Два пограничника стояли прямо друг напротив друга, не мигая, оба смотрели прямо в глаза и даже не делали попыток отвести взор.

Один был одет в форму темно-зеленого цвета, на голове была белая каска с голубыми буквами UN. В каких-то пяти метрах перед ним по стойке смирно стоял другой пограничник в кителе советского образца с винтовкой на плече.

38-ая параллель Корейского полуострова. Полоса, разделяющая две системы, два государства, две части земли. Но при этом безжалостно разрезающая по живому единый народ, единую нацию. И именно на протяжении всей этой разделительной линии лицом к лицу стояли пограничники, от которых и зависел мир не только на Корейском полуострове, но, возможно, и во всем мире.

Возможно, они были братьями, или еще какими-нибудь родственниками в третьем, четвертом поколении, но здесь они были всего лишь солдатами двух государств, враждующих государств. Один выстрел, один шаг навстречу мог повлечь абсолютно непредсказуемые и апокалипсические последствия. На тех пяти метрах, что отделяли Северную Корею от Южной, по всей протяженности границы были закопаны мины. В два ряда. Каждая сторона посчитала своим долгом заложить свой заряд, поэтому перебежки или какие-нибудь рукопашные схватки были исключены. Со стороны, несведущему человеку могла прийти в голову мысль, что это два бойцовских пса перед боем. Ожидание боя длилось уже пятьдесят лет.

Явь?

«Опять этот сон…» - проснувшись, пробормотал Олег про себя. Он потянулся к телефону, что лежал рядом, чтобы посмотреть время. 9:26.

Олег, не торопясь, опустил ноги с дивана и босиком, как есть пошел в ванную. Не глядя в зеркало, он включил кран и тот немного попыхтев, выплюнул теплую ржавую воду. Олег взял щетку, выдавил на нее пасту и, принявшись чистить зубы, отправился в туалет по малой нужде. Справив в уборной свои дела, он дочистил зубы и быстро умылся. Казалось, Олег думал о чем-то, потому что он все время смотрел в сток раковины, а не в зеркало или по сторонам.

Затем он направился на кухню. Там он включил чайник и снова вернулся в комнату. Не расправляя, он постелил на кровать покрывало и взял со стола пачку сигарет и зажигалку. С этим нехитрым набором он направился на балкон, хотя уже в комнате он подкурил сигарету. После он налил себе крепкого чая и только после этого вышел на балкон. Было достаточно тепло, чтобы по пояс раздетым стоять на открытом воздухе и спокойно наблюдать за происходящим. Ничего особенного в это утро не происходило.

«И что мне все эти корейцы снятся?» - думал Олег. «Сдались они больно. Уже второй месяц подряд. Одно и то же».

На улице никого, кроме местного дворника-узбека не было. Тот сегодня вышел на работу поздно, ведь обычно уже к восьми часам утра он заканчивает свою работу и исчезает в неизвестном направлении, а тут уже почти десять, а он только закончил обход мусоропроводов и взялся за уборку детской площадки и подъездов. Впрочем, Олегу до него дела не было.

Парень докурил и метнул бычок за окно. Тот, подхваченный резким порывом ветра приземлился прямо у ног дворника. Амшак поднял голову, но как-то растерянно взглянул в окно, где стоял Олег и продолжил работать. Олег очень удивился такой спокойной реакции дворника, ведь обычно он долго и нудно читал морали, если даже самая мелкая бумажка летела мимо урны.

Зайдя в кухню, Олег все еще цедил чай, но подойдя к раковине, он не раздумывая вылил остатки. Мыть посуду, пускай даже одну кружку ему было лень, поэтому он залил ее водой и на этом успокоился. Вместо этого он взял пульт от телевизора и дежурно прощелкал все 5 каналов, что у него были. Оставив спортивный, по которому транслировали легкую атлетику, он сладко потянулся. Вот наша бегунья вышла вперед и комментаторы на перебой заголосили: «Юля, давай!»

"Юля, давай! Юля, давай! Юл… Стоп, что это за звуки в комнате? Как будто кто-то говорит. Да ну, это бред. Это ж по ящику. Совсем нервы в последнее время ни к черту. Все-таки нужно рвать с парнями на острова, а то от водки и этой жизни скоро вообще атрофируюсь. Стану как овощ: сидеть у компьютера или телевизора и слюни пускать под какое-нибудь ток-шоу. Вот, опять… Шаги? Прямо как мои – шаркающие, нетороплив… Блин, может белая горячка? Сначала говорю, а потом думаю головой. Ну как я стою здесь, а там шаги? Я бы рад если бы это были настоящие шаги, а то от этой скуки скоро окочурюсь. И что я вообще на улицу даже не выйду? Целыми днями бездельем страдаю, а выходить погулять некогда. А если б это еще были б женские шаги. Вот уж от чего бы я не отказался…"

Похотливо-предсказуемые мысли Олег оборвал сам и решил пойти в комнату. Точнее он собрался туда пойти, но, обратив внимание, что ногти на руках требовали немедленного укорочения, взял из кухонного стола ножницы и направился в туалет. Свет в туалете горел, дверь приоткрыта. Олег поймал себя на мысли, до чего же он порой безалаберен. Мельком укорив себя, он уже шагнул в уборную, как вдруг что-то заставило его остановиться. Он неуверенно сделал пару шагов назад. "Какого черта! Или может мне кажется это снова. Вот же сидит. Передо мной. Спиной ко мне, правда, но я ж не наркоман какой-то, чтоб мне уже люди в своей хате мерещились. Вроде как не здоровее меня. Вывезу если что… Стоп! Кого я собрался вывозить то? Видение, глюк, бред с похмелья? А может, и пробрался ко мне в квартиру, пока я курил. Вполне может быть. На всякий случай возьму-ка я ножнички боевым хватом. Все таки лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Только как мне его окликнуть? Эй, тебе чаю принести? Так что ли? Подходить как-то тоже мне не охота. К тому же рук у него не видно, а в них может быть все, что угодно. Не думаю, что он забрался ко мне в квартиру с пустыми руками или Лермонтова почитать. Блин, а ведь у него одежда похожа на мою. И эта фермерская рубашка красная и джинсы черные. Ха, даже внизу разорваны так же по-моему. Черт, ну какой же я кретин. Вот же рядом на стуле висят мои вещи. Хм, тогда тем более странно. И ведь сидит, не шевелится. Как истукан. Может, сдох? Надо присмотреться: дышит или нет? Вроде как да… Хотя не видать, ладно в конце концов это мой дом, и я име…"

Вдруг человек встал и, немного подтрясываясь, как будто через него пропускали небольшой, но существенный заряд, повернулся к Олегу. Увидев незнакомца, Олег отпрянул и ударился о стену спиной. Лицо незнакомца было изуродовано. Глаза вырваны, как и язык и вся голова была неестественно повернута, как будто тело повесили. Олег уронил ножницы и хотел было закричать, но не мог. Незнакомец тем временем зашагал прямо к Олегу. Его шаги отдавались мерзким хлюпаньем, словно кто-то ударял ладонью по глади воды, а тело все больше и больше содрогалось. Изо рта и пустых глазниц капала коричневая слизь. Олег обратил внимание на руки и после этого залетел в туалет, захлопывая дверь и защелкивая засов. Руки этого создания были ровно по локти повернуты в суставе на 180 градусов, при этом ногти были вырваны, местами пальцы были разгрызаны до костей. Но больше всего пугало Олега другое. За уродливым лицом он разглядел – себя. И эта одежда, и шрам на руке и даже ожог в форме звезды на шее.

"Что тут происходит, какого черта? Он же похож на меня, как две капли воды, разве что эти глазницы" – его мысли прервали шаги у самой двери. Чем ближе чудище подходило к туалету, тем сильнее хлюпали его ноги по абсолютно сухому полу. Тело его все больше содрогалось и сейчас напоминало конвульсии введенного в транс человека, ну а то, что существо стало как то монотонно мычать у самой двери и вовсе заставил Олега вжаться в холодную бетонную стену. Чудовище прижалось к двери и стало скрести ее, сопровождая это протяжным мычанием и постоянными конвульсиями, которые даже сбивали его шаги. С каждой минутой существо ускорялось, причем не только в поскребывании двери, но и в шагах. Казалось оно вот-вот перейдет на бег, и вдруг, словно кто-то резко перевернул таз с водой и вся жидкость ударилась об пол. Именно с таким звуком все затихло.

Олег чуть отполз от двери. Он не понимал, чего ему хочется сейчас больше: стошнить, ущипнуть себя и проснуться или наоборот беззаботно уснуть.

Он прислушался. За дверью была гробовая тишина.

Он аккуратно привстал на корточки, медленно потянулся к ручке двери. Осторожным движением Олег повернул ее, ровно до щелчка. "А что если он… Точнее оно там? Надо собраться. Резко распахну дверь и брошусь вон из туалета. А если он это ожидает. Черт, да что такое происходит-то. Только б это сон был, а если нет… Если нет, я сошел с ума, не иначе. На почве алкоголизма. Да что я за бред несу? Сюда ломилось непонятное чудовище, зомби какой-то, а я еще не верю своим глазам, чему же тогда верить?".

Вопреки размышлениям, Олег медленно и со скрипом открыл дверь и к своему удивлению увидел, что квартира пуста. Лишь кровавые следы на двери.

"Ну вот, никого, - размышлял Олег, медленно прокрадываясь в комнату. – А откуда тогда следы крови на двери? У этого вроде же не было ногтей. Но звук то был такой, словно ногтями. Ничего не понимаю. В общем, я просто уже устал. Вот ведь денек. Короче, сейчас покурю и – звонить в Скорую. Пусть забирают куда угодно лишь бы подальше отсюда. Покурю вот только. Прямо в комнате".

Он с трудом подкурил сигарету, потому что его руки просто ужасно тряслись от пережитого шока. Мысли не собирались в единую картину, а перед глазами стояло уродливое лицо с вырванными глазами и языком. Чудовище, которое было очень похоже на Олега, только тот был не настолько уродлив. Отнюдь, даже были случаи, когда женщины строили друг другу козни, чтобы провести ночь с ним. Однако сейчас он стал алкоголиком и абсолютно ничем не привлекал противоположный пол.

Докурив, Олег откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Он пытался сейчас забыть обо всем, как бы не было чудовищно то, что он видел еще несколько минут назад. Резко он немного приоткрыл левый глаз и оглянул комнату. К счастью, ничего не изменилось за то время, что парень придавался своим мыслям. Как бы то ни было, нужно было что-то делать. Однако вопрос состоял именно в том, что? Резко вскочив со стула, Олег решил пойти умыться в ванную. Ничего другого сейчас он придумать не смог.

Он зашел в ванную комнату, открыл кран и ржавой водой стал усиленно умываться. Закончив эту процедуру, он тщательно вытерся полотенцем. Взглянув в зеркало, он, как уже десять лет подряд, не увидел своего отражения. "Когда это уже закончится, - подавленно думал Олег. – Я хочу, чтобы наконец ты меня простил."

Он поднял свои глаза к потолку:

- Я не могу!!!!

Десять лет назад, Олег, изрядно набравшись, убил всю свою семью: жену и двух малолетних сыновей. Взял ружье и просто расстрелял спящих и беззащитных людей, которые были ему очень дороги.

Затем он сел у ящика и, пребывая в помешательстве, смотрел какой-то фильм о войне в Корее. И именно на том моменте, который снился ему последние десять лет, когда друг напротив друга два пограничника стояли и смотрели в глаза, телевизор взорвался. Осколки пробили Олегу глаза. Взревев от боли, он схватил ружье и выстрелил себе в рот. Но это был не конец. Это было только начало кошмара. То ли Бог, то ли Сатана прокляли его. И теперь каждое утро его изуродованное тело хотело, наконец, воссоединиться со своей душой, ведь только так, он мог наконец покинуть землю и отправиться на небеса. Но он не мог. Он боялся. И поэтому это пытка страхом продолжалась снова и снова. Каждое утро. Каждый день он просыпался и забывал, что было вчера. Его наказанием была самая страшная пытка. Пытка бесконечного страха, который он каждый день испытывал заново.

«Я не знаю, что мне делать».

- Я боюсь!