«Какая гадость (или радость?) эта ваша заливная рыба» - взрослая проза о роли подготовки и проведения праздничного застолья в судьбе героев | – Феодосия Федоровна, пора домой,– умоляюще прошептала Люба.
– Подожди, вот Варвара придёт,– ответила сотрудница, которой не хотелось идти домой.
Дверь в кабинет со скрипом отворилась, медленно, чуть покачиваясь, вплыла Варя, она подмышкой держала завернутую в газету стеклянную ёмкость.
– Ну, всё. Теперь до утра здесь придётся зависнуть,– посмотрела в очередной раз на циферблат Люба: стрелки сошлись на двенадцати.
– Не грусти, пойдём, я тебя провожу,– пришёл на помощь Евдоким.
Миновав проходную, вышли на набережную. Снежный палантин берега обрывался на середине, провалившись в темноту ночной реки. Тротуар освещался фонарями, на фоне которых белоствольные красавицы в серебристых накидках, переливающихся разноцветными огоньками на свету, напоминали сказочных фей. Феи, наклонившись в реверансе, приветствовали редких прохожих. Мужчина и женщина шли, как пионеры, на расстоянии друг от друга и молчали. Ким первым прервал паузу:
– Почему ты так волнуешься? – тихонько тронул Любу за локоть. Та, неожиданно остановившись, вспыхнула:
– Договаривались же только до десяти часов посидеть, и по домам. Моё назначение отметили, за день рождение Петра Петровича выпили, за наступающий Новый год пять раз опустошили бокалы, что ещё? – она подняла глаза, её холодный малахит глаз встретился с тёплым лучиком его томных кристаллов. Лучик проник глубоко в сердце и огромной волной расплеснулся по всему организму, создалось впечатление, что внутри сорвало клапан, который сдерживает эмоции и чувства. Люба отвернулась. Он был, как Аполлон, красивый! Длинные, вьющиеся волосы, торчащие из-под шапки, и бархатистые ресницы покрыла изморозь. Для полноты картины ему не хватало только венка или ветви лавра. Ким положил руки ей на плечи и повернул к себе.
– Глупая, чего ты испугалась! – его сладостная речь лилась, как горячий чай переливается из чашечки в блюдечко и обратно. – Я не могу понять, чего ты боишься?
– Мужа! Он там сидит с детьми, ждёт меня, а я, как последняя,– не успела договорить, как он прижал её. Люба уткнулась носом в широкую грудь. Сделав усилие над собой, вырвалась из крепких объятий и побежала к дому. Евдоким одним прыжком догнал и преградил путь:
– Ладно, прости! Больше не буду! Провожу до подъезда и пойду домой.
– До подъезда? А если муж в окно смотрит? Нет, вот до того дома, дальше я сама уйду.
На углу дома он опять легонько тронул её за локоть, Люба остановилась:
– После праздников встретимся на работе, хмель выйдет, самому же стыдно будет!
– Не будет! Я буду ждать тебя столько, сколько нужно, ты всё равно будешь моей...
– Никогда! – лукаво улыбнувшись, прошептала и пошла прочь.
Она спиной чувствовала его тёплый, будоражащий сознание взгляд. Захлопнув дверь подъезда, замерла в нерешительности. Что же с ней случилось? Вспомнила события недельной давности: к ней подошла Фёдоровна и, заглядывая прямо в душу, спросила:
– Не знаешь, где Ким задерживается? Говорят, вчера к нему в кабинет на велосипеде приезжала Софья, которая работает в пищеблоке.
– Что, прямо на велосипеде в кабинет? – съёрничала Люба, тогда ей было абсолютно безразлично, кто к кому и когда ездит, а сейчас? Она поймала себя на мысли, что сейчас она готова ползти на край света, но только чтобы Ким был рядом, она не хотела делить его – ни с кем. Ни с кем? Да он же женат! Господи, что делается? Вот попала, так попала.
– Кто там? – муж спускался по лестнице.
– Я! Ноги отряхивала от снега,– нашла оправдание Люба.
– Вроде мороз на улице,– не понял он.
– Да, ладно, пойдём спать, так устала.
– А ты чего так долго?
– Так получилось,– объяснять ничего не хотелось.
Дни тянулись мучительно долго, душа рвалась на работу, чтобы прочитать ему стихи, которые неожиданно сочинила:
На ресницах серебрится иней,
Ты его, пожалуйста, не тронь.
Я хочу быть для тебя богиней,
Чтоб разжечь в душе любви огонь.
В Новогоднюю ночь Люба первый раз в жизни не знала, какое загадать желание, потому что своего желания она стеснялась и боялась больше, чем мужа… |
| Как ходили пионеры? Строем, плечо к плечу, сам был им. Сравнение не совсем верное.
Как бы не подвела героиню влюбчивость:
В Новый год была, как тополь,
Взошла на ложе Пенелопой,
К утру ему дошло, ошибся все же,
И он к жене своей потопал. |
| Для него любовь рутина,
В Новый год его не тронь.
Потому, как два мужчины,
Возродят большой огонь. |
| И опять же о женской логике...
Ну, как тут не вспомнить моё старенькое:
Все женщины капризны,
Хотя всю жизнь нас манят,
Но их от сладкой жизни
К солёненькому тянет. |
| Парад архаичных имён. Тема и сюжет не раскрыты. Сомнения замужней женщины … и всё? |
|
| Шапочка Мастера |
|
|  |
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры» |
|
|  |
 |
' | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
