«До свиданья, год минувший!» - проза (рассказы, миниатюры, юморески) | Я, Маша и Дашка, решили встретить Новый Год в гостях у нашей, как мы называли мою маму, бабуси. Маша, это моя жена, а Даша наша дочка. И я, раньше моих девочек на день, отправился к ней, чтоб приготовиться: мало ли дел и сюрпризов нужно обставить тайной. Да и вообще, я всегда рад посетить родные места, и, прибыв, люблю прогуляться до маминого дома, он благорасположен в пяти километрах от станции. Идешь, размышляешь о всякостях, зябко ежишься, а морозец покалывает лицо, будто ветками елок – здорово, а еще в такой день, когда по-детски предновогоднее настроение…
…сам себе кажешься еще ребенком, и словно, как тогда в юности, соскучившись, приехал с учебы в городе. Сегодня и впрямь было, похоже – я приехал один, к маме, за порцией «получки» очередного воспитания. И это сейчас, кстати. Сегодня утром, мы с женой чуть-чуть поцапались. Дашка и я, желали пораньше уехать к бабушке, а наша мама не соглашалась. Что-то ей нужно было, толи по работе, толи еще что, не знаю, она не говорила. Конечно, потом помирились, но осадок оставался… и крался за мной.
Мой путь лежал вдоль лесных посадок, тепло запушенных снежком и – мечтай вволю. Но такие времена «душевных полетов» летят быстро, как детство, и я оказался неожиданно скоро у маминого двора, так она называла наш дом. Постучался. Матушка тут же вышла, радостная и растерянная, совсем не ожидавшая моего приезда.
-А мы сюрпризом, то есть, пока я один, а завтра приедут и деФки… - передразнивая ее выражения, улыбался я, и, обняв, поцеловал. И она враз, не дав разобрать сак-и-вояж, усадила меня за стол. Пока она стряпала к ужину, разговаривали. А ее расспросы, все больше были связаны с Дашкой. Как учится, не ленится ли? Да как живем, вообще, дружно ли? Повзрослела ли, с сентября-то? Словом, спрашивала все то, чем обычно интересуются о внуках. Я же отвечал, (подыгрывая - а может и, не играя) с ревностью… и разглядывал мою хлопотунью.
Среди всех прочих маминых яств, она достала мешочек с зеленым и некогда свежим, но теперь сморщенным, огурчиком. Смотри, говорила, еще с того твоего приезда в ноябре, лежит, дожидается. А я, шутливо посмеялся над старушкой и ее бережливой жадностью, сказав:
Да что ты, в самом деле, мам. Ну что, разве я не могу купить? Не перестаю удивляться тебе! Смотри, сколько привез, и девчонки еще завтра припрут. Чего ты его хранишь-то? Съела бы давным-давно, выкидывай, теперь…
-Вам, все выкини! Эх! Детка, - щелкая мне подзатыльник, выговорилась она.
И пока мама готовила, я все-таки решил отдохнуть от расспросов, и разжечь наш пещерный камин, (…нужно было кое-чем его «начинить» - праздник.). Это мы с Дашкой вздумали за место печки сделать, и вечерами любим в нем печь картошку. А потом, на горе и стирку нашим родителям вымазаться печеной… сажей, как трубочисты.
-Сынок, иди ужинать. А это завтра с утра, чего там, делать-то, - мама так и спешила накормить.
Поужинали, напились чаю и заболтались допоздна, рассевшись в деревянной теплыни родной избы, и, я не уставал отвечать на ее пытливые вопросы о моих женщинах. А камин нам в такт полудремы пофыркивал, напоминая среди зимы душком, красноватый, весенний, костровый вечер, когда все избавляются от зимнего валежника, сжигая его…
Встреча приятна, а сон одолевал – постановили - укладываться…
Сейчас я даже пожалел, что в нашем стареньком доме все переделал на современный лад, и не нужно по нужде бежать на улицу. А так хотелось выйти во двор и, смотря за звездами, как в детстве, поежиться на колком морозе сочувствуя небу в его космическом холоде - ведь за себя-то не страшно, знаешь – хоп! и забежишь в тепло хаты. И сегодня далекое детство напоминало о себе, коснувшись тех, старых, мажорных ладов сердца. Ах! Вот и причина. Нужно же сломать пару веточек от елки во дворе, для аромата нашей клеенчатой принцессы. А в детстве Елка… всегда была настоящей.
Прогулявшись, вернулся домой. Матушка уже заснула, а мне еще нужно было разобраться с бумагами по работе, взятыми специально, и, прихватив папку, пошел в комнату. Немного поработал, а потом, не помню – уснул, оставив раскиданные листки по полу… и… спал…
А утром, ничего рядом с диваном не обнаружил. Это мама, уже поднявшись, успела прибраться. Я прыгнул в широченные тапки и поехал к ней в кухню. Немного побурчал за ее приборку: как же мне теперь в бумагах разбираться!? Она выслушала, и повела в комнату, где указала на стол, на котором было разложено все в таком же «порядке», как и у меня… и, пояснив, что на полу мог попортить котО, пошла на улицу, по своим делам. КотО, это наш кот, и самый главный человекО, как определяла Дашка. И посему пользующийся исключительным правом, исправлять наши упущенные недочеты.
А мне теперь, как-то стало неловко за свою резкость, и, ничего не сообразив себе в помощь и оправдание, поплелся варить кофе. И еще не совсем проснувшись, блуждая по кухне, увидел, в мешочке отходов, для кур, задок огурчика с оскобленными краями теркой и… у меня – я не мог сдержаться – даванули слезы. Видно она утром потерла его и съела. И так мне стало неловко, жутко, за мои шуточки над ней. Ведь в этом нужно рассмотреть то, что она берегла его до последнего… для меня, своего сына, готовая оторвать от себя все, отдавая мне, непутевому. А я позволил себе играть ревностью к Дашке. И какая тут жадность ее… Она ребенок войны. Родилась в самом ее начале, а к ее окончанию, уже повзрослела: нечета мне – я только вот-вот стал... И, повзрослев, досыта наголодалась, такие времена были. И, как мы, не привыкла все так расточительно «беречь» налево и право, и особенно еду.
Вот такой, для кого-то может и ничтожный, маленький случай, вытряхнул меня из какой-то полудремы отношения к жизни, окончательно. Бог мой, что мне вообразилось!? Война… люди… переживающие ее и в ней, вездесущий тогда, оскорбительный голод. И мама, виделась, как отражение, того несытого времени – такой забытой и жалкой, в своей невольной привычке к подобной «жадности». (Я многого не понимал…) Сердце придушил скверный стыд за себя. Я же ехал сюда (говорю только о себе), все-таки больше ведомый эгоистичной тягой: чего стоят мои «грезы» по дороге к дому, кроме, как удовольствия самому себе!? В этом-то и было мое детство, милое, но все же внимательное, только к себе. Не знаю, может всему свое время, а может раньше не все чувствовал – не знаю. Но нынче увидел своих родных, иначе. И себя, отвечающего за них и наши же выплетаемые связи меж собой.
Тут мне, наверное, скажут: «Неужели ж к празднику… подобные размышления? И, что, так необходима война, что бы понять и полюбить близких?». Я не знаю… я не знаю, что ответить… я просто, подумал… подумал… не дай Бог! никакой войны…
Спустя какое-то время пришла матушка, заботливо и радостно сообщая о покупке елочки. А что оставалось мне? Сию же минуту, не медля, попросить прощения:
-Спасибо, Мама, за твою любовь… твой подарок… Ты подарила мне жизнь, и этот летящий к нам Новый Год! По настоящему, Новый... Спасибо, родная!! Я обнял ее, поцеловал. Присели в тишине… Потом приготовили завтрак и стали пить чай поглядывая на часы, скучая в ожидании наших девчонок.
К вечеру поезд привез Машку и Дашку. А мы, заранее, оделись и вышли их встречать…
Когда Дашка подбежала к бабушке и они игрались, мы с Машей троекратно облобызались - как же, не виделись цельные сутки, да и любили подурачиться. А я почувствовал, что как-то она от меня отпрянула, словно разглядев во мне какую-то перемену или… Впрочем, я ее взгляд уловил загадочным и удивленным!
И как у нас всегда бывает во времена наездов к бабушке, не без боевых потерь, конечно же, разыгрались в снежки. Наша молодая мама, была похожа на военного разведчика, так у нее было заштриховано размазанными тенями лицо, что приводило в неописуемый смех всех, даже Дашка ухмылялась, терпя рану от ядра, на руке. А бабушка уж зазывала домой греться, унося пакеты со «снарядами» в «штаб».
И, дав последние залпы, раскрасневшиеся с морозца, вбежали в дом. Разобрали вещи, и уже с женским изыском принялись готовиться к встрече новогодних чудес, но и тут не без сражений. Частенько шлепали друг дружку, за ручную вертлявость и желание что-то стянуть из приготовленных вкусностей! И как только, сиим макаром, разобрались и разложили кушанья в холодильнике, вспомнили о самом главном - Елке. Но, тут бабушка, приняв таинственный и хитрый вид, молвила:
-Девчата, и как вы могли подумать, что я, дождавшись своих любимых дочек, не сделаю им подарок!? Наряжайтесь девки и в сарай, я утром пушистенькую… купила. А нашу искусственную красу, чтоб не обижать, нарядим рядышком…
Грянул визг! Здесь я не берусь описывать происходящее, потому что не знаю по каким клавишам стучать, и как… выразить эту музЫку вечера. Ну, как можно выстучать ворвавшийся морозным паркОм воздух у дверей и в этом облаке милых мне девчонок, и… ЕЕ - зеленую Королеву празднеств!? Трудно найти слова для веселых дИвчонок, которые походили на зимних матрешек, своими раскрасневшимися щеками. Да еще в этом одеянии – они наспех напялили дедовские фуфайки и здоровенные валенки с пудовыми калошами, которые с трудом волокли сами по себе, а тут еще и Елка. Как? Как обрисовать запах кушаний, летавший по всем комнатам и, разбудивший даже ленивого котО, которое зашевелило усами и стало помышлять, чего бы «попятить» рыбенскоВА? А эти сСмачные, утром выпеченные пирожки, дожидавшиеся веселия часа на плетеном подносе? И во всей этой общей картине меня, как забубенного шута нашей зеленой Королевы. Да еще в моих легендарных штанах, с охальными до жадности карманами на коленях, и кряхтящего, натягивая шнуры для гирлянд. Хотя, я и сам напоминал здоровенный и огненный ... от мЕстификации дочери. На мой клич о жажде, она, развела в бокале аджику и преподнесла, не дав зачахнут батюшке, за то, что я держал в тайне бабушкин сУрприз о Елке. Ну, я и показал, как пьют ром отчаянные пираты, на самом пекле экватора, и проникновенно тааак... показал... Да и вообще, как передать состояние мужика, оглоушенного новостью, которую, не выдержав до вечернего уюта, сообщила Машка – у нас к весне будет ребенок, мальчик, шепнула она мне на ухо, и, готовься к другим пошутайкам!…
Все стало ясно, она утором ходила к врачу… чтоб сказать нам, уже точно, о мальчике… а я… как все-таки здорово – мы… понимаем друг друга!
Так начались праздничные чудеса! И таким же чудесным образом, не понимаю как, все мы теперь оказались ряженными к праздничному столу… и встрече Нового Года. Последние поправки салфеток у тарелок и… мы с Дашкой надумали написать письма с пожеланиями… Дедушке Морозу!
Говорят, как встретишь Новый Год, так и проведешь… Провожаем этот Год, (Вот мне кричат) – неплохо! Встретим, мы это все знаем, как и всегда, здорово! Ну, а как там будет дальше – постараемся!..
…а пока, приземлились с дочкой меж наших огнистых Елочек и взялись за сочинения... Сначала, как и положено, смеясь, поругались, ну чтоб все по-честному было – не подглядывать. Потерли ладоши и… начали!..
А за нами, строго улыбаясь, наблюдали наши мамы, (И по случаю… Бабы-ЯгИ, из сказочного леса)…
…послания и пожелания в них, написаны, и мы стали рассаживаться за праздничный стол, продолжать «тихо» веселиться в семейном кругу.
Что написали!? Не знаю, как Дашка, а я - не скажу. Тайна! |
| Ох, дорогой автор!
Придумали отличную тему, да и сюжет неплох. И вроде пишете от души, а вот почему-то не просто, с какой-то вычурностью, что ли.
Ну, посмотрите сами:
«…я всегда рад посетить родные места, и, ПРИБЫВ, люблю…»,
«…один, к маме, за порцией «получки» очередного воспитания»,
«Конечно, потом помирились, но осадок оставался… и крался за мной»,
«Это мы с Дашкой вздумали ЗА МЕСТО ПЕЧКИ сделать, и вечерами любим в нем печь картошку»,
«Встреча приятна, а сон одолевал – ПОСТАНОВИЛИ - укладываться…»,
«И сегодня далекое детство напоминало о себе, коснувшись тех, старых, мажорных ладов сердца»,
(Ну неужели, дорогой автор, Вы таким образом рассказываете приятелю, или близкому человеку о своих воспоминаниях?!),
« А мне теперь, как-то стало неловко за свою резкость, и, НИЧЕГО НЕ СООБРАЗИВ СЕБЕ В ПОМОЩЬ и оправдание, поплелся варить кофе» (Кстати, автор, запомните, что ваш ЛГ поплёлся варить кофе),
«И, как мы, не привыкла все так расточительно «беречь» налево и право, и особенно еду»,
«Бог мой, что мне вообразилось!? Война… люди… переживающие ее и в ней, вездесущий тогда, оскорбительный голод. И мама, виделась, как отражение, того несытого времени – такой забытой и жалкой, в своей невольной привычке к подобной «жадности»,
«Но нынче увидел своих родных, иначе. И себя, отвечающего за них и НАШИ ЖЕ ВЫПЛЕТАЕМЫЕ СВЯЗИ МЕЖДУ СОБОЙ»,
«…летящий к нам Новый Год!»,
«…и стали пить чай».
(Вот, автор, дошли и до чая! Так что пил Ваш ЛГ – кофе, который ранее плёлся варить, или чай?),
«Впрочем, я ее взгляд уловил загадочным и удивленным»,
«И как только, сиим макаром, разобрались»,
«Грянул визг! Здесь я не берусь описывать происходящее, потому что не знаю по каким клавишам стучать, и как… выразить эту музЫку вечера. Ну, как можно выстучать ворвавшийся морозным паркОм воздух у дверей и в этом облаке милых мне девчонок, и… ЕЕ - зеленую Королеву празднеств!?»,
«И во всей этой общей картине меня, как забубенного шута нашей зеленой Королевы. Да еще в моих легендарных штанах, с охальными до жадности карманами на коленях, и кряхтящего, натягивая шнуры для гирлянд. Хотя, я и сам напоминал здоровенный и огненный ... от мЕстификации дочери. На мой клич о жажде, она, развела в бокале аджику и преподнесла, не дав зачахнут батюшке, за то, что я держал в тайне бабушкин сУрприз о Елке»,
Автор, уважаемый, ну пишите вы попроще, не закручивайте свои мысли куда-то в непонятное…Во всех приведённых мной выдержках из вашего текста столько нелепиц и корявых, надуманных выражений.
И не заметил я главное (а может пропустил?) – с "Маминым подарком" всё ясно, а какой же подарок привезла вся эта весёлая семейка ЛГ своей бабушке?
Поработайте, автор, и не обижайтесь.
Вне Лонга
Судья Я.К. |
| Эх, Автор!
Отмечая Ваши стилистические огрехи, я сначала удивлялся, затем начал поругиваться, а, в конце концов, поразился до глубины души!!!
Сколько сужу конкурсы, сколько прочитал рассказов – но такого я не видел!
Обычно бывает необходимость явить в отзыве стилистические «загогулины», но не будешь же весь рассказ копировать…
Так как, в Вашем рассказе редкое, единичное предложение стилистически грамотное.
Честное слово – уже подумывал как-то застыдить, но…
Но прочитал Ваше: «…прыгнул в широченные тапки и поехал к ней в кухню…» - и стал смеяться, как сумасшедший!
Да, Бог с Вами, Автор – ясно мне, что человек Вы хороший, добрый и мысли у Вас правильные, и стремления правильные…
Вот Вы пишете: «Частенько шлепали друг дружку, за ручную вертлявость…»
Не будем шлепать друг друга за «вертлявость» с пером – никто Вам не запретит выражать свои правильные и добрые мысли в ТАКОЙ неправильной форме – Бог с Вами!
С наступающим Новым годом!
А рассказ, конечно, вне Лонг-списка. Ну, очень далеко вне! |
| Теплый, уютный рассказ о простом человеческом счастье: маминой заботе, добрых отношениях в семье, внутреннем покое. Что же касается исполнения – коллеги уже многое сказали, не стану повторять. Видимо, Автор просто не придает значения аккуратности в стилистике. И в запятых такой бардак, что порой сложно разобраться, что к чему относится. Простой пример, один из многих: «И это сейчас, кстати». Если стоит запятая, то смысловой акцент однозначен – «сейчас», а слово «кстати» выступает лишь уточнением, которое можно вообще отбросить. А в тексте тогда получается бессмыслица.
Увы, слишком много набралось замечаний.
Вне Лонга
Судья Е.Валиева |
|
| Шапочка Мастера |
|
|  |
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры» |
|
|  |
 |
' | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
