Я помню, как в палате госпитальной Лежали мы бок о бок – он и я. Диагноз был один. Исход – летальный. Но перед смертью он просил меня, Чтоб выслушал последние слова, Как исповедь. И навсегда запомнил. А у меня от жара голова Шла кругом, но слова его я вспомнил: «Я прошу за все грехи прощенья, Что в делах и мыслях совершил. Замолил бы, но боюсь я мщенья Тех, кто умер и кого убил. Нет, за жизнь одну не замолить И конечно же не расплатиться: Надо сотню жизней мне прожить, Чтобы настоящей не стыдиться. И стоят ночами надо мной Те, кого убил, кто был убит, Но они нашли себе покой – Их хранит могильных плит гранит. Вой сирены, взрывы, пулемёт – До упора вдавлена гашетка. Выкрик: «Духи! Гвардия, вперёд!» А потом – больничная кушетка. Лучше бы остаться там, в горах Навсегда – спокойнее душе. А теперь кошмары, совесть, страх – Жив ещё? Давно мертвец уже… Память раздирает и корит: Жив – зачем? Другие-то убиты. И напалмом жжёт душа, горит – С прошлым мукой этою мы квиты. Господи! Спаси и сохрани! Не убий – не дай убить другому. От греха такого охрани Всех, ушедших в армию из дому…» Я очнулся ночью – никого, И пуста кровать стоит соседа. Выкарабкался я, но нет его – Рядом ни малейшего нет следа. И, смахнув украдкою слезу, Медсестра уколы внутривенно Ставила. А я глядел в грозу За окном и думал – как же скверно. Он ушёл, ушёл в небытиё… И, быть может, там ему отпустят Все грехи – своё и не своё – Никогда войны впредь не допустят. Выписался. И плиты гранит, Где лежит он, навсегда уснувший, Я нашёл – пускай же он хранит И покой его, и грех минувший… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
