Время не подвластно нам и всё происходит так, что никто этого не ожидал. Никто не знает, что случится и что будет, никому невозможно предположить будущее и то, что произойдёт уже в эту ночь. Также произошла и эта нежданная, роковая, грустная война. Войны вообще ужасны по жизни и это война была самой страшной для Ленинграда, для России и для меня. Мне не было ещё семнадцати лет, когда всё это произошло. Я сидела дома у окна, всё ещё стоявшего дома. Под снарядами бомб, он всё ещё выжил и стойко держался. На дубовом столе, в полутьме, стояла свечка. Я только-только зажгла её, чтобы написать письмо своей тётушке, которая была далеко от меня. Сидя в тишине, я писала. Всё время, прислушиваясь и оглядываясь назад, ожидая того, что они наконец-то вернутся домой и что наш дом вновь наполнится счастьем и семейной жизнью:

«Здравствуй, дорогая тётя Ира,

Я рада, что ты сейчас читаешь это письмо. Война уже давно началась. Никто не думал и не ждал её. А она, нежданно так появилась. В первую ночь, все услышали гулкие звоны снарядов и наш отец, первым делом проснулся и посмотрел в окно, после чего и мы все вслед за ним. В кромешной тьме были видны и так гулко слышны эти опасные и страшные снаряды, они звонко летели над нами и после чего с глухим падением, взрывались, взрывая всё вокруг. Мне было страшно тогда, но отец, уверил нас, что всё будет в порядке.

На следующий день, мы с матерью отправились, как обычно в магазин, по пути мы встретили тётю Аннушку, с которой моя матушка куда-то ушла, а я отправилась в магазин. Когда я вышла из него, то увидела самое страшное, что могло бы произойти с любым человеком. Матушка, она….

Я вышла из магазина именно тогда, когда над городом пронеслась ещё одна бомбардировка. Тогда, мама и тётя ушли к булочной, куда бомба как раз-таки и попала. Я видела своими глазами, как это произошло. Ещё в небе, я видела роковую бомбу и тогда уже поспешила к матушке, но было далеко, и я не успела. Матушка погибла под покровом разрушавшегося здания и теперь, её нет в живых. Я долго плакала по ней, и мы с отцом и братом поминали её. Она умерла, покинула нас, но я надеюсь, тётя, что она попадёт в рай, ведь она была такой чистой и хорошей по жизни. Самое страшное, что могло бы произойти в нашей жизни это – смерть матери. И её теперь не вернуть, но она навсегда останется в наших сердцах.

Через пару дней, один капитан прибыл в наш дом. Он приветливо зашёл к нам в гости и также соболезновал нам о нашей трагедии, как и все наши знакомые, и соседи на улице. Но после этого сообщил, что у них начался набор в армию, чтобы защитить наш город, наш великий Ленинград. Отец тут же выступил вперёд и согласился. Он ушёл, а затем вернулся в своей старой генеральской форме. Она села на него прекрасно и я даже подумала и представила себе своего отца тогда на фронту, когда он был ещё молодым, примерно моего возраста. Красивые золотистые погоны, тёмно зелёный пиджак по колени, всё это вытягивало и до того, высокого моего отца. Мой брат, Димка, также решился отправиться на фронт. Но я долго его отговаривала, чтобы он остался. Остался со мной. Но он всё же ушёл вслед за отцом. Ты ведь знаешь, каков Димка, а каков наш отец? Оба смельчаки, рвущееся в бой, никогда не думающие и всегда делающие так, как хотят. Я даже не могла и слова сказать, не то, чтобы перечить и остановить. Уже как три недели я не вижу их. Мне страшно быть одинокой. Я боюсь за них. От них уже, как три недели ни весточки. Я боюсь, вдруг с ними что-то случилось?! Я так боюсь за них…

Я помню, как раньше вы с дядей приезжали к нам и мы все вместе оставались дома на неделю. Но теперь, я понимаю, что этого больше никогда не повторится и не будет, как раньше…

Недавно, я устроилась на работу, на нашу старую фабрику, помнишь, на горке? Там ещё мы зимой брали санки и спускались с горки, весело играя в снежки и также с радостью лепя снеговиков. Туда же устроились и мои подруги. Сейчас мы все вместе работаем на благо нашей армии. Мы изготовляем им орудие и боеприпасы. Мы даже с Танькой Кругловой, научились собирать оружие во время заготовки припасов. По началу, я так и не понимала к чему так много этих штуковин, но потом, дядя Вася всё объяснил и мы тогда уже спокойно преспокойно, но стали их собирать. А Анька Степанова и вовсе, устроилась на хлебную фабрику. Частенько мы все собираемся на фабрике и вместе встречаем солдат, кормим их, отдаём припасы и оружие. Среди всех этих солдат я не видела никого из моих родных и жутко волнуюсь. Но в один день все волнения сами собой ушли. Мы встретили наших бывших мальчишек. Помнишь Вадика, а Мишку лодыря, а Володьку, что всегда яблоки у нас на даче воровал? Они-то вон, родину пошли защищать. Стали нам рассказывать всякие истории и небылицы о том, как вся происходило и то, как там, на войне, каковы эти фашисты, и каковы они в бою. Мишка сразу же начал нам рассказывать и рассказывал такие небылицы, что все мы смеялись и веселились. Когда он рассказывал, он так это всё показывал руками, что все мы смеялись, а под конец и вовсе споткнулся и навернулся своим лбом прямо на землю. К счастью, он не пострадал, но красная и такая большая шишка у него останется точно надолго. После этого мы распрощались, и они вернулись на фронт. Но до этого, я попросила Володьку, чтобы он, если он увидит Димку или папу, чтобы узнал как они и заодно попросил им написать мне хотя бы пару строк, что они живы, здоровы и скоро вернутся обратно ко мне домой.

На нашей фабрике я познакомилась со старушкой Клавой Игоревной. Она осталась совершенно одинокой, потеряла всю свою семью и теперь, совершенно одна. Я пригласила её к себе, и теперь мы живём с ней вместе в нашем доме. Она весьма приветливая и добрая старушка, научила меня вышивать и вязать. Она мне рассказала много историй и о своей жизни. Как я узнала, у неё муж погиб уже давным-давно на войне. И у неё трое детей. Старший сын, средний сын и дочка. Дочь погибла во время налётов снарядов, средний сын также погиб с женой, а старший был отправлен в полк. Жена старшего сына её, скончалась от болезни, а четверо её внуков, были кто где. Младшие отосланы до войны к сестре, а двое старших сыновей, сейчас также на фронте с отцом. Она мне показала их фотографии и то, как они выглядели. Одного звали Славкой, а второго Сашей. Как она мне рассказывала, оба её внуков любили в детстве войну и играли, потешались в эти безумные тогда кажущиеся такими невинными играми. Их отец и дед были военными, поэтому, не мудрено, что они были строго воспитаны и любили всё, что относилось к войне. Но также она рассказала и о них самих. Славка более спокойный и рассудительный, не бежит впереди танка, как говорится. А вот Сашка, негодник по её словам, быстр, шустр, не любит ждать, всегда делает на прорыв все дела и рвётся всегда первым в бой.

Сейчас мы каждый день проводим с ней вместе. Утром мы отправляемся на работу, а после неё часов так в пять возвращаемся обратно домой, заходим за едой и затем, отправляемся обратно домой. Дома мы сидим, разговариваем, читаем книги, что были у папы дома. Иногда, мы просто сидим, слушая тишину и работающее радио, которое извещает нас обо всех новостях, о нашей войне. Пока ничего хорошего не слышно и это пугает, страшно пугает, ведь в неизвестности тётя, так сложно быть. Сейчас, наблюдая за людьми, я впервые заметила то, как все мы сплочённы, как все люди помогают друг другу и пытаются поддержать. Но на улицах, уже столько умерших людей, это просто ужасно и так печально на душе от этого всего. Они погибли не специально, ведь, просто случайно. Могли бы жить ведь ещё очень долго, а эти бомбы унесли их жизни. Я не понимаю, зачем всё это нужно. Война лишь уничтожает и никогда не делает лучше ни для одних, ни для других. Война всегда ужасна и печальна, в ней много крови, боли, скорби. И всё туманно, страшно людям. И выходить и быть внутри зданий страшно, ведь никто не знает, когда и куда упадёт следующий снаряд. И вдруг он убьёт тебя, когда ты этого не ожидаешь.

Вот так вот мы сейчас с ней живём, поживаем и ждём возвращения своих дорогих и любимых людей. Мне интересно, как вы там с дядей и племяшками? Как вы там? Что у вас? Что с вами? Как там Яшка, как Машка? А как наша малышка Оленька? Я буду с нетерпением ждать ответа, и буду молиться за то, чтобы с вами всё было хорошо.

Ваша племянница, Аня».

После этого я завернула письмо в конверт, поставила марку, которую отец мне оставил, написала адрес моей любимой тётушки, и после этого отправилась на почту, где отдала письмо почтальону дяде Игорю. Шла я дотуда вздрагивая и оглядываясь по сторонам, чтобы заранее увидеть ещё новые снаряды, чтобы успеть скрыться. Но, отдав письмо, я почувствовала пустоту в себе. После чего ещё долго стояла в тишине, смотря за машиной, увозящей моё письмо. Я смотрела до самого конца, пока она не скрылась. Я ждала, не знаю чего, наверное, просто того, что вновь увижу из далека, идущих вместе матушку, отца и моего братишку, увидеть их вновь вместе, целыми и здоровыми, вновь оказаться с ними. Но затем, я вновь поняла, что всё это иллюзия и моё воображение и то, чему, увы, не сбыться никогда теперь…