Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Блинов Андрей Вячеславович
Тема:	Гран-При 2012 - 2 этап. Обзор произведений. Проза. Критика	Ответить

   (Данный обзор касается номинаций Прозы и Критики. Обзор поэтических номинаций будет несколько позже, предположительно через неделю. Причина: болезнь обозревателя, то есть меня. Приношу свои извинения.)

   Друзья! Рад, что конкурс Гран-При набирает обороты и популярность. 18 авторов, участвовавших на первом этапе в номинации Лирическая поэзия, остались с нами во втором – это чуть более 50%! В Юмористической поэзии таких авторов – 60%, а в Юмористической прозе более 80%! С Лирической прозой дела обстоят сложнее (0%), это связано, вероятно, со спецификой заданий. Однако авторам, не принимавшим участие в первых двух этапах или принимавших участие только в одном, не стоит расстраиваться, ведь в общий зачет войдут только три лучшие оценки из пяти максимально возможных. То есть – шанс победить остается, впереди три этапа!

   А теперь поговорим о текущих итогах. Выражаю признательность судьям, которые в своих рабочих заметках дали к произведениям развернутые комментарии, вошедшие в данный обзор. В первую очередь - Людмиле Рогочей и Яну Кауфману.

   -------

   ЛИРИЧЕСКАЯ ПРОЗА. «Письмо – признание в любви»

   -------

   Общее впечатление: несомненно, ожидали большего – и по количеству, и по качеству работ. Странно, что тема оказалась непопулярной – неужели авторы разучились писать любовные послания? Или задание показалось слишком простым?
   Удивительно и то, что большинство произведений в той или иной степени драматичны: то заветная любовь недостижима и заменена бытом, то она застенчиво скрывается, то она разбивается – в буквальном смысле – в ДТП…
   Если говорить о качестве текстов, здесь судьи обращали внимание в первую очередь на само письмо, но и об остальном не забывали. И тут уместно процитировать Людмилу Рогочую, которая пишет: «…истиной литературы нет… с позиции лингвиста я выделила две работы, а с точки зрения писателя - ни одной». Поэтому не странно, а закономерно, что победитель не назначен, а в комментариях судьи будут частично противоречить друг другу.

   -------

   Марина Соколова. Сон

   Людмила Рогочая:
   Тема – память о первой любви. В соответствии с номинацией. Наиболее существенной задачей для автора, на мой взгляд, являлась задача показать, что детство не исчезает с возрастом – оно внутри нас, живёт с нами.
   Пафос произведения предполагался в рамках сентиментализма. Но не получилось. Всё письмо героини пронизывает самоирония. Возможно это приём такой – штампы и канцеляризмы, чтобы создать иронию?
   Композиционное построение, детали предметной изобразительности не вызывают замечаний, а вот стилистика очень рыхлая. Кроме штампов и канцеляризмов, в тексте имеется огромное количество других ошибок.
   «Женщина закрыла глаза и увидела цветной сон в системе 3 D» (прежде этой женщине уже дано было имя – Лариса, «в системе 3 D» - не органично, если конечно, автор пытается создать сентиментальный настрой).
   «Борис старше Ларисы на восемь лет и, следовательно, благополучно пребывает в четырнадцатилетнем возрасте» («следовательно» и «пребывает» - слова стилистически выбиваются).
   «Мама поспособствовала няне Насте потому, что у той на изолированную квартиру были все права» (чьи это слова? Девочки или взрослой женщины?)
   «Маму няня Настя уважает не только за изолированную квартиру, а, прежде всего, за многочисленные достоинства» (какие? Не раскрыто. Нереализованное управление. И далее опять «за все её недостатки» - тавтология).
   Вместе с ней он часто приходит в гости к Ларисе и долго играет с ребёнком. (Разве Лариса и ребёнок – разные люди?)
   Сон кончился – и Лариса открыла бессонные глаза. (Плеоназм и бессмыслица)
   «…Женщина покинула диван – кровать, не переодеваясь, на цыпочках прошла в кабинет и, вооружившись стильным стило, комфортно устроилась за письменным столом» (опять «женщина», «покинула, устроилась» – многозначные слова и в контексте стилистически не точны; «вооружившись стильным стило (омонимические корни) комфортно устроилась» - также не вписывается в стилистику письма).
   Я ему ничего не рассказывала про свою первую любовь. Я до сих пор верю, что моя любовь к тебе была взаимной и что до Нади ты успел полюбить меня. Я давно простила тебе то, что ты не сдержал слово чести. Никто не обязан ждать всю жизнь. Я тоже не обязана любить всю жизнь свою первую любовь… но почему – то люблю. (Много местоимения «я» и слов с корнем –люб-).

   Андрей Блинов:
   Рассказ с претензией на такую советскую аристократичность: мама, возглавляющая «авторитетную комиссию» (размытое, кстати, определение), няня… Чуть ли не толстовская трактовка детской влюбленности (Наташа Ростова. например), а также разрыва между «любовью» идеальной и реальной (Каренина). Но всё это в маленьком рассказике не столь существенно, выдается штрихами, из которых общую, эпическую картину не создать, да и не надо. Автор акцентирует внимание только на главном – на чувстве, пронесенном через многие годы. Чувство явно идеализированное, в котором больше выдумки, чем правды. И эта вымышленную романтическую завесу героиня прерывать не желает, письма отправляются «в стол».
   Тема раскрыта. Само письмо не изобилует стилистическими и сюжетными открытиями, всё очевидно, у него семья, дети… но язык неплохой. Интересна параллель: признаваясь в любви родному городу, героиня раскрывает загадку своей «книжной» первой любви.
   Местами в тексте встречаются стилистические промахи. Например, неочевидный: «поспешила в шикарную спальню» (зачем нужет эпитет «шикарный»? похвастаться?). А вот очевидный: «работает уборщицей и подрабатывает стиркой».

   -------

   Лысенко Михаил. Завтра я скажу тебе…

   Людмила Рогочая:
   Тема произведения – признание в любви. Воображаемое признание, в котором сходятся и противопоставляются мысли и реалии. Этим и достигается художественное изображение чувств героя, внутренне сентиментального, внешне – сдержанного и нерешительного.
   По форме произведение не является письмом. Нет признаков эпистолярного жанра. Это мысли, внутренний монолог. Композиционный прием – последовательная ретроспектива, подводящая к финалу, который, однако, не реализуется. Проведена художественно-поэтическая параллель с признанием в любви царя Соломона. Не очень органично. Тропы используются только как цитаты и в стихах героя. Стихи не анализирую. Стилистика, грамматика прозаического текста неряшливы.
   «Мы уже жили вместе. Я приносил первую зарплату. Уже в семью» (неблагозвучие, повтор).
   «Тебе было приятно гордиться перед подругами и соседями» (Кем? Нереализованное управление. Грамматика).
   «Ну, зачем ты меня заставляешь?!» (Что? Нереализованное управление. Грамматика).
   «Я стал уважаем и крут, получал боевые награды» («крут» – неточное словоупотребление, даже неуместное).

   Андрей Блинов
   Первое, что отмечаю я вслед за другими судьями: это не письмо. Особенно хорошо это видно в концовке, когда от прошедшего времени автор переходит к будущему: «сейчас я скажу тебе…» Возможно, это мысленное послание, но явно не эпистолярного плана, даже по форме. Смущает также большой объем стихотворений в общем объеме текста: по сути, без стихотворных строк текст был бы совсем куцый.
   Честно говоря, не совсем понял, что удерживает героя от признания. Нерешительность, робость? Вряд ли – после стольких лет совместной жизни. Отсутствие Любви? Точно не это. Скорее всего, душевные метения здесь сильно гиперболизированы, романтически преувеличены. Возможно, для героя признание – это завершение определенного периода отношений. В любом случае, ситуация скорее комичная, чем романтичная. Основная идея, кажется, в том, что «настоящей любви слова не нужны» (не помню, кто сказал).
   Очевидная небрежность стиля. Возможно, так и задумывалось – сочетанием «высокого» и «низкого» несколько снизить пафос чуть ли не до фарса. Отсюда грубоватые фразы типа «вся ты прекрасна, возлюбленная, и пятна нет на тебе».

   -------

   Алла Райц. Салют, медвежонок!

   Людмила Рогочая:
   Рассказ о любви с трагическим финалом, обрамлённый детективной историей, раскрытию которой помогло письмо. Мерой любви, переполнившей душу героя, явилась смерть. Трагедию, а не сентиментальность действующих лиц увидят читатели в рассказе.
   Рассказ распадается на три части: первая, наиболее слабая, неоправданно затянутая (завязка), даёт описание места и времени самоубийства. Затянуты описания природы, неоригинальные, заштампованные, со множеством ошибок. Вторая часть – повествование о судьбе погибшего (развитие действие) и третья, наиболее сильная (развязка). Вот она-то и представляет собой сентиментальное признание в любви в форме письма. Завершается рассказ второй развязкой – уже детективной истории. Двухслойная композиция выдвинула нескольких героев: гида, с которого начинается рассказ, полицейского, погибшего (он то Виктор, то Пётр почему-то) и его возлюбленную, Ангела. Автору не удалось решить композиционную задачу и закончить повествование тем же героем, который появился первым (Андрэ).
   В целом, мне рассказ понравился. И если бы не месиво из эпитетов и ошибок, скудости синтаксических конструкций в первой части, он мог претендовать на высокую оценку. Но сразу, в начале:
   «Легкий бриз, изумрудные волны, желтые, причудливо выщербленные ветром, скалы» (знаки – здесь и далее).
   «…крошечной и уютной» (хиатус).
   «Охотники за восходом зачарованно (неточное словоупотребление) смотрели вдаль, и им казалось, что чья-то невидимая рука медленно разливает из небесного (плеоназм), золотого ковша зарю, заполняя её (хиатус) сиянием весь небосвод (плеоназм), вслед за которым и морская гладь окрасилась всеми оттенками алого. Бледно-розовые и карминные, светло-оранжевые и медовые блики покоряли безбрежное пространство, поглощая все на своем пути» (о красивом красивыми словами и так некрасиво!).
   А Виктор уехал в Москву по комсомольской путевке (Как это «в Москву по комсомольской путёвке?» Может быть, в институт? Кстати, университет…), поступил в институт Дружбы народов (знак) и сведения о нем ко мне не поступали (канцеляризм).
   …и новой экономике страны советов (с большой буквы),

   Андрей Блинов
   Фабула, в целом, нестандартна (имеется в виду – любовь банкира и байкерши). Однако сама сюжетная схема (она разбивается, он кончает жизнь самоубийством) далеко не нова и даже в какой-то степени приторна. Если говорить о композиции в целом, то в ней очень много лишнего: зачем-то вводится персонаж Андрэ и его биография, без которых можно было бы обойтись – так же, как и без длинного, в треть текста, предисловия (это отмечает и Борис Дрейдинк). Самой единственно значимой сюжетной линии уделено, наоборот, мало места. Примечательно, что о второстепенном персонаже (Андрэ) мы узнаём больше, чем о Викторе и его возлюбленной L. Судя по всему (эмоциональность, яркие поступки), перед нами чисто романтическое произведение.
   Письмо, однако, не скажу, что гениальное, но интересное. Бесспорно, это лучшее, что есть в рассказе. К сожалению.
   В целом текст ровный, но стилистически ординарный. Много некрасивостей: «скалу, плавно уходящую в море и у подножия которой…» (лучше без «и»); «выбиваясь из общей картины медленного величия восходящего солнца…» (смешение канцеляризма и романтики); «где проживал последний год погибший» (лучше, например, «последнее место жительства погибщего»); «твой любимый русский» (как-то странно так говорить о родном языке адресата). Ну и по мелочи много, например, «московская прописка» пишется с маленькой буквы. Не сразу понятно (автор не указывает), что возлюбленная Виктора – француженка, отсюда удивление, что полицейский читает письмо без перевода.

   -------

   Карапетян Рустам Ну и дура же ты, Танька

   Людмила Рогочая
   В основе сюжета произведения – любовный треугольник. Двое друзей детства и подруга. И вся их жизнь и любовь отражены в письме, открытке и телеграмме. Герои произведения всегда говорят друг другу правду. И неожиданно уже решённая свадьба срывается, и конфликт разрешается в пользу автора письма. Сюжет прост, но исполнен динамики. Композиция стройна и органична.
   В поступках героев много искренности, взаимоуважения. Рассказ читается легко, с интересом.
   Язык разговорный, грамматически упрощённый, что соответствует эпистолярному жанру.
   Стилистические погрешности не значительны, но они есть. Например, повторы: «первый раз разругались»; «Ты ж сама так и собиралась сделать. А сама что?»
   Имеются и пунктуационные ошибки.

   Андрей Блинов
   Тема изложена нетрадиционно, в этом огромный плюс. Здесь не письмо «вытекает» из сюжета (диктуется им), а сюжет – из письма! Однако от примитивной «бытовухи» автору полностью уйти не удалось, как мне кажется. Из-за этого рассказ не оставляет ощущения художественного произведения, а скорее напоминает старательно выполненное «задание на тему» в игре на сообразительность. Очень странный постскриптум: «кстати, я тогда так и не успел объяснить, а ты потом трубку бросала…» Ну да, а на свадьбу позвали… Наигранная, театральная ситуация, только роли вместо актеров играют письма.
   Что касается основного письма… оно современное, не поспоришь, но в который раз хочется перечитывать письма Чехова, Пушкина… Неужели дворовая безыскусная болтовня – это современное достижение? Стоит ли она такого внимательного изображения в художественной литературе? Сомневаюсь. Разве только в фельетонах. А у нас - лирика.

   -------

   Леонид Демиховский Портрет

   Людмила Рогочая:
   Тема, как и название произведения, – «портрет», но после вступления – описания портрета глазами фотографа, автор уходит от темы и предлагает читателю экскурсию. А портрет – это обрамление экскурсии. Автор предполагает вернуть возлюбленную на место, т.е. в портрет. (Кстати, удачный троп!) Хотя логичнее было бы сделать наоборот.
   Повествование ведётся в будущем времени или сослагательном наклонении. Это трудно, но у автора получилось. Так же удалось изобразить сентиментально-романтичным своего героя.
   Однако в деталях предметной изобразительности превалирует описание природы и предметов человеческой жизнедеятельности, а не поступки, действия, диалоги, и сюжет кажется размытым и заношенным различными переходами из одного исторического места в другое. Хотя, если рассматривать произведение как текст экскурсовода, оно может стать неординарным и даже интересным.
   Несмотря на последовательность в использовании литературного стиля, ощущаются шероховатости языка:
   «А еще приятнее просто смотреть в твое лицо (смотреть на…) и представлять, как бы я тебя снимал. Во всех смыслах этого слова (особенно в третьем значении!)… Я бы пробовал распустить и поднять, и вот так, в прическе, тоже. В прическе с пиджаком, распущенные (а слово-то многозначно!) - обязательно без (чего?) … как увел бы тебя прямо с этой фотографии гулять по Бостону (увести из…)… здесь втихаря (просторечие) вышивались женщинами знамена для повстанцев.

   Андрей Блинов:
   Не скрою – это единственный из шести рассказ, в котором я ясно вижу свежесть и неординарность композиции и стиля. Уже приятно, что автор не прикрывается романтическим клише, а мыслит реалистично. Что ничуть не снижает пафоса (мыслить поэтично – это не значит обязательно романтизировать действительность). Это послание, в отличие от других, адресовано возлюбленной из 21 века. Живой разговорный язык, легкий юмор.
   Смущают две вещи. Первое: не совсем «эпистолярно» по форме. Скорее – обычное мысленное обращение, мысленный постмодерновый «message». Второе: бОльшая часть текста – путеводитель по Бостону, даже без лирических отступлений. Что не совсем вписывается в нашу тему. Со всеми вытекающими, увы.

   -------

   Александр Граков Ну что, полетели?

   Людмила Рогочая:
   Рассказ актуальной тематики, включающей в себя социальные и личностные отношения и их восприятие в период становления характера. Произведение по своему содержанию представляет психологическую драму подростка, с накалом чувств и неясных стремлений, свойственных переходному возрасту, с трагическим финалом. Описан случай, который мог быть и, вероятно, был в действительности.
   Автором выбран эпистолярный жанр. Органично и последовательно в повествовании развиваются действия, умело вплетается авторский текст, который переводит романтику чувств и переживаний, иллюзии героини в реальную действительность, тем самым поднимая конкретный случай до социального явления.
   Отсутствуют в письме детали предметной необходимости, да они и не нужны. На первом плане чувства. А вот в авторской речи присутствуют описания внешности друга героини («Валька Кобликов – долговязый прыщавый юнец, стоял неподалеку от тела Насти, лежащего на лавке у подъезда, и постоянно втягивал запястья рук в коротковатые рукава пиджака – на дворе стояла осень»), места, времени, связывая мир чувств с реальностью.
   Ни к форме, ни к содержанию претензий нет. Кроме стилистики текста. Не может так писать подросток четырнадцати лет: «Все предыдущие тринадцать неоконченных повествований о глубине моих отношений к тебе не дошли… Конечно, не до конца объяснимо и уж вовсе необъятно эти невероятные ощущения: почти щенячьего восторга и затаенных нескромных желаний. Это было ни с чем не сравнимое чувство блаженного падения вниз – как в преисподнюю. И тут же - мощный, захватывающий душу, рывок вверх – к небесам, солнцу и дальше, дальше… до самой Вселенской Бесконечности!»

   Андрей Блинов:
   О смертельной любви гимназисток писал еще Бунин… Увы, в данной работе всё «на грани»: на грани фальши (в 14 лет писать как Толстой – малоубедительно, даже при всей начитанности Насти); на грани пошлости (поневоле сравниваю: у Бунина даже интимное получалось как-то не пОшло); на грани штампа (суицид малолетки – в телевизоре такое показывают почти каждый день), на грани полицейского протокола, а также всяких там «слухов, скандалов, расследований…» Из понравившегося – только стихи. Но это другая номинация. Очевидно, рассказ «сырой». Композиция слабая, вернее, примитивная: любовное письмо, события протокольным стилем - и всё. Простите, явно натянутые попытки выразиться красиво и витиевато: «в расширенных зрачках застыло море невысказанной нежности, так и не сумевшей выплеснуться в слова…» (вторая часть этой фразы полностью дублируется словом «невысказанная»).


   -------
   -------

   ЮМОРИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА. «Человек в футляре»

   -------

   Общее впечатление:
   Авторы подошли к заданию с фантазией, произведения были совершенно разные и по преимуществу интересные. Совсем провальных работ не было, как и, к сожалению, шедевров. Хотелось видеть более современное решение, а более всего хотелось бы читать грамотную современную речь. Некоторых, чрезвычайно серьезных, авторов, наверное, подвела номинация – юмористическая. А кто-то так и не понял, что юмор – это не только безумная клоунада, но еще и остроумие, то есть острота ума.

   -------

   Герман Лен. Дом у моря

   Ян Кауфман:
   С моей точки зрения, при всей своей художественности и соответствию заданной тематике «человека в футляре», рассказ совершенно нельзя отнести к жанру юмор. При всём ощутимом мастерстве автора, его кругозоре и фантазии, бросаются в глаза увлечения слишком пространными предложениями. Иногда создаётся впечатление, что заканчивая предложение, он забывает о его начале.
   «Цветной газ заполнил комнату, тяжёлые занавески рухнули на окнах в мажоре, стены засверкали охлаждённым разумом гения в простом гранёном стакане золотистого портвейна разлива двадцатого века Фокс, а невидимая дверь подъезда на первом этаже сомнительно захлопнула душеловку в одиноком, неуютном для незатейливой жизни доме у моря на холме».
   Вам не кажется это какой-то словесной какофонией, и чрезмерными потугами автора писать оригинальнее?
   Или это: «Пересохшие губы П. что-то бормотали, глядя сухими выплаканными глазами на закономерное отчуждение Природы, затем замирали в поиске новых искажённых слов-мелодий, которые теперь и были единственным признаком жизни в этой заброшенной квартире на третьем этаже потёртого дома у моря на холме».
   Заметьте - в двух преложниях одна и та же концовка - "... дома у моря на холме"…
   Кроме этого рассказ выполнен сплошным текстом, без абзацев, что, при наличии длинных предложений, затрудняет смысловое восприятие.

   Всеволод Круж:
   «Пересохшие губы П. что-то бормотали, глядя сухими выплаканными глазами...» Губы глядят глазами?
   Не могу избавиться от ощущения, что автор зачастую неудачно выбирает порядок слов. Да и сами слова тоже бывают выбраны неоптимально – можно найти синонимы, более точно определяющие мысль автора.
   «Вселенная упоенно корчилась» перед героем рассказа, но как-то не очень смешно.

   Андрей Блинов:
   Экзистенциальный сюр, близкий по форме к стихопрозе. Временами, особенно в концовке, напоминает просто нанизывание слов и ассоциаций. Эффектно, но нет ли здесь логического тупика? Не является ли рассказ «творчеством ради творчества»? Финал – катастрофичностью и настроением - напомнил концовку набоковского «Приглашения на казнь», а текст целиком - рассказы Кафки (неудивительно, учитывая эпиграф).
   На мой взгляд, «плетение словес» не всегда выверено. Например, фраза с инверсией «чтобы каждый мог зайти и поговорить с П. в любое время без приглашения» выигрышнее выглядела бы так: «чтобы каждый мог зайти без приглашения и поговорить с П. в любое время». Лодка «причалила на пляже» - причаливают обычно К чему-то. «Ещё при связи с внешним миром» - лучше было бы, например, «Ещё имея связь…». «Зрачки заметили» - зрачки? «Фарш из конфетти» - это как? Интересно, что при всей «интеллектуальности» текста, в нем присутствуют намеки на канцеляризмы. Например, нагромождение существительных: «в определении нюанса изыска столь вопиющего сострадания к тому чувству…» Или выражения типа «при связи», «гигиеническая непосредственность».
   Юмор, если есть, сокрыт очень глубоко.

   -------

   Владимир Шестаков. Мегаполис Блюз

   Ян Кауфман:
   Простите, но я в этом творении не увидел ни соответствии заданной теме, ни соответствия юмористическому жанру. Сам автор определил его как «Детективы и мистика». Впрочем и детективом здесь не пахнет, скорее какой-то накрученный бред.
   Взять хотя бы это: «Дурацкие теперь уже головы пассажиров были вставлены в голубую взвесь и превратились в куклы, размалёванные яркими вызывающими красками. Глаза этих старых кукол смотрели вверх чёрными дырами безмолвия, одежда плавно осыпалась крупными лоскутами на пол, обнажая деревянные нетесаные старые доски их идиотской внутренней конструкции, ещё минуту назад выглядевшей как гибкое усталое тело».
   И всё же, почему так сразу «дурацкие»? Почему вдруг «старых кукол»? Какие такие «деревянные полы» в автобусе? Чьих «идиотской внутренней конструкции»? Чьё «гибкое усталое тело»?
   «А. собрал остатки храбрости и мучительно впился в голубые чистые глаза неизвестности. А. стало легко и влажно». Кто такая «неизвестность» с чистыми глазами?
   «А. виновато вспыхнул, забыв про свою спутницу, и нежно ей улыбнулся». Забыл её и нежно ей улыбнулся!!!

   Всеволод Круж:
   Тема выдержана. Вполне грамотно, хотя есть некоторые замечания. С композицией все в порядке. Юмора маловато, не улыбнуло.

   Андрей Блинов:
   По стилистике рассказ подозрительно напоминает предыдущий (герман лен. Дом у моря). Та же экзистенциальная метафизика и сюр, поток сознания, ассоциации. Смешение категорий сна и яви, близко к восприятию наркомана под дозой. Но фабула более понятная. Тема человека в футляре, на мой взгляд, раскрыта (человек, запертый в собственном подсознании); но раскрыта без юмора.
   Лексика нарочито абсурдная, алогичные сочетания типа «виновато вспыхнул», «бухгалтерское одиночество средних лет». Кажется, автор начинающий, пытающийся создать собственные, близкие сюрреализму, язык и художественную концепцию. Но пока что, как и в предыдущей работе, я не вижу здесь уверенного владения словом. Такие фразы, как «перебирая в памяти лицо», «вызывающие краски» (скорее, не краски, а расцветка вызывающая), «вернулся взглядом», «безжизненно спрятав свою умную голову» не красивы. «Смотрел в её счастливые глаза и плавно махнул ей в ответ» - несовпадение вида. «А. нежно трогала за нос дама в шляпе, которую он примял на её плавном плече» - примял кого, даму или шляпу? «Бесцельной, как пыльное пианино» - не вижу связи. «Представления о целесообразности использования подобных предметов» - канцеляризм. «Его уже чужое тело испугано пощипывало иголками» - двусмыслица. «В широкую мягкую постель обыденной жизни, которой у А. никогда не было» - не было постели или обыденной жизни И т. д., в итоге чрезмерное «плетение словес» не идет на пользу стилю.

   -------

   Лысенко Михаил. Параллельные миры

   Ян Кауфман:
   Жанр рассказа определён автором – «Просто о жизни». Мне показалось, что это не совсем «просто», а с элементами мистики и даже фантастики. ЛГ представлен, как человек, живущий замкнуто в своём мирке, не умеющий быть в этой жизни, в этом мире быть принципиальным и предприимчивым. Лично у меня он не вызывает какого-либо восхищения или сочувствия.
   Вызывает сомнение знания мастера «строительной шарашки» трёх европейских и четырёх восточных языков. Говорящий и думающий пёс Кирпич это фантастика, а знание языков – это что?
   В целом рассказ оригинален, изложен простым не плохим языком, но почему-то, мне показался каким-то не законченным, оборванным...

   Всеволод Круж:
   Беда с запятыми. Мысль из второго абзаца не находит продолжения: бригадир просит накинуть зарплату рабочим и?.. Далее Виктор Ильич идет домой, причем описано это с явным несогласованием глагольных форм. День подходил к концу – обычно он шел – пес увязался. Лучше сразу определиться, что день уже подошел к концу (а не подходил), и далее описывать, что происходило после этого (а не что обычно происходит). Или же в этом абзаце описать, что обычно происходит, но тогда убрать «сегодняшнего пса». Иначе видим конфликт.
   В финале невзрачный «человек в футляре» оказывается выбран фантастическими существами для научных экспериментов. Сюжет не захватил, юмора мало.

   Андрей Блинов:
   История забитого интеллигента, оказавшегося участником необычного эксперимента. Тема «футляра» лежит на поверхности: Виктор Ильич явно не вписывается в модель общества, в котором ему суждено существовать. Причин тому много – воспитание, характер, страх, отвращение к пошлости. Всё это приводит героя то ли к сумасшествию, то ли просто к усиленному фантазированию.
   Если говорить о форме, я не знаю, за что здесь зацепиться. Я вижу предисловие (экспозицию), затем сразу финал… или это только завязка? Но далее ничего. Композиция странная, производит впечатление незаконченной или нераспространенной.

   -------

   Евгений Петропавловский. Псевдобомбист и лысая люстра

   Ян Кауфман:
   Жанр «Юмор и ирония», указанный автором, почему-то опять непременно переходит в фантастику.
   Какое впечатление от рассказа? Мне он показался малоинтересным и по сюжету, и по манере исполнения, с полным отсутствием юмора и иронии, с ЛГ – человеком вечно плачущим и неудовлетворённым жизнью и нашедшим удовлетворение, устроившись в виде какого-то еле видимого существа в зарослях причёски Люстры.
   От этого автора я ожидал что-то более интересное…

   Всеволод Круж:
   Интересный фантастический сюжет с налетом юмора. С грамотностью и умением излагать свои мысли у автора всегда был порядок. Тема отражена.

   Андрей Блинов:
   В целом – понравилось. Абсурдный, почти что платоновский, сюрреализм, явная аллегория. Рассказ полон символов. Так, человек оказывается настолько неприспособленным к жизни, что уменьшается до размеров блохи и живет в волосах любимой женщины (здесь прием – литота; гротескный намек на то, что мужчины порой несостоятельны, инфантильны и нуждаются в опеке). Абсолютно непригодный к любому действию персонаж обвиняется в терроризме. Эффектное название.
   Не понравился стиль в целом, есть очень банально (с точки зрения лексики и синтаксиса) нарисованные сцены, например, «Утром Люстра была удивлена, узнав о решении Бесфамильного поселиться в её волосах…» Или неоправданная краткость: «Так начался их симбиоз. Который оказался взаимовыгодным». Хотелось бы новых приемов, раз уж выбрана такая манера и такая фабула. Здесь же – только описания.

   -------

   Александр Мецгер. Сидор и коза

   Ян Кауфман:
   То ли байка под рассказ, то ли рассказ под байку. Сразу вопрос – почему коза с большой буквы? Творение отвечает и жанру и номинации. Прямо скажу - не АХ, но написано славно и живо, хорошим языком. Колоритные, живые образы действующих лиц. Ничего лишнего. Отличная концовка. Можно сказать - простенько, но со вкусом...

   Всеволод Круж:
   Тема оказалась необычно интерпретирована – «футляром» стала яма на кладбище. Содержательная часть, сюжет – интересны. Однако к технике исполнения есть претензии.

   Андрей Блинов:
   Невольно задумываешься, жалея, когда из раза в раз у автора лейтмотивами баек становятся сельская беспросветная тупость и пьянство. Увы, к заданной теме (несмотря на то, что герой попадает в могильный «футляр») эта история имеет небольшое, формальное отношение. Хронические ошибки в написании союзов и предлогов, неудачные обороты («окончательно довела деда до последней черты» и др.).

   -------

   Дмитрий Чарков. Мой первый, блин

   Ян Кауфман:
   Иронично! История жизненная, реалистичная. Финал, к сожалению, менее реален, но именно он вызывает читательскую симпатию. В результате получилась этакая забавная сказочка. Написано грамотно. Местами заставляет поразмышлять. Подозреваю даже, что сам автор хорошо знаком с вопросом получения и дачи откатов. Поэтому это творение можно смело рассматривать как руководство взяточнику (шутка). Оригинально, неплохо.

   Всеволод Круж:
   С юмором все нормально. Грамотность, композиция – на уровне. Но где же тот самый пресловутый «футляр»? Конверты – аж два – да, вижу. Кабинеты, автомобиль... Но все это не то. Снижаю оценку за содержание, поскольку не отражена тема этапа.

   Андрей Блинов:
   У автора, безусловно, есть талант рассказчика, но данный рассказ не самое лучшее тому подтверждение. Придуманная байка, театральный комический прием, когда герой не разбирается в ситуации и по незнанию совершает глупый или, наоборот, героический поступок. Сатира здесь не так остра, как в других работах автора, а заданная тема (замкнутое пространство) почти не просматривается. Возможно, имеется в виду замкнутость круговой поруки?

   -------

   Ян Кауфман. Встреча со звездой (вне конкурса)

   Андрей Блинов:
   Легкие наброски к теме одиночества артиста. Написано сентиментально, необычный ракурс и подача, камерные декорации. Автор сумел из небольшой сценки в музее восковых фигур выжать, наверное, максимум символического смысла.

   Всеволод Круж:
   Браво! «Человек в восковом футляре» - это оригинально! Потрясает чувство меры – ничего лишнего, всё на своих местах. Жаль, что не могу выставить оценки.

   -------

   Романенко Петр. Семь раз в недiлю

   Ян Кауфман:
   С трудом дочитал…Творение с сексуально-эротическим уклоном, изложенное в весьма примитивной форме. Жители городка Старовяз, по мнению автора, живут словно в футляре. Все местные мужчины «безынициативны, неактивны, да и ленивы – ждут указаний, как в советские времена». Зато все женщины – сексуально озабочены и активны. Автор доказывает это многочисленными требовательными женскими эпизодами:
   - с Катей, у которой вчера муж заявил…
   - с Верой, муж офицер которой часто заявляет…
   - с Нинкой, муж которой работает в суде,..
   – с Татьяной, у которой муж электрик…
   - с Ольгой, у которой муж пожарный…
   - с Люсей, у которой муж бизнесмен…
   Не забыл автор и Зину, кругленькую аппетитную хохлушечку,
   Одним словом, сумасшедший дом, а не произведение. Полный примитивизм.

   Всеволод Круж:
   Юмор есть, но композиционно рассказ выстроен неудачно – набор анекдотичных ситуаций. И тема явно притянута за уши. Поэтому вынужден снизить оценку и за содержание, и за форму.

   Андрей Блинов:
   Фельетон на щекотливую тематику, почти целиком построенный на бородатых анекдотах, как часто бывает у Дроботенко из «Аншлага». Тема «человека в футляре» напрямую обозначена в предисловии, но совершенно не раскрыта далее.

   -------

   Шухаева Ирина. Сон усталого редактора

   Ян Кауфман:
   Сразу появляется вопрос – Почему редактор усталый?. Такой сон мог присниться любому редактору. Сон о пациентах сумасшедшего дома. Автором многогранно выписан характер ЛГ – Вани. Попутно автор не забывает коснуться образов и обслуживающего персонала больницы, от медперсонала до охранников. Вероятно, сон показался редактору трогательным. Но мне он таким почему-то не показался. Мне сюжет этого произведения показался несколько надуманным, не интересным и малохудожественным. ЛГ - человек в психбольнице (в футляре?). Ну и что с того? Что меняется? Да ничего, всё остаётся на своих местах.

   Всеволод Круж:
   Раскрыта ли тема? Пожалуй, да – человек в футляре своего творчества и сознания своей гениальности. Юмор присутствует. Пожалуй, кое-где чуть грубовато. Ситуация максимально гиперболизирована. Но почему же выбрано такое название?! Скорее получился не сон редактора, а репортаж из творческой клиники.

   Андрей Блинов:
   Эта злая, острая, грубая сатира, возможно, имеет конкретного адресата. По крайней мере, на Стихире есть такой мегалитератор Ваня, знаю точно. «Непосвященному» читателю воспринять данный текст иначе, чем стеб, искать в нем аллюзии сложно. Основной прием – гротеск, доведенный до абсурда. Редактор устал от самопровозглашенных гениев.
   Искать в этом тексте «блошек» также, на мой взгляд, сложно и бесполезно, поэтому только вкратце упомяну то, на что упал глаз. «Слух больного занят только его внутренним содержанием» - кого «его», больного или слуха? «Тупые прострели» - что сделали?? «В утробе своей матери … стучал ногами» - понимаю, что преувеличение, но все-таки… обо что там можно стучать?

   -------

   Семён Губницкий. Четыре поучительные истории из жизни нонконформиста Сеньки

   Ян Кауфман:
   Автор, безусловно, талантлив. Знаю его по другим произведениям. Но в этой истории с нонконформистом Сенькой, как мне кажется, он решил «умело подурачиться», используя народные поговорки и выражения.
   В названии мы читаем: «Четыре поучительные истории…» Автором обозначена только первая. Где начинается вторая, третья и четвёртая – приходится гадать. Юмор наблюдается, местами острый. Но только местами. Кажется всё грамотно, но, если честно – меня не шибко «задело». Да и признать это творение художественным весьма проблематично.

   Всеволод Круж:
   Тема не просматривается, с юмором туго. В принципе, получились четыре истории, но они какие-то... никакие.

   Андрей Блинов:
   Стиль юмориста чувствуется, «футляр» - нет, если не считать фразу «как бы чего ни вышло» (да, частица должна быть НИ!) серьезным препятствием для нонконформиста. Претензии к тексту минимальные.

   -------

   Алла Райц. Вектор времени

   Ян Кауфман:
   Отличный, рассказ. Написан весьма грамотно и художественно, по чеховски… Грустно, но смешно. С иронией и неожиданным финалом. Прочитал с удовольствием. По мне, рассказ полностью «попал» и в тему, и в жанр. Единственный минус – плохое оформление текста: полное отсутствие абзацев и строки через интервал.

   Всеволод Круж:
   Тема раскрыта. Юмор, пусть и не очень яркий, присутствует

   Андрей Блинов:
   Победа этого рассказа закономерна. Но! Высокая оценка поставлена авансом, судьи приняли во внимание чрезвычайно необычную, а оттого «вкусную» фабулу, которая моему коллеге напомнила Чехова, а мне – слегка - Гоголя. Признаться, название политической партии, как и одноименное – рассказа, мне ни о чем (например, об идее произведения) не намекнуло. Не вижу связи между убеждениями Петра Петровича («Главное в жизни – высшее образование и партийный стаж») и развязкой. Мораль остается на втором плане, а на первый выходит авантюрно-фантастическое происшествие.
   Язык неплохой, но чувствуется не всегда уверенное владение словом. Например: «в кашемировом черном пальто» (лучше сначала цвет, затем материал); «в его демократическом стане» (слово «стан» двусмысленно); «к себе в этаж» (??); «открыл кодовые замки» (открывают дверь, замки отпирают); «кухня … перекликалась незлобивой руганью соседей» (с кем перекликалась?); «дама возмущенная и в слезах убегала прочь» (ошибка управления, лучше «возмущенная дама в слезах убегала прочь»); «рассказывал о новостях в его партии и всей страны» ()снова ошибка управления, хотя бы так: «рассказывал новости про его партию и про всю страну»); «объясняя свое лиходейство, он взял слово…» (вторая часть фразы лишняя) и т. д.
   Беспредел в пунктуации.

   -------

   Владлен Климушинский. Муза для графомана

   Ян Кауфман:
   Читать такие опусы – тяжеловато.
   Во-первых, создаётся ощущение, будто читал это уже сотни раз.
   Во-вторых, множество штампов и жаргонов: «оценивать всех и вся», «замотанного жизнью нервного дяденьку», «зарыть в землю такой талантище», «цвести буйным цветом», «эту продажную девку», «мучил клаву», «не давали и ломаного гроша», «Начал за здравие, а кончил за упокой», «просматривался даже, что называется, под микроскопом», «матюки», «тёлки», «динамила», «спят и видят»…
   А чего стоит одно это «остроумное» авторское наблюдение: «Например, ищущие спонсора телки не кричат о том, что согласны лечь с кем угодно и что для них имеет значение только размер. В смысле, размер вознаграждения, а не того, про что некоторые из вас первоначально подумали»!!!
   А это: "улуДшался"!

   Андрей Блинов:
   Кажется, это какая-то целенаправленная сатира, поскольку «Страна Озарение»… Где-то я слышал о таком платном проекте. Но увы, помимо едкости, сатира должна быть неординарной и смешной, а здесь помимо встречающихся на каждом шагу штампов («пользуется успехом у женщин», «подсказала сама жизнь», «играло немаловажное значение»…), еще и композиция нестройная, аморфная, в т. ч. уводящий в никуда финал.
   Не о каждом человеке, имеющем психологические проблемы (идентификация, самомнение, кризисы), можно написать, что он «в футляре». Думаю, здесь точно не та ситуация.

   -------

   Карапетьян Рустам. Футляр

   Ян Кауфман:
   Автор замечательно, с выдумкой, обыгрывает заданную тему самими многочисленными футлярами.
   Хороший юмор, который заставляет читателя пофилософствовать о нашем пребывании на грешной Замле.
   Написан хорошим языком. Этакий поток размышлений. Профессионально.

   Всеволод Круж:
   В тему. С юмором. Нечто из футлярологии. Зацикленность на теме приводит к неприятному побочному эффекту – очень часто повторяется само слово «футляр».

   Андрей Блинов:
   Автор решил плясать от противоположной печки, то есть, учитывая формулировку, не от «человека», а от «футляра». И ему удалось невероятное: раскрыть тему, не раскрыв ее! Это как на вопрос «почему человек ходит» ответить не философскими рассуждениями, а неопровержимо-логично: «по земле». И пусть автор чрезвычайно, на мой взгляд, увлекся «футляроведением», описанием разного рода бутылок и чемоданов, пусть это несерьезная игра и ребяческий стеб, но за оригинальность – высокий балл. (А также за то, что произведение явно написано специально к конкурсу.)

   -------

   Израиль Рубинштейн. Группа особого назначения

   Ян Кауфман:
   Начну с указанного в Задании на 2 этап: «Это должно быть художественное произведение, не эссе и не публицистика!» Рассказ, по моему разумению, настолько далёк от художественного, насколько близок к мемуарной студенческой публицистике, и слабо соответствует теме Задания.
   Кстати, жанр у самого автора определён как "Очерк, эссе".

   Всеволод Круж:
   Жизненная история с юморком, написанная хорошо, но не в тему.

   Андрей Блинов:
   Байка для «Юного натуралиста». Лексика в зачине отпугивает («мужеподобное лицо», «суть предложения… лежала в области»), но к середине и в концовке выравнивается. Обилие многоточий по делу и нет. Итог: в «футляре» оказываются скорее раки, нежели человек. Странная финальная фраза: при чем тут Горислава?

   -------

   Елена Керра. Как Пятачков миллионером чуть не стал

   Ян Кауфман:
   Название рассказа показался мне не совсем удачным, поскольку заведомо открывает финал сюжета. Да и сам сюжет весьма незамысловат.
   При всех стараниях автора юморить и фантазировать, история, происшедшая с ЛГ несколько перенасыщена событиями – тут и подробная история (с такими же подробными рассуждениями) о приклеенном плакате, история с неудавшейся женитьбой (с такими же раздумьями ЛГ). Всё это (до основной картины сюжета – командировки в Тьматараканьск), можно было бы несколько подсократить.
   Вот эта острота мне показалось и вовсе неудачной: « Ты что это, папу твоего, уставы нашей Организации подрываешь? - Какие уставы?- не понял Пятачков,- я ничего не отрываю, только листья у фикуса Марь Петровны, да и то, когда никто не видит». Что общего между «подрываешь» и «отрываешь»? Автор тут делает из своего ЛГ – полного идиота…
   Создаётся впечатление, что автор изо всех сил старается рассмешить читателя остротами ЛГ и даже попугая… Какой-то перебор острот, удачных и не очень. Ощущение такое же, как от переслащенного чая.
   Как мне кажется, рассказ требует доработки.

   Всеволод Круж:
   В тему. С юмором. Немного жаль, что приключение главного героя так банально закончилось. Впрочем, так оно и должно было произойти.

   Андрей Блинов:
   Фельетон, главный козырь которого – игра слов, доведенная практически до самоцели: «простым сотрудником в одной непростой Организации», «стены в заграничном евроремонте» и т. д. В остальном же всё довольно типично и предсказуемо: типичный персонаж с юмористически выпуклыми чертами характера, комедия ситуаций, какие часто звучали на эстраде, особенно в 90-е, во времена «Аншлага»: начальник – подчиненный, робкий кавалер – бойкая дамочка… Впрочем, есть и яркие, сильные моменты, например, финал, логичное завершение характеристики героя: «Пришел домой, лег на диван, умереть приготовился. А потом испугался – умрешь, не дай бог, потом грехов не оберешься!»
   Рассказ не блещет лаконичностью и уже к середине утомляет однообразием.

   -------

   Ариадна Радосаф. Портальный

   Ян Кауфман:
   Лично мне рассказ понравился и оригинальностью построения и содержанием, постоянно заставляющим читателя сопереживать. Рассказ, несмотря на тему далеко не жизненную, надуманную, написан литературным языком. Грамотно, со знанием вопроса, с использованием сугубо морских терминов (и ругательств…). Хорошо прописаны действующие лица.
   После прочтения так и хотелось сказать: приснится же такое кино!
   К сожалению, сам автор определил жанр произведения как «Фантастика и приключения», что полностью соответствует содержанию, но юмора требуемого заданием конкурса я тут не увидел, что несколько снижает оценки.

   Всеволод Круж:
   Тема человека в футляре раскрыта, написано, как и всегда, технично. А вот юмора маловато. Это минус.

   Андрей Блинов:
   Сразу же появляются вопросы о соответствии теме. «И пусть меня считают свихнувшимся компьютерным маньяком, выжившим из ума романтиком, человеком в футляре, создавшем собственный радужно-штормовой мир…» Кажется, что фраза «человек в футляре» здесь, в контексте, искусственная, нелогичная, вставленная по заданию. Проблема и с фабулой: почему именно компьютер? Почему не просто сон? Ведь герой в конце просыпается («Почему я проснулся?»), а ноутбука и рядом не валялось!.. Наконец, где юмор? Если только это не жестокий стеб.
   Лексика впечатляет, особенно в сравнении с другими работами. Брызги волн ощущаются, будто наяву. Однако намек на стеб присутствует и здесь: радист подозрительно путается в собственном стиле речи – и среди морского жаргона проскакивают современные «прикинь», «смылись»… А одет он, между прочим, в тельняшку и современную «бандану», аки рэпер какой. Ругательства его однотипные, предлагающие засунуть ту или иную часть корабельной оснастки в определенную часть тела. Либо это недостатки авторской речи, либо, что более вероятно, это специальная задумка, нацеливающая читателя на специфическое восприятие рассказа и специфический мрачный юмор. Но не «торкает», увы.
   «…Опять постылые будни, работа, дом, компьютер… Любимый ноут» - Так ноут – отдушина или постылые будни?
   «Субъект ухмыльнулся, как аллигатор…» - наверное, «оскалился»?

   -------

   Сироткина Наталья. Букетик гиацинтов

   Ян Кауфман:
   Рассказ разочаровал сюжетом, слабым художественным исполнением, примитивностью юмора…
   Для этого было достаточно прочитать неудачное начало: «Но затем случилось то, что случилось – на юбилей главе семейства Антону родственники подарили ноутбук ACER с функцией 3D. С тех пор все и закрутилось…» Множество штампов в тексте.
   Ну, неужели читателя может тронуть этакий авторский юмор: «Другие женщины мечтают о мужьях-домоседах, а ты недовольна, - оправдывался он перед женой, с нежностью поглаживая мышь.
   - Но твое поведение сродни измене, - плакала Альбина, вспоминая о том, как счастливы они были еще год тому назад, – ты предал и меня и сына, променяв семью на какую-то путану, тьфу ты, паутину…» ???

   Всеволод Круж:
   Технично, в тему, иронично. Но как-то пресновато.

   Андрей Блинов:
   Двойственное впечатление. Проблема актуальнейшая: интернет поглощает людей, превращая их в «безмолвные коконы». Последний абзац, размышления о будущем – наиболее сильное место рассказа. Но в целом текст (в том числе и юмористическая составляющая) - фельетонный, из серии «уже где-то читал». Описания быта часто невыразительные, общие, размытые («…сынишка Костик стал жаловаться на папу – тот не давал ему играть в гонки, постоянно роясь то в Яндексе, то в Гугле в поисках различной информации о рыболовных снастях…»). Какая разница, какой марки был ноутбук? Или: «пока компьютер ремонтировали в сервисном центре…» (дополнение явно лишнее).
   «…с бутылкой охлажденной «Балтики» - лучше «с охлажденной бутылкой «Балтики».

   -------

   Александр Граков (Лекса). Письмо на деревню

   Ян Кауфман:
   Право, не знаю как относиться к стиху, размещённому в прозу в категории "Просто о жизни". С таким же успехом вскоре начнут размещать прозу в стихи...

   Всеволод Круж:
   Не оцениваю – это стихи, пусть и написанные в строку.

   Андрей Блинов:
   Да, есть такой вид литературы – стихопроза. Но данное произведение явно тяготеет более к стихам. Просится деление на строфы, что и происходит в концовке. Из «прозаических» приемов – разговорная речь, но и она «подделывается» под ритмические и строфические законы, оттого и приходится отправителю письма коверкать словечки, например, «в унверситете». Заголовок, кстати, раскрывает содержание только наполовину.


   -------
   -------

   ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

   -------

   Шухаева Ирина. Выборочные рецензии на произведения конкурса "Жизнь и смерть"

   Рецензиями это назвать затруднительно. Скорее, критические отклики, личные впечатления от прочитанного, порой странные: «мне стало жарко читать». Рецензент допускает фамильярное отношение к авторам: «Сразу же возникает ощущение, что вы со мной заигрываете». Много разговорных выражений: «чуток», «супер!», «сопли в сиропе». Наконец, фраза «я в этом не разбираюсь вообще»… Думаю, что рецензенту, если даже он не разбирается, совсем не нужно напрямую об этом заявлять – у автора может возникнуть закономерный вопрос: а в чем еще Вы не разбираетесь?.. Ирина хотела выставить на конкурс другую подборку, но почему-то не выставила. Есть возможность «реабилитироваться» на третьем этапе.

   (100 рекламных баллов, 1 рейтинговый)

   -------

   Милада Кондратьева. Подборка рецензий

   Как всегда, здесь всё пОлно и убедительно. Даже порой кажется, что сил на рецензии потрачено больше, чем авторы заслуживают))

   300 рекламных баллов, 3 рейтинговых)

   Павел Мухин, внимательно прочитав данную подборку, сделал по ним ряд заметок, которые я с удовольствием публикую:

   Павел Мухин:
   Рецензии Милады Кондратьевой написаны обстоятельно. С большинством ее выводов согласен, но тем не менее, хотелось бы указать и на ряд небольших неточностей.
   1. Игорь Лукшт «Студенецкие пруды». «Исключительно сложное, не пейзажное, а философское стихотворение, обладающее таким уровнем абстракции, такой степенью закодирования образов и аллюзиями на известные исторические факты (приключения Одиссея) и литературные произведения (роман Джеймса Джойса «Улисс»)…»
   Замечания: К роману Улисс Джеймса Джойса стихотворение “Студенецкие пруды”, думаю, не имеет отношения, так как Улисс это в латинской транскрипции имя главного героя поэмы Гомера, к которому, видимо и отсылает аллюзия автора:
   Скажи, звёздный странник, Итакой рождённый Улисс,
   что гонит потомков твоих в каждодневный круиз.
   События же романа Джеймса Джойса «Улисс» разворачиваются в Дублине и за его пределы не выходят.
   2. Никита Брагин «Миро».
   «Инверсии. Автор каждую строку начинает с наиболее значимого с точки зрения внутреннего смысла слова, так как имеет целью точно и коротко, но ёмко, донести до читателя основную мысль:
   <На губах синайский мёд>, <А под сердцем тает лёд>, <В полведра глоток судьбы>, <Со струны срывая страсть>»
   Замечания: Инверсией называют изменение обычного порядка слов в предложениях, но в двух первых приведенных строках фразы звучат вполне обыденно (так часто и говорят).
   «Гражданско-философско-религиозное произведение о возвращении ЛГ домой в Цареград после путешествия, по всей видимости, паломнического, по христианским святым местам»
   Замечания: Вообще-то, Цареградом называли Стамбул, поэтому автор, вряд ли, говорит о возвращении домой искомой фразой.
   «Синтаксический приём параллелизма (тождественное или сходное расположение элементов речи в смежных частях текста) выполняет функцию градации, усиления впечатления (несмотря на то, что как такового синтаксического приёма градации в стихотворении не наблюдается)»
   Замечания: Параллелизм (о котором говорится) в явном виде, являющийся в первую очередь композиционным приемом, в данном произведении встречается не часто. О его же использовании в качестве приема градации можно говорить лишь в последней строфе, да и то, с некоторой долей фантазии:
   Это плач сосновых плах,
   Откровение - в отраде!
   Это миро на губах
   На закате в Цареграде.
   3. Александр Граков (Лекса) «Я слышал»
   «Начало третьего катрена: «слишком много многоточек»
   Замечания: Наличие многоточий вполне оправданны, ибо они создают необходимые паузы по определению.
   Во всех четырех случаях использования многоточий паузы необходимы по смыслу!
   4.Надежда Николаевна Сергеева «Отцу»
   ««И чётные цветы в моем букете». Не понимаю авторского приёма «чётные цветы». По мне, выглядит как лексическая несочетаемость»
   Замечания: Четные цветы видимо потому, что день рождения совпал с днем скорби.
   5.Виктория Лукина «Любить стремилась безрассудно…»
   ««Летала, затаив дыханье... наложницей в подлунном свете». Мне вот этот кусок показался нелогичным. Наложницы не летают, они несвободны»
   Замечания: «Летала, затаив дыханье... наложницей в подлунном свете”. Данная фраза является стилистическим приемом называемым оксиморон (сочетание контрастных, противоположных по значению слов). Смысл данной фразы: пыталась быть свободной в несвободном мире. За что и поплатилась.
   «<Мечтала сокрушать устои незыблемых дотоле нравов> не могу себе представить «незыблемые нравы», выглядит как лексическая несочетаемость. Незыблемые устои – да»
   Замечание: В этом случае, вероятно, употреблена катахреза. В стихах часто используется лексическая несочетаемость, что является особым приемом, повышающим экспрессивность высказывания (поедать глазами, когда рак на горе свиснет).
   «<лихие чары колдовские Одним своим прикосновеньем> Чары не материальны, они не могут касаться объекта»
   Замечание: Это же троп (иносказание), поэтому все возможно.
   6. Владимир Вальков «Пустоцвет»
   Замечания:
   По поводу пунктуационных ошибок. Во многом согласен, но возможно, как вариант, автор во второй и четвертой строфах умышленно не употребляет запятые, что тоже является особым приемом, который называется «Поток сознания».
   Кстати, в последней главе романа Джеймса Джойса «Улисс» (о нем говорилось выше) употребляется именно этот прием. Посмотрите эту главу, в ней нет запятых!
   На портале стихи.ру я встречал несколько поэтов пользующихся приемом «Поток сознания».
   7. Евгения Кац «Раскладушка»
   «Невозможно перечислить все слова, употреблённые в переносном значении. В произведении можно найти практически все виды тропов…
   - оксюморон («сваленных в кучу надежд», «совести нету у наших советских людей»)…
   Замечание: Оксюморон не является тропом. Оксиморон стилистическая фигура, состоящая в сочетании противоположных по значению понятий.
   Скорее всего, здесь применен троп катахреза (сочетание несовместимых по значению слов, образующих смысловое единство. В более широком смысле к. является употребление слов вне их этимологических значений).


   -------

   Ждем всех авторов на третьем этапе Гран-При!
   Внимание! Третий этап – последний из тех, в которых может дебютировать автор! Итоговая общегодовая оценка будет складываться из оценок за три этапа (если автор участвовал в бОльшем количестве этапов, учитываются три лучшие оценки). Таким образом, те, кто пока не играл в Гран-При, имеют последнюю возможность начать гонку за лидерами – с третьего этапа.

   Андрей