Дотерпели, дострадали, дотянули, говоря другими словами, дождались-таки мы с Греем открытия осенней охоты! На наше счастье, в этом году

не случилось засушливого лета, а поэтому

осеннюю охоту, ввиду отсутствия угрозы лесных пожаров, открыли в срок, в третью субботу августа.

Грей – это мой дратхаар, охотничий пёс. По-моему, слова «пёс», «собака» по отношению к четвероногому другу звучат как-то грубо, я бы даже сказал,

«унижающе». Поэтому в моей семье Грея

зовут либо по имени, либо уменьшительно-ласкательно – Грюшей, либо чудом ушастым, а если набедокурит – Гришкой или Григорием. Ему два года, и это

его второй охотничий сезон, как

говорят охотники, «второе поле». В прошлом году я с ним неплохо поохотился на вальдшнепов, а вот по тетеревиным выводкам охота как-то не сложилась.

Осеннюю охоту тогда открыли

поздно, тетерева к тому времени стали строги – не подпускали на выстрел. Поэтому очень хочется нынче наверстать упущенное!

Первый день охоты у меня с Греем не заладился. Тетеревов, их еще у нас называют полешами, мы не нашли, а по единственному найденному моим

неутомимым напарником вальдшнепу я

бездарно промазал. Может, усталость сказалась, а, может, отсутствие тренировок с ружьем в межсезонье. Теперь большие надежды я возлагаю на

завтрашний день. Планирую проверить

запущенное колхозное поле, местами уже захваченное ивняком и молодым березняком. Такие места любит тетерев.

Утром завожу «Ниву», а Грей, услышав звуки её работающего мотора, начинает требовательно повизгивать, дескать, «меня, меня не забудь!». И что

характерно, так он реагирует только на

охотничью машину, к другой технике совершенно равнодушен. Ну вот, двигатель прогрет, иду за четвероногим другом. Тот, выпущенный из вольера,

прямиком мчится к автомобилю. Какой уж

тут утренний туалет! Все свои собачьи потребности Грей справит потом, главное – поскорее занять свое место в «Ниве»! Лохматый устраивается за моей

спиной, положив голову мне на левое

плечо, чтобы было удобнее наблюдать за дорогой. Ну что же, теперь можно отправляться в путь!

Наконец добираемся до намеченного места. Загоняю машину в ивняк, чтобы не нагревалась на солнце, и выпускаю из салона Грея. Пока я собираю и

заряжаю ружье, он в нетерпении

нарезает круги. Ну, всё! Я готов к охоте, рукой показываю Грею направление поиска.

В туманной дымке торжественно встает оранжевое солнце. В его лучах трава, освежённая росой, вспыхивает тысячами серебряных искр. Щурюсь от

всего этого сияния, но идти всё равно

приходится именно на восход, поскольку ветер как раз восточный, и, двигаясь ему навстречу, Грею будет легче причуять запах птицы.

Как красиво работает мой дратхаар! Он идет по полю широким челноком, высоко выпрыгивая из травы, чтобы успеть поймать верховой запах,

периодически оглядывается на меня и иногда

останавливается, поджидая. Умный, понимает, что я должен быть на расстоянии уверенного выстрела от него.

Русский писатель, к тому же замечательный охотник, Сергей Тимофеевич Аксаков, сказал однажды: «Собака – это жизнь, душа охоты». А ведь точно,

только охотясь с собакой, ты можешь

постигнуть смысл и красоту этого дела. У человека не такое острое обоняние и не такой чуткий слух, как у его четвероногого питомца, поэтому понять, где

и какой зверь притаился, охотник

может, в основном, по поведению своей собаки. Она – верный помощник охотника, да еще и неизвестно, кто больший охотник: человек или его пёс!

Поскольку охота -единственная цель жизни

охотничьей собаки, она, не раздумывая, бросается в колючие заросли, прыгает в ледяную воду, без страха кидается на самого лютого зверя…А какое

удовольствие получаешь от

взаимодействия, от понимания друг друга без слов! Вот и действительно, охота без собаки – это не охота, а просто прогулка с ружьем…

Уйдя в философские размышления, я чуть не пропускаю самое главное. Грей неожиданно резко останавливается, словно упирается в невидимую стену.

Это он поймал долгожданный запах

тетеревиного выводка. Затем, сделав несколько прыжков, драт переходит на плавный, постепенно замедляющийся ход. Прямо как кошка, когда крадется к

мышке. Шаг, еще шаг…И вот она,

стойка: Грей вытягивается в струну, замерев на месте. Его морда направлена в сторону затаившегося выводка. Впереди клеверище, где и притаились

тетерева. Просто удивительно, как могут

эти довольно крупные птицы успешно прятаться даже в невысокой траве! Можешь пройти совсем рядом и, только вспугнув, заметишь их!

Я едва успеваю занять место позади напарника. Не выдержав напряжения, перед нами из травы с оглушающим шумом начинают взлетать тетерева.

Сейчас не нужно спешить. Тетеревята еще

не до конца вылиняли, не успели полностью сменить подростковое пестрое оперение на взрослое черное. Поэтому сложно отличить петушка от курочки.

Вот как раз курочку подстрелить и не

хочется, хоть правилами охоты осенью это и не запрещено. Однако, каждая отпущенная без выстрела нынче тетерка – это целый выводок тетеревов в

следующем году… Ага, выбираю молодого

тетерева, делаю небольшую поводку и плавно жму на курок. Гремит выстрел, оборвав полет полеша. Тот комом падает за ивовый куст. В воздухе плавно,

как осенний листок, кружится пестрое

перышко.

– Подай! – командую Грею. Через мгновение он уже подбегает ко мне с тетеревом в зубах.

В это время шагах в десяти, слева от меня, взлетает тетерев. Резко разворачиваюсь, одновременно вскидываясь, и…опускаю ружье. Это старка, старая

тетёрка, мать всего выводка. В неё тем

более нельзя стрелять. Забираю у Грея добычу и благодарю за работу, на этот случай у меня в кармане припасен кусочек сыра.

Можно, конечно, начать преследовать поднятый выводок. Я заметил место в поле, куда перелетели тетерева. Грей, несомненно, найдёт их. Но эти птицы

сейчас напуганы и вряд ли подпустят

нас на выстрел. Поэтому лучше поищем не потревоженных.

Впереди три маленьких сестрички-березки о чем-то негромко перешёптываются под слабым ветерком. К ним прыжками и направляется Грей, видно,

кого-то причуяв. Не добежав до болтушек

пару шагов, драт картинно замирает. Здесь совсем не высокая трава, и тетереву в ней точно не спрятаться. Значит тут притаился кто-то помельче, скорее

всего вальдшнеп. Этот лесной кулик

только внешне, из-за своего непомерно длинного клюва, кажется неповоротливым. На самом деле он настоящий мастер воздушных трюков. Какие только

кульбиты не вытворяет вальдшнеп в

полете: то резко вверх полетит – свечку сделает, то, заложив мертвую петлю, пойдет «на бреющем» над самой травой!

Только успеваю встать за окаменевшим в стойке Греем, как из травы резко взлетает пестрый долгоносик. Даю немного отлететь птице, чтобы не

разбить тушку, и, чуть завысив, бью в угон.

Вальдшнеп камнем падает в траву. Грей, не дождавшись команды, бросается на поиск птицы. Кричу ему: «Сидеть!» Он замирает, недовольно оглядываясь

на меня, словно хочет сказать: «Ты

чего кричишь, хозяин, я же, как лучше хотел!». Но погонку* , а это именно она и есть, допускать никак нельзя. Так пёс, гонясь за взлетающей птицей,

может или сам попасть под выстрел, или

не дать охотнику выстрелить, закрыв собой цель. Ну, вроде Грей успокоился, и я пускаю его в поиск: «Подай!» Он в несколько прыжков находит добычу и

замирает с ней в зубах.

Теперь самое сложное – забрать трофей. Одно дело – тетерев, он большой, его просто так не съешь, а вальдшнеп – маленький, его проглотить очень

даже просто: раз, два и готово, исчезнет

в пасти прямо с перьями! К сожалению, это мы уже проходили прошлой осенью. Смотрю Грею в глаза и твердо повторяю команду: «Подай!» Тот нехотя

подходит ко мне и протягивает зажатую в

зубах птицу. Да! У нас всё получилось! Не забываю поблагодарить Грюшу кусочком сыра и глажу его по загривку. Он преданно заглядывает мне в глаза.

Именно такими моментами и ценна

охота!

------------------------------------------- ------

* «Погонками» охотники с подружейными собаками называют такое поведение собаки, когда та бросается в погоню за поднятой птицей в остром желании

догнать добычу.