Душ Шарко | http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=215027&pid=0
Ну что ж, эта работа, в отличие от «Черного Пьеро», очень прозрачна. Автор не мистифицирует нас, не водит тайными, и от этого не всегда очевидными для читателя тропами, а объявляет о своем отношении к новому персонажу сразу, дав рассказу насмешливое название.
Перед нами размышление о художнике и очередном человеческом выборе – этот рассказ можно тоже было бы помещать в конкурс «Точка разлома». Автор рисует не столь жесткий разлом личности, как в «Пьеро» - предательства и убийства, конечно, нагляднее – а всего лишь выбор творческого пути, но разве он менее трагичен?
По сути дела, здесь присутствуют те же составляющие: свобода и рабство, слепота и прозрение, убийство таланта – и его пробуждение. В этом рассказе, в отличие от «Пьеро», есть позитивная нота. Герою опять противостоит некая группа, в «Пьеро» это были повстанцы, объединенные смутным стремлением к свободе, в «Великом мастере» - свободные художники. Однако, если повстанцы скрываются в лесу и, по всей видимости, не имеют будущего, то художники, наоборот, достигают результатов - их мастерство шлифуется, образы оживают. Мы видим крах застывших форм и торжество истинного, живого искусства…
Хороший старый фильм «Приходите завтра» - помните, как скульптор крушит своих «женщин с веслами»? Да, мысль знакомая и очень симпатичная. Любому автору необходимо движение. Останавливаться опасно – и не заметишь, как начнешь штамповать матрешек, однотипные, проходные вещицы, забавные игрушки для блицев… - знакомо, не правда ли? Нет, я не против конкурсов пряничных домиков, но только тех, которые требуют серьезных, не за два часа слепленных произведений (серьезных не в плане медвежьей угрюмости, а в том смысле, что хороший юмор – весьма серьезное явление в искусстве). Хорошие произведения не рождаются в темпе блица. Они могут появляться экспромтом, приходить по вдохновению, но всегда требуют шлифовки, отбраковывания «мусора и корней».
«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…» - именно этот процесс противопоставлен «великому мастерству» ваяния штампа, и я полностью солидарна в этом с Сони Дэймар. Таким образом, что касается идейной составляющей работы, то я могу только поаплодировать.
Но чертов критик внутри весьма мешает жить. Причем, теперь, с легкой руки автора, озадачившего меня идеей матрешечности и свободы в искусстве, я пристально и подозрительно вглядываюсь в работу: а не затесались ли в нее самое элементы округлых, застывших форм? Небесной чистоты глаза, младенческие улыбки?! Автор дал мне мощное оружие, и я коварно пользуюсь им, ибо не боюсь уязвить самолюбие – оно присуще «великим мастерам», а не свободным подмастерьям, не брезгующим лесным мусором и не стесняющимся шлифовать и кромсать…
Недостаток работы мне мерещится в ее форме. Темп, напряженность, общий ритм и накал рассказа соответствуют… течению нравоучительно-порицающей беседы пожилых завсегдатаев английского клуба. )) В работу приходится вчитываться, пробиваясь сквозь специфические иронично-самодовольные сентенции, которые, впрочем, объясняются в «аннотации». Автор пытается стилизовать рассказ под нечто среднее между Кафкой и О’ Генри, и полученный стиль, действительно, соответствует статике персонажа… Что в итоге? Работа становится скучновато-пафосной, округлой… ВСЯ работа. Она не тащит читателя за собой, вязко насмехается над «великим» в его собственном стиле… Автор, наверное, скажет, что этот прием применен специально как характеризующий персонаж… Но где же тема свободных художников? Где то, что противопоставлено профанации творчества, «великому» матрешечнику? Если сравнить работу с музыкальным произведением, то я не вижу здесь динамичной и свободной мелодии истинного творчества – оно показано довольно сухо, схематично и декларативно. По крайней мере, мне так почудилось – не хватило в финале объема, цвета звука… Не переборщил ли автор с «английским юмором», не придало ли это некоторую «матрешечность» форме, распространив ее на работу в целом и не оставив нигде щелки для свежего ветра?..
Дело вкуса, возможно. Но меня не покидает сомнение, а не звучит ли авторский голос от начала и до конца несколько более напыщенно, чем следует? Хотя это только сомнение.
Да, дело вкуса. Надеюсь, автор простит меня, что копаюсь в работе, как свинья в апельсинах, выискивая любимые помои. Отрезвление – дело грязное.
В целом, если не придираться, работа умная, интересная, грамотная (фраза «блеснуть проблесками знаний…», надеюсь, случайна)) ).
У меня все, спасибо за внимание. Надеюсь, что по интересной работе выскажутся и другие критики ЧВ. )) |
| Когда матрёшки плачут. -Боюсь, Зенон Артемьич, что последнее слово будет не за вами...
"Адьютант его превосходительства." Очередная работа группы Дэймар Electronics (именно так приходится величать автора до выяснения) заставила заточить перья известных "Шаркунов" -Ариадну Радосаф (ДОСААФ) и самого Сола "Аполлинарьевича" Крейсера. Если критика Ариадны разъедает изнутри, как жук древоточец, то перо Париса-Крейсера направляет сам Бог-стреловержец. Несмелая попытка Ариадны хоть как-то закамуфлировать ущерб, нанесённый дереву текста выгрызанием (хрюшка в апельсинах), не меняет ровным счётом ничего-убийственное перо Адмирала уже глубоко сидит в ахиллесовой пяте SONY. От того и не маршируют матрёшки-Мастер не может научить их тому, чего не может сам-он обездвиженно застыл в своём искусстве. Имеем ли мы дело с постмодерном? Одни говорят, что "скорее нет, чем да". Полагаю, что для данного конкретного случая более уместно ввести термин "постдэймар". Что же касается "точки" Адмирала, то, боюсь, дело ею не ограничится... P.S.-А девкой был бы краше!,-подразумевает Ян Кауфман, без всяких колебаний именуя автора "Соня." Помните Николая Озерова с комментарием "шайба у Грецкого?" )) Хочется надеяться, что сюжет нашей "Гусарской баллады" нет так прост, как может показаться неискушённому зрителю на первый взгляд. http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=215027&pid=0 |
| Спасибо критикам. Весьма интересно. Есть на что обратить внимание. Хотелось бы подискутировать по ряду принципиальных вопросов и просто обменяться мнениями. Возможно, что избранный способ обработки текста сделал его скучноватым, но основной проблемой восприятия является не только пафос, а наличие длинных предложений. Действительно стиль повествования приурочен к образу главного (анти)героя, которому целиком и посвящен рассказ. Теперь сразу по поводу сюжета и композиции - это подсобный материал для создания текста: перекос, смещение, разрыв, смешение - типичные приемы малосюжетной прозы. Почему-то под названием "рассказ" принято понимать то, что ложится в прокрустово ложе канонического сюжета (экспозиция-завязка-кульминация-развязка) со строго отмеренными расстояниями. Хотя значительное число русских классиков старательно его изничтожали (Бунин, Чехов, Бабель и др.) и писали малосюжетную короткую прозу. В более крупных формах эти приемы типичны более для романов абсурдистов. "Русский писатель Иван Бунин всегда мечтал о такой литературной форме, которая в отличие от традиционной, была бы свободна от сковывающих ее канонов композиции, обязательных черт сюжета и других компонентов эпического жанра. Свою 'философию жанра' он выразил в короткой зарисовке 'Книга' /20 августа 1924 года/: 'Все читаете, все книжки выдумываете. А зачем выдумывать? Зачем героини и герои? Зачем роман, повесть, с завязкой и развязкой? Вечная боязнь показаться недостаточно книжным, недостаточно похожим на тех, что прославлены! И вечная мука - вечно молчать, не говорить как раз о том, что есть истинно твое и единственно настоящее, требующее наиболее законного выражения, то есть следа, воплощения и сохранения хотя бы в слове!' 1, V, С. 180. В настоящее время его причислили бы к мастерам, тяготеющим к бессюжетным произведениям или произведениям с ослабленным сюжетом". Чехов писал схематично. Отдельными чертами. Кстати. Вот кульминация и развязка вообще в самом конце рассказа одной фразой (это типично для анекдота )): http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=245169&pid=0 Экспозиция и завязка занимают 99 % пространства. По вопросу постмодернизма и стилизации: Франц Кафка, Первое горе Некий воздушный гимнаст, работавший на трапеции, — известно, что это искусство, которым артисты занимаются высоко под куполом в больших театрах варьете, одно из самых трудных, какие доступны человеку, — устроил свою жизнь так, что пока он работал в одном и том же театре, то день и ночь оставался на трапеции: сначала из стремления к совершенству, потом по ставшей тиранической привычке. На все его потребности, впрочем очень небольшие, откликались сменявшие друг друга служители, дежурившие внизу и поднимавшие и опускавшие в специально сконструированных сосудах все, что требовалось наверху. Особых трудностей для окружающих этот образ жизни не создавал; только когда исполнялись другие номера программы, артист, остававшийся наверху, немного мешал — его нельзя было скрыть, и хотя в такие минуты он в основном держался спокойно, взгляды публики нет-нет да и отклонялись в его сторону. Однако дирекции театров ему это прощали, ибо он был выдающимся, незаменимым артистом. К тому же они, разумеется, понимали, что живет он так не из каприза и только таким образом может держаться в форме, только так сохранять в совершенстве свое искусство. Пребывание наверху было и вообще полезно, а в теплое время года, когда по всей окружности свода открывались боковые окна и вместе со свежим воздухом в сумрачное помещение врывалось солнце, там было даже красиво. Правда, его общение с людьми было ограничено, лишь иногда по веревочной лестнице к нему взбирался какой-нибудь коллега-гимнаст, и тогда оба они сидели на трапеции, прислонясь к тросам справа и слева, и болтали, или же рабочие чинили крышу и через открытое окно обменивались с ним несколькими словами, или пожарник проверял запасное освещение на верхней галерее и кричал ему что-нибудь почтительное, но малопонятное. В остальном вокруг него было тихо, лишь иногда какой-нибудь служащий, забредший, к примеру, после полудня в пустой театр, задумчиво всматривался в почти недоступную взгляду высоту, где артист, не зная, что за ним наблюдают, упражнялся в своем искусстве или отдыхал. ...." Это кафкианская часть генетики рассказа. Что же касается "вместо нее – тривиальность, обыденность" - это типичные приемы О'Генри в "Королях и капусте" (спасаясь от невзгод революции, на память о бурной эпохе своего президентства). В итоге я не спорю, удался эксперимент или нет, но лично для меня он интересен как вещь в себе. Возможно вязкость и пафос стиля Кафки подавили иронию игровых штампов О'Генри. Это еще не всё. Но дальше пока лень думать.) |
| ...фраза «блеснуть проблесками знаний…», надеюсь, случайна)).
Нет, Ариадна - это находка. ))
Спасибо. |
| -Лёля, какая Лёля? С Елоховской?
-Да нет, с Тверской!
"Место встречи изменить нельзя".
После упоминания фамилии Ионеску мы сразу попадаем на румынский вокзал из фильма Михаила Козакова "Безымянная звезда".
Однажды в "Частном вытрезвителе" происходит неординарное событие: возле него останавливается малосюжетный дизель-электропоезд, который ранее всегда проезжал без остановок. После его отправления в приёмном покое остаётся Sony Дэймар.
Учитель Сол Крейсер (Марин Мирою) и Ариадна Досааф (мадмуазель Куку) встревожены каждый по-своему.
Начальник станции Янис Илзе (Михаил Светин) спит и видит, как бы поскорее отправить пассажира дальше...
Явлается ли длина состава проблемой восприятия для героев картины? Соответствует ли она общему стилю работы румынской железной
дороги, если купейные вагоны скомпанованы интересно? Михаил Козаков не даёт нам на всё это ответа, зато его пытается найти уже знакомый нам Сол Аполлинарьевич Крейсер, который считает, что перестук глагольных рифм на стыках "Великого мастера" не к лицу Sony Дэймар.
Если бы только люди из Дэймар Electronics не трогали воспетый Солом священный предмет-трапецию из "Дяденек и тётенек...", может всё бы и обошлось. А так Кафка выбран не тот и стиль и смысл у Sony не находятся в одном жгуте. Генриевость тоже не на высоте поднятой под купол трапеции. Да и вообще в перспективе наблюдается полное приближение дизель-электропоезда к абсурду. Совсем, как в современной России.
Размахивая вострой шашкой критики, не видит Сол Аполлинарьевич и такой необходимой «мало сюжетной лебеды», хорошо знакомой нам по роману Платонова "Чевенгур".
Да, возможно, автор погнался за формой, но не являемся ли мы свидетелями чего-то нового, рождающегося на перегоне "постдэймара"?
Своегообразного стиля в духе фьюжн, который, спохватившиеся впоследствии критики, назовут одним словом: О'Kафка. |
| "В итоге я не спорю, удался эксперимент или нет, но лично для меня он интересен как вещь в себе. Возможно вязкость и пафос стиля Кафки подавили иронию игровых штампов О'Генри."
Вот как вещь в себе - возможно... Но хочется спросить: а зачем она? куда? для чего? Что это – тренировка, проба пера? Ну-ну…)))
Стилизация, вообще, такая штука... )) "Гравировать на кубках имена победителей - дело, требующее самоотречения..." (с) Хоботов )))
При этом в основу кладется такая классная, интересная любому художнику идея… Выраженная очень здорово: лубок, матрешки, округлые, застывшие формы – прекрасно задумано! И вдруг в эту русско-народную эпопею вламывается с какого-то перепуга Кафка, за ним – О’Генри… Потому что автору захотелось вдруг попробовать себя в стилизации. Ну да, ну да. )) Имеет право. ) Ага, характер похожий – самодовольно-восхищенный собственной персоной. Ну, как бы, опять же, имеем право все смешать и свалить в кучу, нарушив заодно уж и все известные приемы построения... Да и черт бы с ними, с приемами! Кто вам сказал, что мы тут поклонники раз и навсегда утвержденного? Ни в малейшей степени, всегда рады отказаться от общепринятого, но – и это важно! – не ради самого отказа и смешения, а ради какой-то, я извиняюсь дико, МЫСЛИ, ИДЕИ… возможно, ЭМОЦИИ… Хороший абсурд – и я согласна в этом с Солом Крейсеровичем, во-первых, имеет всегда некий внутренний сюжет, а во-вторых, безусловно имеет такой же внутренний смысл. Иные малосюжетные вещи тащат за собой так… как собственно, и положено настоящему искусству. А другие оставляют равнодушными. То есть, вы понимаете, «тривиальность и обыденность» может быть тревожной, опасной, комичной… А может быть пустой и самодовольной - и в этом смысле, работа вам вполне удалась.) Стиль полностью соответствует персонажу – по эмоции, отсутствию собственных мыслей, вторичности…
И, очевидно, мы недовольны тем, что работа этим и ограничивается, то есть, показом матрешечника во всех подробностях. Свежесть, свежесть где? – требуют критики, - где то, что противопоставлено? А ведь заявка-то была… мы сами видели, нам намекнули… )))
В результате ваш Матрешечник в очередной раз пафосно выступил перед аудиторией. Хорошо, долго, подробно говорил, получил, я думаю, большое удовольствие от самого себя…
Всё, точка, как говорит адмирал. Ничего более читателю не показали. С кафкианством и генриеватостью поспособствовали, высказаться дали… Эээххх… Скучно, господа… Сол говорит, что в литературе возможно все – и точно. ))) Здесь произошло нечто совершенно дикое: вместо того, чтобы выразить авторскую идею, персонаж заткнул рот автору… )))
И объясните мне, ради бога, эту находку... если это не шутка. )) Шо вам мнится во фразе «блеснуть проблесками знаний»? На мой взгляд, она ПРОСТО неграмотна, без тонкости… Речь-то авторская. Поэтому характеризовать персонаж может лишь опосредованно.
Но может, может… Я сама таким приемчиком пользуюсь, за что меня адмирал Крейсер как-то обругал, и был неправ, между прочим… Но тут я не вижу, чтоб в эту фразу вклинился каким-то образом строй мыслей персонажа, ничего вообще интересного в этой тавтологии не вижу – просветите, плииииз, интересно… Может, убедите. |
| Версии
"При этом в основу кладется такая классная, интересная любому художнику идея… Выраженная очень здорово: лубок, матрешки, округлые, застывшие формы – прекрасно задумано!"
А если в округлых, застывших формах автор-матрёшечник видит купола русских церквей, "блестящих проблесками (божественных) знаний"?
А если речь идёт о кризисе современной русской православной идеи, не догоняющей уходящую вдаль паству, сделанную из "сучьев, коряг и прочего бездарного мусора"? А если "Великий мастер" это Патриарх Кирилл, в речaх которого слышен голос крепкого партийного хозяйственника, а не Поводыря?
Вспомните Германа Гессе и его "Игру в бисер"("Степного волка"?). Да, фигурки начинают жить своей независимой от художника жизнью, как паства от пастыря.
Слияние Церкви и Власти лишь усиливает кафкианский абсурд, тянущий "за собой так… как собственно, и положено настоящему искусству" под лёд проруби под названием суверенная демократия. Может ли абсурд быть "свежим" или "хорошим" для людей, которые в нём живут? Сомневаюсь.
О'Кафка
Ариаднело небо в облаках,
Малосюжетно как-то вечерело.
Лишь Карабас пытался неумело
Матрёшек гнать на выборы в жгутах.
Перо тащило за собой Пьеро,
Он почернел от Кафки и от грусти,
Подозревая: в прорубь его спустит...
Всем в ДОСААФЕ было всё равно.
Качался Крейсер на морской волне,
Орудия скосив за борт лениво,
О'Генри, веки смежив молчаливо,
Пытался разглядеть:что там на дне.
Вот так тоскливой цирковой порой
Бежит по кругу лошадёнок пони,
А зритель смотрит в телевизор Sony,
Не разглядев, кто истинный герой. |
| Весьма интересная версия. Но это еще не предел желаний.
Как-то мне написали такую рецензию:
Дэймар С.
"Великий мастер"
Сейчас многие обхаивают русскую культуру, высмеивая то, чего нет на самом деле. Издевательства в адрес скульптуры "Алеши" - русского солдата-освободителя с девочкой на руках - прямое оскорбление русского народа. Напомню автору, что "Самиздат" находится в Интернет-пространстве ".ru". Негоже ТАК гадить.
Издевательства в адрес скульптуры "Алеши" - русского солдата-освободителя с девочкой на руках - прямое оскорбление русского народа.
***
Это называется война с ветряными грелками.
***
И такую:
Один из неизвестных эпизодов психоаналитической практики Карла Густава Юнга.
Карл Юнг обожал сны истеричных русских мужчин и женщин, которые видели во сне матрёшек. Юнг так и назвал один из "своих" комплексов - комплексом русской души - эффект матрёшки. Русские не имели неоднозначных представлений - в одной половине матрёшки они видели хорошее, в другой - плохое. Проблема комплекса состояла в том, что при сборке матрёшек, они постоянно стремились собрать либо только плохую, либо только хорошую матрёшку. В своих снах каждый русский систематически старался подбирать половинки одинаковой величины и пытался совершать эти действия в определённом порядке - сначала собрать самую маленькую, а потом вложить её в большую. Но половинки матрёшек были разные... Русские просыпались каждый раз с чувством неудовлетворённости, но ночью засыпали опять с одной единственной мыслью - сегодня обязательно собрать хотя бы одну матрёшку. |
|
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры» |
|
|  |
 |
' | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
