… чтоб сделать что-нибудь великое,

нужно все силы души устремить в

одну точку.

Л.Н. Толстой

 

1. Отчуждение мысли

 

пробуждение. как наконечник стрелы в плоть вонзившийся. впилась заноза. а

может это играет на пианино тот сумасшедший музыкантишка. знает он на что

похожи тучи когда уносит ветер море. тук-тук. стучит кто-то в дверь. не знаю.

открывать стоит ли. вчерашние новости. маньяк убил двенадцать человек. тук-

тук. беспокойные двери танцуют. стены стонут. дверь. никого. тишины холод. в

желудке голод. на утро ел овсяную кашу с грецкими орехами и тремя ложками

сахара. здоровая пища – первый шаг к здоровой смерти. в газетах и книгах

правила. в голове мысли смешаются. и нет в них правды. ибо нет света. ибо нет

тьмы.

 

Легче воздуха казалось мгновение. Протянуть хотелось руку. Но стоишь один

посреди грязной комнаты. Хочешь изменить правила игры, в которую

заставляют играть тебя бесы. А можешь ли? Стоишь, замер. Тихий шелест

весеннего каштана за окном. Дрожь по коже. Перекрыли кислород духу.

Включается свет. Отворяется дверца стола старого из красного дерева.

Фотография в руке человека любимого. И ничего нет ближе. Но фотография

пуста. Ничего не чувствуешь. Знаешь что это она. Знаешь что каждый день без

нее мука. Но визуальная фиксация фрагмента времени душу не греет. Изящно

приходит отравляющий гость Страх. Фотография падает на пол. Закрой глаза и

подумай: чего на самом деле хочешь ты, что побуждает тебя к действию,

отклонив нападение массивной пассивности. Рождается образ. Но не схож он с

картинкой цветной на полу. Пальчики ее холодные и теплые. Улыбка открыто

честная. Грудь прикасается ее светлая к твоей груди. И дыхание: плавное,

мягкое… Тихий шелест весеннего каштана за окном. Фантомы страха убегают

из мыслей как моряки старые от сильной бури. Спокойствие и мирный, не

имеющий границ в пространстве сон. Ибо на дне великого океана не бывает

волн, только покой.

 

странная жизнь. это здорово. не знаешь каков будет следующий ход пешкой

или ферзем. пробегаешь по городским лавочкам. хлеба свежего нет. тогда

снова овсяная каша с грецким орехом и тремя ложками сахара. в небе стая птиц

и что-то прозрачное. может быть заблудшие души… свежий хлеб, только с

хлебозавода. тонким слоем мажет масло на пшеничное фабричное изделие брат

человеческий. визуально как тонкая пленка. на вкус тоже. лучше уж овсяная

каша. ибо человек ищущий найдет сам дорогу на которой споткнутся, другие

выбирают чужой путь и спотыкаются в отведенном месте для битья головой.

 

Цирк. Прошло на «ура» выступление канатоходцев. Клоуны стреляют меткими

шутками в зал. Истерический смех человека сбоку заглушает собственный

неконтролируемый хохот. И смех до боли в животе и слез на глазах. здоровый

смех – первый шаг к здоровой смерти. что было бы если весь мир целый день

смеялся? Либо всеобщая братская могила, либо всемирное становление

СверхЧеловека. На сцену выводят животных. Номер с дрессированным слоном.

Бедное животное ставшее рабом из-за фисташек. Проходит по кругу

пританцовывая… и падает всем своим увесистым телом на сцену, абсолютно

безжизненный. А люди все еще думают, что это шоу и ждут когда он встанет.

Проходит пять минут. И тишина. Все затаив дыхание ждут этого момента. А

директор цирка сидит в гримерке, вливает в себя неизмеримые дозы алкоголя в

раздумьях, что сказать зрителям, ведь нельзя же сказать просто: слон умер! В

цирке дети. Что им сказать. Еще соточку накатить и должно прояснится. Тут же

засыпает, забыв про все. Все внимание зала сконцентрировано на труп. Твердые

сидения неприятны, кажется, будто мозоль на заднице заработал. Или геморрой.

В общем, не у всех только слон занимает все мысли. Есть еще и те кто думают в

это странное-странное мгновение про куда более важное, про свой Зад. Какое-то

оживление на сцене. Выходит человек с микрофоном, очень мне

напоминающий одного из тех вертких клоунов. Точно он! Все готовятся, что он

выпалит на этот раз. Но он произносит слова с совсем другой интонацией, с

незатейливостью мыслей покончено.

- Уважаемые дамы и господа! Просим прощения у Вас, но на сегодня сеанс

закончен. У Нас произошло чрезвычайное происшествие. У слонихи будет

малыш. Еще раз прошу прощения и прошу покинуть зал, что бы наши врачи

смогли… принять роды.

Клоун внимательно смотрел на зал. В его глазах можно было прочитать

волнение, которое испытывал. Ясно почему. Ведь он прекрасно знал, что еще в

начале выступления объявили: «…а сейчас выступает слон Михаил». Но не был

он пронизан страхом. Ибо внутри дно океана, а на дне не бывает волн:

спокойствие, покой.

 

Снова ночь. Один. Сидя на табурете, размышляешь о высоких материях, время

от времени высмаркивая свой нос. Холодно, но душно. Открываешь ставни.

Впускаешь ароматы Весны и накидываешь на себя теплое одеяло. Легкий ветер

сбрасывает со стола бумаги, прайсы, заметки. Лунный свет заходит проведать и

узнать как дела. Спрашивает: ну и как тебе одиночество? Говоришь быстро, как

будто давно готовил ответ: нормально, человек всегда один, значит нормально.

Лунный свет проходит армейским шагом по комнате. Останавливается.

Конфуций. Что так и не открывал? – спрашивает с ухмылкой, - зачем тебе

собирать дома столько макулатуры? Я возьму почитать на пару дней. Ты не

против?

Да, бери, конечно. Только листы не вырывай, - говоришь спокойно, размерено

выталкивая слова из глотки, - и принеси с собой в следующий раз китайского

чая. Чефир уже не из чего делать, понимаешь ли…

Уходит пританцовывая. Любит читать что-то человеческое. И поболтать о

всякой глупости. Провожаешь Лунца взглядом, пока он не исчезает за тенью

деревьев. Покурить бы. Сигареты кончились. Выходишь из квартиры. Звонишь

соседу. Открывает. Ну, как жизнь? -, выпаливаешь, словно из маузера сходу, -

сигарет не будет?

Посмотрел как-то дико. Словно не признал. Потом заржал.

Выпьем? – спрашивает весело.

Смотришь в окно его кухни. Там играет белая сирень.

Выпьем, - отвечаешь быстро и уверенно, - и закусим!

Без сомнений, без сомнений, - говорит гостеприимный собутыльник.

Эх, какая, ты все же странная Жизнь! Хорошо, пошла…

 

В безпространственном мире держишь в пальцах рук молочно белый лист

бумаги. Колебания воздушных масс заставляют гнуться из стороны в сторону.

Тихий шелест густой травы. И дыхание. Близко-близко. Звезды. Зажгли, но

погасли. Тройка лошадей по дороге. Плещется в луже дикая утка. Далеко,

чувствуешь, что очень далеко осталось самое важное, фундамент жизни, но ты

строишь свою жизнь как вавилонскую башню, забыв про основу двигаешься

вперед, скорей бы, скорей бы, а там уже ждут, тебя ждут на Голгофе. А стоит

ли? Но не знаешь как жить по-другому. Уходишь в тень.

 

2. Если Добро и Зло - ересь...

 

звуковые дорожки. рассыпаны белой россыпью на столе. задан вопрос. своей

сущности. спит пьяная, сука. дорога от одной ничтожности к другой

запоминается в мире. слепой верой. между законом плоти стоит. водки мало.

 

Дыхание теплое чувствуешь. Под ногами крыса раздавлена. Молотом времени.

Трупный яд. Дыхание вялое. Солнца восход. Не знаешь, что принесет новый

день нового. След граничного мира.

 

Рождается ли в споре истина? Лживый торговец продал килограмм воздуха.

Актер спорит с писателем. О смысле жизни. Что нового, что нового? В

неизменчивом мире. Актер в порыве страсти бьет кирпичом по черепу своего

товарища. Потом. Понимает. Рождается ли в споре истина.

 

Дворники собирают лопатами. Дорожный понос индустриализации. Тракторы

увозят мусор. Рано еще. Слишком рано жить. Тем кто не жил. Запил знакомый

музыкант. Никто не платит за счастье. Сказал тебе он однажды. Счастье не вода

или пища, без него можно прожить. Сорокалетняя мать держит руку сына. А что

делают эти люди? Сообщение не передано. Объект заблокирован. Другая

планета родина. Мать в послезавтра, вчерашних проблемах. Сын добивается

ответа. Мать фыркает и говорит. Не мешай думать! Но сын здесь и сейчас.

Нужен ответ. Тракторы увозят мусор потребительской массы. Пьяный музыкант

заиграл на пианино.

 

Проходишь по узкой улице старого города. Трущобы и грязь. Бездомные

мальчишки привязывают к рыжему коту петарду. Он бежит. Думает, что

вырвался из цепких рук врага живого. Фитиль догорает. Рыжая шерсть.

Кровавые пятна. Последний жалобный. Животный крик. Хлеба и зрелищ!

 

Верховный Суд. Коренастый мужчина, которому нечего терять. Остальное уже

отобрали. Выливает на себя. Два литра бензина. Говорит «оратор»: нет

справедливости! Собирается люд. Кто кричит из толпы: во всем виновата новая

власть! В ответ из толпы: да разве ж она новая. Крики, драки, споры. Агрессии

рай человеческий. Из широких штанин. Мужик достает. Нет не паспорт.

Последнюю спичку. Поджигает себя. Горит. Словно бумажный лист.

Прекрасное шоу, - крики в толпе. Горит, говорит: справедливости нет,

невозможно терпеть этот мир, где закон управляет сознанием. Догорает. Пепла

кучку уносит ветер. В небе стая птиц и что-то прозрачное. Может быть

заблудшие души…

 

Был день. Был час. Тьма шла по пустынной дороге. И несла в своих руках

Солнце. Светило обжигало сущность Ночного Короля. Но Тьма знает свой путь.

Небесной лани казалось глупым, чтобы тьма несла свет. Только смех как день.

Только смех как час. Но Тьма принесла в мир Свет.

 

3. Семя раздора проростает

 

терморегуляция теплой абстракции. окошко заляпано женской помадой. легкие

заполнены табачным дымом под завязку. экономия. уже не надо тратить деньги

на отраву... скоро уже не надо будет жить… форточка открыта. доносятся

симфонии. сумасшедший музыкантишка играет. репетирует перед большим

несуществующем концертом. но музыка его не режет слух как раньше. может

сам сходишь с ума. говорят он сошел с ума от того что боялся сойти с ума.

сидишь на подоконнике. думаешь. ведь бежишь на самом деле от одних

смыслов к другим. а истина где? логические цепи – только замкнутый круг.

книги только слова. луна только луна. живешь тридцать лет в осмысленной

бессмысленности. играешь умными словами и формулировками. но ничего не

знаешь. дурак-дураком. истина где? слушаешь игру безумного. хотя разве

может он быть безумней тебя, если ты настолько безумен, что не способен что

либо понимать. может другой безумец поможет найти дверь в

безпространственное пространство. одеваешь теплый свитер. и старые джинсы.

закрывается дверь. глотки свежего воздуха окончательно опьяняют.

 

На улице темно нелепо. Огни сгоревших империй уже не радуют глаз. Идешь по

мокрым плитам на другой край двора. Музыка громче здесь. Старый греческий

дом порос травой. Тут и там трещины. Когда-то здесь жили аристократы.

Теперь коты мочатся, да сумасшедший играет.

 

Музыкант играл на старом немецком пианино. Каждый звук, каждая нота несли

собой какой-то эмоциональный всплеск сердечного нерва. Непонятная, иногда

режущая слух, вызывающая неприятные эмоции, ласкающе-угнетающая сила

игры. Другая жизнь рождалась от касаний сумасшедшего к инструменту. Его

внутренний непоколебимый покойный и не реагирующий на внешнюю жизнь

мир был основой его музыки. Он играл, время от времени осматривал своих

гостей, почтенную публику. Нет, конечно, он был один. Перед ним стояли

пустые стулья. Но для музыканта публика была такой же реальной как клен за

окном. Он радовался каждому всплеску эмоций, каждому доброму слову,

сказанному ему в знак благодарности за игру. Он счастлив. Чтобы стать в этом

мире счастливым, нужно стать безумным… Счастье – это безумие. Человек под

нормой боится его.

 

Открываешь дверь. Глаза ждущие. Взгляд в тишину. Голоса пьющие. Ночью

скрытые. Он говорит тебе: «Ночной город ждет нас!». Холодный ветер срывает

платье тоске. «Идем!». – говоришь. И пустота безмолвия скрывает твой след в

темноте ручья времени.

 

Приходишь к нему каждый вечер теперь. Ждешь, что откроет глаза на тайну. А

он играет. Его игра это жизнь. Он шутит над ней, дурачится. Меняет правила и

законы. Может стать птицей и полететь на юг. Может стать рыбой и поплыть на

дно. Может стать зверем и найти тишину. Там где Солнце ласкает теплую кожу.

Как мать в мире детства проводит рукой по голове. Улыбается. А потом

становиться каплей дождя. Падает с небес. В асфальтовую гущу. И вновь

подымается. Вверх-вверх. Как будто махает волшебной палочкой чародей.

Чудеса рождаются только там где в них верят. Вверх-вверх.

 

Бомжи разливают в стаканы нефть. Аромат смены дня и ночи радует. Сидишь

на жестком табурете. Не ел два дня. Так лучше думается. Сытость убивает

мечты. Пузо катализатор свободе. Чистой водой обмочил губы. Где тот путь,

где та тропа, по которой хочешь пройти? Ты сам сделал выбор: не идти по

чужой понятной дороге. И затерялся в лесу. В какой стороне древо мудрости не

ведаешь. Знаешь одно уже не найти старого пути. Собираешь лесные ягоды.

Всасываешь их сок. Так и живешь. Не знаешь где, не знаешь когда. Озеро добра

и зла размыто, смысл его утерян. Для тебя.

 

Надеваешь осеннее пальто. И на крышу. Муравьи трудятся на благо матки.

Замечаешь, что люди всегда куда-то торопятся. Наверное, поэтому нигде не

успевают. Открываешь зонт. На нем узоры пылают огнем. Улыбаешься и…

Вперед-вперед. Паришь над землей. Пролетаешь у окон высотных домов.

Молодая мать готовит ребенку молочную кашу и читает Мураками. За другим

окном восемнадцатый день рождения празднуют. Пьяные радыЕ. Нужно быть

пьяным всю жизнь, чтоб стать счастливым. Наверное. Летишь. Мысль одна все

же догоняет эмоциональную волну. Добрые поступки ведут к злым.

СверхДобро ведет к СверхЗлу. Сдержанность ведет к агрессии. Хаос ведет к

порядку. Все так взаимосвязано, что убрав один из кирпичиков… на самом деле

не знаешь, что будет если сделать это…Воздушный поток уносит неуютные

мысли. Летишь. Выше-выше. К звездам. Океаны, моря, города и

страны…цветные картинки глянцевых журналов. Так легко дышать, когда не

чувствуешь под ногами камень. Растворяешься, теряешься, исче%E