Меня зовут Сергей Пиранов. Я работаю копирайтером. Все мои статьи и тексты, что пишутся в основном на заказ каких-то компаний или отдельных лиц, ни на символ не выражают того, что я могу чувствовать, видеть, воображать на самом деле. Я не шучу, меня, наверное, многие поймут. И даже если ставишь восклицательный знак в конце предложения какого-то рекламного текста – он настолько нечестен, настолько наигран, что иногда становится противно. Но ничего не поделать, чтобы выгнать это неприятное ощущение из головы ты поскорей сдаешь заказ, получаешь деньги и с облегчением вздыхаешь, наконец-то ложь закончилась.

 

Так, конечно, не всегда. Иногда тематики заказов действительно интересны, но бывает это довольно редко.

 

Вообще эта небольшая предыстория, наверное, не имела бы смысла, но она не зря стоит в начале этого рассказа, да еще и выделена отдельными абзацами. Все, что будет после, даже эти слова, что вы прямо сейчас читаете, они правдивы. Честно! И восклицательный знак после «честно», он тоже правдив и искренен! Как и этот и все следующие. В этом тексте я не буду врать, обманывать или упрашивать купить товар, зарегистрироваться на сайте или посмотреть ролик вновь вышедшего фильма. Нет, это мои личные рассуждения, мои настоящие мысли, связанные с событием, которое я совсем недавно пережил.

 

---

 

Был август, было дождливо, холодно, вовсе не по-летнему, а скорее по-осеннему, хотя не прошло еще и полмесяца заканчивающегося периода отпусков и каникул.

Я вообще редко выхожу на улицу летом. Мне больше по душе зима, особенно, если с неба сыпет пушистыми снежинками, а ветер отказался нарушать идиллию вечера и не завывает свои грустные песни в городских дворах.

 

Сейчас же я решил прогуляться до супермаркета и закупиться продуктами еще на месяц-два безвылазного домашнего времяпровождения. Совсем рядом был небольшой магазинчик, в принципе, можно было взять все в нем, но я хотел уйти подальше, мне нравилась эта прохлада, а слегка моросящий дождь наполнял воздух свежестью.

 

Прогулка обещала быть приятной. Я воткнул капельки наушников в уши, выбрал плейлист старого альбома Металлики и побрел. Ух, меня буквально тянуло на необычности, мало того, что пошел в дальний магазин, нет бы поскорее в теплую квартирку и выпить чайку с печеньками, так я двинулся совсем не знакомым путем через какой-то небольшой парк. Хотя и парком то назвать ту рощицу из нескольких десятков берез, кленов и тополей было слишком. Чтобы вы понимали, почему для меня прогулка по новому месту это такая необычность, стоит еще сказать, что я терпеть не могу встречать на пути прохожих, всех этих незнакомых людей, большинство из которых спешит по каким-то делам, пребывая далеко не в лучшем настроении. И тебе повезет, если ты не встретил таких, ведь если произойдет наоборот, то образ обозленного на все вокруг человека застрянет в твоей голове, уцепится своими негативными лапками в мозгу и начнет портить твое собственное настроение. Звучит немного странно, если не сказать, что очень странно, но у меня так происходило не один раз. Вышел ты подышать воздухом, весь такой радостный, сдав все заказы, а на тебя ведро эмоционально-чувственной грязи… фу, не правда ли?

 

И лучше бы я встретил именно такого человека! Лучше бы на меня вылили целую цистерну неприятных мыслей! Однако я встретил мальчишку. Обычного пацана лет десяти на вид. Одет он был в ветровку, джинсы, кроссовки, а на голову натянул капюшон от кофты, что была под курткой.

 

И все бы ничего, ну на самом деле, ведь это обычное дело - встретить ребенка. Да, только если бы этот паренек с нездоровым азартом не кидал в муравейник петарды и не выкрикивал всевозможные ругательства, которые ему в этом возрасте и в мыслях произносить было нельзя. И к чему такая злоба на этих бедных насекомых, которые к тому же и так чувствовали себя не очень хорошо, цепенея и еле двигаясь из-за опустившейся температуры!?

Медленно перебирая ножками и вяло шевеля усами, они пытались собирать разбросанные «кирпичики» своей крепости, защитить свой дом и товарищей, и тут, неожиданно, огромной силы взрывы разносили их тельца в разные стороны, разрушали их жилище, убивали их товарищей!

 

Вы, наверное, подумаете, что я проявляю слишком много сентиментальности к насекомым, ведь они даже не домашние животные, они и не редкие звери, о которых на самом деле стоит беспокоиться и заботиться, это просто муравьи, обычные, красные…

Я тогда подошел к нему и решил завести разговор, отговорить продолжать издеваться над муравейником.

 

- Парень, ты чего делаешь? – я не придумал ничего лучше, чем напрямую спросить о цели его разрушительной деятельности.

 

- А ты не видишь? Муравейник рушу! Не мешай! – мальчик озлобленно посмотрел на меня и продолжил свое занятие, ругаться, правда, перестал, стеснялся, видимо, лишь что-то бормотал себе под нос. Вдруг раздался громкий хлопок, я даже вздрогнул от неожиданности. Очередная петарда разорвалась прямо в гуще насекомых.

 

Меня вообще тогда поразило его поведение. Ну, знаете, я обычно в детстве говорил с взрослыми на вы. Даже если это был юноша или молодая девушка – у меня как-то автоматом выходило. А здесь «ты не видишь?». Я тогда подумал, может, случилось что, обидели его или еще чего.

 

- Я понимаю, но зачем?

 

- Тебе какое дело!? Просто стою и рушу, нечего им тут… понастроили прямо возле тропинки и мешаются! – все с той же злостью продолжал он.

 

- Мешают? Прости, а мешают чем? – я даже улыбнулся тогда от недоумения. И опять хлопок – в этот раз петарда разрушила одну из сторон муравейника, оголив мелкие туннели и камеры, в которых аккуратно складировались белые капсюли – новая жизнь, которой уже не суждено выйти на свет.

 

- Да-да, мешают! Я на этой полянке хотел поставить крепость, мне мама купила игрушечную, а они тут! Вот теперь бью этих разбойников, - мальчик потянулся в коробочку с петардами, но на счастье муравьев, да и на мое тоже, она оказалась пуста.

 

- Вот блин! – констатировал парнишка-разрушитель и побрел по тропинке парка, видимо домой.

 

Уже позже, возвращаясь из супермаркета той же дорогой и проходя мимо места погибели невинных насекомых, я с грустью посмотрел на разрушенный и местами обгоревший муравейник. Я чувствовал тогда какое-то человеческое соболезнование, настоящую жалость к этим существам, словно это были… словно это были какие-то знакомые мне люди, как соседи или жители дома напротив, с которыми приключилась беда. Тогда я еще не знал, представить не мог, как я был прав в своих рассуждениях, насколько близко от реальности прошли мои вроде бы сумасшедшие мысли о человеческой натуре муравьев или муравьиной натуре человека.

 

А случилось это пятью неделями позже. Я шел в книжный магазин. Уже не по парку. Чтобы дойти до книжного, нужно было пойти именно по тротуару вдоль главной дороги, он было прямо за первым поворотом, расположился на углу здания.

Дожди уже давно прошли. Странно. Лето, словно опомнившись, решило занять у осени кусочек сентября и еще погреть, еще поиграть бликами-зайчиками по поверхности земли, по стенам домов, по оконным и автомобильным стеклам.

 

Я медленно шел и был не очень доволен, уже упоминал выше – мне нравится больше зима. Как вдруг, земля содрогнулась под ногами. Совсем недалеко раздался оглушительный взрыв, грохот, треск, скрежет, звон! Одна за другой завизжали сирены сигнализаций припаркованных то тут, то там автомобилей, где-то вдали послышались крики, плач, восклицания и даже отборный русский мат. В одном из дворов поднимались густые клубы пыли и дыма. Я стремглав помчался туда. В голове вертелось множество мыслей: война, газ, авария, метеорит, что за чертовщина там произошла!?

 

Прибежав на место, я увидел разрушенное здание пятиэтажки. Его словно скосило очень острым лезвием, разрезало местами конструкцию, словно это был кусочек праздничного торта. Оголило все внутренности, все комнаты, лестничные пролеты, как в том муравейни…

И тут я увидел мальчишку, того самого мальчишку!

 

Он был весь в ссадинах, в крови, вокруг него уже толпились врачи. Где-то стонали раненые, кто-то рыдал, среди обломков можно было заметить бездыханные тела. Вдруг мальчишка что-то заметил среди руин и с криком «М-а-а-ма!» бросился туда. Он теребил руку, которая торчала из-под строительного мусора, запыленную, грязную и размолотую в кровь руку с браслетиком на запястье, теребил и ревел. Его быстро подхватил полицейский и потащил к машине скорой. Кто-то отдернул меня со словами: «Здесь нельзя находиться, расходитесь, нечего глазеть, ну, расходимся!». Творился какой-то хаос, подъезжали все новые машины – полиция, скорая, реанимация, пожарные, репортеры, все больше криков, плача, железный запах крови, который буквально смешался со стоящей в воздухе пылью. Мне стало плохо. Я побежал домой.

 

Уже находясь в своей квартире и изредка поглядывая в окно, из которого было частично видно тот злополучный двор, я все вспоминал этого мальчугана, нашу первую с ним встречу. Насколько символичной она была… насколько символично катастрофической. Откровенно говоря, я не могу забыть тех событий до сих пор. Очень часто посещают мысли, такие необычные рассуждения, их нельзя назвать философскими, скорее бредовыми.

 

«Ведь мы – люди, подобны муравьям! Насколько несчастны жители того дома, их судьба была схожа с судьбой жителей того муравейника. И если в одном случае виной была злая шалость мальчишки, то кого или что винить в гибели нескольких десятков людей? По ТВ и в интернет-СМИ сообщали о разных версиях: теракт, утечка газа, разрушение конструкций в результате ошибки при строительстве… а я невольно вспоминал парнишку с петардами. И хоть и не был никогда настоящим верующим, никогда не просил у Него ничего, но сейчас молил, чтобы виной была не очередная шалость десятилетнего мальчишки, держащего родную мать за холодную руку, холодную, словно глыбы бетона, похоронившую ее под собой».