Шел последний день уходящей осени. А еще брел по жизни Человек. Брел себе, брел, да и забрел потихоньку в старый заброшенный парк. Могучие лиственничные деревья теснились в беспорядке, не забыв, однако, оставить маленькие проплешины в зарослях порыжелой травы –
   для новой молодой поросли. По краям парк зарос раскидистыми кустами рябины, как бы оберегая зарослями сохранившуюся частичку настоящей Природы от наступающей цивилизации… дальше начинался асфальт… сплошной асфальт.
   Осень заканчивала приготовления к подступившей вплотную зиме: убирала последние листья с веток. И эти листья с тихим шорохом мягко ложились под ноги бредущему по аллее Человеку. Потому что жестяно шуршать уже не могли – осень вдоволь напоила мелкими, но продолжительными дождями и землю возле аллей, и сами деревья, и почерневшие деревянные скамьи – тоже дослуживавшие свой век. Прошлогодние листья минорно почернели, а новая листва золотистым ковром пыталась прикрыть эти остатки уходящей красоты… и случилось чудо. Яркая обнаженность свежеопавших листьев оттенялось как бы бархатом прошлогодних – будто листики золота на черном бархате. Вверху, в кронах могучих деревьев, разгуливал ветер, разгоняя и вновь нагоняя низкие серые тучи, из которых время от времени срывался первый несмелый снежок. Но здесь, внизу, все было тихо, сыро и угрюмо. Среди травы даже попадались грибы – потому что прохожие обходили якобы необитаемый парк стороной, опасаясь всяких пугающих неожиданностей. И только влюбленные ничего не опасались – парк был их прибежищем, здесь они прятали от людских глаз первую, а порой и последнюю, любовь, назначали свидания и устраивали сцены ревности друг другу… Отсюда, бывало, шли прямо в ЗАГС- благо он находился всего в двух кварталах от старого парка. А еще в парк приходили поэты и писатели: кто за вдохновением, а кто и просто так – отдохнуть от дел и забот мирских, посидеть на старенькой скамье, прикрыв веками поблекшие от времени глаза, подытожить прожитое бремя, приготовиться к… чему-нибудь, в общем, приготовиться – ведь каждому в мысли не прокрадешься.
   А так как наш Человек в связи с очень почтенным возрастом принадлежал больше к писателям, чем влюбленным – была и у него своя укромная скамья для раздумий: возле старого огромного фонтана, с чашей, облицованной осыпавшейся со временем голубой кафельной плиткой. От этой-то огромной круглой чаши и расходились во все стороны ровными лучами аллеи, вымощенные тротуарной плиткой.
   Сейчас на одной из них, возле самой чаши, присутствовал еще один Человек - девочка… может, девушка . За плечами ее висел школьный рюкзачок, в руке она держала толстую тетрадь в пластиковой обложке. Обходя по кругу пустующую сейчас чашу фонтана, девушка время от
   времени нагибалась, поднимала очередной сорвавшийся с ветки лист и, покрутив его в руке, либо отбрасывала в сторону, либо, распрямив, бережно вкладывала между страниц тетради.
   Подойдя ближе, писатель разглядел, наконец, ее всю: в коротком осеннем пальто, шапочке с помпоном, на шее шарфик. И лицо: юное, не блиставшее красотой, однако симпатичное и… что удивительно для осеннего времени - с конопушками вокруг смешливо вздернутого носика. Однако лицо девушки вовсе не было веселым, скорее, наоборот. Казалось, вкладывая очередной золотистый лист в тетрадь, она едва при этом сдерживала слезы. Девушка тоже заметила писателя, но ничем не выдала своего состояния – все так же методично нагибалась в поисках очередного красивого листа.
   Это был из ряда вон выходящий случай – школьницам категорически запрещено было появляться в старом парке, под страхом немедленного отчисления из учебного заведения. Да они и сами бы не рискнули поодиночке заглядывать в него. Значит, здесь был случай объяснимый. И, для искушенного писателя, вполне житейский.
   - Свидание, значит,- утвердительно прокомментировал он, садясь на лавку возле фонтана и доставая из кармана своего пальто курительную трубку и коробочку с табаком.
   Девушка разогнулась и, комкая в пальцах только что поднятый листок, утвердительно кивнула, прикусив нижнюю губку.
   - А зачем дневник школьный изводишь?- писатель указал трубкой на тетрадь в ее руке.- Листья сырые…
   - Это не школьный вовсе,- девушка крепче прижала к себе тетрадь.- Это мой личный дневник. Теперь уже ненужный, вот! Потому и складываю в него гербарий.
   - Не пришел, однако, твой Ромео,- снова констатировал писатель. – Ты- то хоть любишь его?
   - Н-не знаю еще,- девушка сильнее прикусила губку и влага, копившаяся до этого в уголках глаз, пролилась из одного предательской слезинкой.- Но он хороший, я у Осени спрашивала…- слезы покатились одна за другой уже из обоих глаз, сливаясь в две мокрые дорожки. Прямо по симпатичным конопушкам.
   И вдруг вместо снега сверху, сквозь голые ветки деревьев закапал дождь. Скорее всего, это были извечные капризы уходящей осени – как же ей не хотелось покидать этот старый уютный парк. Но писатель не был бы писателем, если бы не почувствовал – осень плачет вместе с
   девушкой, сочувствуя ей, ее первой наивной любви и веры в то, что все назначенное в этой жизни рано или поздно сбывается…
   - Знаешь что?- он положил девушке на плечо свою теплую широкую ладонь и дружески легонько сжал.- Ведь это твое самое-самое первое свидание?
   - Ну да,- она доверчиво подняла на него мокрые глаза. – Я пришла в парк, а он …не знаю, как жить дальше…
   - Вот глупышка!- рассмеялся писатель. – Тысячи причин могут помешать человеку не прийти в назначенное время. Но если это даже та, единственная – ты представить сейчас не можешь, сколько раз еще в жизни тебе предстоит испытать сладость радости и горечь потери. Это мне с некоторых пор нужно считать каждую мою осень – их ведь так мало у меня осталось. А тебе… эх, да что говорить! Пошли, выведу тебя из парка.
   - Нет, я еще подожду,- девушка упрямо вновь прикусила губку.
   Писатель заглянул в ее глаза – в них сквозь слезы блеснула решимость. Чего? Дождаться? Бороться? Или забыть?
   - Ну, хорошо. Я пойду, пожалуй, чтобы не мешать. А ты приходи сюда на следующую осень, ровно через год. И тогда расскажешь мне эту историю до конца. Хорошо?
   И он ушел домой. Сел к столу и написал стихотворение. О девушке и осени…
   Через год, после окончания школы, она пришла к этому фонтану в старом парке. А писатель уже не смог…
   
   
   Осень вновь – позолота в бархате,
   Из рябинности кисея…
   Я шепну ей чуть слышно:
   - Здравствуйте!
   Вы не помните? Это я…
   
   В зарифмованном слов, количестве,
   Как гербарием в дневнике,
   Ваше Красочное Величество -
   Наважденьем,
   В любой строке,
   
   Беспорядочный смысл каракулей:
   Парк… аллея… чего-то ждём…
   Мы ведь обе тогда заплакали,
   Я о прошлом…
   А вы дождём.
   
   У меня не сошлось в свидании,
   Ваше время – в календаре.
   И, конечно же, ожидание,
   И прощание - в декабре…
   
   Вы, Величество, снова в бархате,
   Да и я повзрослевшая.
   Как, вы Новая Осень?
   Ну, здравствуйте!
   Познакомимся?
   Это – я…

   Осень слёзную, картинкой
   Каплет, каплет на стекло:
   Тёплый лучик паутинкой
   С бабьим летом унесло.
   
   За окошком чьё-то счастье
   Снова мокнет под дождём.
   - Что ж ты, бедное, в ненастье…
   Заходи погреться в дом.
   
   Зябнет стылыми ночами
   Хлеб родившая земля,
   Потемневшими свечАми,
   Вдоль дороги – тополя.
   
   Ветер стаей птиц голодных:
   - СнЕга, снЕга мне!- и стих…
   - Ждёт грядущих дней холодных,
   Чтоб строкой прорваться в стих.
   
   … Где любовь рождалась в мае,
   Пляжно цвёл июльский зной –
   Осень листья рассыпает
   Поминальной желтизной…

   Засеребрился лунный свет
    В зеркальной луже.
    И оказалось, я, поэт,
    Тебе не нужен.
    Я думал, в сердце я твоём
    Хоть до морозов.
    Но нет... Мы с осенью вдвоём
    Роняем слёзы

   РАССЫПАЛА ОСЕНЬ ВОЛШЕБНЫЕ КРАСКИ
   
    Рассыпала осень волшебные краски,
    Летит над землею оранжевый лист.
    Плывут в облаках разноцветные сказки,
    И воздух звеняще прозрачен и чист.
   
    Умылись деревья дождливой слезою,
    И нежно ласкает поля ветерок.
    Расстались березки с последней листвою,
    И только всё так же журчит ручеек.
   
    В задумчивой грусти застыло молчанье,
    Луч солнца блеснул на опавшей листве.
    Красавица осень парит в ожиданье,
    Волшебные краски, рассыпав в траве.

   ОСЕНЬ
   
    Шорох ветвей не нарушит
    Трепетный сон тишины.
    Воздух осенний тягучий
    С запахом прелой листвы.
    Красные, желтые листья
    Медленно падают вниз.
    И над природой безмолвно
    Осени призрак завис.

   ЛИСТ КРУЖИТСЯ НАД ЗЕМЛЕЙ
   
    Лист кружится над землей
    Под лохматой тучею.
    Заползла печаль змеей
    В душу и замучила.
    Сердце ноет и болит,
    Осенью разбитое.
    Мы с тобой, дружище лист,
    Всеми позабытые.
    Опустился лист на куст,
    Под дождем полощется.
    Я же снова остаюсь
    С грустью в одиночестве.
    Бродит осень над землей
    Под лохматой тучею.
    Заползла печаль змеей
    В душу и замучила.

   ОСЕНЬ В РУКАХ
   
    Осень дарит маскарад –
    В ярких красках листопад,
    Согревает нас своим теплом.
    В царство сказок и чудес
    Манит нас волшебный лес.
    Как нам хорошо здесь быть вдвоем!
   
    Тишина шуршит листвой –
    Желтой, красной, золотой.
    Мы с тобой по осени идем.
    Обнимает нас с тобой
    Синева над головой,
    Осень мы в руках с тобой несем.

   О прорвало бедного поэта! Дорвался-таки до компа... Теперь на портале - сплошная Мецгерова осень.:):):)
    Приснилась как-то осень.
    Снова в драме:
    Подорожали хлеб и молоко,
    Правительство какое-то…
    В тумане -
    Всё потому что дождь,
    и далеко.
   
    А в мясе гниль…
    Коррупция на рынке,
    А в чае - ни заварка, ни чифир…
    Сметана снилась.
    В фарфоровой кринке…
    Проснулся утром,
    гадство –
    Там кефир.
   
    Так это - быль?!
    Ни мало и ни много?
    Я в ступор впал.
    Едва слова связал:
    - Всевышний!
    Ты за что же осень строго,
    Да что там – так жестоко,
    Наказал?
    …
   
    А Он поскрёб в затылке... и сказал:
   
    Да не судим…
    - И хрен с ним!
    Ну, потратил - возвернётся
    В твой кошелёк сторицей.
    Но впредь не жди,
    Хоть тресни -
    Что сон твой вдруг икнётся,
    Кому-то там, в столице.

   В середине сентября
   Это всё случилось
   В середине сентября:
   Мухи птичьим клином
   Рвались в тёплые края.
   Ожидая холод,
   В лужах жабы напряглись.
   Ветер на дороге
   Шевелит упавший лист.
   Туча серой грязью
   Нависает над землёй,
   Посыпая с неба
   Дождь колючий, обложной.
   Растопырив ветки,
   Оголился старый лес.
   Дождь залил дороги,
   Не дороги, а замес.

   Карамельным тягучим рассветом,
   Зябко кутаясь шлафроком ватным,
   И звеня бересклета браслетом
   Поднимается Осень с кровати,
   
   С каждым днем все позднее и резче.
   Сосчитав у висков паутинки,
   Нежным вдохом разгладит на речке,
   Постаревшей за лето, морщинки.
   
   И листвою пригоршни наполнив,
   Вскинет вверх исхудавшие руки.
   А засыпав поляну, припомнит
   Неизбежность грядущей разлуки
   
   С журавлями, что клин навострили
   На туманные южные дали –
   И всплакнет, что о ней позабыли…
   И усеет поляну грибами.