В тот день я сидел на крыльце дома и откровенно скучал. Было начало июня месяца. Нинка появилась внезапно и остановилась в двух шагах. Она была в лёгком, коротеньком платье и её стройные загорелые ножки приятно выделялись на фоне светлого платья. В глазах её мелькали "бесята" и она решительно взяла меня за руку.

 

- Пошли! - сказала она.

 

- Куда?

 

- В лес!

 

Когда Нинке что то втемяшится, лучше не спорить! И мы пошли. Она крепко держала меня за руку и тащила поглубже в лес. В животе сладко заныло, как бывает перед дракой....

 

Кругом была красота, какая бывает только в начале лета - в полную силу цвел багульник и весь лес оттого казался розовым, подснежники -прострелы лиловыми головками качали на ветру. Терпко пахло проснувшейся тайгой и багульником...

 

- Нинка! Голова будет болеть от багульника! Ты же знаешь! - на всякий случай сказал я.

 

- Не помрешь, - ответила она.

 

Я продолжал идти за ней, но в душе ощущал тревогу.

 

Она нашла место, густо заросшее молодыми сосенками с не заросшей и ровной площадкой внутри и затащила меня внутрь. Снаружи ничего не было видно, да и отошли мы от городка порядочно.

 

- Снимай штаны!- сказала она.

 

Я, с подозрением глядя на неё, подчинился.

 

- И трусы тоже!

 

Это было уже необычно, и я, с сомнением уставился на неё.

 

Тогда она одним махом скинула свои трусики, легла на спину, раздвинула ножки и я увидел ЭТО во всей красе!

Дух захватило, защемило в животе и я увидел как трусы мои оттопыриваются. Это было что-то!

Резко скинув свои, я встал на коленки и приблизил лицо к её гладкой с редким пушком и розовыми губками писечке. От неё волнительно и терпко пахло чем то необычным.

Я с восторгом разглядывал её и не мог наглядеться.... На солнце так хорошо было видно все, до мелочей!

 

- Можно потрогать? - спросил я.

- Только не лезь внутрь! - ответила она.

 

С благоговением я прикоснулся к складочке в верхней части, отчего Нинка заёрзала попой и часто задышала. Ей это нравилось и я сделал так ещё несколько раз. Потом Нинка вдруг резко села и уложила меня на лопатки.

 

- Теперь моя очередь! - сказала она и стала близко разглядывать мою торчащую плоть.

 

Было немного стыдно, но волнительно! Задницу колола хвоя и немного кусали муравьи, но это сильно не тревожило.

 

Нинка без разрешения взялась за мой торчащий кончик и отодвинула кожу, обнажив блестящую, синеватую головку. Стало очень необычно и хорошо и захотелось ещё чего то, непонятного, даже закружилась голова! Хотелось, чтобы она не прекращала его трогать...

 

Сколько прошло времени не знаю, но Нинка, отряхнув свою попу от хвои и одев трусики сказала, что хватит! Я, с сожалением и неохотой, одел свои.

 

Нам было по одиннадцать лет ...

 

Потом мы еще несколько раз ходили на то место и занимались этим , но вскоре отца перевели на другое место службы и наши пути разошлись, о чем я очень сожалел...

 

Зато, когда пацаны пытались подглядеть в туалете за писающими девчонками, и были в восторге если удавалось, я гордо ухмылялся, но молчал.

Я то изучил ЭТО давно, досконально и вблизи, нюхал и даже трогал!