* «Творчество «ночного мистического певца» столь же парадоксально, сколь и легендарно, оно всегда ассоциировалось с эмблемной символикой интеллектуальной литературы. Есепкин реформировал современный тезаурус, изменил течение отечественной словесности, его нарочито архаическая лексика завораживает своей потрясающей образностью. Мастер торжественного слога ввел в мировую литературу жанровое определение «готическая поэзия». Сегодня он входит в круг элитарных литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.» Из аннотации к книге Якова ЕСЕПКИНА «Эфемериды», издательство «Де’Либри», 2021 Яков Есепкин Битый алавастр у Летии XXVI Торты с черными свечками неб, Отраженных эгейской волною, Мы лелеем, как ангельский хлеб, Под немою и яркой стеною. Соглядимся в серебро зерцал – И ужель это наша планида, Взор Микеля ужель премерцал, Нощно вейся и тлей, фемерида. И Геката в обрамниках тьмы Узрит нас и всещедро приимет, И о сребре музея Чумы Славу чад вишни млечные взнимет. XXVII Полон стол и музыка темна, Четверговки, огнем совитые, Вновь холодного просят вина, Будят отроцев тени златые. Как оне и могли меж цариц Опочить ли, еще затеряться, Восковою аромой кориц Яд чинить, напоказ усмиряться. В погребах монтильядо блюдут Сонмы их, упоенных диетой, И давно пировые не ждут Бледных юношей с черной виньетой. XXVIII Благосклонны и сем небеса – Хрисеитам и Элям кургузым, Виждь, еще поправляют власа, Клеют пудры к мощам темноблузым. Что Медея томилась, детей Без нее одушили иные, Всё ли ждут колченогих гостей: Напомадились бляди срамные. Со червями вдоль цветших в шелках Плеч костлявых беснуются, плачут, И ужицы висят на руках, Белых роз наших листие прячут. XXIX Бланманже герцогиням седым Злые феи несут о фарфорах, Дым отечества -- тягостный дым, Се и ангелы смерти на хорах. Но смотри, герцогини ль ядят Слоту ночи, бисквитную негу, Круг столов иудицы сидят И тоскуют по черному снегу. Хладен вечный пиитерский бал, Вьются дивных нектаров купажи, И мраморник дворцовия ал, И с тенями летят экипажи. XXX Пунш с араком в фаянсы нальем И еще золотые рейнвейны, Лета нет, а и мы ли поем, Где у роз ангелки темновейны. Май цветов пожалеет, август Бойных юношей цветом одарит, Сколь текут диаменты меж уст, Персефона легко государит. Осыпается мертвый язмин, Пишем кровию, се не читают, И оцветший чернильный кармин, Содрогаясь, юниды листают. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
