Процесс Литературного проекта "Вердикт" | Сухову Сергею - охотоведу, другу однокашнику посвящаю
О том, что ему нужно вернуться в Анюйск, Сухов сказал мне за два дня. При вечернем чаепитии, балуясь чайком на талой воде, он произнес:
– Мне надо выехать в поселок, а затем еще попасть на побережье. Летом рыбачили там, в леднике осталось много рыбы. Смотаемся с напарником на вездеходе, вывезем рыбку. Думаю, дней за десять я обернусь. Решай – едешь со мной или остаешься один? Наверное, хочется в поселок, в баньке попарится, пивка попить?
– Мысль хорошая, соблазнительная, но останусь, – сказал я другу. – Ну чего я попрусь? Не вижу смысла гнать за триста километров второй снегоход, хоть топливо сэкономим. Здесь есть все, только привезем нарту сырых дров, да немного льда впрок наколем. Палатка теплая, бензопила в порядке, ляжка мяса лежит, с голоду не помру, карабин в порядке, патронов достаточно – чего еще нужно для полного счастья на Анюйской тундре. Да и ближайший сосед всего в пятнадцати километрах.
Видимо, он надеялся, что я поеду в поселок. Ему не хотелось меня оставлять одного. Но с другой стороны, он понимал, что здесь нужно остаться – работу на путиках прекращать нельзя, несмотря на то, что выходы на них превращались в поход по соболиной биологической пустыне. Всех живущих на путиках соболей, уже знал в лицо, то есть по следам. Их было мало, они изредка подходили к капканам, где в шалашиках их ждали мясо, лосиные внутренности, возле шалашиков рассыпана накроха из легких, рыба и многие вкусности. Они всю еду игнорировали. На путиках не было ни куропаток, ни глухарей, ни рябчиков, лишь изредка, приближаясь к месту установки капкана, замечали долгожданную побойку*.
На следующий день, Сергей проверил один из путиков, принес пару собольков. Это добавило ему настроения перед поездкой. Привезли сырых лиственничных кряжей, накололи пару мешков льда. Я проверил, есть ли в канистре бензин для бензопилы, запасные цепи и инструмент. Со всем этим можно прожить в тундре дней двадцать. Сергею надо было торопиться, он не успевал дойти до поселка за один день, но по-светлу доберется до первой палатки, поэтому, быстро погрузили оставшееся мясо, увязали нарту и пошли попить чайку на дорогу, и перекусить.
Присели за стол в слегка выстывшей палатке, на разгоревшуюся печку поставили вчерашний суп, и чайник с чаем.
– Ну, старина, счастливой дороги. Как-никак придется отмотать сто пятьдесят нелегких тундровых километров. За меня не беспокойся, здесь есть все, что нужно, – подбадривал я друга.
– Знаю, что не пропадешь, а расставаться не хочется, – сказал он.
Наскоро перекусив, присели на дорожку.
– Ну, с Богом, друг, – я пожелал счастливой дороги напарнику.
– Да и тебе удачи, – сказал он. – Вернусь, как можно быстрее.
– Мне тоже хочется побывать на берегу Ледовитого океана, но в другой раз, – сказал я. Вышли на улицу. Друг завел двигатель снегохода. Перед тем, как включить передачу, он показал два пальца, как знак победы.
Я махнул рукой в ответ, снегоход тронулся, спустился с бугорка на лед озера и начал удаляться к противоположному берегу. Поднялся на него, и скрылся в перелеске. Звук двигателя слышался до тех пор, пока Сергей не перевалил небольшой хребтик и не спустился на склон.
Меня окутала тишина. Было ясно, безветренно, белый дым из палатки столбом поднимался в небо. Немного потеплело – градусник показывал минус двадцать пять градусов ниже нуля. Неожиданно, пришло состояние спокойствия и умиротворения. Я не до конца понимал его природу, но оно мне нравилось и не хотелось с ним расставаться.
«Впереди долгое одиночное плавание на тундровом корабле», – пришла в голову странная аллегория. На путики идти было поздно, и я занялся починкой одежды, чисткой оружия, распиловкой дров на чурки. В лесу всегда есть чем заняться.
День начал сдавать свои права наступающей ночи. Пока занимался делами, дров в печку не подбрасывал – сработал полевой рефлекс, когда человек остается один. Дрова надо экономить. Поужинал при свете керосинки, поставил возле печи ведро со льдом, подбросил полешки в печь. Перед сном достал карабин Сергея, и повесил его на гвоздь над своими. Патрон в патроннике, но оружие поставлено на предохранитель. Когда остаешься один – пусть ствол будет под рукой. Ведь за тонкими стенами палатки, огромная и непредсказуемая в своей доброте и коварстве, Анюйская тундра.
Ночь прошла спокойно, поутру захватила обычная текучка полевой жизни, поход к путику, возвращение домой без добычи, отсутствие свежих следов копытных, уже знакомые соболиные следы, и лишь в дальнем конце путика, его пересекла волчья стая. Шли они след в след, и я не поленился протропить их до места, где они рассыпались веером. Волков было пять, они направились на реку, в надежде найти добычу. Прошли они не более часа назад. Я снял карабин с плеча, проверил патрон в патроннике и двинулся назад к палатке. Там все повторилось почти с зеркальной точностью. Пребывание в одиночестве располагает ко многим размышлениям – это полезно во всех отношениях. Вечером, перед сном, выйдя из палатки, я не увидел звезд – потеплело. Стало понятно, что вскоре будет пурга. Она не заставила себя долго ждать – часов в пять утра, я проснулся от порывов ветра.
«Ну вот, почувствуем на себе, как выглядит настоящая чукотская пурга. Совсем не хочется, чтобы она была долгой и страшной, как описываются в книгах», - подумал я, забивая печурку сырыми дровами
Прилег на нары, забрался в спальник и продремал еще часа три. В пургу спится особенно сладко, но ветер быстро выдувает тепло из палатки, за пару часов в ней стало свежо. Выполз из теплого кукуля, в котором можно пережить любой мороз, поежился, засунул ноги в холодные тапочки. За тонкими стенками палатки разговаривала пурга, хулигански посвистывая в вершинах ближайших деревцев, терзала полотнище палатки, стремясь проникнуть внутрь. Подкинул дрова в печку, расстегнул полог и робко выглянул наружу. Увиденное не порадовало, но и не испугало. Шел снег, вершины сопок исчезли, видимость была не более пятидесяти метров.
«Без крайней необходимости, в такую погоду, в лес можно не соваться. Объявляю актированный день. Переделаю все дела в палатке, но дровишки-то придется экономить», – подумал про себя, и принялся за работу.
Пурга усиливалась, видимость сократилась метров до десяти, но и в такую погоду можно поколоть распиленные дрова, проверить и заштопать одежду, промыть и прочистить карбюратор бензопилы, порастаять и порубить мясо, еще наколоть и принести льда для воды. Пурга завывала на разные голоса, бросая снежные заряды сильными порывами ветра. В такую погоду время замедляет свое течение, приходит расслабляющая сонливость. Поесть у меня было сварено, перекусил, попил чайку. Занес кусок мяса для оттайки. Сам прилег и, забравшись в кукуль, дремал часа три. Когда остаешься один, пургуется с легкой грустью и небольшим налетом тоски. Так бывает, если у человека нет полевого опыта. Мне удавалось извлекать из этой ситуации максимум пользы – я давал организму передышку. Работу в зимнем лесу можно назвать легкой лишь с изрядной долей юмора, и натруженное тело наслаждалось забытым покоем. Ведь до этого, оно наслаждалось покоем только ночью. К вечеру пурга усилилась, ветер подвывал непрерывно. Я воспользовался моментом, давая телу отдых, и спать лег рано, оставив гореть керосиновую лампу малым светом.
Утро ничего не изменилось, ветер стало еще сильнее и, еще не выползая из кукуля, стало ясно – сегодня, без крайней необходимости, в лес не пойдешь. День был предсказуемым, как и следующий. Я коротал время за бытовыми делами, приготовлением пищи, и экономно поддерживал тепло в палатке. На третий день отдых начал надоедать, мысли переместились на путики. Очень хотелось вновь пройтись по ним, проверить капканы и ощутить, радующую душу, шелковистость прекрасного соболиного меха или потрудиться над разделкой лося. Организм отдохнул, и опять был готов без устали отсчитывать нелегкие километры. Пурга стихла наутро, как по заказу. Проснувшись раньше срока, я не услышал надоевший гул ветра. Настроение приподнялось, ведь однообразие порядком надоело. Как бы ни были пусты путики, надежда на удачу не умирает, и еще затемно я направился на левый путик, проходящий по вершинке хребтика. У поворота на лыжню, встал на лыжи и скрылся в лесу, похожем на Берендеево царство. Каждая веточка оделась в белоснежный наряд, который спадет при первом ветре, но сейчас я любовался картинками, неповторимых по красоте и изяществу, зимних пейзажей.
Вон, старый корч похож на деда Мороза, рядом застыла Снегурочка, из-под ноги которой выглядывает робкий зайчишка, а там, в отдалении, стоит белоснежный лось, стремящийся укрыться в кустиках карликового березняка. А поодаль, на деревьях, словно стайка куропаток расселась. Вот такие картинки видишь в зимнем лесу, не забывая следить за следами, поправлять полузасыпанные капканы, заменяя приманку. Только в одном капкане, удача улыбнулась мне – я держал припорошенную снегом небольшую соболюшку, следы который встречал недели две на путике. Трофей в этом году редкий, и тем более желанный. Настроение поднялось, но это был последний трофей за сегодняшний день. Проверка двух других путиков не дала результата, но заняла еще пару дней. Все шло своим чередом. Устоявшийся уклад жизни в таежной палатке позволял жить комфортно: в тепле, сытости и спокойствии. Одиночество не тяготило, по ночам читал привезенные с собой номера журналов “Охота и охотничье хозяйство”. Угнетала пустота на соболиных путиках, уже было ясно, что соболей поймаю лишь штучно, о чем-то более успешном мечтать не приходится.
Прошло дней шесть после отъезда друга. Жизнь текла своим чередом, и в один из дней, я решил поменять маршрут и прогуляться по путику Сергея в надежде поискать лося, след которого пересек мой путик и потянулся в сторону реки. Я приблизился к реке километров на пять, распутывая лосиные следы, и услышал звук работающего снегоходного двигателя.
«Сосед к себе с дальних палаток возвращается», - подумал я, найдя место, где лось начал уходить бегом в сторону речки.
Пройдя метров двести, стало понятно поведение лося – его преследовала пятерка волков. Не было смысла идти за ним, и я повернул к своей палатке. Мне повезло, тундра была ровной, и я легко вышел на наш снегоходный след. За вечерним чайком, часов в десять вечера, в голову пришла нелепая мысль:
«А почему бы в гости не сходить? Здесь же рядом, километров пятнадцать до соседа. Время подходящее – стемнело. Дождусь полной луны, и прекрасно прогуляюсь на лыжах. Если соседа не застану, что маловероятно, домик на замок он не закрывает. Переночую, а дальше видно будет. Сухов приедет не раньше, чем через неделю, бесполезные прогулки по путикам уже надоели. Глядишь, с Мишей на рыбалку смотаемся, или на его снегоходе по Анюю покатаемся, ишаков* поищем».
После еще одной кружечки чая, я начал собираться в дорогу. В рюкзак уложил: топор, две пачки патронов, термос с чаем, пару кусков вареной лосятины и килограмма два мороженой, немного хлеба, пару коробков спичек в полиэтиленовом пакетике сунул в карман брюк. В палатке проверил крепления лыж, поменял патрон в патроннике, проверяя работу затвора. Иногда смазку внутри затвора прихватывает морозом, и он прекращает работу. В нужный момент, оружие просто не выстрелит.
Было жаль выливать воду из ведер и чайника, но увы – это азбука. Оставишь – все порвет льдом при заморозке. Вынося на улицу лыжи, осмотрелся. Все небо было чистым, изменения погоды в ближайшие три часа не предвиделось, тем более что похолодало с 20 до 30 градусов, так что все благоприятствовало ночной прогулке. Последнее, что я сделал, перед тем, как погасить лампу и выйти, написал записку Сергею:
«Не теряй. Ушел к соседу в гости». Поставил дату, подпись, загасил лампу и вышел на улицу. Глянул на часы. Я выбрал лучшее время для начала пути – два часа ночи.
Вышел на улицу, застегнул полог на все шпеньки* сверху донизу, надел рюкзак, закинул за плечо карабин, взял лыжи и до выхода на тундру из нашего перелеска, прошел пешком. Это особые триста метров по перелеску – находясь в лесу, ты ограничен в видимости. Вокруг тебя темнота и лишь сверху видно ясное безоблачное небо. После выхода на открытое место, попадаешь в иной мир. К этому времени, луна освещает тусклым светом грешную землю наиболее сильно, и моему взору предстала картинка ночной тундры во всей прелести и великолепии. Я остановился на короткое время, любуясь открывшейся картиной. На ясном безоблачном небе, в самом его центре (да простят мне астрономы такую формулировку) был подвешен огромный светильник, освещающий земную твердь матовым сине-белым светом, будто лампа дневного света горит вполнакала. Было такое впечатление, что у всех небесных звезд сегодня общий праздник. Чистые словно после бани, обновленные и яркие, радовались на небосклоне. От них на землю исходили синеватый, красноватый и бело-желтые цвета. Появилось ощущение, что ты попал в другой мир, где даже знакомые предметы в ночном свете выглядят иначе. Сколько видел глаз, тускло поблескивали в неоновом свете кристаллики снега, лежащие на поверхности. Они переливались, как картинка в калейдоскопе, потому что при движении менялся угол зрения. Я стоял, завороженный зрелищем. Простоял минут десять, и от созерцания прелестей зимней тундры за полярным кругом, меня отвлек его величество мороз. Ненавязчиво он напомнил, что сейчас почти минус тридцать пять градусов и гораздо лучше его переносить в движении.
У меня был один выбор – только вперед, хотя до нашей теплой палатки не более километра. Я встал на лыжи, проверил крепления и двинулся по снегоходному следу. Согрелся быстро, хоть и прошел на лыжах недолго. Вскоре стало ясно, что могу идти по снегоходному следу без лыж – это легче для ног и, остановившись, я стянул лыжи веревочкой, привязал их к поясному ремню и двинулся дальше. Что может быть лучше для молодого здорового мужика – это испытать себя в подобном переходе, понаблюдать искрящийся в лунном свете снег, причудливые очертания заснеженных кустов, коряг, кажущихся доисторическим чудовищем или чертом. Некоторые походили на медведей – вот к этому нужно относиться с осторожностью. Встреча с медведем-шатуном не входила в мои планы, но если, не дай Бог, ее не миновать, тогда карабин должен быть наготове. В такие моменты, я снимал карабин с плеча, и осторожно двигался вперед, внимательно наблюдая за подозрительным предметом. За весь путь было два таких момента, и в обоих случаях мне повезло – нежеланная встреча не состоялась. Под ногами поскрипывал снег, сзади раздавалось шипение трущихся о снег лыж, которые мне пришлось тянуть за собой. Появлялось чувство первопроходца – да, было так, что я впервые двигался пешком по этому маршруту.
Неожиданно на небосклоне появились сполохи северного сияния. Я первый раз видел чудо, которое суждено наблюдать только избранным. Бело-красно-зеленоватые волны сияния перекатывались по небесному морю, с краев волн на землю спускались нити, похожие на серебристые елочные украшения. Завороженный, я посмотрел на землю и поразился произошедшим изменениям. Ежели раньше калейдоскопический блеск снежных кристаллов был матово-синеватым, то сейчас добавились краски, принесенные на землю северным сиянием. Кристаллики снега светились оттенками зеленоватого, красноватого и других цветов. Тундровый калейдоскоп вращался, меняя цвета картинок. Я остановился, пораженный величием, необычностью и прелестью зрелища, впервые увиденного мной. Волны перекатывались по небесному морю, пытаясь догнать и обмыть Млечный Путь. Опасности, которые были рядом отошли на второй план. Сейчас самым важным в жизни было – это спрятать в самый потаенный уголок памяти картину, чтобы в минуты раздумий доставать, наслаждаясь величием сияния. Те, кто живут здесь, могут относится к Сиянию, как к обыденности, я же, оказавшийся здесь временно, не могу позволить себе такой роскоши.
Небесная феерия продолжалась минут пятнадцать. Постепенно высота небесных разноцветных волн начала снижаться, они померкли и постепенно исчезли в бездне Вселенной. Сожалея о том, что все хорошее быстро заканчивается, я вернулся к реальности. По расчетам, я преодолел около половины пути наиболее опасного участка, до припойменного леса, а он тянулся еще километра четыре. Опасен тем, что в протоке, по которой выходишь на Большой Анюй, может пойти наледь*, и тогда придется обходить ее по берегу в ночном лесу, где можно встретиться с волчьей стаей, и опасность общения с ней в условиях ограниченной видимости, тоже не прельщала. Поэтому, приближаясь к пойме, я надеялся на лучшее и был предельно внимательным. Тишину тундровой ночи нарушали скрип снега под ногами, и шуршание волочащихся сзади лыж. Я спокойно шел по следу, наслаждаясь ночной тишиной, не ощущая мороза, хотя он слабее не стал. В матовом свете ночной луны стали вырисовываться контуры припойменного лиственичника – это означало, что я почти у цели. Осталось пройти километра два по пойме и около километра по льду реки. Перед входом в лес, снял с плеча карабин, взял его в руку и осторожно двинулся вперед, вслушиваясь в ночную тишину. Береженого Бог бережет и Слава ему, из темноты ночного леса, я вышел на Большой Анюй, освещенный матовым лунным светом. До жилья оставалось не более километра.
«Интересно, Миша на месте?» – лишь сейчас мелькнула мысль. – «Лучше, если он окажется в зимовье».
Под скрип снега и шуршание лыж, я направился в сторону охотничьего домика, стоящего на высоком берегу Анюя. Я был здесь один раз, когда мы с другом приезжали сюда с полмесяца назад. Вскоре донесся собачий лай, и на берегу тревожно замелькал лучик фонарика – это разбуженный хозяин выскочил на улицу. С высокого берега он видел меня, передвигающегося по льду речки.
«Значит, Миша дома», – подумал я. – «Сейчас горячего чайку с дорожки хлебнем».
Вскоре, поднявшись по деревянному трапику на высокий берег, я стоял возле домика. Рядом крутилась знакомая лаечка. Миша понял, кого принесло в гости, в пять часов утра.
– Ты откуда взялся? Чего не спится, да и собачку мою испугал, – удивился он. – Заходи в домик, обогреешься, и чаевничать будем.
Чувствовалось, он рад моему приходу и направился в домик, поставить чай и приготовить нехитрую снедь. Вроде бы и виделись недавно, но одиночество в лесу – это нелегкое испытание. Установив лыжи возле тамбура, повесил на гвоздь карабин и вошел в домик. Волна тепла накрыла меня с головы до пят, щеки защипало. Я понял, что незаметно их обморозил. Развесив верхнюю одежду возле печи на просушку, начал ладонью растирать щеки.
– Намажешь гусиным жиром. Я специально бутылек прихватил с собой, – сказал Михаил, доставая пластиковую банку.
На столе, освещенном керосиновой лампой, стояли кружки с чаем, лепешки, куски холодной отварной лосятины. Приятное тепло расслабило, и лишь сейчас, я почувствовал сильную усталость, в ногах, в пояснице появилась неприятная боль, отдавая в позвоночник. Приятно было сидеть за столом после непростого и опасного перехода, попивая чай, настоянный на листе смородинки, щеки перестало покалывать. Кусочки лосятины были из подарка Михаилу, сделанного после нашей удачной охоты. После нее, мы разделили успех с ним, ведь он рассказал нам о паре лосей, живших на границе наших охотничьих участков.
– Серега, чего тебя понесло ночью в такой мороз? Дождался бы утра, и спокойно добрался. Видел, волчьи тропы встречаются по пойме реки? Обнаглели, второй раз мою собаку загоняют в тамбур. Про первый раз, я рассказывал вам, когда встречались. Ночью-то добираться не страшно? – спросил Миша, пользуясь возможностью поговорить с новым человеком.
– Не поверишь, но хотел развеяться. Да и чаек у тебя смородиновый великолепен, – сказал я соседу. – Не жалею, что ночью пошел. Ведь то, что довелось увидеть остается на всю жизнь и является уделом избранных. Ну, а волки… На все воля Божья, если бы встретились, сыграл бы с ними в рулетку. Десять стальных фишек, за один раз, у меня были.
Обмороженные щеки, смазанные гусиным жиром, перестали покалывать, по телу растеклась приятная волна тепла. Соскучившийся по общению Миша, рассказал обо всех делах на участке, посетовал, что так и не может добыть одного очень хитрого ишака*
– Миша, если ты не планируешь ехать на путики, давай поищем твоего негодяя? – предложил я.
– Послушай, это идея. Вдвоем всегда батьку бить легче, – пошутил он.
На том и порешили, укладываясь подремать часа на два-три.
Завтра посмотрим, насколько хитер этот ишак…
Ишак*-местное название лося.
Наледь*-выходящая из под снега вода. |
| Серёжа! Ещё раз удивил. Читал с большим удовольствием. Ну, нравятся мне твои "вещи", в них, как всегда, много разных интересных "охотничьих, чисто профессиональных, штучек", ну и, конечно, много интересных встреч с дикой живой природой. Есть несколько описочек (типа - ветер сталО?!) и стилистических погрешностей (которые можно исправить при повторном прочтении), но суть они не меняют. Написано классно. Такое мог написать только настоящий охотник, да к тому же + настоящий писатель. По поводу "одиночного плавания", я бы написал: "в тундровом снежном безбрежьи" или "в тундровых снежных просторах" (первое, кажется, лучше). Рассказ - весьма профессиональный, очень интересный, удивляет чарующими картинками природы, незнакомого нам, Севера. Есть, что почитать, есть, чему поучиться, есть, чему удивиться, есть, чему усладиться! Я думаю, и Александру Гракову тоже очень понравится этот рассказ, ведь он - большой знаток охотничьего и рыболовного промыслов?! От души - СПАСИБО за приятные минуты общения с Дальним Севером!
С почтением, Рамиль Шерланов! |
| Рамиль.благодарю за участие в процессе. А вот идею добавить фразу,именно добавить предложенную тобой ,а не заменить мою принимаю с благодарностью
Согласись-гораздо лучше :"одиночного плавания в тундровом снежном безбрежье". Так что пойдем мы с тобой по одной статье в рамках этого процесса. С уважением и благодарностью Сергей |
| Корабль?! Если бы ЛГ перемещался по тундре на вездеходе, тягаче или каком-то другом средстве передвижения, то понятно.
Если путешествие было бы на санях или вездеходе, то можно было бы написать так:
"Впереди долгое одиночное плавание на шлюпке в белоснежном безбрежном океане."
Но в контексте личного перемещения по тундре, когда ЛГ перемещается на лыжах или на своих двух... Вопрос? Надо подумать... Может быть, так:
"Впереди долгое одиночное плавание (путешествие) в белоснежном тундровом безбрежье."
"Впереди долгая одинокая жизнь в белоснежном безбрежном тундровом крае."
"Впереди долгое одиночное путешествие по белоснежному безбрежному тундровому краю."
Примерно в таком контексте. Подумай.
С ув., Рамиль. |
| Рамиль ,еще раз благодарю за участие в шлифовке работы.
По совокупности замечаний уь меня пока родился вот такой вариант замены фразы. Убираем слово "долгое" , Уходим от корабля и ассоциаций с ним. Предложенные тобой два последних варианта фраз по -моему в конце перегружены прилагательными.В итоге после конкурса отредактирую эту фразу в таком варианте.
Согласись-гораздо лучше :" Впереди было одиночное проживание в тундровом снежном безбрежье".С благодарностью Сергей |
| Серёжа! "...одинокое существование..." и я сдаюсь! С почтением, Рамиль! |
| Рамиль,приветствую.Вот здесь позволь нет согласиться."Существование" в данном случае звучит как -то вымученно,тоскливо. Предлагаю все же прежний вариант.Сергей |
| Серёжа! Вот посмотри: одиночное или одинокое?! Чувствуешь разницу?! А насчёт проживания или существования, или бытия, прогулки, путешествия, нахождения, плавания и т.д.?! Надо подумать! Здесь не возражаю, и, может быть, что-то придумать в соответствии с названием (согласись, эта фраза (мысль) - коренная, основная)?!
Если б название было бы, например: "Ночь выживания (Ночь на выживание, Выживание в ночи)", то можно было бы написать "одиночное выживание"!
Если бы название было бы, например: "Ночной бег (ночное бегство, ночной пробег) от одиночества" или "Ночной бег (Ночной пробег, Ночное бегство)" или "Бег в ночи (Пробег в ночи, Бегство в ночи), тогда - "одинокий бег"!
Это к примеру! Надо подумать в таком контексте. С почтением, Рамиль. |
| Рамиль.еще раз здравствуй!!!
То что касается названия-согласеп. Есть повод для раздумий, тем более по поводу названия уже получил основательно. Но по делу.
То что касается выживания-не стоит сгущать краски и нагнетать экстрим там ,где его можно избежать как в жизни ,так и на страницах работ. Ты и Галина правы в главном- название стоит поменять.,но предварительно придумать.Пока до окончания Процесса в его рамках пусть все остается как есть.На главной страничке уже внес поправки по замечаниям Галины. |
| Давненько читаю-перечитываю ряд рассказов Сергея – честно скажу, с двумя корыстными целями.
Первая – это познавательная: как будто увидеть с городского цивильного асфальта, так сказать, из квартиры с паровым отоплением Анюйскую тундру, собольи следы, чукотскую пургу и много-много подробностей быта и охоты (бывало, и рыбалки). Самое привлекательное в том, что чувствуешь настоящие, а не придуманные впечатления автора. Иногда даже боязно и поругивать Сергея: этакий Данди-крокодил:), а ты ему про запятые сейчас начнёшь зудеть.
Вторая корысть – надежда прочитать особенно хорошие строки. По большому счёту, мне нравится его неторопливый стиль, своеобразное построение фраз. Многих фраз. Некоторых фраз. Потому и морщусь, если покажется фрагмент обыденным, проходным, использующим затёртые образы. Что называется, автор сам виноват: показал, на что способен – держи планку.
Я никогда не ворчу на незнакомые мне слова, возможно, местного применения, возможно, охотничий сленг: разъяснит – спасибо, нет – пытаюсь понять, начинаю рыться, где только могу. Мне это интересно. Да и Сергей никогда не перебарщивает, не сыплет спецтерминами, так мне кажется. Все эти «путики, шалашики, хребтики».
«Шли они след в след, и я не поленился протропить их до места, где они рассыпались веером».
Если он пишет:
«Перед сном достал карабин Сергея и повесил его на гвоздь над своими» (запятую убрала:)), то это значит, что именно такое охотничье оружие могло быть у героев.
Вот это мне нравится:
«За тонкими стенками палатки разговаривала пурга…», юморок вот: «Подкинул дрова в печку, расстегнул полог и робко выглянул наружу.». «Когда остаешься один, пургуется с легкой грустью и небольшим налетом тоски». «Всех живущих на путиках соболей, уже знал в лицо, то есть по следам». «Тундровый калейдоскоп вращался, меняя цвета картинок» - хорошо! Вообще, необычайно хорош эпизод с северным сиянием.
Наконец, невкусное.
Сколько же лишних запятых понатыкано! Правда, пропущенных чуть меньше:).
«Немного потеплело – градусник показывал минус двадцать пять градусов ниже нуля» - минус, он всегда ниже.
«В палатке проверил крепления лыж, поменял патрон в патроннике, проверяя работу затвора» – напроверялся:).
Здесь перебор с «приятно-неприятным»:
«Приятное тепло расслабило, и лишь сейчас, я почувствовал сильную усталость, в ногах, в пояснице появилась неприятная боль, отдавая в позвоночник. Приятно было сидеть за столом после непростого и опасного перехода».
«Пурга завывала на разные голоса, бросая снежные заряды сильными порывами ветра». Здесь не понятно, кто у кого в подчинении: получается, что пурга первична, а ветер это её порождение.
Можно бы что поновее, вместо: «Я стоял, завороженный зрелищем».
Описка: «Утро ничего не изменилось». «Посветлу» - пишется так.
Не нашла сноски к «побойка*».
Название рассказа: «Необычная прогулка».
Что-то не совсем так, по-моему.
Дело в том, что само слово «прогулка», примененное к многокилометровому зимнему одиночному переходу, да ещё и по ночной тундре, уже несколько «вызывающе», в хорошем смысле этого слова: ничего себе, прогулочка!
Может быть, так: «Ночная прогулка»?
А то, не дай-то бог, какой-нибудь кровожадный читатель будет ждать, что ЛГ встретится и схватится с пятёркой волков или попадёт в страшную передрягу.
На сегодня всё. |
| Галина,спасибо за отзыв и добрые слова. Отдельное спасибо за четко выявленные косяки. Когда в отзыве рациональное доминируетт над эмоциональным- есть ожидаемый результат. С косяками просто -распечатывать твои замечания и вперед к первоисточнику для редактирования.. То что касается запятых-получается,что WORD глючит на чем свет стоит и верить ему нельзя.
Сноска с "Побойкой" была ,при копировании не досмотрел,грешен ,почти каюсь.Так вот: Побойка- место ,где соболь пойман в капкан, стоящий на земле. После попадания соболь бьется,пытаясь освободиться и утаптывает небольшую площадку.
По названию : У меня был другой вариант "ПРогулка сумасшедшего" ?, это бы более полно отражало суть случившегося. и характеризовало героя. Но остановился на этом. А если серьезно как вариант возможно "Экстремальная прогулка"
С уважением Сергей
То что касается "Пурги " и "Ветра" -согласен.фразу нужно переделать. |
| Описание простых, обыденных дел охотника–промысловика – наколоть дров, почистить оружие, починить одежду, проверить путик – а в конце рабочего дня «почти с зеркальной точностью» повторить вчерашний вечер. «И завтра – то же, что вчера» - определит поэт такую размеренную жизнь. И хотя в рассказе только сутки прошли, а у читателя уже складывается впечатление размеренности.
Но не будем доверять первому впечатлению: назавтра запланирована пурга. Ничего интересного в трёхдневном практически бездействии. Однако появление пурги позволяет обнаружить в герое рассказа важное умения охотника: выжидать своего часа. Кроме того, пурга ломает наше представление о размеренности.
Следующая часть – от окончания пурги до принятия решения – написана так, что читатель очень быстро понимает, почему в рассказе ни слова не говорится о проблемах с засыпанном пургой путике. Привести в порядок путик для профессионала, а читатель уже именно так воспринимает героя рассказа – дело «технологическое», не главное. А главное то, что и профессионалу ничто человеческое не чуждо: и рутина приедается и человеческого общения хочется.
Решение героя сходить в гости может быть и покажется читателю спонтанным, но врядли опрометчивым, как-то вот верится и в смелость и в осмотрительность охотника: «наверно он знает, что делает» - как сказали бы американцы. Хотя пару раз и ёкнуло у него в груди – не без того. И весьма уместно, на мой взгляд, выглядят здесь сполохи – «песня безумству храбрых».
Рассказ, в целом, очень хорош: и композиционно выдержан, и фабула хороша, и есть темп.
Приговор же автору должен быть суров и справедлив.
Уважаемый Сергей Львович!
«градусник показывал минус двадцать пять (градусов ниже нуля)» Мне кажется, что то, что в скобках – лишнее.
«Вынося на улицу лыжи, осмотрелся» М.б. лучше: «вынес лыжи, осмотрелся»?
«Вышел на улицу» По-моему лучше «Вышел наружу». В предыдущем и данном случае, выглянув из палатки, улицы, как-то вот, не увидишь. ))
«Пройдя метров двести, стало понятно поведение лося» - «Метров через двести стало понятно поведение лося» |
| Борис,добрый день.
Отдельное спасибо за последние пять строк отзыва. Всегда полезен взгляд со стороны ,позволяющий устранить недостатки в работе.
С уважением и благодарностью Сергей |
| Слово имеет Вердикт-Прокурор Дуб Корявый
Необычная прогулка. Автор Сергей Малашко
___________________________________________
Многоуважаемый Суд! Господа Присяжные, все присутствующие!
Выступая по делу Сергея Малашко, написавшего произведение «Необычная прогулка», я должен oбнаружить и доказать наличие или отсутствие вины автора в проявлении мастерства при создании произведения.
Начнем с темы. Охотничьи рыбацкие рассказы относятся к более узкому профилю, нежели детективы, рассказы о жизни и прочая литература. Но я хочу показать другую сторону, многим неизвестную. То, что Сергею Малашко указали на ошибки, и он быстро исправил – это большой плюс автору. Огрехи, какие есть в работе – это легко исправить. Главное – Сергей открыл кусочек природы и показал нам. Показал так, что прочитанный нами рассказ надолго останется в памяти, а значит, рассказ полностью состоялся.
Я сделаю небольшое отступление. Представьте: весна. Вы идете по дорожке, а вдоль нее уже призывно тянутся к солнцу первые одуванчики. Многие из вас пройдут мимо, не замечая неброской красоты цветка. Часть приостановится, взглянет и дальше направится, и лишь малая часть, особенно дети, воскликнут: «Ой, какой красивый цветок!» и сорвут его, а через минуту-другую выбросят. Не подумав, что всю зиму семена пролежали в мерзлой земле, дожидаясь своего часа, пробились наружу, расцвели, чтобы оставить после себя потомство, но их сорвали. Для чего? Да, просто так, чтобы подержать и выкинуть. Это наше отношение к природе. Всё начинается с малого.
Возвращаясь к теме. Казалось бы, что можно показать читателю в таких рассказах, как у Сергея Малашко. Рыбалка, охота, стрельба, добывание рыбы, птицы, более крупных животных или отстрел волка, медведя – это кровь, азарт, инстинкт мужчины-добытчика… Но Сергей не только рассказывает об этом, главное – он показывает и вводит нас в природу, где лирические герои не только охотятся, но и выживают, можно так выразиться, в тяжелых условиях Севера, оставаясь наедине или с напарником в экстремальных условиях по нескольку дней, где каждый день расписан по минутам, где каждый день, час, минуту их поджидает опасность. Да, я не оговорился. Именно, опасность.
Прочитайте первые абзацы и увидите, что напарник не хочет оставлять ЛГ одного на столько дней в заснеженной тундре. Это о многом говорит: взаимовыручка, без которой не выжить в экстремальных условиях, где каждый отвечает друг за друга, и, случись беда, напарник никогда бы не снял с души тяжелый груз вины.
Посмотрите, как ЛГ успокаивает напарника, хотя знает, какой опасности он подвергается, оставаясь один в тундре, где до ближайшего жилья не менее пятнадцати километров, где может столкнуться со стаей волков, которая кружила неподалеку, где в любой момент может произойти непредвиденное. Но все же, зная «прелесть» этой жизни, отправил напарника в поселок. Что можно сказать в данном случае о ЛГ? То, что он прекрасно понимал, на что идет, оставаясь один, а на такое способен не каждый.
Время – это друг и враг человека. Кто не может им правильно распорядиться, тот ломается. Здесь же, ЛГ, завершив все дела, занимается повседневными заботами, чтобы время быстрее пролетело. Он прекрасно знает, каким тягучим бывает время, словно оно замедлило свой бег, если находишься в одиночестве. Наступила ночь. Представьте эту картину:
«Когда остаешься один – пусть ствол будет под рукой. Ведь за тонкими стенами палатки, огромная и непредсказуемая в своей доброте и коварстве, Анюйская тундра».
Доброта и коварство… Как точно ЛГ показал в двух предложениях всё, что связано с тундрой и человеком. Утро – и опять привычная текучка полевой жизни, путик и следы волчьей стаи… И опять скажу, не каждый человек пойдет по следам, чтобы узнать, сколько волков и куда они направились, но ЛГ это сделал, понимая, какой опасности он подвергается. И, вернувшись в палатку, опять занялся повседневной рутинной работой.
«Пребывание в одиночестве располагает ко многим размышлениям – это полезно во всех отношениях».
Полезно для человека с твердым характером, а кто более слабый, тот не выдержит одиночества. Взгляните на Анюйскую тундру с высоты и представьте, что где-то далеко внизу, в палатке, живет человек: пылинка, соринка, мелкая букашка, которую растоптать-то легче легкого, да и потерять проще простого…
Пурга… страшный зверь, который разорвет на куски при малейшей оплошности. Но ЛГ спокойно забил печурку сырыми дровами, прилег на нары, забрался в спальник и продремал еще часа три, что говорит о твердом его характере, об уверенности в том, что с ним ничего не случится, хотя за тонкими стенками палатки разговаривала пурга, хулигански посвистывая в вершинах ближайших деревцев, терзала полотнище палатки, стремясь проникнуть внутрь.
Вы слышите разговор и посвист пурги? Встаньте на место ЛГ и представьте, будто находитесь в палатке. Пургу, накрывшую Анюйскую тундру и человека-соринку, который спокойно, без суеты, занимался своими делами, прислушиваясь к завываниям пурги. Он не опасался самой пурги, его заботило, что эти дни нужно экономить дрова, т.к. без огня долго не продержишься. Пурга – это испытание человека, посланное матерью–природой, и ЛГ справляется с ним. Мало того, он не только занимался делами в палатке, но прекрасно отдохнул, восстанавливая силы. Три дня в палатке. Крошечное помещение, из которого изредка выходил на улицу, чтобы осмотреться и опять вернуться к делам, лишь бы скоротать время, продержаться и выжить в этой пурге, в этих условиях, где каждый неверный шаг мог привести к непоправимой беде.
Но пурга утихла, и ЛГ сразу же направился к путикам, радуясь, что однообразие закончилось.
«Вон, старый корч похож на деда Мороза, рядом застыла Снегурочка, из-под ноги которой выглядывает робкий зайчишка, а там, в отдалении, стоит белоснежный лось, стремящийся укрыться в кустиках карликового березняка. А поодаль, на деревьях, словно стайка куропаток расселась».
Очень понравилось, что ЛГ был не только охотником, но и человеком, который может увидеть необычное в обычном с виду лесу. Лишь заинтересованному взгляду, человеку с открытой душой, лес заснеженный откроет свои фантазии замысловатые и причудливые.
«Одиночество не тяготило – угнетала пустота на соболиных путиках» .
Много можно размышлять над его словами. Охотник, оставшийся без добычи. Человек, который берет от природы лишь малую его частицу для пропитания. Да, можно сказать, что на рынке продают мясо. Но человек, который неразрывно связан с природой и пользуется дарами ее, готов ехать в дали дальние, переносить тяготы походной жизни, наматывать километры по заснеженной равнине в поисках следов зверя, а затем выслеживать, гнаться – это может лишь мужчина-добытчик. Убить не ради удовольствия и прихоти, а добыть. Это заложено в человека самой природой.
Лишь настоящий охотник, понимающий природу, возьмет от нее малую частичку и не более, но постарается с лихвой возместить ее потери. Не все понимают, что природа – это мать. Велика, неизмерима вина наша перед природой. Ничто не сравнится в мире с ее бескорыстием. Она лишь требует от людей осмысления и расчетливости, отдавая взамен сокровища свои несметные. И расплачивается за бессердечность человеческую гибелью неминуемой. Хоть и обладают люди знаниями огромными, но природа на веки вечные останется неизмеримо мудрее, потому что само-то человечество – всего лишь пылинка в сравнении с нею.
«Есть в русской природе усталая нежность, безмолвная боль затаенной печали, безвыходность горя, безгласность, безбрежность, холодная высь, уходящие дали… Приди на рассвете на склон косогора – над зябкой рекою дымится прохлада, темнеет громада застывшего бора, и сердцу так грустно, и сердце не радо, как будто душа о желанном просила, но сделали ей незаслуженно больно, и сердце простило, но сердце застыло, и плачет, и плачет, и плачет невольно…» К. Бальмонт.
Очень много можно говорить о природе, но вернемся к произведению.
Услышав звук работающего снегоходного двигателя, ЛГ, вернувшись в палатку, решает сходить в гости к соседу, который живет в нескольких километрах от их стоянки. В гости к соседу… Словно вышел из квартиры и зашел в другую. Такое может быть лишь в тех местах, где люди живут далеко друг от друга и расстояние в несколько километров – это мелочь. Главное – увидеть соседа, посидеть с ним, поговорить и попить чайку. Да, ради этого можно пройти немалый путь, лишь бы встретиться с другим человеком. Пройти, зная, что на пути может встретиться медведь-шатун или стая волков. И остановиться, завороженному северным сиянием, поражаясь величием, необычностью и прелестью зрелища, которое суждено наблюдать только избранным.
«Бело-красно-зеленоватые волны сияния перекатывались по небесному морю, с краев волн на землю спускались нити, похожие на серебристые елочные украшения. Ежели раньше калейдоскопический блеск снежных кристаллов был матово-синеватым, то сейчас добавились краски, принесенные на землю северным сиянием. Кристаллики снега светились оттенками зеленоватого, красноватого и других цветов. Тундровый калейдоскоп вращался, меняя цвета картинок. Волны перекатывались по небесному морю, пытаясь догнать и обмыть Млечный Путь. Опасности, которые были рядом отошли на второй план. Сейчас самым важным в жизни было – это спрятать в самый потаенный уголок памяти картину, чтобы в минуты раздумий доставать, наслаждаясь величием сияния...».
И хочу завершить Речь словами Р.Ахмедова:
«Счастливый дар дан тому, кто способен воспринимать мир природы одинаково и глазами ребенка с его безоглядным восторгом, и пытливым взглядом юности, и вдумчивой мудростью зрелых лет. Тогда природой не просто любуешься, но и живешь в ней целиком, не выделяя и не возвышая себя, а на равных правах с любой живой сущностью, будь то приставшая к руке крупица земли, безымянный жук или тянувшееся к солнцу растеньице».
Сергей Малашко – это счастливый человек, который не только знает и понимает природу, но и показывает её нам, читателям.
Полагаю, что Сергею Малашко за рассказ «Необычная прогулка» должен быть вынесен вердикт:
ВИНОВЕН В МАСТЕРСТВЕ И КАРАЕТСЯ ПРИЗНАНИЕМ!
Вердикт-Прокурор Дуб Корявый |
| Уважаемый Прокурор!! Уважаемый судья!!
Уважаемые Присяжные!!!
Смиренно принимаю Ваш Вердикт. Выражаю благодарность всем ,кто принял участие в Процессе по моей работе. Особо хочу поблагодарить Галину Пиастро, Рамиля Шерланова,Бориса Колганова за четко выявленные недочеты в работе .От их устранения работа безусловно выиграла.Чем и ценен Вердикт, позволяющий получить разлиный спектр мнений о работе.
Отедльно хочу уточнить -порядок предствления исправленной работы для ее рассмотрения в частном порядке.
С новогодними пожеланиями и уважением Сергей Малашко |
| СЛОВО ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ СУДЬЯМ
____________________________
Господа Присяжные. Господа Прокуроры. Господин Секретарь. Господа свидетели, авторы портала и гости.
Сегодня мы завершаем слушания по произведению "Необычная прогулка" автора Сергея Малашко.
За время следствия и предварительных слушаний официальных протестов или жалоб в адрес Суда не поступало.
Суд принял к сведению мнения Присяжных заседателей, заслушал комментарии Автора и блестящую речь опытного Прокурора. Автор от услуг Адвоката отказался.
Рассмотрев все представленные материалы обвинительного и защитного характера, Суд пришёл к выводу, что произведение "Необычная прогулка" следует считать состоявшимся. Принимая во внимание мнение Прокурора, а также некоторые замечания, высказанные Присяжными, Суд выносит следующий вердикт:
ВИНОВЕН В МАСТЕРСТВЕ И КАРАЕТСЯ ПРИЗНАНИЕМ!
Произведение признано состоявшимся, несмотря на отдельные замечания в ходе судейства. Суд не считает целесообразным его повторное рассмотрение в процессах Вердикта, однако после возможной корректировки Автором произведение может быть рекомендовано к пересмотру вердикта в частном порядке, и, в случае положительного решения, имя виновного автора появится на Доске почёта.
На этом слушания по произведению "Необычная прогулка" считать закрытыми.
Любые комментарии в теме исключаются. Желающие высказаться по закончившемуся процессу приглашаются в Курилку. Благодарим всех участников процесса.
Судьи:
Гралекс
Пигалина |
| Сережа, от всей души поздравляю с признательным вердиктом наших судей!
Твои охотничьи рассказы - настоящая экскурсия в природу |
| Надежда .благодарю за теплые слова и высокую оценку работы.Сергей |
|
| Шапочка Мастера |
|
|  |
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры» |
|
|  |
 |
' | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
