Щель между передними зубами — вот первое, что он увидел.

Широкая. Очень заметная — особенно потому, что она улыбалась во весь рот. Как будто не знала о существовании своего дефекта. «И почему она это не исправит?» — с легкой досадой перфекциониста подумал он.

Второй взгляд показал, что к некрасивым зубам прилагается маленькое круглое лицо со светлой, покрытой веснушками, кожей. Широко расставленные — с таким же размахом, что и зубы, серые глаза с короткими не накрашенными ресницами. Небольшой курносый нос, одно из крыльев которого венчал металлический шарик. «Что может быть неопрятнее пирсинга?» — внутренне возмутился консервативный педант. Узкие губы. Мышино-русые волосы заплетены в короткую негустую косицу. На вид ей было лет 25. Невысокая, довольно пухлая — явно не поклонница спорта. Однако, лишний вес в ее случае не компенсировался объемной грудью. Она была одета в шаровары — язык не повернется назвать это иначе — расцветки хаки и обтягивающую черную майку. Правую руку от локтя до самого плеча покрывала цветная татуировка с изображением — совершенно невероятно — синего кита, пускающего фонтан.

Но, будучи собранными воедино, все эти части складывались в картину, которая совсем не отталкивала. Наоборот, было в этой девушке что-то очень яркое, живое и притягательное. Настоящее. И не только эта смешная (и заразная!) улыбка. Но обо всем этом он подумал потом. А пока же она обратилась к нему с вопросом, который в ее исполнении отчего-то не казался стандартным:

—Вам помочь?

Хозяйка синего кита стояла у лотка с какими-то мотоциклетными штуковинами (он был далек от мира байкеров). И, судя по всему, имела к ним непосредственное отношение.

( —Да большинство из всех этих официанток, стриптизерш, продавщиц — те же самые проститутки, только не профессионалки, а так, шалавы. Они же смотрят в твой карман, когда еще подойти не успеешь. Да еще и безграмотные — кроме че да налОжить никаких слов не знают. Уж лучше сразу индивидуалка, — цинично вещал он своим друзьям на прошлой неделе. Они пили виски в ночном клубе, и в очередной раз он чувствовал себя каким-то слишком уж взрослым, как будто перестал вписываться в привычную обстановку).

—Эммм... Да, помогите.

Несколько минут спустя он крутил в руках шлем. Если верить хозяйке синего кита — неплохой. Во всяком случае, судя по ее доверительным словам, здесь, на уличной трехдневной ярмарке, лучшего уж точно не найти. Тараторила она без умолку, разбавляя речи той самой — до чего же обаятельной! — улыбкой. И вдруг сделала паузу, сделала забавную гримаску, и неожиданно спросила о том, как его зовут.

— Алексей, — ответил он, наконец-то отложив в сторону ненужный шлем. А ведь чуть было не купил! Девчушка неплохой продажник.

— А меня Марина, — она снова показала широкий межзубный проход. — Ну, и?..

Повисла долгая пауза. Они молча смотрели друг на друга, а потом Алексей неожиданно рассмеялся. Не ехидно ухмыльнулся, не саркастически скривился, нет — это был самый настоящий искренний смех, как в детстве. Вдруг ему отчего-то стало так тепло и уютно.

— Я здесь до восьми, зайдешь за мной? — деловито спросила продавщица Марина-с-китом, пирсингом и веснушками. Как будто он был ее старым другом и они уже давно построили общие планы на вечер.

Однако Алексея вовсе не возмутила такая наглая непосредственность. Он охотно согласился. Уходя, он улыбался и гнал из головы любые мысли, которые с ужасом пытались в нее постучаться. Он просто не в себе! Да-да, это гипноз. Его отравят и ограбят! При себе у него нет ценных предметов. Взять вообще толком нечего, одна мелочь. Дурак! Ну и что? Имеет же он право на единственный глупый поступок? Еще как! И вообще, любой опыт ценен. А иногда еще и интересен. И он представил, о чем в следующий раз расскажет друзьям.

 

Алексей ни о чем не рассказал. Собственно, он просто не пришел на встречу. Никого не предупредив. И на долгие и частые звонки не отвечал. Это был тот редкий случай, когда он просто не знал, что сказать. И, главное, зачем?

— Ты знаешь сказку про синего кита? — спросила она как-то раз, опять собираясь уснуть в его постели. Не только этот факт, но теперь уже многое указывало на присутствие этой женщины в его холостяцком жилище. Но только не в том понимании, о котором мечтают некоторые молодые люди, собираясь сложить свой домашний очаг. Никаких щей и борщей, скатертей, пахнущих свежестью, и отглаженных брюк. Как выяснилось, Марина умела готовить одно блюдо, но не банальную яичницу, а почему-то пироги. И к этому процессу она подходила настолько творчески, что квартира потом несколько дней пахла чем-то подгорелым, а в воздухе носились частицы муки и еще каких-то ингредиентов. Выглядел результат аппетитно, но на вкус почему-то больше напоминал пластмассу.

—Лучше давай не готовить сегодня, ладно? Купим что-нибудь.

Марина носила мужские рубашки, которые стали селиться в удивительных местах — на ручках давно впавшего в летаргический сон тренажера, раме большого зеркала в коридоре, спинках кресел. На его книжном шкафу завелась косметика (она ею все-таки пользовалась). Ванную оккупировали флакончики с разными зельями, о назначении которых Алексей предпочитал не задумываться. Марина обожала сладости, бумажные останки которых, порой липкие, находили себе место в любых местах квартиры, минуя мусорное ведро. Уборкой она тоже не занималась, считая ее пустой тратой времени: зачем делать то, что незаметно и все равно придется повторять? Алексей выходил из себя от каждого нового открытия, он в бешенстве стучал кулаком по столу и топал ногами, и даже, кажется, кричал: «Уходи к себе! Я тебя не звал!» Но все эти эмоциональные драмы происходили внутренне. Внешне он сохранял олимпийское спокойствие. И иногда лишь мягко укорял.

Ему стало казаться, будто он марионетка в чужих руках. Как будто какая-то неведомая сила упорно проверяет все его убеждения на прочность.

( —Не знаю ни одного счастливого брака: или разводятся, или живут, ненавидя друг друга. Зачем все это? Мне одному просто отлично! В доказательство, к своим 36 годам он ни разу не был женат и даже не имел серьезных отношений. Но в несерьезных недостатка не было: к 30 годам он успел собрать целую коллекцию кукол, впрочем, не разбивая сердца. Позже стал превращаться в гурмана, которого (хотя он и сам бы в этом не признался) интересовал больше процесс, а не результат. Так он уже три месяца играл в соблазнение со стареющей светской львицей. Вопрос можно было успешно решить и за три для — да и то, только потому, что ей нравилось казаться более недоступной, чем есть на самом деле. Но зачем, если все равно в конце пути все будет, как всегда?)

— Про какого еще синего кота? — буркнул он, засыпая.

— Да про кита же, — хмыкнула Марина. — Ну вот, я тебе расскажу. Жил да был синий кит. В море. Его еще как-то странно называли... Тошнил?

—Э...Что? К чему это ты...

—Ну вот, был кит — как у меня на плече.

—И что с ним?

—Он был самым большим китом в мире, метра три...или тридцать. Ну вот, он жил, ел каких-то водных букашек, и, кажется, дружил с человеком. А еще у него были усы.

Какая потрясающая глупость! Интересно, и зачем она несет весь этот бред?

— Ты ж моя умница, — засмеялся Алексей, снова чувствуя теплоту.

 

Однажды, вернувшись домой пораньше (а куда еще идти? с друзьями отношения как-то вообще испортились, а в одиночестве по ночным клубам как-то не ходится), Алексей застал Марину в компании. Она сидела в кухне, перевернутой вверх дном, и угощала своими пластилиновыми пирогами отца Алексея. Судя по всему, им было довольно весело. И, похоже, визитер гостил уже довольно давно.

—Да я тут карасей вам закинул — с рыбалки привез. Думал, что суббота. На пенсии оно, знаешь, все дни на одно лицо.

Вот так. И никакого удивления. Как будто это нормально, что в квартире сына вдруг поселилась неряшливая толстенькая девица. Они общались, как старые знакомые. Ну, она это умеет. Однако Алексею не хотелось верить глазам. Он не собирался знакомить Марину с родителями. Причем не просто сейчас, а вообще никогда!

— Ну, а на следующей неделе мы с матерью вас ждем. Смотрите, не забудьте! Напомни ему, Мариша! — сказал отец на прощанье и подмигнул, но вовсе не сыну.

Просто отлично.

Но как же так вышло, что эта коварная интриганка имела возможность застать врасплох рыбака-пенсионера, который перепутал дни? Да все очень просто. Однажды Алексей очень мягко заговорил о планах Марины на будущее. Он нежно заметил, что уличный продавец хлама — не лучшее ремесло на всю жизнь. Ее светлые глаза тут же загорелись. Перебивая, она с необычайным азартом выразила желание уволиться прямо немедленно и пойти учиться в университет. Самый престижный. На специальность «коммерция». Маленькая корыстная аферистка, должно быть, все заранее просчитала. Черт с ней. Пусть себе учится. Придется, конечно, пересмотреть бюджет, но это уже не в первый раз. И ноутбук ей нужно получше — с этим-то что позориться.

Настала следующая неделя и «знакомство с родителями» — нелепая мыльная формулировка, от которой бросало в пот. Впрочем, с ее семьей встречаться не придется: мать умерла еще в детстве, отец — пару лет назад. И где же, где же долгожданный намек на неравенство, где заслуженное «не пара»?

(—Н е хочу детей — вообще не понимаю зачем они. Маленькие они отвратительные, вопли и грязь, да и потом одни проблемы, — говорил Алексей друзьям. Да, всего лишь семь месяцев назад они у него были, а кажется, что минуло семь лет, не правда ли?)

—Кажется, у нас будет ребенок! Представляешь!

—Ну... Поженимся?

Прощай, Алексей! Теперь вместо тебя другой человек. Он — как все. Так скучно. Так стандартно. Но отчего-то тепло.

 

Такой маленький. Неказистый. Потерянный, и как будто чего-то ищущий — ну вылитый мамонтенок без мамы из старого советского мультика, который в детстве она смотрела с отцом. Марине стало его так жалко, и почему-то захотелось обнять и утешить этого чужого человека. Кто бы мог предположить, что в этом хрупком тельце живет душа такого капризного деспота? Своими грустными жалобами он буквально вынудил оставить свой уютный домик, оставшийся в наследство от отца, и перебраться в эту холодную пустую квартиру. Время идет, а она все никак не может назвать это место домом. Затем печальный Алексей признался, что у него изнеженный и нездоровый желудок. Проклиная себя за слабохарактерность, Марина скачала кулинарную книгу, и, ненавидя весь белый свет, стала учиться готовить пироги. Ведь он сказал, что их любит, а вот она до самой смерти не станет их есть. Он изводил ее любопытством. А что значит твое тату?

—Знаешь, когда мне было 17, мы с подругой напились и забрели в какой-то подвальный салон к ее знакомым. И там я просто ткнула пальцем в картинку наугад — хочу вот эту! Понятия не имею, что она значит!

Всего этого Марина не сказала. Вместо этого села штудировать нуднейшую статью о синих китах в «Википедии». Потом оказалось, что она для него (рекламщика? Непонятная скучная лабуда) не очень образованна. Ладно, она пойдет учиться, хоть и считает это бессмысленным убийством времени. К черту все теории, в жизни нужна практика! Но если он так хочет. Дальше — больше: пришлось бросить любимую работу. Видите ли, он беспокоится за ее сохранность и здоровье, и вообще она достойна лучшего. Чудовищно скучно сидеть в четырех стенах! К счастью, хоть папа заглядывал. А еще Марина очень не хотела детей. От них одни хлопоты! А материнского инстинкта у нее нет. Но он так противно и умилительно сюсюкал с маленьким племянником... Всегда приходится идти на жертвы. Раз он так хочет семью, пусть будет так. Да-да, со штампом в паспорте и прочими консервативными атрибутами. За эти семь бесконечных месяцев она привыкла к тому, что он беспросветный ретроград. Эх, как же скучно все сложилось. Все, как у всех. Не о таком она мечтала! Но как-то тепло и уютно...