Мир рушился прямо перед Ней. Вдали, на фоне заката, взмывали ввысь столбы огня, взрывы, кто-то кричал, вокруг Нее царила паника. Кто-то куда-то бежал. Где-то волна смывала очередной город, где-то остались без крова, кто-то остался без отца. Казалось, будто горизонт наклонился. Не хватало только камеры – вот он настоящий американский фильм-катастрофа.

 

Она ждала этого момента. Она знала, что делать, но не знала, стоит ли. Телевидение, от которого каждый день отупевало огромное количество народа и, прежде всего, дети. Природа, которую истребляли ради моды или другой глупости, без которой вполне можно обойтись. Убийство незнакомца в далеком городе, убийство одноклассницы в ближайшей деревне, окровавленные глаза зверя, с которого содрали шкуру ради шубы, бессмысленные разговоры о поступивших в продажу светильников, месть соседу за испорченный потолок, ненависть к самому себе и вечера с нескончаемыми бутылками в обнимку.

 

От этого с каждым днем становилось все противнее, но день близился, и нужно было спасать людей. Зачем надо спасать их от смерти? Чтобы они до конца испили чашу своей странной жизни? Да, пожалуй, смерть – для них слишком большой подарок. Может, пережив этот день, они проснутся и поймут, что главное совсем другое?

 

— Да пошла ты! – крикнул парень справа от Нее и резко вырвал руку из руки девушки, которая вдруг вспомнила, что забыла сумочку. Парень побежал дальше в одиночку, а девушка, чуть поплакав, отправилась за забытой сумкой.

 

А ведь наверняка полчаса назад они клялись друг другу в любви.

 

Кто-то толкнул Ее плечом и поспешил дальше. Хромой мужчина. Хромал он сильно, но, видимо, привыкнув к этой особенности тела, быстро шагал к призрачному спасению.

 

Снова в воздух взмыл очередной столб огня и дыма. А Она стояла посреди всего этого и не знала, как быть. Она была уверена, что никто Ее не видит, хотя была видимой. Каждый пытался спастись и не обращал внимание на других. Каждый был сам за себя. Изредка пробегали пары, семьи, но в основном бежали одиночки. Злые на мир, проклиная правительство, которое не торопится их спасать. Перебирая в голове, сколько ущерба в денежном эквиваленте они должны будут вытрясти из него позже.

 

Она опустила глаза. Рядом с Ней из плитки пробивался цветок. Маленький, хлипкий, но он боролся за жизнь, качаясь на ветру. Скоро его тоже смоет водой, но Вселенная дала ему вырасти. Он знал, что будет расти не вечно, но все-таки захотел это пережить. Пробиться сквозь городскую плитку и стойко расти, рискуя быть растоптанным в любой момент человеком, спешащим на работу, или сорванным ребенком. Цветок робко высился над землей и смотрел на Нее сердцевиной почти полностью раскрывшегося бутона с алыми лепестками.

 

За спиной раздался еще один взрыв. У стеклянного здания справа вылетели все стекла. Под звон и крики люди кричали, визжали, пытались разговаривать, спасаться. И только маленький цветочек под ногами продолжал расти, идя наперекор судьбе и страху.

 

Глаза обожгло — пара осколков отскочили в Ее сторону. Стало больно. Невыносимо больно. Сознание затуманилось. Вы захотели оставить в Ней именно это воспоминание – цветок, борющийся за жизнь... Он – свет в этой мрачности и злобе, и все-таки несмотря ни на что еще есть, что спасать.

 

Она взлетела над землей. Сквозь боль и предобморочное состояние развела руки в стороны, разливая из них спасительные лучи. Будь, что будет. Она не знала, что из этого всего выйдет, но надеялась, что все будет так, как надо. Она – одна из нескольких избранных, и сейчас это главное...

 

10 ноября 2012