Прогрессивные люди Отечества и средства массовой информации

 

В первые дни после вынужденного возвращения не мог даже предположить, с каким лицемерием и обманом придется столкнуться, преодолевая препоны отлично функционирующей бюрократической машины. Медицинские чиновники и всенародно избранный губернатор Калужской области облегченно вздохнули, узнав о том, что я выполнил их установку — вернулся назад. С их стороны предпринимались попытки все спустить на тормозах и забыть, что я пять суток был в Китае, надеясь на благополучный исход предпринятой миссии. Позже они не скрывали своего удивления, как за короткий срок я сумел договориться о лечении. С их точки зрения это было сделать невозможно.

На деле получилось не так, как «хотела» калужская правящая элита. По сути, я превратился в посланника. При благополучном исходе вполне могли завязаться деловые отношения России и Китая в области неврологии.

В Калуге в течение нескольких суток я находился в угнетенном состоянии. Меня, по существу, обманули, «кинули» с финансированием, несмотря на то, что я нашел клинику и врачей, которые были готовы оказать мне высококвалифицированную медицинскую помощь. В глазах многих советских чиновников я оказался выскочкой и раньше своего времени родившимся человеком. По их меркам, возможно, на целое столетие. Именно советских чиновников, а не российских, так как они продолжали руководить и думать по­-старому, как практиковалось в Советском Союзе. Мышление у высших медицинских чиновников осталось прежним.

Молодая демократическая Россия только начала черепашьими, робкими шагами поворачиваться к проблемам человека. Многие государственные деятели до последнего десятилетия никогда не занимались проблемами одного гражданина, тем более его здоровьем. Коммунистическому обществу это было чуждо. Они только умели принимать решения об улучшении жизни всего народа, а значит, ни за кого не беспокоились, и никому конкретно не нужно было помогать.

Я начал метаться из стороны в сторону, но безрезультатно. Холеные бюрократы, сидевшие в импортных удобных мягких креслах, не хотели не только разговаривать, а даже видеть меня.

— Денег на твое лечение нет, — на этом строился весь разговор.

В голове крутилось: «Неужели на этом крест?» Я с этим не хотел мириться. Меня морально поддержали друзья­-журналисты из агентства «Комсомольская правда — Калуга».

Я не один год добивался лечения в восточной стране. Более двух лет назад, в зимний февральский день я принес историю о мытарствах генеральному редактору калужского агентства Галине Николаевне Гаврилиной. Она была потрясена материалом.

В трех июньских номерах «Ва­-Банкъ» в год переизбрания на второй срок Президента Российской Федерации Б.Ельцина из­-под пера корреспондента В.Сухова вышла эпопея «Боль людская». Среди земляков было много разговоров, но у руководителей и медицинских чиновников не дрогнул ни один мускул, ни один нерв. Я стремился разбудить совесть первого всенародно избранного калужского губернатора. Областной комитет Красного Креста в «Универсаме» установил пожертвенницу из небьющегося стекла с моей фотографией и с повестью «Боль людская». Я прекрасно понимал, что таким путем денег на дорогостоящее лечение не собрать, но надеялся, что у старых-­новых руководителей области, бывших партократов, проснется гражданская совесть. Я глубоко ошибся. Их ничем не пронять. Они созданы, скорее всего, из чугуна, который плавится при температуре более тысячи градусов.

Два года в газете «Ва­-Банкъ» я вел как внештатный автор рубрику по шахматам. Редакция узнала из моего рассказа и привезенной из Китая документации о финансовой проблеме. Мне предложили написать о поездке.

В первые дни все валилось из рук. Мне понадобился месяц, чтобы изложить зарубежные впечатления. В десятых числах июля принес рукопись. Статья-­воззвание «Путь от мечты к реальности» (открытое письмо) была опубликована в «Калужском перекрестке» в середине июля. В конце публикации были указаны банковские реквизиты для денежных пожертвований. Материал продублировало агентство многотиражного рекламно­-информационного еженедельника для жителей Калуги и Обнинска «Ва­-Банкъ».

После публикации статьи со мной связались корреспонденты телекомпании «НИКА». Для вечерних новостей сделали сюжет обо мне в санатории «Калуга-­Бор».

Я жил надеждой, что на обращение калужских средств массовой информации откликнутся областная администрация во главе с губернатором В.Сударенковым, Минздрав, здравоохранение, банки и олигархи. С их помощью будут собраны валютные средства, и я отправлюсь на лечение в Китай. Проходили дни, недели... Незначительные деньги перечисляли только отдельные граждане города. Богатые не откликнулись.

Моя борьба за здоровье приняла ожесточенный характер. В разных уголках России обо мне узнали люди благодаря публикациям в центральных газетах и журналах. Если бы не последовало колоссальной поддержки средств массовой информации, то никто из россиян так и не услышал бы о моих проблемах.

Но многие чиновники не желали меня видеть и слышать. Некоторые в хамской форме просили закрыть дверь. Я ни в коей мере не хочу обидеть всех медиков. Многим я искренне благодарен и признателен, мою боль они восприняли как свою и делают все, чтобы как-­то мне помочь. Среди огромной армии медицинских чиновников есть порядочные, но их мало. Один из них — начальник управления здравоохранения города Калуги Владимир Михайлович Кондюков. Он занимался моим обращением, когда Президентом Советской империи под названием СССР был Михаил Горбачев. Врачу четвертой больницы оказалось не под силу убедить своих коллег-бюрократов направить меня на лечение за рубеж.

В смутные грабительские, криминальные девяностые годы Владимир Михайлович Кондюков не побоялся гонения со стороны высшего медицинского начальства из департамента области и Минздрава. Для этого человека здоровье пациента превыше всего. Прогрессивный доктор, врач будущего, он отправил запрос о моем лечении одновременно в два китайских мединститута — в Шанхай и Гуанчжоу. К сожалению, его ходатайство не ушло дальше российской столицы.

В порыве отчаяния я принял неординарное решение: сшить балахон, в котором намеревался просить милостыню в Москве. Друзья в военном ателье сшили одеяние, оно надевалось через голову и завязывалось с боков на завязки, а слева — большой карман для денег. Гениальный современный калужский художник Валентин Алексанов создал на материи божественной кистью обращение к милосердным людям. Спереди было написано на русском, а сзади на английском языке: «Помогите! Тренеру по шахматам, журналисту собрать сумму на лечение в клинике Китая. Приглашение на руках».

Тесная творческая дружба с газетой «Знамя» началась у меня с 25 июля 1995 года. В этот день была опубликована первая моя статья — «Пророк в своем Отечестве». Мне повезло с «крестным отцом» — Анатолием Николаевичем Кухтиновым. Именно он обнаружил скрытые за многими замками данные к перу. И по его рекомендации я серьезно занялся этим ремеслом. Перед моими глазами часто встает образ маститого творца слова. Он благородно, как полагается интеллигенту, принял меня в своем кабинете и по­-товарищески посмотрел рукопись. Позже мы стали хорошими приятелями, несмотря на разницу в возрасте. Когда он ушел из жизни, я потерял близкого человека.

Единственный раз я примерил сшитый балахон в кабинете заместителя главного редактора газеты «Знамя» Аркадия Ивановича Шишкина. За этой сценой наблюдал и Анатолий Николаевич Кухтинов. Журналисты были шокированы. Мы втроем смеялись.

— Шутки шутками, а вопрос таким путем не решить, — со всей серьезностью сказал Шишкин и закончил: — Ты должен вести борьбу цивилизованным методом с помощью журналистского слова.

Высказывание мастера спорта СССР и журналиста поддержал творец русского языка Анатолий Кухтинов:

— Можно попробовать погулять по Москве в этой одежде, но это очень опасно. Все места в метро и переходах поделены между «профессиональными» нищими. Многих промышляющих таким образом на безбедную жизнь обкладывают данью рэкетиры. За больным человеком, который стоит на паперти и просит милостыню на дорогостоящее лечение, в стороне наблюдают близкие люди. Таким образом, охраняют от грабителей. Тебя же некому оберегать. Иногородним за такие дела столичные мордовороты могут снести голову. У них каждый клочок территории поделен между собой. Журналисты в метро не ездят и по переходам не ходят, чиновники — тем более.

— Что мне тогда делать?

— Для начала возьми себя в руки. Ты умеешь правильно и интересно излагать мысли на бумаге. Извести о своем визите в Китай московские средства массовой информации. Правильно, что принял решение: печатный материал отвезти в столичные редакции. Только ни в коем случае не надевай балахон. Когда вернешься из Москвы, подготовь статью для нашей газеты о зарубежной поездке. Мы ее опубликуем. С подобным заболеванием до тебя никто ранее не решался на такой смелый шаг, — сказано было мне старейшим журналистом.

Я прислушался к советам знаменцев. На следующий день двинул в столицу. Обошел многие центральные редакции. Побывал в Останкине и на Шаболовке. Везде оставил материал с фотографиями. Некоторые редакции с интересом взяли мое повествование о зарубежной поездке, другие отвергли, давая понять: «Ты зачем к нам пришел с актуальной медицинской проблемой?»

С интересом при мне прочитали в «Новой газете», «Учительской газете», «Аргументах и фактах», в журнале «Огонек». Несколько позже они связались со мной по телефону, готовя материал к печати.

Не остался в стороне директор областного департамента физкультуры, спорта и туризма Иван Иванович Сенин, обратившийся с письмом к главному редактору газеты «Советский спорт» В.А.Чиркину:

«Департамент физкультуры, спорта и туризма области убедительно просит Вас оказать помощь в размещении материала для поиска спонсоров по сбору средств Шарабину Сергею, необходимых ему на лечение в Китае.

Шарабин Сергей — способный молодой человек, работает в Калужской шахматной школе тренером­-реподавателем и ведет шахматный отдел газеты «Ва-Банкъ».

Если бы удалось что­-либо сделать для него по излечению от тяжелого недуга, было бы высшим актом справедливости и милосердия».

Спортивная газета России откликнулась моментально. Журналисты опубликовали обращение об оказании мне материальной помощи с указанием банковских счетов.

Из других регионов страны денежные пожертвования не поступали.

Газета «Московский комсомолец» вернула мои материалы вместе с сопроводительным письмом, написанным на каком­-то мятом и грязном клочке бумаги, вырванном из блокнота: «Ваш материал опубликован не будет».

В конце октября я посетил приемную Председателя Правительства Российской Федерации Е.М. Примакова, где меня приняли и оставили на моем заявлении надпись: «Финансировать лечение С.Н. Шарабина в Китае или вначале пригласить на личный прием к Примакову». Прошло три с лишним месяца, ответа нет. Сердце не выдержало, и я решил, невзирая на снег, гололед и мороз, повторно съездить в приемную правительства. Принимал меня тот же чиновник. Он был просто потрясен моим визитом: «Ваш вопрос о финансировании на лечение в Китае не рассматривался. Документы сданы в архив. Мы всем подаем надежды, но никому не помогаем и не отвечаем. Вы — первый человек, который обратился к нам повторно»...

При содействии полномочного представителя Президента Российской Федерации в Калужской области Анатолия Ивановича Минакова журналистом Калужского телевидения Александром Васильевым был снят и показан обо мне телевизионный фильм.

Везде фигурировал счет в Сбербанке России, на который я просил переводить деньги. Я специально открыл счет не в коммерческом банке, а в Сбербанке России, так как полагал, что это гарантирует мой вклад.

Проходили недели, месяцы (!), а поступлений практически не было. Я не мог поверить, что даже в наши тяжелые, смутные времена так очерствел душой наш народ. Да, страна стала жить в эпоху накопления первоначального капитала. Возникли подозрения, что в счете допущена ошибка. Неоднократно с опубликованным в газете счетом я ходил в филиал № 8389/023 Калужского городского отделения Сбербанка Российской Федерации, где мне отвечали:

— Все правильно!

К огромному огорчению, не тут­-то было... Раздался звонок из «Учительской газеты»:

— Мы вам отправили денежный перевод, а он почему-­то вернулся назад.

Я буквально был потрясен услышанным. И тут выяснилось, что в реквизитах счета была допущена грубейшая ошибка. Я обратился в Сбербанк, мне ответили:

— Это ваша вина.

Да, моя вина в том, что я поверил в профессионализм и порядочность работников Сбербанка.

В морозный январский день я лично с письменным заявлением решил встретиться с председателем Калужского Сбербанка Российской Федерации, бывшим партократом Алексеем Петровичем Демичевым. Он в совковые годы был вторым секретарем обкома КПСС. А первым, как известно, тогда являлся Валерий Васильевич Сударенков. Яблоко от яблони падает недалеко. Они все, как близнецы, пропитаны аллергией неизмеримой власти над простым человеком. Когда поднимался по лестнице, меня схватили три бугая­-охранника и стали выкручивать парализованную левую руку. После предъявления паспорта один из них промычал:

— Мы не знали, что ты Шарабин!

Никаких извинений от банковских работников я так не дождался.

С таким подходом многих руководителей области положительного решения мне не следовало ожидать. Все старались замять в самом зародыше. За меня ходатайствовали только высоконравственные россияне и простые люди. Как известно из недавней истории страны, партократы никогда не были нравственными. Они всегда жили по своим законам.

В трудную минуту меня поддержали многие горожане. Уместно в этой связи напомнить, что Минздрав ранее никого не направлял официально в зарубежную клинику из нашей области. Президент Калужского научного центра, член­-корреспондент РАН Александр Васильевич Дерягин обратился в октябре 1998 года к министру здравоохранения, доктору медицинских наук, профессору В.И. Стародубову:

«Уважаемый Владимир Иванович!

Убедительно прошу Вас найти возможность профинансировать курс лечения в Китайской Народной Республике жителя г. Калуги Шарабина Сергея Николаевича, 1960 года рождения, за счет федеральных средств.

Шарабин Сергей Николаевич вопреки своему заболеванию известный человек в городе. Он работает тренером­-преподавателем по шахматам в детско-­юношеской спортивной школе и одновременно является корреспондентом одной из городских газет. Он оптимистически смотрит на вероятность своего излечения, веря в возможности современной медицины.

В июне месяце на накопленные за долгое время собственные деньги он посетил Пекин по поводу своего заболевания и лечения. Шарабин С.Н. был принят во Всекитайском центре реабилитации инвалидов с диагнозом последствия детского церебрального паралича при Всекитайском фонде инвалидов, возглавляемом Дэн Пуфаном (сыном Дэн Сяопина). После тщательного обследования китайские специалисты пришли к выводу о целесообразности и перспективности лечения данного больного в Китае. Полный курс лечения будет составлять 280 дней.

Достигнута договоренность о том, что стоимость лечения будет взиматься по минимальному тарифу, приравненному к льготной стоимости лечения инвалидов — граждан КНР, которая составляет за 280 дней 33 734 (тридцать три тысячи семьсот тридцать четыре) доллара США. К сожалению, из­-за отсутствия средств Калужский научный центр не в состоянии оказать финансовую поддержку Шарабину С.Н.

После возвращения из Пекина многие областные и центральные издания откликнулись на его проблему. Калужским телевидением снят документальный фильм о судьбе Шарабина С.Н. Однако оказать финансовую помощь наше телевидение также не в состоянии.

Обращаюсь к Вам с просьбой об оказании помощи Шарабину С.Н., надеюсь на Ваше понимание проблемы и человеческой трагедии, а также на Ваш профессиональный интерес к практическим достижениям китайской медицины».

Никакой реакции из Минздрава не последовало, обращение ученого к своему коллеге было проигнорировано.

Депутат городской думы, председатель комитета по социальной защите, здравоохранению и экологии врач по профессии Александр Дмитриевич Власов обратился по поводу моего лечения за рубежом к председателю аналогичного комитета в Совете Федерации Федерального собрания Российской Федерации В.В. Сударенкову и Министру здравоохранения Ю.В. Шевченко. Усилия депутата были напрасны. К нему из высшего руководства никто не собирался прислушаться. Это не возымело никакого действия. К министру здравоохранения обращалась с аналогичной просьбой редакция «Парламентской газеты». Козлом отпущения в Минздраве стал А.А. Карпеев, который с благословения шефа каждый раз рассылал одни и те же бюрократические отписки под копирку.

Все рычаги в стране были уже использованы. Стало ясно, что Минздрав костьми ляжет, но денег на лечение не выделит. Осталась надежда на международные организации. В конце 90­х письма полетели Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций господину Коффи Анану от меня и отца, депутатов городской думы, инициативной группы выпускников Калужской средней школы № 4 1978 года выпуска, моих учеников — Бориса Щербакова, Михаила Сикулина, Николая Соловьева, Андрея Дорохова и Катерины Котовой.

Инициативная группа сотрудников детского психоневрологического санатория для детей с церебральным параличом «Калуга­Бор» послала письмо генеральному директору Всемирной организации здравоохранения госпоже Г. Брундтланд:

«...Мы, медицинские работники, понимаем, что данное заболевание стало мировой проблемой, а не только одного человека. С.Н. Шарабин согласен пройти через все методы лечения, предложенные специалистами.

Очень просим подойти к данному случаю с профессиональной стороны и с позиции истинного милосердия и гуманизма.

Помогите ему стать полноценным человеком! Очень надеемся на Вашу помощь. Убедительно просим денежные средства на лечение С.Н. Шарабина не переводить в Министерство здравоохранения России, они могут там затеряться... Заранее Вам благодарны».

Письмо подписали: заведующая отделением Галина Андреевна Климова, два врача­-невропатолога — Татьяна Анатольевна Дворникова и Вера Николаевна Евдокимова, врач­-физиотерапевт Нина Ивановна Кулеш, психолог Татьяна Тимофеевна Музыченко, два логопеда — Тамара Николаевна Александрова и Нина Никифоровна Попова, медсестра по лечебной физкультуре и массажу Валентина Владимировна Макарова. Многие сотрудники детской здравницы прекрасно осведомлены, что в стране не уделяется должного внимания больным с данным неврологическим заболеванием со стороны Минздрава и правительства.

И это письмо осталось без ответа.

Директор департамента социальной политики Людмила Ивановна Берестова направляла обращение к олигархам и депутатам Госдумы Борису Березовскому и Роману Абрамовичу с просьбой оказать финансовую помощь. Они просьбу не услышали.

С каждым годом в стране углубляется нравственно-­гуманный кризис. Социалистическое прошлое отучило многих чиновников понимать другого человека.

Болячка начитается с маленького покраснения. Если вовремя не обратить внимания, может образоваться нарыв. В могучей стране точно так же случилось с насажденной коммунистической идеологией. Эта власть взрастила ненасытных хапуг и рвачей. Историческую болезнь, скорее всего России придется лечить лет сто. У большинства медицинских чинуш постоянно зудит правая рука. Медицинские оборотни, не стесняясь, в открытой форме об этом говорят пациенту. Все это на руку бюрократам из Минздрава. Господин­-товарищ министр Ю.Л. Шевченко на бюрократических писульках додумался даже до того, что подпись и печать перестал ставить на официальном письме-­отказе. Ура, чиновники из Минздрава в стране неподсудны! В их понимании медицинской мафии необходимо в стране открыть зеленую улицу! Мафия бессмертна! Она должна быстрыми темпами процветать во благо «измученных» медиков, сидящих в кабинетах Минздрава! Для них трын­-трава, что пишут газеты и говорят высоконравственные люди.