Случилось это жарким летом, в один, не предвещающий беды день. Проснулся даже с прекрасным настроением, взбодрился кофе, отправился выполнять привычные дела, то есть работать. А вот и первый звонок − девушка с приятным голосом, по работе, ничего серьёзного. Я уже вежлив и приветлив. Совсем недавно научился фальшиво улыбаться, − на людной улице выгляжу жизнерадостным и успешным, когда иду, разговаривая по телефону о делах. Мне так нравится. Пусть прохожие позавидуют хоть на мгновение, пусть поверят в мою ложь.

 

Мне большего не нужно. Я счастлив каждый день. Дни, прожитые без головной боли, без суеты − спокойно заставляют чувствовать человеком. Никто не посмотрит в глаза, ни в метро, ни в трамвае; откроются двери, выйду из пустой тишины. Плечом никого не задену, толпа мчащихся, мыслями напряженных лиц – мне не надоело их видеть каждое утро, а им наскучило видеть меня. Бывает, болезненным такое согласие между мной и жизнью, тогда ищу приключения. В конечном итоге, что совсем не радует – нахожу.

 

Просто меня очень много. Мне так кажется. Я на безлюдном цветущем бульваре, я на узком тротуаре и тут же возле памятника истории. Разговариваю по телефону, но уже с любимой. Почему-то совсем без улыбки. Я рад этому разговору, просто почему-то не улыбаюсь. Наверное, потому что разговор не о делах, а о предельно серьёзных вещах.

- Давай сегодня встретимся? – Предложила она. Или даже попросила разрешения на встречу. Странно. Голос весёлый. Я остался с хорошим настроением. Вечные встречи, переговоры с людьми не давали думать о чём-то другом – о личной жизни. И хорошо.

 

Боевитость дня закончилась к вечеру, теперь можно подумать, что ждёт впереди. Это вредно делать потому, что впереди всегда по-другому, но мысли лезут в голову. Поперёк, наоборот, вопреки мечтам и замыслам. Жизнь, предугадать нельзя, не знаешь когда присядешь на свежеокрашенную лавку.

 

Мысль, как червь в яблоке, от которого, собственно избавиться жалко. Можно обрезать и съесть, где не ползал паразит. К мыслям остаётся только с пренебрежением привыкнуть. И ждать момента, когда они начнут осуществляться. Я много раз фантазировал: что будет, если в моей жизни исключить любовь? Любовь к девушке. Просто уничтожить, будто и не было никогда. В итоге ничего вымыслить не удалось.

 

Встреча принесла расставание. Тут же эти мысли стали ощутимы. Не существует в жизни большего потрясения. Я помню её каждое дрожащее слово, но не помню, что бы оно отражало суть. Я принял случай. После слов: «Мы должны расстаться!» событие превратилось в быль. Я поднял глаза и увидел перед собой чужого человека. Что-то говорила, всхлипывала, боялась заплакать. Я её не узнавал. Словно потерял память, парализовало язык одновременно. Она боялась смотреть в глаза, посторонним для неё я стал намного раньше.

 

В секунду разрыва наших отношений я заключил договор со стороной, обеспечивающей молчание. Два человека с заклеенными ртами красной лентой в черных пиджаках, белых рубашках, расстёгнутых на две пуговицы, протянули безжалостное соглашение. Молчание, которое распространялось исключительно на женский пол. Миг непонимания овладел мной. Но я видел этот договор, я его подписал. Белая бумага, черные буквы и резкий автограф стали границей межу прошлым и будущем.

 

Странное ощущение − женщина больше не вызывает во мне эмоций. То есть она смотрит на меня, улыбается, что-то говорит, а я не отвечаю, будто её не вижу, будто её не существует сейчас. Больше не способна её улыбка вызвать во мне чувство приятной тревоги; не распознаю кокетство; не возбудит поцелуй. Как выразить страсть или хотя бы слова любви? Уже никак. Слишком поздно.

 

Как же много стало в моей жизни женщин. Наверное, показалось или раньше не замечал. Первое время забавно наблюдал за их изумлением. Знаете, это молчание будто врождённое. Так и надо. Мне с ним не плохо, в какой-то мере даже хорошо. Оно меня не беспокоит, не мешает развлекаться и даже заниматься спортом. Только лишь иногда вспоминаются моменты, обрывки в памяти, кусочки, словно клочки бумаги, разорванные неуклюже, в которых я говорю о любви. Умел ведь. Слушала девушка с зелёными глазами, стройная и мило улыбающаяся всегда. Просто слушала. Не могла ответить. А нечего было ответить. В её сердце и душе – пустота. Обманывать ей меня не хотелось. Молчала, как молчу сейчас я.

 

В ресторане обязательно подсядет красотка. Как объяснить, что я просто выпить пришёл? На улице что-то спросит милашка. Как рассказать, что нам не по пути? В ресторане красотка будет рассказывать о своей жизни, отношениях, проблемах; я буду пить и безэмоционально слушать. Потом отвезёт домой, у нас ничего не получится. На улице милашка будет идти рядом, будто родная, будто счастлива рядом со мной, будто любит всю жизнь такого молчаливого. Уложит в кровать как ребёнка, поцелует, улыбнётся, уснёт рядом до утра.

 

Самое бесполезное занятие после ухода любви – это тратить время. Я лишился этого занятия. Бесчувственное молчание к девушкам пробудило тягу к работе, хобби, спорту. С каждым днем я становлюсь лучше. Слеза не стекает по щеке, бесстрастие овладевает мной. До расставания я не мог представить жизнь без страсти, теперь живу без неё.

 

Я срочно должен выяснить, где корни грусти. Я хочу их найти. Такой грусти, которая выдавливает слёзы после прослушивания песни, в которой я вижу её как в зеркале. Странно, раньше голос и музыка не вызывала особой печали, а теперь у меня – у человека с волевыми чертами лица, по щеке течёт слеза. Такая слеза, какая текла два дня назад. Тогда я нос к носу столкнулся с жалостливым случаем. Нет, он меня не коснулся. Он остался случаем. Уже темнело, я шёл не спеша в магазин. По пути никого не встретил, но возле магазина обычно собиралось много народа. Все они в основном пили алкогольные напитки, но встречались и исключения – люди без напитков вовсе. Я услышал голос пожилой женщины. В нём была ласковая просьба.

- Сынок, идём домой! Я тебя умоляю.

- Мам, отстань, иди домой, я скоро…

Сын грубо и сдержанно пытался отправить мать куда-то очень далеко, лишь бы она ему не мешала. Набело седая женщина, сгорбившаяся с тростинками в обоих руках желает только добра уже не молодому сыну, забывшему что такое радость. Пьянство уже не вкушает наслаждения, а входит в манеру жизни. Мать нищественно просит сына прекратить пить, не из-за предупреждения беды, а просто по привычке. Вот что вызывает слёзы. Понятно, что поздно исправлять какую-либо ситуацию, когда ходить сложно. Но пытаешься влиять на жизнь, на что-то надеешься. Тщетно?

 

Изо дня в день, когда красное солнце исчезало за горизонтом мне хотелось звонить той единственной, которая слышала мои слова любви. Хотелось говорить о сверкающих звёздах, которые вижу в этот момент. Почему сейчас они такие яркие? Одинокая луна молчаливая отдаёт нашим комнатам одинаковое количество света. Мы одинаково одиноки сейчас в темноте. Непреодолимое желание сказать это ей. Набрал номер, даже поприветствовать не смог. Услышал её голос – этого оказалось недостаточно. Открыл электронную почту:

 

Дорогой мой человечек, услышь меня пожалуйста. Прочтёшь эти строки, представишь будто говорю, крепко обнимаю. Мой голос раздаётся у тебя в сердце и где-то глубоко в душе. Представь будто я рядом. Мне это важно, потому сейчас слышать меня можешь только ты. Только ты способна услышать. Только тебе способен сказать. Помнишь какой я был? Вечно что-то говорил, говорил, говорил. Почти всегда глупости. Но однажды сказал очень серьёзную вещь. Помнишь где и когда это было?

Знаешь, нет в мире большего чувства, отшибающего, словно топором язык. Зато существуешь ты, настоящая, которую я так сильно люблю. Ничто не способно выразить точнее эти чувства чем это письмо. Умоляю, вспомни, как я умел разговаривать…

 

Отправил письмо. Одел пиджак, радостно хлопнув дверьми, пошёл в тёплую весну. На удивление тёплой она стала начиная с первого марта. Улыбаясь прохожим девушкам и даря цветы самым красивым из них вдруг захотелось познакомиться всерьёз.

 

В руках осталась одна красная роза. Достал из кармана брюк чистый лист бумаги и карандаш, аккуратно вывел предложение: «Я научился останавливать время. Хочешь покажу?». Сделал решительный шаг вперёд, но тут же остановил лишь голос за спиной.

- Всё-таки я люблю…

Буд-то не мне адресовано. Но очень знакомый голос повторил фразу ещё раз. Улыбаясь, не поворачиваясь, я проговорил родным для неё голосом: «Я научился останавливать время. Хочешь покажу?». Изорвал бумагу, медленно и осторожно улыбаясь, бросил клочья над нами, слёзы счастья брызнули из наших истерпевшихся глаз. Белые кусочки уничтоженного молчаливого договора клеились на наши лица, поцелуй был бесконечен.