Снег лежит на земле,

В хладе даль утопает,

И в полуночной мгле

Тьма наш мир накрывает,

Но огни на вершинах холмов праздник древних веков возвещают.

 

Смерть несут облака,

Страх витает в ночи,

Мертвецов в их гробах

Освещают лучи,

И безумные песни в лесу тишину режут, словно мечи.

 

Предвещает шторма

Чаща старых дубов,

Ветви их обняла

Сеть омелы оков,

Силы зла восстают из Друидских могил, из прогнивших гробов.

 

И святому отцу

Не прогнать этот мрак,

Рассмеётся в лицо

Ему зверь-вурдалак,

И наивные люди увидят во тьме страшный дьявольский знак.

 

 

 

 

There is snow on the ground,

And the valleys are cold,

And a midnight profound

Blackly squats o'er the world;

But a light on the hilltops half-seen hints of feastings unhallowed and old.

 

There is death in the clouds,

There is fear in the night,

For the dead in their shrouds

Hail the sun's turning flight.

And chant wild in the woods as they dance round a Yule-altar fungous and white.

 

To no gale of Earth's kind

Sways the forest of oak,

Where the thick boughs entwined

By mad mistletoes choke,

For these powers are powers of dark, from the graves of the lost Druid-folk.

 

And mayst thou to such deeds

Be an abbot and priest,

Singing cannibal greeds

At each devil-wrought feast,

And to all the incredulous world shewing dimly the sign of the beast.

 

1926 г.