Отклик-рецензия на произведение Галины Пиастро "Дерзость художников"
   (Размышления у картины М.К. Эшера «Относительность»)
   
   Вы знаете, родители меня с детства приучили искать и находить какое-то величие происходящего во всем прекрасном, отличным от остальной будничности чередования жизненных дней… а может быть еще потому, что я Близнец и ярый жизненный оптимист по сущности и вере - все прекрасное на Земле вернет когда-нибудь себе свои законные права.
   А возможно, произошло это еще более прозаично:
   Промелькнувшая мысль –
   Молний отблеск вдали,
   Как еще не пришедшее завтра.
   А затем, в потемневшее небо, внезапно –
   Журавли,
   К горизонту и ввысь…
   
   Не дождя полоса
   И не колокола –
   Звоном струн городского фонтана
   В детство память меня, совершенно спонтанно,
   Позвала
   Вдруг на все голоса .
   
   ….Тот же, день – красота!
   Без дождя и забот,
   Перед летним кафе - на полвека моложе,
   Босиком я стою… вдруг морозом по коже,
   Тот фагот
   И мелодия та.
   
   Как началом начал:
   Кудри, фрак и пенал…
   Мой ровесник мелодию дарит прохожим.
   Онемев, я вникал в этот мир непохожий.
   Я не знал…
   Так Чайковский звучал*.
   
   * - Шестая симфония П.И.Чайковского для фагота (соло).
   Примерно так я иногда встречался с прекрасным в искусстве. Почти всегда это происходило неожиданно… по крайней мере, для меня. Как открытие чего-то великого и неизведанного.
   Как бы там ни было, прежде чем приступить к разбору произведения Галины Пиастро, мне хотелось бы сделать совсем малюсенькое отступление в этот самый мир прекрасного восхитительного и загадочного на Земле, которое создается всемогущими руками Человека . В частности, к произведениям М.К. Эшера, одно из которых – гравюру на дереве «Маленький и маленький» мне довелось узреть в одной из галерей музея Сальвадора Дали в недалекие 90-е, в местечке Фигейрос, где родился и умер Сальвадор, а в склепе Замка-музея покоится его жена Гала( Лена Дьяконова из Татарстана).
   Вы знаете, когда почти не за что зацепиться взглядом за настоящее «Ах!», от созерцания которого невозможно оторваться часами, ходишь по музею и в голове постепенно нарастает раздражающий сумбур от обилия неожиданных красок и ракурсов всех мастей и оттенков, сверкания драгоценностей затмевает переживания о картинах, и вдруг….
   Небольшая гравюра на дереве, почти затерявшаяся на фоне грандиозных полотен Дали сначала приковывает внимание своей простотой и изяществом – безо всякого сюра. Обычный квадрат дерева под стеклом с заоваленными углами, на нем – резьба хаотичного танца разноцветных саламандр, переплетающихся в самых причудливых позах. Между ними… да нет между ними и микрона свободного пространства – все заполнено саламандрами, плавно перетекающими одна в другую и уходящими, по мере уменьшения величины, в самую глубь картины - последнюю ящерицу, которую без микроскопа не разглядишь ни в какую.
   А я все стоял, смотрел, обалдевший, и пытался-таки ее разглядеть. И вдруг картина ожила : перед моим взглядом змейки завертелись, сплетаясь и расплетаясь в разноцветные клубки, не выходя при этом за рамки картины. Из глубины которой, самого центра, вдруг выскользнули те, которых я пытался высмотреть, а несколько саламандр с переднего плана тут же заняли их место… Это был фантастический танец картины…нет, это было что-то, что нужно было наблюдать самому, под философским углом, сложившемся в собственном сознании. И математическим, кстати, тоже, ибо кто-то из великих когда-то сказал: « Математика – вот симметрия, гармония и завершенность картины гения. Красота – это уже вторично».
   Приехав домой, я занялся поисками хотя бы неполной энциклопедии гравюр , офортов и резьбы Мариуса Эшера. Оптический обман, заложенный в каждой из них, не давал мне вразумительного ответа. Кроме одного: почти на каждой из сложных гиперболических картин присутствовал сам Эшер – то в уголке какой-нибудь лестницы, то в дальнем кафе за столиком, то на верху башни, которая вдруг оказывалась короче противоположной на целый этаж…
   И это как нельзя кстати пересекается с первыми тремя строчками из стихотворения Галины Пиастро:
   - Скитальцы, проводящие свой век за гранью логик,
   Иконой – творчества полет. На вид – вполне земляне.
   Нелепы в бытии, быту. Пришельцы-полубоги
   А вот с последней строкой лично у меня вышла заминка:
   «Гиперболы идей им вдохновенье платит данью»
   Если это просто привязка к математике, до которой Эшер был также большой охотник, то строфа от этого красивее не стала. А вот если сюда приплести чуток фантазии от ума, загадочность изображения и что-то из лабиринта философии… впрочем, автору самому решать этот ребус, но последнюю строчку этого катрена я бы переделалл. Для более полной ясности вооображения изображения.­
   Да, Эшер создавал свои шедевры не для широкой публики, пусть даже мнящей себя непревзойденными знатоками великих художников различных эпох. Хотя бы таких:
   Ценители искусства
   - Как? Вы! И в нашей галерее!
   Такая знатная чета -
   Простолюдинам не чета...
   Мадам, вы схожи с Лорелеей!
   Вы, сэр, похожи на Христа
   
   Всевышней щедростью... и статью.
   Нет, не сочтите, сэр, за лесть,
   Как на духу, все так и есть -
   Здесь все идет: и к вам, и к платью.
   
   Вот сувенир - янтарь и муха,
   Фарфор, часы, стекло... Ван Гог.
   Что значит - видимый подлог?
   Чистейший Вин - без мочки уха!
   
   "Дорога в Овере...", и даже
   "Ирисы", поле, виноград...
   Вы к нам пришли! Я так вам рад,
   Что объявляю распродажу…
   
   - Ты прав, мон шер, не дал промашки -
   Здесь уговаривать сильны.
   Но как же дивны и красны
   Вон те прелестные рюмашки!
   
   Колечки: то... не то... верните...
   Берем. Завидуй, этикет!
   Что значит - кончился пакет?
   Ну так, в Ван Гога заверните...
   
   Картину «Вверх и вниз» Эшер написал под влиянием статьи из «Британского журнала психологии», в которой описывался эффект «Лестницы Пенроуза» . На первый взгляд его произведения напоминали хаотично расположенные детали зданий, комнат, мансард и лестниц. И здесь вполне уместна вторые две строчки стихотворения Галины:
   Юродивы для менторов: зачем их мучит нечто,
   Что смутно, призрачно, почти непостижимо-тонко
   Но вот этими следующими:
   Константой – только знак восьмерка-бесконечно­сть.­
   Остуду даже магией им не внушить – без толку,
   Я бы поработал. Во-первых, о Константе, ленте Мёбиуса и бесконечности восьмерки в то время не знать считалось признаком моветона. А в последней строчке нужно закончить предыдущий вывод. Причем красиво, без «остуды».:)
   Четвертый катрен: опять же с первыми двумя строчками согласен – лестница получилась типа лабиринта.
   А дальше можно объяснить, имхо, чего они всю жизнь мечутся и что ищут:
   Такая цель у них – всегда загадочностью мерить
   Итоги поисков – в них наложение репринтов
   Но это уже – на усмотрение Автора.
   Четвертый катрен понравился безоговорочно: именно сюром стирает талантливый художник первые впечатления от просмотренной картины.
   Пятый спорный – много непонятностей простому смертному, но упростить их – плевое дело Только две первые строчки – вторые оставить, как есть.
   А вот с последним, Галина, нужно что-то решать кардинально.
   «Но странность восприятия прочертит путь болида»
   «Дано им мысли представлять – пробег секунды в танце (здесь согласен с небольшой ремарочкой)»­
   А вот две финальные строчки, как хочешь, но поменяй так, чтобы читатель, ткнув в них пальцем, воскликнул:
   - Вот оно! Здесь все искусство загадочности Мариуса Корнелиуса Эшера – как на ладони! Кроме одного – для чего он оставил белое пятно в незавершенной картине «Выставка гравюр»?
   Но, кажется, и эта загадка великого Эшера разгадана. По разворотной линии вправо.:)
   
   С уважением, Лекса