.

РАССКАЗЫ ИЗ НАПЁРСТКА

/с политическими отклонениями /

ПУЩЕ НЕ ПРИДУМАЕШЬ

или мы пришли дать вам волю

Охотничий домик в Беловежской пуще. Вокруг круглого банкетного стола официанты, официальные лица, офицеры охраны. За столом – Главы с фужерами.

Глава первая

/вводная /

ЕЛЬЦЫН /подымая фужер / Охота пуще неволи.

Глава вторая

/ обстоятельная /

ШУШКЕВИЧ /пригубив фужер / Невольно в пуще охота.

Глава третья

/ заключительная /

КРАВЧУК /допивая из бокала / В пуще охота на волю.

Слышны возгласы: «Браво! Бис!», прерываемые протестующими воплями Александра Лукашенки. Будущего «батьку» уносят в отдельно взятое белорусское бессмертие. Пресс-аташе отбиваются от прессы пресс-папье. За окном шумят народные витии: наци, нации и национальности. Слышна отдалённая пальба, воспринимаемая как праздничный салют

НЕ «НАШИ»

В некотором царстве, в некотором государстве время от времени возникал национальный

вопрос. В принципе, кроме жителей страны, других национальностей в ней не было, но националистов это не смущало. Они объявляли «людьми другой национальности» неугодных

и начинали против них компанию по умиротворению.

Постепенно число жителей в государстве уменьшилось, зато националистов возросло, пока, наконец, кроме националистов, вообще никого не осталось. Сначала националисты обрадовались, потом заскучали, и в скуке, одержанная ими победа уже не виделась столь полной, как им бы хотелось, и столь блестящей, как им представлялось. И тогда они стали подозревать, что победу у них украли. «И причина тому одна,– воспряли духом националисты,– среди нас затесались люди другой национальности».

 

РАСПРОДАЖА

– Дают свободу!

– Не может быть.

– Отчего же не может? Мне, например, дали.

– Взяли и дали?

– Мне дали, а я взял.

– И что теперь?

– Ничего.

– Как же ничего? А свобода?

– Я её продал.

– Свободу!?

– Чему вы удивляетесь? Дали и ещё дадут. А пока выживать надо.

ПРОБЛЕМЫ С СОВЕСТЬЮ

– Ваша совесть чиста?

– Девственно.

– И никто на её девственность не посягает?

– Желающих хоть отбавляй.

–И что она?

– Отбивается. Похоже, из последних сил.

– Каковы её аргументы?

– Незамысловаты, но весомы. Я, мол, другому отдана и буду…

– Не вы л предмет её страсти?

– Похоже на то.

– За чем же дело стало?

– Чувствую, что недостоин.

НАСТАЛО ВРЕМЯ

На площади митингуют. Подошёл.

Сквозь шелест возмущения доносится:» Настало время!»

А какое время – не разобрать.

Рядом гниловатый интеллигентик топчется.

– Объясните,– взывает,– о чём они толкуют?

– Сами не слышите?

– Глухонемой я. Беру в основном интуицией.

– Но в такой толпучке интуиция бессильна.

Поглядел на него с недоумением. На вид приличен. Значит, врет не от хорошей жизни.

– Настало,– втолковываю,– время.

– А я, грешным делом, решил, что кончилось. Не торопится. Ему не плохо с нами. А вот нам…

– Приспособимся, не привыкать,– проникся я к нему неожиданным доверием.– Даже интересно, кто кого переживет.–

– Ах, ты,– забеспокоился интеллигентик, не разделяя, видимо, моего оптимизма.– Самое время сматываться. С комендантским часом не шутят.

ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ

В общем, жить можно.

Трудно, противно, скользко, дорого, опасно, бессмысленно.

Но жить, если очень захотеть, можно.

 

Борис Иоселевич,