(Стих написан для конкурса "Пушкин в Британии" на заданную строку из "Онегина" "По гордой лире Альбиона")

 

По гордой лире Альбиона усвоив пятистопный ямб,

Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь.

Задвинув набекрень короны, при свете мегавольтных ламп,

Мы отрицали веру в Бога и марксо-энгельсову муть.

 

Дыша синкопами блэк-джаза и уплывая от Битлов

В потоках вечных океанов со стаей желтых субмарин,

Мы юзали на унитазах вовсю партсъездный часослов

И диссидентствовали рьяно под небогатый выбор вин

 

на тесных кухнях. Вот морока, ни Бога нам и ни пророка, а под язык не валидола б

на кровати, а волосатый ком проклятий, что ты - старик, хоть крепки ноги, соком

тело, да в нем душа закостенела - свободы нет. Ты синергически на взводе,

но день за днем, и год уходит копейкой в свет.

 

Менялись "Новости" на "Вести", и отраженья в зеркалах

Струились по иным лекалам в потоках денежных пластов.

Рождалось поколенье пепси, а имя тихое Аллах

Уже навязчиво бренчало на нервах стран и городов.

 

Мир, став подвидом лотереи, пытался соблюсти баланс,

Объединением Европы сравняв развал СССР;

С улыбкой старого еврея, порезав атлас на пасьянс,

Косила верой тихий ропот страда непопулярных мер.

 

Прошли года, десятилетья, с тобою дети и их дети, и дом - трамвай, где есть места

и номер рейса, и масло пролито на рельсы, знай, проползай. Попёр на пик ты или

в штольню, собой забит ли, горд собой, но, как ни крути, ты - тот тринадцатый

присяжный, который понял, что не важно, куда ползти.