Вечером мы сели с женой в свою электричку. Позади рабочая неделя, впереди выходные. Как не быть приподнятому настроению, хотя дома нас никто не встречал, и не было, кого забирать из детского сада! Увы, у нас с Ритой что-то не получалось. И наше состояние в ожидании чуда часто переходило в милые перепалки. А кто бы назвал их иначе, если бы не видел, как нам было хорошо рядом друг с другом?

Мы сидели в предпоследнем купе, а через спинку сиденья, напротив, расположился пожилой человек в темно-зелёном потрёпанном пальто, которое он снял, и за ним последовала на сиденье такого же цвета телогрейка и что-то ещё на нём было, что на языке жены называлось "тряпками бомжа". Аромат шёл ещё тот, но с моим вечным насморком о запахах я не думал. Но жена, улавливающая то, что мне было недосягаемо и с полуметра, забеспокоилась.

- Нам опять повезло, - удручённо сказала Рита. - Сейчас от него будут прыгать блохи.

- Лови, - подхватил я её, и сделал захватывающий взмах рукой, преподнося в кулаке нечто прыгающее.

- Дурак! Вечно ты паясничаешь!

- Вечно ты брезгливо относишься к людям, - парировал я.

Но нас отвлекла от перепалки вошедшая молодая женщина с кассовым аппаратом. Она стала рассматривать билеты, и если бы, более внимательно, то не случилось бы того, о чём я пишу.

Во-первых, дед, как оказалось чуть позже, ехал не по тому маршруту. Во вторых, мы находились в электричке по просроченным билетам, так как в четверг, вчера, мы опоздали и возвращались домой маршрутным такси.

Но мы не знали о первом, а кассир не заметила предыдущего числа на билете. После ухода девушки я сказал:

- Ну, как, вернули мы должок пригородной компании? А ты всё боялась: оштрафуют, выгонят, опозорят!

- Тебе, как любимчику Хорошего Случая, всегда везёт!

- В тебе - это точно!

Назревала очередная пикировка любящих друг друга людей, но Рита положила мне на плечо голову:

- Устала, да и воняет от бомжа. Когда же он выйдет?

- Ты не обращай внимания на запах. Ведь и Христос родился не родильном отделении областной больницы, а в сельских условиях, в хлеву. А уж там ещё те испытания носу! Но подходи к этому, как к рефлексии и забудется запах. На следующей мы выходим...

Выяснилось при подходе к станции, наш сосед по салону уклонился в своей поездке резко в сторону. Он спросил, попадёт ли в Смышляевку?

Здесь-то и открылась неприглядная для него ситуация.

Рита, конечно, сразу включилась в её разрешение и предложила несколько вариантов. Или пойти с нами через мост (уже забыла о запахе!), но это, наверное, тяжело для старого человека, или посадить "бомжа" на трамвай, а там подсказать пересадку до автобусной остановки на Смышляевку. Переглянувшись, мы выбрали второй выход.

До трамвая было идти недалеко.

"Заглянем в магазин, - предложила жена, - ты хотел купить какао..."

Утреннее какао мне нужно было для поддержки сердца, об этом прочитал в Интернете.

Дед шел в валенках, через плечо нес на какой-то палке котомку.

- Вы откуда? - спросила Рита.

- Башкирия был, - ответил дед.

- Бабай, - вспомнил я уважительное обращение на тюркском языке, мы долго с женой жили в Туркмении, - а в Самару зачем приехал?

- Сын живет Смышляевка.

- А что он не встречает? - поинтересовалась Рита. - У него, наверное, дома есть телефон? Номер знаете? Мы позвоним.

- Телефон ёк! Нет!

- Ну как же вы так? Пропадёте в большом городе!

Бабай не ответил. Насчёт чувств и предположений у него было своё мнение. Точнее, досужие разговоры он не признавал. Но когда Рита спросила, про деньги, хватит ли, он ответил, что маленько есть.

Мы перешли дорогу и остановились на остановке трамвая.

Ещё было светло, но зимний вечер приходит быстро.

Трамвая долго не было. А Рита всё объясняла, что ехать надо было в ту сторону. Я добавлял про две остановки, с выходом на второй. Рита говорила, что всё объяснит кондуктору. Я высыпал в руку деду десятирублёвые монеты, хватило бы и на трамвай и на проезд автобусом.

- А как ногами? - спросил минут через десять дед.

- Недалеко. Если сейчас отправитесь, то быстро дойдёте до автобуса, - обнадёжил я.

- Да куда он пойдёт, - останавливала и меня и деда Рита. - Заблудится. Как мы узнаем, добрался человек или нет?

- Он взрослый, не потеряется...

- Уже потерялся...

И так мы перекидывались репликами, а трамвая всё не было.

Уже темнело.

- Пусть идёт, успеет до полной темноты!

Я показал ещё раз бабаю путь и он легко пошёл.

- Не дойдёт!

- Если беспокоишься, пошли проводим.

- Нет, я устала. А вот и трамвай появился.

Мы уже были у магазина. Но номер трамвая был только на одну остановку, а потом он сворачивал.

Я облегчённо вздохнул, мол правильно подсказал. Да где уже Бабай? С его практикой ходить пешком, наверное, уже садится на автобус или в маршрутку.

А в сердце таилась неуверенность, не послали ли мы бабая в никуда? И что нам стоило всё-таки довести его до маршрутки?

- Но ведь мы были единственными из электрички, - словно прочитала мои мысли супруга. - Ведь мы его повели сюда... А вообще-то надо было взять его с собой, до нашего дома и довести до остановки...

Рита всегда доводила все дела до конца. Да и я придерживался такого же стиля жизни. Но кто из нас был прав в этом случае?

Мы зашли в магазин и мысли о кокао путались ещё какое-то время с мыслями о Бабае.

Когда пришли домой, то вспоминали о нём, но не говорили об этом друг другу.

Уже спустя неделю мы проснулись оба среди ночи.

- К чему была эта встреча? - спросила Рита.

- Не знаю. Наверное, это была проверка нас на человечность. И мы её не выдержали!

Рита заплакала.

- Ну что ты, мы обратили на него внимание.

- Но как? Я думала, что он бомж!

- Мы все бомжи в этом мире, - успокаивал я.

- А вдруг это был Бог в виде Бабая? - неожиданно спросила Рита. - Ну конечно, это был Он! Помнишь притчу о нищем на дороге? Кто писал об этом?

- Это евангельская история о Лазаре.

- Нет, не об этом.

- Есть у Стивена Кинга "Нищий и алмаз". На тему индуистской притчи о нищем, олицетворяющем собой все несчастья и лишения, выпавшие на долю сыновей и дочерей Земли, и об алмазе, посланном ему и способном изменить всю его жизнь…

- Нет, это всё деньги! Я говорю о душе. Я думала, что она у меня алмазной крепости, а здесь сдалась... Не посадила в трамвай! Ты меня изменил! Ты меня упростил!

- Конечно, родная, мы многое переняли друг у друга, и не самое худшее! А сегодня прошли тест на милосердие.

- Не прошли, и всё ты виноват!

- Конечно, я! Я ведь и послан тебе, что бы испытывать каждый день на прочность твою душу!

- А я - твою? Господи, да что испытывать, она у тебя как пластилин!

Рита засмеялась. Она обняла меня. Я почувствовал теплоту её слёз. Мы легли спать.

Я открыл глаза от какого-то шороха у входной двери.

Стараясь не разбудить жену потихоньку подошёл к двери.

- Кто там?

- Открой друг, я не попал к сыну.

Неужели наш бомж? Но как он нашёл наш дом, квартиру, поднялся на пятый этаж, ведь лифта нет?

Рита меня всегда ругает за беспечность. Я забыл об этом и аккуратно открыл дверь.

Да, это был наш Бабай и ещё в более плачевном состоянии, чем мы увидели его впервые. Палки не было, котомки - тоже. Да и шапка куда-то пропала. Седые волосы, спутавшись, свисали на лоб, уши, словно у раввина пейсы.

- Да что же с вами произошло? Напали, ограбили, избили? Пойдёмте в квартиру! Согреетесь, поешьте! А к сыну поедем с утра. Найдём его!

Я отступил в сторону, чтобы пропустить гостя. Но он неожиданно выпрямился и проскользнул мимо меня, высокий и совершенно здоровый и уверенный в себе! И уже не лохмотья на нём были, а дивной красоты халат, который источал благоухание, в руках оказался посох, а волосы легли волнистыми каштановыми волнами на плечи, а лицо засияло небесной чистотой и огромной любовью.

Я бросился перед ним на колени и не заметил, как рядом оказалась Рита в своём ночном платье. Видимо, она всё-таки услышала шум открываемой двери.

- Господи, - сказали мы одновременно, - прости нас, что не сразу признали...

- Мы не знаем куда Тебя пригласить, - засуетилась жена. - В зале разобрана кровать, а на кухне тесно.

Бог улыбнулся:

- Разве так тесно?

Он раздвинул рукой стены нашей квартиры и мы оказались в огромном зале для приёма гостей в каком-то восточном стиле.

В центре светлого помещения стоял огромный стол, на котором было много блюд и яств.

Бог пошёл в голову стола и позвал нас за собой сесть рядом с ним. И сразу же за столом оказалось множество людей.

- Вот смотрите на моих гостей, - обратился к нам Бог, - я пригласил их чтобы рассказать о вас, единственных за вечер людях, проявивших ко мне сострадание, переживающих за моё путешествие к "сыну". Но я не лишу никого из них возможности поесть, отдохнуть, а затем вернуться к себе, в свои дома, к своим делам.

Я уже успел понять, что за народ собрался здесь. В основном солидные люди, даже известные не только в нашей области, но и в стране. В другой обстановке они бы и не взглянули на нас с Ритой, неприметных и непрезентабельных. А если бы мы очутились с ними в каком-нибудь учреждении или ресторане, то охрана нас быстро бы вытолкала на улицу, да еще дала мощного пинка...

"Да так и было со мной, - услышали мы, я понял, что с Ритой Бог говорит одновременно со мной, - и грозили каталажкой, и натравливали собак и наезжали на своих заграничных авто. Всё было в моём нынешнем путешествии по Земле! Были и хорошие люди, я их уже отблагодарил и они веселятся в соседнем зале. А вы, молодые люди, были последними на моём пути. Я всех сейчас отпущу и мир вернётся к самому себе: ни хорошему, ни плохому. В нем, кто не увидел во мне человека, нуждающегося в помощи и сочувствии, тот поплатится своей судьбой. Я не буду вершить правосудие, а им станет их собственная жизнь. Они не вспомнят обо мне до самого смертного часа. А придёт этот час, который станет вечным, потому что перед глазами будут идти длинной вереницей судьбы людей, которые пострадали от чёрствости, равнодушия, злобы и ненависти. Это и есть тот Ад, который люди сами себе строят за всю свою жизнь. А вам, мои друзья, оставлю всё, как есть. Хотя можете попросить богатства, дворцов и почитания другими людьми. Попросите это? Вижу, что нет. А всё желает ваша душа наедине с собой исполнится! И будут у вас детки, которые станут вам успокоением в старости. Прощайте и до встречи на небесах!"

Всё исчезло. Мы с Ритой оказались в своей кровати, ещё не понявшие сна или видения, посетившего нас одновременно.

- Что это было? - спросила супруга впервые без улыбки.

- Не знаю, - растерянно пожал я плечами. - Но скажу одно, наш Бабай вернулся домой. И он пожелал нам деток.

И мы снова уснули, но уже каким-то долгим и благодатным сном.

А когда проснулись от ярких лучей солнца, уже не помня деталей сна, который с каждой секундой становился все более неправдоподобным, увидели красоту наших тел, что и бросило нас в объятья друг друга.

И это были молодость и вера в самое хорошее, что может быть на свете!