Время можно увеличить. Как, Надежда, дадим дней 10? Или надо больше? Но не более 14 дней, включая и рецензии. А то интерес увянет

   мне кажется если и добавить срок, то не далее 10 сентября

   Тогда снимаю!

   "...и зарезал сам себя. Веселый разговор..." :-)

   Ради Вас, Королева! :)

   (ВНЕ КОНКУРСА)
   
   НУ ЧТО, ПОЛЕТЕЛИ?
   
   Здравствуй, дорогой мой человечек!
   Вот, снова решила написать тебе письмо. В четырнадцатый раз (по
   числу наших с тобой свиданий), я берусь за авторучку. Собираюсь с
   мыслями и… в который раз уже, не знаю – выложу ли эти мысли, сюда,
   до конца. Все предыдущие тринадцать неоконченных повествований о
   смысле моих отношений к тебе не дошли до адресата - они
   благополучно окончили свой «чувственный» путь в мешке для мусора.
   Вовсе не потому, что мне неловко писать об ЭТОМ – тысячу раз НЕТ!!!
   Просто, я еще не до конца разобралась в этих самых чувствах, а
   особенно – в своей собственной душе, до которой никак не могу
   достучаться - в запертую, пока, дверцу. Конечно, необъяснимо и
   необъятно это невероятное ощущение: почти щенячьего восторга и
   затаенных, в той же самой душе, самых нескромных желаний… Когда
   идешь по родному городу, крепко взявшись за руки. Время от времени
   останавливаясь в каком-нибудь укромном уголке, с нежностью и
   надеждой заглядывая в глаза друг другу и видя там… невысказанное
   пока, обещание всего хорошего и… чего-то нового, до сей поры
   неизведанного.
   Поцелуи? Да нет же, не о них речь! Ты меня уже целовал, целых два
   раза: впервые у самого подъезда, а затем – на полутемной лестничной
   площадке между этажами. И, наверное, сам тогда почувствовал
   огромную пропасть, разделяющую эти поцелуи. Один краденый,
   мимолетом и с оглядками – как бы не засекли старушки-пенсионерки­,­
   вечно торчавшие на лавочках у домов. Зато второй… Это было ни с чем
   не сравнимое чувство блаженного падения вниз – в преисподнюю. И
   тут же - мощный захватывающий душу рывок вверх – к небесам, солнцу
   и дальше, дальше… до самой Вселенской Бесконечности! Как-будто за
   спиной у тебя вдруг выросли огромные крылья, вознесшие туда нас с
   тобой, мой самый прекрасный и могучий человек на свете – ведь я была
   у тебя на руках! И могла так близко видеть черты твоего любимого
   лица.
   Любимого… Я в который раз упоминаю это слово, ещё не познав всего
   смысла его звучания. Если уж моя душа не желает пока приоткрыть мне
   дверцу в это Неизведанное – с кем мне посоветоваться? С младшей
   сестрой? Рано еще, пусть сама с собой разберется. С мамой или
   бабушкой? Можно, конечно… хотя не уверена… по-моему, уже поздно…
   меня просто не поймут… не захотят понять. Как Ромео и Джульетту,
   Петрарку и Лауру, Анну Каренину, «бедную» Лизу…
   Люблю ли я? Не знаю… На следующий день, окрыленный вторым
   поцелуем, ты передал мне сочиненные тобой стихи:
   
   Как о ней задушевно сказано!
   И сравнений с Мечтой – не счесть…
   Пусть научно и не доказано,
   Но я верую, в то, что ЕСТЬ!
   Эта нежность, со счастьем схожая,
   И взаимности ждущий взор…
   Губы трепетно-осторожные
   - Одиночеству приговор.
   Это ночью – по звездной россыпи
   В Бесконечность: рука в руке,
   И, как взрывом Сверхновой – досыта
   Искупаться в твоей реке.
   Эти чувства, к тебе возросшие,
    Обожания – закрома.
   Всё тебе подарю, хорошая…
   Как назвать?…Назови сама!
   
   А я тебе тут же ответила своими:
   
   Сколько снов о любви рассказано
   Чехардою рутинных слов...
   Всё неярко, нечетко - смазанно…
   А была ли она - Любовь?
   Просто – сердце томилось вечером,
   Просто – дальше хотелось жить.
   Некольцованной птицей-кречетом
   Не охотиться, а кружить…
   Оттоскуешь, заменишь крылышки,
   Как траву в сенокос жнивье,
   Поднакопишь любовной силушки
   И опять, с головой - в неё!!!
   
   Я смеялась над нами… любовью? И тут же поплатилась за эти свои
   строчки. В этот же день, в толпе, я случайно столкнулась с тобой… нет
   – с вами! Ты шел, с гордым видом держа ЭТУ… за руку – как вчера ещё,
   меня. И в твоих глазах, когда мы «столкнулись», я прочла то, что ты так
   и не сказал мне.
   Хорошо! Я сделаю, ради тебя, и ЭТО! Пусть взрослые осуждают потом,
   а девчонки говорят, что в первый раз больно – я решусь. Достану
   обезболивающий препарат… с которым будет кайфово, а не больно,
   вот! Ведь ЭТО же будет и последний раз, не так ли, мой рыцарь? Лишь
   бы тебе было хорошо... А я, маленькая птичка, смогу как-нибудь
   очистить свои перышки от порочащих слухов – я решительная и гордая!
   Вот видишь – в этот раз решилась и дописала письмо. До самого-самого
   конца. Ты его теперь обязательно получишь. И придешь ко мне. Мы
   снова возьмёмся за руки, как тогда, ты взмахнешь крыльями … Ну что,
   полетели?
   
   ... Это письмо было обнаружено в кармане школьной формы ученицы
   7-го «Б»класса, школы №… - Анастасии Бельченко, по прозвищу Настя-
   Конопушка. Ее всю ночь безуспешно разыскивали милиция и ОМОН,
   вкупе с вневедомственной охраной – отец Насти занимал руководящий
   пост в одной из этих служб. А нашел тело дворник, когда спустился
   рано утром, в подсобку подвала за метлой. Настя лежала почти у самого
   порога. Глаза ее были открыты. А в расширенных зрачках навсегда
   застыло море невысказанной нежности, так и не сумевшей
   выплеснуться, мыслями, в слова признания.
   Ее "бойфренд"­ Валька Кобликов – долговязый прыщавый юнец, стоял
   неподалеку от тела Насти, лежащего на лавке у подъезда, и постоянно
   втягивал запястья рук в коротковатые рукава пиджака – на дворе
   стояла осень. Да, он вчера обиделся на Настю за ее ответ... и когда
   Анечка Крейдер, красавица из их с Настей класса, попросила поднести
   ее ранец, с радостью ухватился за это предложение. И взгляд его, при
   встрече с Настей, выражал лишь одну мысль:
   - Молчи… испарись, исчезни… умри даже – не видишь разве, С КЕМ я
   иду?
   Диагноз вызванного милицией судмедэксперта был предельно
   лаконичен – на-а-а-амного короче, чем вся Настина жизнь:
   - Передоз!!

   Найденное письмо.
    «Дорогой мой, милый Виталик! Это уже пятнадцатое письмо, которое я пишу тебе, сидя в своей холодной комнате. Мой стол снова завален твоими фотографиями. Какой же ты всё-таки у меня красивый! Я даже начинаю волноваться, а может и ревновать. Вдруг на новом месте ты встретишь женщину, которая тоже оценит твою красоту и сможет околдовать тебя! Бог дал тебе такие красивые карие глаза, и такие густые ресницы, что никто не сможет устоять против твоего взгляда. Я же не смогла. Помнишь, как ты пригласил меня на свидание? Просто подошёл на остановке и сразу сказал: "давайте встретимся сегодня вечером, в семь, в кафе Авангард. А я посмотрела на тебя и сразу согласилась. Я вспоминаю об этом постоянно, и наверное, не в первом письме пишу об том. Прости, но я так люблю тебя, что твоё лицо, особенно твои глаза, постоянно преследуют меня во сне и на яву. Знаешь, я тут вспомнила, как мы с тобой ловили рыбу на даче. Это было года полтора назад. У тебя клевало, а моя удочка оставалась спокойной. Ты наловил пол ведра рыбы, а у меня – пусто. А потом, помнишь, подкрался Васька и попытался тихонько стянуть карпа. А ты его не ругал, сделал вид, что не заметил. У тебя такое большое сердце! Я помню, что ты никогда ни на кого не кричал, со всеми дружил, даже с Эдиком, который постоянно хотел занять твою должность. Но Василий Геннадьевич, знал, кто есть кто, и каждый оставался на своём месте. А теперь ты далеко, и встречая меня иногда на улице, твой начальник смотрит на меня с укором, как будто это я виновата, что теперь ты трудишься и живёшь в другом месте. Я бы тоже хотела, чтобы ты был всегда рядом со мной, чтобы лежал рядом, а я нюхала твои волосы.
    Милый мой, любимый мужчина. Я очень тоскую по тем дням и ночам, что мы провели вместе. И мне жаль, что я не родила тебе ребёнка. Я смотрю сейчас через окно на улицу и вижу, что во дворе мальчишки гоняют мяч. Представляешь, сейчас всего пять градусов тепла, а они поснимали куртки и бегают в майках. И куда только их матери глядят! Нашему ребёнку я бы не разрешила так бегать! Я тут подумала, что если бы я родила тогда, то мальчика непременно назвала бы Сашей. И девочку тоже. Мне нравится это имя. Но теперь бесполезно об этом думать, потому что у меня никогда не будет от тебя ребёночка.
    Как ты поживаешь? Чем ты занимаешься? Нравится ли тебе на новом месте? Мне на моём старом месте не нравится. Здесь холодно без тебя. Два дня назад я шла по улице и увидела тебя. Ну, не тебя конечно, но парень со спины был очень похож, и даже куртка такая же. Так вот, от волнения у меня так подкосились коленки, что мне пришлось ухватиться за фонарь. Я решила не догонять того парня, я знала, что это не можешь быть ты, но всё-таки на какую-то секунду я испытала счастье, поверив в такую возможность.
    А ещё мне приснился сон о нашей свадьбе. Всё было совершенно не так, как в жизни. Тогда, ты помнишь, лил дождь? А у меня во сне светило яркое солнце. И венчали нас не в полутёмной цркви, пропахшей свечами и ладаном, я даже помню, что мне немного кружилась голова. Во сне же мы стояли с тобой на лужайке. Перед нами находился молодой священник с бородой. Он всё краснел и заикался, забывал, как вести обряд. А ты улыбался и сжимал мою руку. Мне было хорошо и спокойно, я знала, что у нас стобой впереди длинная-предлинная жизнь, что всё сложится по-другому, и я не буду писать тебе этих писем. В этом не будет необходимости, ты всегда будешь рядом со мной.
    Подушки уже перестали пахнуть тобой. Я долго не стирала, чтобы оставался твой запах, но потом пришла мама и поснимала всё постельное бельё. Она всё приговаривала: "тебя заедят клопы". Ладно, Бог с ней, ей не понять моей большой любви к тебе, и того, как я по тебе скучаю.
    Ладно, мой хороший, будь здоров! Жди моих новых писем, или жди меня в гости. Тут так тоскливо, и так холодно, и так одиноко, что я не знаю, как удержать себя в этой комнате, как не броситься к тебе.
    Твоя П.»
    Я нашла это письмо на улице. Оно было запечатано в конверт, на котором был написан только адрес отправителя. На нём не было марок и адреса получателя. Этот дом стоял через три дома от моего, и я решила отнести письмо владелице. Дверь в подъезд была распахнута. Я уже собиралась бросить письмо в почтовый ящик, чтобы женщина сама решила, что с ним делать, но тут услышала топот ног. Много человек спускалось по лестнице. Я взглянула в лестничный пролёт и увидела, что несут гроб. Мне пришлось выйти на улицу. Сжимая в руке письмо, я остановилась неподалёку. То, о чём я подумала, мгновенно приняло свои очертания. В гробу лежала молодая женщина. Рядом рыдали старушки. Я подошла к молодому парню, одетому во всё чёрное и спросила, кто это, и что произошло с этой симпатичной девушкой.
   - Это Полина Воронова, она повесилась позавчера ночью.
   - Я нашла на улице письмо, - сказала я и протянула парню конверт.
   - Не надо, оставьте себе. Одним больше, одним меньше.
    Мы поговорили ещё немного, и выяснилось, что парень сосед, а у самой Полины пол года назад умер муж. Она всё писала ему письма и выбрасывала их где попало, а потом решила отправиться к любимому мужу сама. Только вот вряд ли они там встретятся.

   Здравствуйте, Мария!
   Спасибо за рецензию. С повторяющимися словами пыталась бороться, но времени на редакцию у меня практически не было, потому что маленький сын просыпался невовремя. Впрочем, это никого не должно волновать. Конкурс есть конкурс. Мне казалось, что указание на разбрасывание писем укажет на неадекватность женщины, потому что нормальный человек так поступать не станет, и уж, тем более, не покончит жизнь самоубийством. Одна из пожилых женщин возле гроба - мать. Но я не стала уточнять - откуда поднявшей письмо женщине об этом знать. А то, что о письмах знает сосед... Так слухами земля полнится!
   Но, раз этого не стало понятно из рассказа, значит, он и в самом деле не совершенен.
   Ну, вот, как-то так.
   Ещё раз спасибо.