХVI-го века, вряд ли бы смогли мысленно "приляпать" эти кружочки в самое нужное место тела этой "прекрасной женщины".
   " ... обучал рабочих мастерству окраски пианин, роялей... " Это слова автора, поэтому слово "пианин" нужно ставить либо в кавычки, либо писать правильно - пианино (это слово не склоняется).

   "Да будем хранимы, умея хранить" Вячеслав Грант.
   На этот рассказ дать отзыв сложнее. Накатано аж на пятьдесят пять с половиной тысяч (у Чехова "Дама с собачкой" всего на сорок вытянула), почти в восемь раз больше, чем у соперника. По идее, во столько же раз это сочинение должно быть интереснее, чем у Яна Александровича.
   Да простит меня мой давний друг, Вячеслав. Кого ещё и поелозить "фейсом об тейбол", как не друга.
   В начале мы имеем "припев песни", встречающийся ещё и в середине (слово в слово). Вот он, этот "эпиграф":
   "Вертолёт метнулся вверх, но тут же был сбит мощным потоком бокового ветра. Послышался сильный удар. Это лопасти винта вонзились в скалу. Донцов, вжался в спинку сиденья, ощутив в последний миг, что машина резко дёрнулась, накренилась вперёд и понеслась к земле".
   "С первых строк напугать решил, - подумал я. - Вертолёт отрывается от земли и медленно поднимается вверх. - сразу заработало моё воображение. - Чего это он вдруг метнулся-то сразу, как граната? А-а, вон он что, оказывается! Он уже до этого в воздухе летел. Так бы сразу и сказал ", - пытался представить, как лопасти геликоптера вонзаются в скалу (из сливочного масла) и застряют в нём намертво.
   * Последний миг, наверно, "ощутю" перед смертью.
   * ... на борту вертолёта Ми-2 оказался неслучайно... Не случайно.
   * ... Неожиданно в город прибыла группа геологов-разведчиков. В их распоряжение был выделен небольшой грузопассажирский вертолёт Ми-2. В него-то и напросился Анатолий Григорьевич, когда последовал очередной вылет для доставки дополнительного оборудования на точку...
   Вот из-за этой "неожиданности", не мог сразу сообразить, куда же эти геологи делись после крушения. Этим абзацем автор подталкивает читателя думать, что герой перед вылетом затесался в вертолёте где-то между геологами.
   * Дальше автор тренируется в красочности описания природы тайги.
   "...Весной она пробуждается от зимнего сна". "...Ломая лёд, оживают реки, ясное солнце отогревает холодную почву..." это даже я знаю, хоть в тайге и не бывал никогда. А вот здесь, например: "Слух радует многоголосое пение птиц. Это щебетание, чириканье, посвистывание мелких пичуг, чьё-то воркование, таинственные возгласы кукушки, настораживающие угухи филинов". Наблюдаем два предложения. Если второе взять отдельно, то оно будет выглядеть каким-то "недоделанным". Самое простое - поставить тире после первого предложения. Почему это выглядит тренировкой? Потому что вдруг, ни с того, ни с сего, автор начинает описывать все сезоны, хотя герой летит над тайгой впервые, причём зимой. Автору нужно было предупредить читателя, сказав перед этим, что, мол, этот исследователь и в другие сезоны над тайгой летал. Вот, мол, какую он красивую тайгу в то время видел.
   * ... глядя через иллюминатор грузопассажирской кабины...
   Почему "через иллюминатор", а не в него (сквозь стекло)?
   * ... Хитрость Алексея сработала – серые стены рубленой избы, прикрытой широкими ветвями вековых кедров, увидели одновременно...
   В чём сама хитрость, до меня не доехало. Кто увидел? Кого одновременно увидели серые стены?
   * Дальше следует огромная куча односложных предложений. " Полумрак. Холод... Окликнул пилота. Ни звука. Позвал громче. Звенящая тишина..."
   Явный перебор. Пары-тройки для остроты момента хватило бы за глаза. ("Гляжу... мёртвые с косами стоят. И тишина!"). Читатель, не зная способностей атора, может подумать, что у него слабый лексический "репертуар".
   * ... Усилием поджатых ног упёрся в основание (унитаза, хи-хи), чтобы выдавить тело кверху..." Хм! Молчу, молчу!
   * ...Чтобы не слышать запаха крови, надвинул шапку на лицо и продолжил поиск на ощупь...
   Вспомнились сразу слова из детской песенки: "Тут немой глухому что-то брякнул, а безрукий всех ножом разит..."
   Эти слова автора можно перевести вот так : "чтобы не слышать ушами запаха крови, он надвинул шапку на глаза". Здесь автор, кажется, малость перемудрил.
   * ...Теперь вертолёт едва ли заметят, – подумал с досадой, – а в лёгких полусапожках далеко не уйти...
   Вот с этого места у автора текст пошёл непонятный. То ли автор говорит, то ли это мысли вслух или молчаливые рассуждения самого героя. Мысли нужно оформлять, выделяя кавычками.
   Например: "Оглядывая заснеженный лес, долго стоял в размышлении: как быть, с чего начать?.. ...В разрушенном вертолёте нашёл металлический термос, помятую эмалированную кружку, нож и топорик. Уже – кое-что. Расковырял щель в пробитом баке в надежде собрать остатки керосина. Тщетно – ни капли... И т. д.
   * Так и не понял, какие конкретно ранения получил герой. Чёткого описания нет, а это не пустячок. Болел бок, болела рука, - как хочешь, так и понимай. Уж не печень ли у него была проткнута, не открытый ли перелом руки?
   * Жаль бедного пилота Алексея! Ещё больше жаль, что такой "известный своими научными исследованиями, историк Анатолий Григорьевич Донцов", как и сам автор, не удосужились почтить память лётчика хотя бы парой добрых слов. ("Мавр сделал своё дело, мавр может уходить").
   * Дальше пошла "робинзонада". Жанр "приключений" тем и хорош, что можно дать волю "расписавшейся длани", и не на пятьдесят пять тысяч, а "залить водой" на целый роман. Например: "...Изранив пальцы и сломав ноготь указательного пальца, сделал четыре петли..." (Какая интересность и важность события! Так ноготь героя стало жалко, аж слезу пустил).
   Ко второй части рассказа особенно придраться не к чему, но есть кое-какие "непонятки".
   * Чем же, например, эти староверы конкретно занимались целыми днями? Сказано лишь, что в поте лица чего-то там "пахали" от зари до зари. Если так постоянно работать, то с вертолёта можно было бы заметить хоть какие-то результаты этого труда. Словно маленький муравейник, где все чего-то вошкаются, какие-то соломинки таскают "кто в лес, кто по дрова", а "воз и ныне там" - никакого прогресса.
   * Как-то легко и быстро наш герой отказался от своей веры, от жизни в цивилизованном обществе, от любимых научных исследований.
   "А-а, это ж "любофф" с первого взгляда у него. Ну да, ну да! Наконец-то в таком зрелом возрасте наружу вылезла, - сообразил я. - Как же он решился-то на такое? Она же неграмотная, вырванная чуть ли не из средневековья. Сможет ли она приспособиться к жизни в нашем обществе? Любовь зла, полюбишь не знамо кого и за что". - пришёл я к выводу.
   * Ах, какой удивительно миролюбивый строй общества у них, какая идилия описана, идейно-демократическая формация без каких-либо царей и президентов. (А кем же был этот старец, Яков Степанович? Без его согласия Мария никуда бы не поехала). Без воровства живут, двери на замок не закрывают. (У нас сегодня тоже во многих деревнях без замков живут - красть нечего, кроме разбитого корыта).
   * Надо отдать должное, в рассказе имеются весьма интересные философские мысли. Представляю, как бы мы с тобой, Вячеслав, хорошо поспорили на эту тему.
   - Вот как нужно жить! Ну чего тебе ещё надо, Николай? Чего, вообще, человеку для полного счастья ещё не хватает? - доказывал он мне. - Всегда есть что поесть, по магазинам бегать не надо, всё своё. Имеется где и с кем жить, спать, размножаться. Опять же, налоги платить не надо. Люди в таком обществе всегда и всю жизнь могут быть только добрыми. Понимаешь? Никогда злыми не могут быть, потому что веруют. Вот!
   - У тебя, Слава, это на какой-то пчелиный улей похоже, - пустился сдуру я с ним в полемику. - Всё правильно ты говоришь, пчела мёд у соседки не стырит, работу не прогуляет. Ни пчёлы, ни трутни хоть и не веруют ни в кого, но друг с другом не враждуют. Из века в век у них так. Жаль только, прогресса никакого нет.
   - Какой ещё прогресс тебе нужен, Ник-Ник? Живёшь, и слава Богу! - продолжал он запихивать в моё сознание своё жизненное кредо. - Пусть все неграмотные ни разу, без телеящиков и компов прозябают. Зато ни кризисов никаких, ни розни, ни войн - сплошь одно тихое и спокойное всеобщее счастье.
   - То есть, ты считаешь, Слава, что это всё у нас из-за нашего шибко развитого разума? Поглупеть нам нужно, что ли? Отказаться от желаний иметь чего-либо большего, кроме жизненно необходимого? - вопрошал я. - А может, ты всё врёшь мне, друг? Может, не бывает всегда хороших людей? Тёща у меня, помню, (когда со своей семьёй вместе с ней по-молодости жили), абсолютно без каких-либо веских причин иногда (а бывало и частенько) таким "родным" человеком оказывалась, впору хоть чемодан собирать и из дома действительно в тайгу к твоим староверам. А ведь тоже веровала, не сильно, првда, но в церковь иногда ходила.

   Затронутая тема весьма интересна, Вячеслав. Если коллеги захотят, можем её развить. Читается легко, а местами даже и с интересом. Но куда ж нагородил-то столько? Всё сумбурно в кучу смешал - и приключения, и любовь, и описание тайги, и публицистику с философией. И воткнул это сочинение в тему "История". (По секрету скажу, Слава, чтобы ты на меня не сердчал - написано всё равно хорошо, я бы так не смог).
   Оба рассказа выставлены не по теме (по-моему). У Гранта ближе, но всё равно от требуемой темы далеко. Ставлю обоим авторам по нулю, то есть - ничья!



   Владимир Печников

   Победу присуждаю Вячеславу Гранту!

   А теперь рецензии...

   «Гений супрематизма» Ян Кауфман
   Шимкевич – наш товарищ и гражданин! Я раньше тоже так рассуждал, примерно, как этот колоритно описанный герой. Но лучше так честно, чем придумывать входы и выходы из квадрата, не смысля при этом в живописи ни черта. Сразу припомнился фильм Гайдая «Не может быть», где оценивали картину по жирным гусям и тому подобное… новоявленные интеллигенты… Тоже думал, мол, нафига Малевич голову морочит, ведь так может любой мазила удивить народ, даже не будучи художником. Оказалось, что тут настолько много всяких тонкостей на основе философии и разных других умственных научных отклонений в чересчур образованной голове, что не постигнуть мне этого всего видно никогда и до скончания собственного веку. Впрочем, довольно интересно… ведь вовсе и не квадрат это оказывается, и что вовсе и не чёрный он… и много чего ещё и так далее… Удивительно доступно пояснил моим извилинам про все квадратные дела замечательный человек, умный Вассерман, в своём видеоролике, целиком и полностью посвящённый чёрному квадрату Малевича. Рекомендую…
   Теперь имею смелость, ещё и такие мысли поведать… Мне всё же кажется, что данная отличная зарисовка несколько не подходит к заданной теме. Это уже история, да – никто и не поспорит, но всё же… как бы это поумней сказать… Я тоже могу кое-что из детства своих друзей вспомнить, обронив пару слов про правящих тогда Хрущёва и Брежнева. Тогда вообще, таким макаром, любой рассказ будет считаться историческим. И лично мне так показалось, что рассказ по теме «История» должен быть несколько иным.
   А так… читается хорошо, интересно, увлёкся, понравилось…

    «Да будем хранимы, умея хранить» Вячеслав Грант
   Начало суховатое… но, наверное, так задумано, чтобы поставить читателя в известность по некоторым фактам… ввести, так сказать, в курс дела. Зато следом тайга!!! Красотища… Если б не кровососы – рай, да и только))) А если без смеха, очаровательная тайга получилась! А дальше… а дальше увлёкся и… погрузился с переживательным интересом в текст.
   А как же припасы в избушке, непременно оставленные? Сахар, соль, сухари – стопудово. Мука, батарейки, водка… По идее всё должно присутствовать, если это охотничий домик и раз есть заготовленные дрова. Обычно охотники в тайге, всегда с осени припасы делают. Но это я так думаю… по делитански, насмотревшись про охотников Енисея. Сам-то ни разу в тайге не был.
   Про старообрядцев очень интересно было читать. У нас на Дону тоже есть старообрядцы. Переселились из подмосковной Каширы давным-давно. Образовали в тридцати километрах от реки село Богомолово. Сейчас оно «Красный флот» называется. Помните у Шолохова, когда: Григорий Мелехов строчил неистово из пулемёта под Колодезями и только тёмные бушлаты матросов чернели на только что выпавшем белом снегу. Тут и памятник тем матросам стоит. Мало что сохранилось от этих старообрядцев. Лишь иконки их и кресты вон у меня на камине стоят, передались по наследству моей жене… Она от них, от старообрядцев. А сами люди… изменились до неузнаваемости… Водку пьют, в отличии от казаков и хохлов, гораздо более и матом сквернословят, аж до неба-небушка хватает… Советская власть здорово взялась за них… перевернулись люди божьи с ног да на голову…

   В общем всё понравилось и именно это произведение мне показалось лучшим из двух представленных.



   Александр Сороковик

   «Гений супрематизма» Я. Кауфмана
   Изящная миниатюра, пронизанная типичным «Кауфманским» юмором. Смеялся над сценками в музее, «глубокими» суждениями почтеннешей публики. Понравилась концовка – понимай достоверность, как знаешь, но помни, что это правда.

   Повесть В. Гранта «Да будем хранимы, умея хранить» более сложная, сюжетная работа. Здесь ГГ показан на протяжении долгого времени – и в одиноком зимовье, вроде Робинзона, и в затерянной общине староверов. Читать было интересно, но возникли некоторые сомнения. Я не очень большой спец по староверам и старообрядцам, но у меня сложилось впечатление, что эти люди (именно – староверы) более консервативны, нетерпимы к чужакам. Скорее бы, они заставили Анатолия остаться с ними, раз уж он готов был принять их веру, но не отпустить его с Марией в мир. Впрочем, настаивать не буду, это чисто моё мнение.

   Поскольку рассказы абсолютно разные по объёму, жанру и исполнение, а также помня, что удовольствие от прочтения я получил в обоих случаях, присуждаю ничью.



   Александр Паршин
   Сравню рассказы «Гений супрематизма» и «Да будем хранимы, умея хранить» по наиболее важным, с моей точки зрения критериям.
   Прошу авторов не обижаться!
   Соответствие
   В рассказе «Гений супрематизма» есть чисто исторический фактик: «Ленин» и «Сталин», действительно, на мавзолее сначала было написано краской. Но как-то не очень тянет на исторический факт.
   Рассказ «Да будем хранимы, умея хранить» более относится к приключениям. Старообрядцы и сейчас встречаются в Сибири. То есть, трудно привязать рассказ, к какому-то конкретному историческому событию или историческому герою.
   Сюжет
   Сюжет, конечно, более интересен в рассказе «Да будем хранимы, умея хранить».
   В рассказе «Гений супрематизма» есть исторический факт, вокруг которого крутятся события.
   Интрига
   Интрига также лишь в рассказе «Да будем хранимы, умея хранить». Рассказ «Гений супрематизма» просто читаешь с восторгом, но в нём всё прозрачно.
   Стиль
   Больше понравился стиль рассказа: «Гений супрематизма». Читается легко и соответствует жанру рассказа.
   В рассказе «Да будем хранимы, умея хранить», просто пересказ автором сюжета. Динамика отсутствует. Первая половина рассказа напоминает вступление.
   Герои
   В рассказе «Гений супрематизма» герои, как живые. Понравилось, как автор это делает. Вот, например:
   «Обиду ещё подогревали свои же работяги – собутыльники, которые после каждой получки подначивали»
   Все - они ожили.
   «Все любовались на квадрат, чем-то восхищались».
   Вроде – толпа, но эта толпа живая.
   Или вот это:
   «Повеселевшие маляры, с ещё большим интересом, разглядывали непонятную бабу».
   В рассказе «Да будем хранимы, умея хранить». В первой части автор просто переставлял ГГ с одного места на другое, заставлял его что-то делать:
   «Проснулся в полной темноте. Сон не принёс облегчения. Тело ломило от ушибов. Плечо опухло. С удовлетворением ощутил, что подвижность локтя, кисти и пальцев не нарушена. Вчера не заметил, что окон в доме нет. С трудом отодвинул их».
   «За печью обнаружил металлический противень. Из муки замесил тесто, приправил солью. Смазав противень сальным жиром из свечи, запёк лепёшки. Запах выпекаемого снадобья дурманил. Едва дождался готовности. Незамысловатое кушанье оказалось не таким приятным, как ожидалось, но выбора не было. Съел без остатка».
   Здесь ГГ ещё не начал писать дневник.
   И даже, когда ГГ попал к староверам, не намного динамики прибавилось. Автор продолжил пересказывать сюжет, разбавляя пересказ прямой речью.
   Эмоции
   Понравилось, как автор рассказа «Гений супрематизма» передаёт эмоции:
   «Ну, Кузьма! Ну, Шимкевич!»
   «А видел я энтого Малевича в белых тапочках»
   Рассказ «Да будем хранимы, умея хранить», хоть и прочитал с интересом, но он не вызвал, ни улыбки, ни ужаса, ни жалости.
   Окончание
   Окончание больше понравилось в рассказе «Да будем хранимы, умея хранить». Очень хорошее окончание, но думаю, последние слова: «непорочного запасника нашей культуры» нужно убрать. И так всё красиво и понятно. Зачем ещё разжёвывать.
   В рассказе «Гений супрематизма» окончание смазано.
   Суть рассказа
   Мысли авторов обоих рассказов, которые они хотели донести до читателя, понятны в обоих рассказах.

   Ничья.


   Переходим к дискуссии