Что хочет автор. Литературные конкурсы

Свидетельство о публикации №1905036538

Историческая драма в трех частях

«Да ведают потомки православных

Земли родной минувшую судьбу».

Действующие лица:

Нестор – монах-летописец 12 века

Андрей – его помощник, инок.

Владимир – князь новгородский, а затем киевский, 27 лет

Добрыня – дядя Владимира, воспитатель князя и его

правая рука, брат Малуши, матери Владимира

Изяслав – старший киевский боярин

Ставр – тысяцкий дружины Владимира

Сувор – стольник князя

Игорь – боярин киевский

Рогволд – князь полоцкий (г. Полоцк)

Рогнеда – дочь Рогволда

Свинельд – старший брат Рогнеды

Радок – младший брат Рогнеды, отрок

Дионисий – грек, советник Владимира

Исидор – грек, советник Рогволда

Серко – воевода Полоцкий

Тимофей – бояре полоцкие

Доброга – слуги князя Владимира, молодые мужики

Агнешка – рабыня Рогнеды

Юлия – вдова Ярополка, убитого по приказу Владимира

Заренка – наложница князя Владимира

Светланка – то же

Касля – раб Рогволда

Лешек – граф польский, посланец короля (князя) Мешко I

Скоморох, наложницы, гонцы

12 век. Келья в монастыре.

Летописец Нестор, молодой инок Андрей.

Нестор пишет, а Андрей старательно переписывает

Давай-ка, отдохнем, Андрейка,

Работе нашей нет конца.

Водицы ключевой налей-ка,

Рушник подай – стереть с лица.

Зачем, поведай, дядя Нестор,

Ты пишешь летопись свою?

Секрета в этом не таю –

Господь велит сыскать мне место

Для истины. Так вереница

Страстей людских и ратных дел

Пред взором воскрешает лица,

Давно ушедшие. Удел

Иных людей несет урок.

Чтоб не забыли их деянья –

Пишу потомкам в назиданье.

Спустя столетья, будет прок.

Закончил ныне я страницу

О Красном Солнышке Святом.

Его чудесная гробница

Влечет людей со всех сторон.

Где ж поученья, дядя Нестор?

Он благочестием своим,

И нравом кротким и простым

В легендах занял свое место.

Ты прав, но был он и другим.

Я расскажу тебе, Андрейка,

О временах, когда был злым

Святоша этот. Ты налей-ка

Вина, пожалуй. Без него

Историю понять не просто –

Седое время было грозно.

Так, слушай. Было то давно…

Княгини Ольги трое внуков –

Олег, Владимир, Ярополк

Сидели на Руси. Но муха

Их злая укусила. Долг

Они забыли свой, затеяв

Междоусобную войну.

Убил Олега в терему

Брат Ярополк, погибель сея

На княжий двор. Затем прогнал

И новгородецкого князя.

Младшой Владимир не пропал –

Не дожидаяся приказа,

Тотчас к варягам убежал.

Пока дружину нанимал,

Прошло два лета. Возвернувшись,

В крови едва не захлебнувшись,

Убить он брата приказал.

Так Ярополк и поплатился,

За низменный поступок свой.

Но, видно, я поторопился,

И сказ ты слушай дальше мой…

Занавес. Смена декораций.

Киев. 980г. Княжеские дубовые палаты.

Слуги князя входят, прибирают комнату.

...Вы, что ни говорите, други,

А, видно, не возьмете в толк:

Владимир стал сильней, и слуги

Ему верны, а Ярополк

С ним подружиться не подумал-

Вот и лишился головы.

Да где сам князь?

Велели дань воздать Перуну.

Хоть Ярополк убит теперь,

Но все ж убил он первым брата1.

А где ж княгиня? Ее дверь

Распахнута! Пуста палата!

Да ясно где – теперь возьмет

Князь Юлию себе на ложе –

Она его добыча все же!

Не хочет – силой заберет!

Да как же можно! Ведь младенца

Княгиня ждет, и боги ей

Благоволят.

А князь без сердца,

И спорить с ним – себе страшней.

Перун2, вестимо, не накажет –

Князь новгородский победил.

(Задумчиво.)

Березку белую сломил,

Но Мокошь3 власть свою покажет.

Ты говори, да меру знай.

Услышит кто – на кол насадят.

А ты Доброгу не пугай –

Со мною семеро не сладят.

Никто Владимиру не люб!

Еще две сотни девок новых

Себе завел, и бабьи ковы

Терзают дух, вот князь и лют.

Те же. Входит Добрыня.

Эй, лодыри, кончай болтать!

Князь возвращается с дружиной.

Прости, Добрыня, хочем знать,

Сколь батогов нам ждать на спины?

Не беспокойтесь вы без толку –

Несите лучше-ка вина.

Да и не ваша в том вина,

Что вы служили Ярополку.

Слуги уходят.

Добрыня один.

(Задумчиво.)

Могла ль сестра Малуша4 знать,

Когда Владимира растила,

Что он замыслит князем стать

Над всею Русью! Возлюбила

Княгиня Ольга отпрыск свой;

Предвидела во внуке силу,

Когда, сбираяся в могилу,

Благословила его в бой.

Но как Владимир править будет?

Коль мало мудрости явит –

И много даст свободы людям –

Хулою будет он полит.

Князьки удельные разделят

Всю Русь, что Ольгой скреплена,

Опять в куски. Была б она –

Бузить они бы не посмели!

Теперь Владимир мне – как сын,

И помогать ему я буду.

Пусть правит он на свой аршин –

Я с ним во всех делах пребуду!

Входят дружинники и становятся в ряд вдоль стен,

держат в одной руке меч, в другой щит, образуя эскорт. Входит Владимир со свитой: тысяцкий Ставр, Добрыня,

бояре, Одинец, скоморох.

Великий князь! Палаты, слуги

Принять готовы твою власть!

Ждут в теремке тебя подруги –

Ты насладишься ими всласть.

(Слуги приносят медовуху, все пьют.)

До дев ли ныне! – Посох княжий

Сегодня же приму из рук

Бояр, купцов и прочих слуг;

И пусть они всю правду скажут:

О том, кто предан мне, кто нет,

Кто за душою камень носит

Или зазнался от побед,

И кто помилованья просит.

Где стольник мой?

Готовит пир.

Позвать велишь Сувора, княже?

Пускай придет, и нам расскажет,

Готов ли удивить он мир.

Одинец зовет Сувора, скоморох тем временем играет

на дудке, все радостные.

Те же, входит стольник Сувор.

(Обезьянничает.)

Скажи, Сувор, успел ты кашу

Для всей дружины наварить?

(Смеются все.)

Не обижай кухарку нашу.

Дозволь мне, княже, говорить.

Для пира все у нас готово:

Пять сотен стерлядей и щук,

ЧуднАя репа будет – лук –

Такое блюдо вОвсе ново.

Телят зажарили пол ста,

Оленей пять, грибочки с салом;

Сто белорыбиц и икра –

Уж этого добра навалом.

Заморский сыр – зеленый весь,

Да языки соловьи с пивом,

И лебеди, пирог красивый –

Такой, что за весь день не съесть…

Довольно, братец! Верю, верю.

Иди, мы скоро уж придем.

(Сувор уходит вместе со слугами.)

Теперь дружину я проверю –

На званом пире, за столом.

Дружина, князь, тобой гордится!

Мы за тебя и в бой и в пир.

А ты неси народам мир –

Прими бразды из рук столицы.

Входят Изяслав и еще десяток киевских бояр, несут

посох и венец киевского князя, становятся парами

позади Изяслава.

(Торжественно.)

Великой Ольги славный внук!

Ты показал, что ты достоин

Принять венец из наших рук.

Ты – мудрый муж и храбрый воин!

В единой длани сохранить

Власть Киева над Русью сможешь.

И пусть Перун тебе поможет

Дела и подвиги вершить!

Кланяется и подает князю венец, боярин Игорь подает

князю посох. Бояре, пятясь, отходят ближе к двери.

Владимир одевает венец на голову.

(Дружно и торжественно восклицают.)

Славься, князь! Славься, Владимир! Славься, Перун!

(Дружина салютует мечами.)

Спасибо всем за вашу верность.

Вы вероломного князька

Изрядно посекли за дерзость –

А подлость княжича низка.

Когда б он старшего Олега -

Родного брата - не убил,

То жизнь свою бы не сгубил.

Теперь же – к нАм пришла победа.

(Дружина салютует, прижав мечи к сердцу.)

Богата русская земля,

Дажбог леса и реки полнит,

И есть задумка у меня,

Пока Перун нам блоговОлит –

Объединить все города:

И Псков, и Новгород, и Киев,

Смоленск, и Вышгород, и Канев –

И Русь возвысить навсегда!

Дружины выведем за стены,

Пускай хранят нас день и нощь.

И на границах Ойкумены5

Узнать сумеют нашу мощь!

Славься, Владимир! Славься, Русь! Слава Перуну!

(Дружина салютует мечами.)

(Шум, волнение, восторженные возгласы.)

Теперь идем на пир все вместе –

Мы там на славу отдохнем!

Все бояре выходят, затем друзья и сотники,

пришедшие с князем, затем строем по двое – дружина.

(Добрыне, тихо.)

А там и к девкам завернем,

Тут, у меня, их будет двести.

(Смеются на пару.)

Полоцк – город при впадении р.Полоты в Зап.Двину.

Палаты полоцкого князя.

Князь Рогволд сидит на княжеском месте, прикрыв глаза,

а Исидор-грек читает ему «Илиаду» Гомера.

«…Не душа ли тебя сразиться со мной увлекает

В гордой надежде,

что ты над Троянами царствовать будешь,

Чести Приама наследник?

Но, если б меня и сразил ты,

Верно, Приам не тебе свое состояние вверит.

Есть у него сыновья;

и в намереньях тверд он,незыбок.»

Я сказкам бережно внимаю,

Что ты читаешь, Исидор –

Усладу сердцу принимаю.

Хочу продолжить разговор.

Ты говорил, что это было

С твоею родиной давно.

Как в булке маково зерно –

Богов, богинь… Но что убило

Всю веру в них? И как забыть

Смогли вы грозного Зевеса?

Что Зевс? Не смог он остудить

Огня Везувия6. Завеса

Как будто пала с наших глаз –

Мы Бога приняли другого.

Его ученье уж не ново,

Но не дошло еще до вас.

Те же, входит Рогнеда, целует отца.

Будь здрав, отец! Какие вести?

Пока спокойно все, дружок.

Что у тебя передник в тесте?

Сама слепить я пирожок

Отцу любимому спешила.

С капустой и моховиком,

И со стерлядкой с чесноком –

Передник скинуть позабыла.

Что, моя княжна?

(Снимает передник.)

Ступай, снеси передник в кухню.

(Рабыня уносит.)

Что, дочка, как моя казна?

Смотри, чтоб брат ее не ухнул

В пиры, забавы и на дурь…

Те же, затем гонец и грек Владимира Дионисий.

Входит раб Касля.

Мой князь, гонца к тебе прислали.

Впусти. Вестей мы ожидали.

Теперь что ждать, добра иль бурь?

Входят гонец и Дионисий. Гонец подает князю

грамоту, кланяется.

Откуда вы и чьи посланцы?

Гостям я рад, хвала богам.

(Кланяется.)

Мы, князь Рогволд, не чужестранцы –

Из Киева примчались к вам.

(Гонец тоже кланяется и отходит в сторону.)

(Забирает грамоту.)

Мне грамоту прочесть охота

Тебе, отец, из рук своИх.

(В сторону.)

Княжна читать сильна? У них

Культура здесь, а не болото.

«Ярополк, убивший старшего брата Олега, и,

назвавшийся Великим князем всей Руси, – за свое вероломство низложен и убит…

(Роняет грамоту и - в обморок.)

(Читает дальше.)

…и, как я – единственный сын Святослава и внук Ольги,

то являюсь законным наследником всей земли Русской,

со всеми городами, лесами и угодьями. Велю Рогволду –

князю полоцкому - прислать мне повинную и быть намест-

ником в моем городе Полоцке. Великий князь Владимир»…

ВСЕОБЩАЯ ПАУЗА.

Какое есть у князя право,

Чтобы над Русью княжить всей?

Он – Ольгин внук, и Святослава

Рожденный сын!

(Пришла в себя.)

Ну хоть убей,

А Полоцк киевскому князю

На блюде мы не принесем.

Князь от рабыни был рожден,

И Русь ему - как Днепр язю!

(Рогволд и Рогнеда уходят.)

Исидор и Дионисий.

Владимиру такой ответ

По нраву станется едва ли…

Как поживаешь, друг мой грек?

Что голова твоя в печали?

Горда Рогнеда – спасу нет,

Отец же ей во всем послушен.

А брат Свинельд - осой укушен

Как будто! Чёрт – не человек!

А сколько же княжне годочков?

Пригожа девица. Умна ль?

Шестнадцать. Золотая дочка

Досталась Рогволду. Но жаль,

Не хочет замуж идти вовсе.

Ей бы все книжки, да считать.

Ну, я пошел.

(Один, задумчиво.)

Какая стать!

Княгиней стать бы ей под осень.

Такая умница-жена

Как раз нам в Киеве нужна.

Вышгород. Терем с княжескими наложницами. Большая опочивальня.

Владимир пьяный, полулежит на ложе. На нем венок из

цветов и юбка поверх рубахи. Вокруг 5-6 наложниц,

среди которых и Юлия – вдова Ярополка, слегка

беременная, грустная. Стол, уставленный яствами.

Едят, пьют, раскованная обстановка.

А кто тут ласковый у нас,

Кто князя любит молодого?

(Девушки оживляются.)

Подайте, девки, князю квас –

Утеху сердца удалого!

Две девушки, смеясь, бросаются к столу. Юлия,

глядя на них слабо улыбается. Подают князю квас,

он пьет, отдает им кубок, вскакивает и начинает за

ними гоняться. Девушки, смеясь, разбегаются.

Владимир ловит Зарёнку.

Ах, князь, пусти, я упаду!

Взвизгивает, делает вид, что не стоит на ногах.

(Обнимает ее, несет на ложе, смеется.)

Не упущу свою добычу,

(Юлия хмурится, подходит к окошку и не смотрит

А, коль красу ее замечу,

Я губы вымажу в меду.

Целует ее, девушки подбегают к князю, обнимаются,

целуют его, милуются.

Утешили меня на славу,

И нынче добрый у вас князь.

Просите для себя забаву,

Я над собой даю вам власть!

Ты подари мне, княже, бусы

Из камушков таких цветных,

И чтобы ты смотрел на них,

И целовал мне косы русы.

При этом корчит забавные рожицы, все покатываются

со смеху, пьют медовуху.

Те же. Сбоку тихонько входит Добрыня, наблюдая разгул,

время от времени качает головой.

А я хочу заморский шелк,

И чтоб лазоревого цвета,

И чтоб жених мой Святополк

Сильней любил меня за это.

Вот дура девка! Ералаш!

Он что ж, взять в жены обещает?

Он, князь, давно мне намекает,

Что ты приданого нам дашь

За то, что ласкова с тобою.

(Все хохочут до слез.)

(Сквозь смех.)

Ну и Светланка! Спасу нет!

А коли дам, пойдешь со мною?

(Радостно хлопает в ладошки.)

Ну как могу ответить «Нет»?

Взрыв хохота, Владимир ее целует и опять

валится на постель.

Ну, кто еще чего желает?

(Девицы наперебой шумят.)

А мне сафьяновых сапог,

Чтобы плясать, не чуя ног!

А те, кто завистью страдает,

Так и полопались бы все!

А я хочу из белок шубу,

И душегрейку на лисе!

Уж так и быть, я сам добуду.

(Целует ее. Замечает у окна Юлию).

А ты что ж, Юлюшка, молчишь?

(Подходит и обнимает ее.)

Тебя, младая голубица,

Люблю я тож. Но ты волчицей

Все время на меня глядишь.

Ты улыбнись, и, не горюя,

Скажи, чем слезы осушить?

Тебе служить уж не могу я,

Ведь скоро мне уже родить.

Ты отпусти меня на волю –

Я Мокоши воздам мольбу,

А после к матушке пойду,

Ее я слезы успокою.

Об этом ты не помышляй.

Ты – дичь моя, как рысь иль рябчик.

Что будет – не переживай,

Пускай спокойным будет мальчик.

А я решил твою судьбу:

Пускай дитя от Ярополка –

Ему дам имя Святополка –

Приемным сыном назову.

Грустить не надо, молодица.

Женой не быть тебе моей,

Но ты – красива, и любиться

С тобой мне будет всех милей.

Целует ее нежно, потом снова идет за

медовухой, пьет.

Князь Владимир с наложницами, Юлия, Добрыня, Ставр.

А ты, Добрыня, что там жмешься?

Аль девки любы и тебе?

(Входит тысяцкий Ставр, наблюдает.)

Ты шутишь, князь! Куда уж мне.

А ну, как сердце всколыхнется.

(Владимир улыбается).

Чего же ты пришел тогда?

Смотреть мне больно на такое,

Речь князя стала, как вода.

Да как ты смеешь!

(Пеняет ему.)

Князь не воин!

Уже луна прошла с тех пор,

Как пир в честь киевского князя

Гуляли мы, с надеждой глядя,

Как князь наш мудр в делах и скор.

А ну-ка, девицы-голубки,

Подите вон – у нас дела.

(Все женщины убегают.)

Опочивальня. Владимир, Добрыня, Ставр.

Ты докатился уж до юбки!

(Дергает и стаскивает с него юбку.)

Вы мне мешаете всегда!

(Ставр наливает воды, мочит полотенце.)

Ты, князь, воды студеной выпей –

Небось, головушка болит?

Повязывает мокрое полотенце вокруг его головы.(Добрыне)

Уж цельный месяц пьет, да спит,

Достает гребень, расчесывает князю кудри.

И видом стал, как леший дикий.

Неужто месяц пролетел?

Вот, бабы! Все мозги промыли!

И что ж я, месяц не у дел?!

(Грозно хлопает кубок оземь.)

Да как вы это допустили!!

Ты ж дрался, князь!

Что на Руси?

И как живет моя столица?

(Смотрит в окно.)

И что там за рекой дымится? –

Не ворог ли? Поди, спроси.

То огнищане выжигают

Леса, чтоб землю запахать.

Да только, меры, князь не знают –

Тебе б для них указ издать.

Те же. Входят грек Дионисий и Одинец. Одинец молча

одевает князя во время сцены и сразу выходит.

Здоров ли, князь? Твой раб смиренный

Пришел с тобой поговорить,

Чтоб твои думы повторить

Насчет границ и Ойкумены.

Да, да, я что-то говорил…

Все мысли бабы растрепали.

Когда б м;й Бог с тобою был –

Ты опустился бы едва ли.

Но не об этом я в сей час

Пришел с тобою, княже, молвить.

Чтоб чресла княжеские полнить,

Греха не зная каждый раз,

Тебе пора уж, князь, жениться.

Все бабы – дуры, знаю я.

Им бы все плакать, да рядиться.

Зачем такая мне жена?

Ты вспомни бабку свою – Ольгу.

Кто был мудрее на Руси?

Любого ты сей час спроси,

Кто был сильнее предан долгу?

Ее я помню. Ведь она

Тебя сильнее всех любила.

И верила – твоя звезда

Еще взойдет. Всегда просила

Богов, всех разом, о тебе.

Она была одной такою –

Своею мудростью земною

Отличной от других вполне.

А мне где взять жену такую?

Да и зачем она нужна?

Уж сколько я тебе толкую.

Не в миг сбирается казна,

А тратится – куда как быстро!

Княгиня же не даст тебе

Казну растратить и робе7,

(Очередной) – дарить монисто.

Жена начнет тебя любить,

Окружит ласкою и славой.

Когда настанет срок родить –

Наследник будет тебе равный.

Княгине должно умной быть,

Тогда не даст она поблажки,

И будешь вместо баб, да бражки

Дела великие вершить!

А вы что скажете мне, други?

По нраву ль грека вам рассказ?

Мы лишь твои друзья и слуги,

Ан, речь его задела нас.

Давненько, князь, тебе жениться

Пора настала. Будет так,

Как грек сказал, хоть он – чудак.

Найдется ль нужная девица?

За всю дружину я скажу,

Хоть ратникам - того не надо.

С счастливым князем, доложу,

Служить и р;товать отрадно.

Быть посему! Жениться рад!

Коль сыщется в Руси невеста,

Чтоб гордая, а не из теста,

Я буду сам жених и сват!

Полоцк. Княжеские палаты. 980г.

Рогнеда. Исидор читает ей «Одиссею» Гомера.

«…В прежнее время обычай бывал, что,

когда начинали

Свататься, знатного рода вдову иль богатую деву

Выбрав, один пред другим женихи

отличиться старались;

В дом приводя к нареченной невесте

быков и баранов,

Там угощали они всех друзей; и невесту дарили

Щедро; чужое ж имущество тратить

без платы стыдились…»

Ты сцену сватовства нарочно

Для чтенья выбрал, Исидор?

А что плохого? Вам не должно

Корить меня.

Но это вздор!

Княжна, послушай, ведь не гоже

В твои года дикаркой быть.

Уже пора тебе любить,

И украшать мужчине ложе.

Я слушать это не хочу!

Достойных на Руси не сыщешь –

Иль красотой я не блещу?

Иль в голове лишь ветер свищет?

Те же. Входит Рогволд.

Ты что сердита, моя дочь?

О чем ведете вы беседу?

Он ждет, отец, что я уеду,

Доверив мужу свою ночь!..

А что, Рогнедушка плохого

В его словах узрела ты?

Без пылу сердца озорного –

Краса увянет, как цветы.

Любви не знаешь ты, покуда,

Но так везде заведено

Что девицам не суждено,

Узнать тоски любовной чудо,

Не выйдя замуж как-нибудь.

Пусть так. Но кто меня достоин?

Есть на примете кто-нибудь?

Есть иноземцев двое-трое.

Так перечисли, кто и что.

Вот князь Геза8, такой красавец.

Он правит венграми – моравец.

Черноволосый!

Мне не по нраву волос черный,

Привыкла к русым я кудрям.

К тому ж, моравский воздух горный

Подходит боле дикарям.

В Моравии – холмы, не горы.

Нет, Геза не по нраву мне,

И он не молод. Мне вполне

Приелись эти разговоры.

Послушай, доченька, его.

Еще жених есть – Мешко первый9.

Христианин. Сидит в Гнезно,

И правит Польшей. Королевы

Нет у него. К нам в дальний путь

Его посольство уж пустилось.

Как я хотела бы уснуть!

И чтобы в вещем сне приснилось,

Какая ждет меня судьба,

И будет ли мне в жизни счастье?

Вдруг в муже не найду участье,

И пропадет моя мольба?

Те же. Входят братья Рогнеды Свинельд и Радок.

Мольба? Я где-то это слышал.

Что хочешь, дочка, ты сказать?

А я, отец, вчера прослышал,

Что на Рогнеде – благодать.

Она осмелилась креститься,

И, даже не спросив отца.

(Хватается за сердце.)

Дождешься скоро ты венца,

Сынок, коль будешь торопиться

Такие вести сообщать.

Отец, не гневайся напрасно.

Попробуй дочь свою понять.

Я не устану повторять,

Что наши идолы ужасны.

Поверь мне, князь. Когда княжна

Познала предков моих веру,

То взволновалася не в меру,

И выбор сделала душа.

Рогнеде путь иной открылся –

Спаситель близок ей теперь.

Пусть пред тобой я провинился,

Но в рай распахнута ей дверь.

Ей надлежит теперь молиться.

А, коль придет беда лиха,

Кто жил, не ведая греха –

Из пепла сможет возродиться.

Моей жены давно уж нет –

Костер унес ее к Сварогу10,

А ты несешь какой-то бред

О воскрешении, и Богу

Зовешь иному возносить

Свои молитвы и желанья.

А как же капища, деянья

Богов старинных как забыть?

Ты все опять постиг превратно –

Не всем дано воскреснуть нам.

Не быть в раю злодеям, катам

Им всё воздастся по делам.

Так вы - богов боитесь тоже?

А в жертву что кладете им?

Мы Богу фимиам11 курим –

Его десница12 нам поможет.

Кто с незапятнанной душой –

Того Христос заране любит,

Кто ж заблудился, иль какой

Поганой страстью душу губит,

Того Спаситель отвратит

От дел худых и бестолковых…

А наших идолов суровых

Лишь кровь горячая смягчит!

Князь Рогволд, Рогнеда, Свинельд, Радок, Исидор.

Входит раб Касля.

Будь здрав ты, князь! Явились гости.

Кого к обеду принесло?

Сын, не груби. – Скажи, что просим.

Сейчас узнаем мы послов.

Касля уходит.

Входят князь Владимир, Добрыня с калачом на

рушнике, Ставр, грек Дионисий.

В дверях становятся дружинники.

Как мог, Владимир, ты с дружиной

Вступить в мой княжеский покой!

Ты позабыл, что Полоцк – мой!

Ты не прислал ко мне с повинной!

Ты ныне данник и вассал.

И знай свое, невежа, место!

Тебя сюда никто не звал!

Князья, зачем же вы так резко!

Прости, Рогволд, наш князь – горяч,

И не за тем оставил Киев,

Покинув все дела мирские…

Прими наш киевский калач,

А с ним и наши уверенья,

Что мы с добром к тебе пришли.

Оставим споры и сомненья.

Просторы полоцкой земли

Голубку дивную взрастили.

Младую сокол возжелал.

И, чтоб ее женой назвал,

Тебя, Рогволд, мы посетили.

Я будто чуяла беду!

Так знай, Владимир, что отрада

Мне – город мой. Я не найду

В твоей земле себе усладу.

Как смеет молвить твоя дочь

Вперед отца? Она строптива?!

Так, чтобы стала впредь ретива,

Женою станешь ныне в ночь!

Повелевать ты дома можешь!

А я согласия не дам.

А коли дань ты нам положишь,

Войной пойду на Киев сам!

Почто, Рогволд, ты взбеленился?

Зачем войною ты грозишь?

Как в козий сыр степная мышь,

В княжну Рогнеду я влюбился.

Он все такой же – как дикарь!

В нем разыгралась кровь дурная.

Я разъясню ему, как в старь,

Что ты невкусна, дорогая.

Владимир, ты в наш дом пришел,

Как гость, которого не ждали.

Сестре твоею быть едва ли,

И мы хотим, чтоб ты ушел.

Неужто я отказ услышу?

Сказали мне – она умна,

Но что-то я ума не вижу.

Какого ж надо ей рожна?

Ее взять в жены князь желает!

Ты, князь, Рогнеде – не чета!

И в твоих жилах кровь не та –

Ее твой выбор унижает!

Наш правит род уже давно,

А Рюрик – предок твой варяжий –

Пришел, как тать, и не должно

Его потомство в Руси княжить!

Отец, зачем?! Остановись!

Нет, пусть продолжит, раз уж начал!

Но знай, Рогволд, что речь собачья

Твою закончит ныне жизнь!

Ты не грози нам, сын рабыни!

Защитой будет нам Сварог!

Нам Киев не указ доныне,

И волку – не родня щенок! 13

Смерть дерзким тварям! Долго слушать

Я подлых не хочу речей.

Рогнеде – быть за то моей!

Я свое слово не нарушу!

Уходит со своей свитой.

Там же. Рогволд, Рогнеда, Свинельд, Радок, Исидор.

Своею гордостью, сестра,

Боюсь, Перуна ты задела.

И, может, с Киевом война

Грозить нам будет.

(Топает ножкой.)

Так, за дело!

(Свинельду.)

Нет! Сын рабыни может стать

Лишь кукушонком, но не стерхом!

А коли в нем гордыни с верхом,

Должны мы спесь его сломать.

Уходит со Свинельдом.

Я ль виноват в том, что случилось?

Княжна капризна и горда.

Я не успел… Не получилось

Внушить любви ей и добра.

Княжна, хоть христианкой стала,

Христа осмыслить не смогла.

Пока язычницей была,

Ее сердечко одичало.

Мне страшно, Исидор.

Пусть будет так, как Бог велит.

Он защитит нас.

Ты смеешься?

Нет. Он нас любит и хранит.

Полоцк. 980 г.

Княжеские оружейные палаты.

Рогволд, Рогнеда, ее братья, Исидор, Серко – воевода; Тимофей, Болеслав – бояре.

Ну что, Серко, какие вести?

Что в городе народ, шумит?

Пошли мы с Болеславом вместе

Взглянуть на стен дубовых вид –

Насколько выдержим осаду,

Когда Владимир подойдет.

А люд на стену не идет

И не хотят идти в засаду.

Чего они опять бузят?

Что не хватает полочанам?

Прости им дерзость, но хотят

Рогнеду выдать киевлянам.

«Давно бы замуж ей пора,

Зачем же воевать хотите?

Пока вы в теремах сидите,

Мы гибнем в ратном поле зря»-

Так говорят в народе.

Упрямство ваше и сестры

Лишь приближает час расправы,

И все погибнем в бойне мы.

Теперь Владимир – князь Великий,

Ему – княгиню выбирать.

И почему не может стать

Сестра ему женой?

Рабой покорной стать ему?!

Владимир дик и необуздан!

Уж лучше с вами я умру,

Чем будет род наш князем взнуздан!

Мне стыдно, что тебя учил.

Смирение к лицу девице.

Тебе б княгиней быть в столице…

(Замахивается на него.)

Ты все мозги мне проточил!

Те же. Вбегает дружинник.

Князь, показалися дружины –

Владимир к Полоцку идет.

А по реке, найдя стремнину,

Ладья из Киева плывет.

(Кланяется и уходит.)

Иди, Серко, полки расставить.

Дадим мы Киеву отпор,

И завершим ненужный спор –

Не будет здесь Владимир править!

(Серко уходит.)

Отец, доспехи нам надеть

Давно пора. А братец Радок

Сестрицу должен запереть,

Чтоб уберечь от всех нападок.

Уходят Рогволд, Рогнеда, Свинельд и Радок.

Там же. Тимофей и Болеслав вдвоем.

Нам брани не простит Сварог,

Ведь киевляне наши братья.

И, хоть они плохие сватья,

А пить на свадьбе я бы смог.

А я, дружок, теперь при деле

И огорчаться не спешу.

Мечи в цене теперь взлетели,

И я мечту тебе скажу:

Хочу купить лодью большую,

Чтоб самому идти в моря,

А не платить кому-то зря.

Наполню золотом мошну я.

Ну ты и гнида, кто бы знал!

Там отроки идут на сечу,

А ты оружье продавал?!

Тебя теперь я покалечу!

Остановись!.. Чем… хуже… я?!

Тем,.. что мою… ты дружбу… предал!

На кой я черт… тебе поведал?

А чтоб… я знал,… что ты… свинья!

Бьет Тимофея по лицу и уходит. Тот падает,

кое-как встает и тоже уходит.

Ставка Владимира под стенами Полоцка.

Княжеский шатер.

Владимир и Добрыня.

Скажи мне, дядюшка родимый,

Ну как мне с девкой совладать?

Быть может, яхонт какой дивный

Или подарков надо дать?

Ты же от баб не вылезаешь,

Кому уж знать, как не тебе.

Наложницы – не в счет. Себе

Они лишь бусы ждут. А знаешь,

Мне никакая не мила.

Любить меня они не будут.

А стоит выпустить – меня

Они немедля позабудут.

А сердце жмется и теснит,

Рогнеды гордый образ снится.

И пусть Сварогова десница

Над полочанами висит,

Но я в победу нашу верю.

Рогволда глупого конец

Рогнеде принесет потерю,

А мне же – Полоцка венец.

И что она тебе далась-то!

Иль мало девок на Руси?

От злой жены себя спаси –

С гордячкой не найдешь согласья.

Быть может ты и прав, дружок,

Но отступаться не пристало.

(Слышится звук рога.)

Уж слышен боевой рожок,

И в бой идти пора настала.

Слышны звуки бегущего войска, грохот доспехов,

топот коней.

Те же. Входит тысяцкий Ставр.

Я дал команду наступать,

И войско двинулось на город.

Мы их сразим своим напором,

Нам побеждать – не привыкать.

Но, только, не перестарайся –

Все ж полочане нам близки.

И в истребленье не пускайся,

Цель наша – Рогволд и щенки.

А то – тебе дай только волю, –

Всех подданных ты перебьешь.

В бою видал тебя. Хорош!

Но не горжусь я своей ролью.

Лишь выполняя твой указ,

Иду с дружиною на Полоцк,

Чтобы Рогволдов род угас.

А как нам быть с княжною?

С ее не должен пасть чела.

Запри ее в опочивальне,

Да покажи батог мочальный,

Чтобы послушною была.

Твоя задумка мне понятна.

А что с князьями предпринять?

(Начинает яриться.)

Укоротить кой-что волчатам,

Чтобы их род не мог воспрять.

(Все громко засмеялись.)

О чем подумали, прохвосты?!

Я говорю о головах!

Я наведу на город страх!!

Собакам бросить княжьи кости!!!

Ставр выбегает в одну сторону, Владимир уходит

Сынок, сынок… Ужель Перун

Жестокосердие являет,

Или какой-ни то колдун

Тебя дикарством отравляет?

Рогволд входит измученный, весь в следах боя.

Слышен звук близкой драки, звон мечей.

Надежды рухнули все разом.

Владимир город взял легко.

А мы, сражаясь, раз за разом

Смотрели смерти лишь в лицо.

Прося защиты у Сварога,

Я мало жертв ему принес.

Или умом я не дорос,

И не тому молился Богу?

(Вбегает тысячный Серко.)

Мой добрый князь, враги идут;

Добычу ищут, словно волки.

Тебя Свинельд и Радок ждут –

Езжайте в лес. Там, как иголки

В копне сухой, не сыщут вас.

Пощады ждать не стоит больше,

Друзья вас ожидают в Польше.

Серко, дружок, ведь я же князь.

И, чести княжеской во славу,

Бежать я не могу теперь

В глухую темь лесной дубравы

Как будто затравлённый зверь.

Пусть, будь, что будет. Повинуюсь

Богов жестоких словесам.

Ведунья мне сказала: «Сам

Ты сгинешь скоро. И, красуясь

Своей главой на воротах,

Увидишь ты погибель рода».

Те же. Входит Ставр со своими дружинниками,

которые бросаются к Серко и убивают его.

Ты прав, Рогволд, – уж на ногах

Сынов твоих висит колода!

Готов ли ты? Твой час настал!

Владимир жаждет отомщенья.

Он оказал тебе почтенье,

А ты - как тать его прогнал!

Готов я к смерти. Пусть наступит.

А вам прощаю. Вы – лишь меч,

Что вставлен в дерзостные руки.

(Дружиннику.)

Ступай главу ему отсечь.

Дружинник уводит князя, другие утаскивают

тело Серко.

Там же. Ставр. Входит Владимир.

Как будто я Рогволда слышал?

Он жив еще? Подать сюда!

Входит дружинник, несет голову Рогволда.

Вот, князь, тебе его глава,

А тело боле уж не дышит.

(Берет голову, обращается к ней.)

Здорово, тестюшка, ты рад,

Что я предстал пред твои очи?

К чему же твой лукавый взгляд,

И рта оскал чего-то хочет?

(Бросает голову в мешок, Ставр его уносит.)

Там же. Владимир. Входят Добрыня и Изяслав.

Входит раб Касля.

Великий князь, приехал гость.

В богатой упряжи лошадки;

Без бороды, и морды гладки

Кому взбрелось?

Пускай войдет, тогда узнаем.

(Садится на княжеское место. Входит граф Лешек

со своей свитой, раскланивается чинно.)

Ты кто, откуда и зачем?

Я послан польским государем

К Рогволду славному затем,

Чтоб к дочери его Рогнеде

Мог слать сватов наш князь Мешко.

Он овдовел, и нелегко

Быть одному. И, как соседи,

Хотим с тобой мы, князь, дружить.

Отдай нам дочь, тебя мы просим.

(Кланяется.)

А, чтоб доверье заслужить,

Свои дары тебе приносим.

(Вносят дары.)

Тебя как звать, ты не сказал.

Граф Лешек. Князя я посыльный.

Ты – леший!? Надо ж! А красивый!

Чудное имя! Не соврал?

Ну, ладно, шутки прочь. Послушай,

Ты опоздал, и умер князь.

И горе наши чресла сушит,

Рогнеда скорбью извелась.

Она теперь моя невеста,

Ты, Лешек, малость опоздал.

Хочу, чтоб князю передал,

Что я, Владимир, Польше, дескать,

Всегда союзник и сосед.

Я вестью огорчен немало,

Не ожидал я стольких бед.

Мне ж быть на свадьбе не пристало,

Поеду в Польшу, государь.

Я примыкаю к вашей скорби,

Надеждой льщусь, плоды хоть горьки,

Что будем дружно жить, как в старь.

(Раскланивается и уходит. Все смеются.)

Порассмешил нас «леший» этот.

Ну что, невеста моя где?

В опочивальне ждет ответа

О своей горестной судьбе.

Все уходят.

Рогнеда в своей опочивальне. Входит Владимир.

Моя голубка дорогая,

Вот и явился голубок.

(Пытается ее обнять.)

Твоей не буду никогда я!

Ты от крови отцовской взмок!

Ты так прекрасна, когда злишься.

Послушай, ладушка, меня.

Рогволда гордого казня,

Я долго ждал, пока смиришься,

Но ты отвергла меня вновь.

Когда, тому назад два лета,

Тебя увидел я, любовь

Вдруг вспыхнула, как горицвета

Сияющие лепестки.

Рогволд расставил мне препоны,

Но я не тать и не найденыш!

Я Святослава сын! Тоски

Я не хотел терпеть любовной.

И вот, у ног твоих сижу.

Смягчись, люби меня покорно,

И я тебя озолочу.

Кто б ни был ты, на зов злодея

Рогнеда шага не ступнет!

И пусть твой Ставр меня убьет,

Сиротки юной не жалея!

(Снова пытается обнять.)

Зачем бежишь своей судьбы?

Ты мне назначена богами.

Любимой будь, и не губи

Любовь проклятыми словами.

(Отталкивает его.)

Отстань, Владимир, не губи

Моей души осиротевшей.

Ты мне не люб, ты словно леший!

Ступай, другую полюби!

Давай сыграем свадьбу ныне,

Княгиней станешь на Руси.

Не жди, пока любовь остынет.

Ты мне противен! Не проси!

Я умолял тебя довольно.

Окончен нежный разговор.

(Пытается с нею бороться, но бережно.)

Ты разожгла во мне задор,

И сердце уколола больно.

Пусти, молю.

Напрасно ждешь,

Своим отпором лишь раздразнишь.

Ты – изверг, тать!

Не отпихнешь!

Дождись хоть свадьбы. Иль не сладишь

С своей охотой до неё?

Владимир отпускает Рогнеду, она достает из-за

рукава яд и пытается проглотить, но не успевает.

(Выбрасывает склянку.)

Ах, гадина! Ты так со мною?!

Ну, хорошо ж! Теперь устрою

Тебе я ночку! Вот бабьё!!!

Грубо бросает Рогнеду на постель…

12 век. Келья летописца Нестора.

Нестор, инок Андрей, оба слегка охмелевшие.

Ты мне поведал, дядя Нестор,

Ужасной правды наготу.

Ну как нашлось для злобы место

В душе, несущей доброту?

Святой Владимир – Солнце наше –

Всегда являл пример любви…

Ты погоди-ка, не суди,

Не так поступок этот страшен.

Ведь князь – язычник был тогда.

Святая благодать коснулась

Владимира, спустя года,

Как вера в духов покачнулась.

Ведь князь – язычник был тогда,

И поступал, как все славяне.

Молились идолам миряне,

Не зная Божьего стыда.

Бывало, что и человеков

Лишали жизни в честь богов,

Как, помнишь, было и у греков,

Имевших множество богов.

Так расскажи, что было дальше!

Иль я в молитвах проведу

Всю ночь, покуда не найду

В твоем рассказе лжи иль фальши!

(Стучит по столу.)

Молись, сынок, хоть до утра –

Душа премного пользы сыщет.

Ну, что ж? Рассказывать пора

О летах древних…

Ветер свищет,

Налей-ка, брат, еще вина,

А то озноб ломает спину.

Согреем душу, и окину

Я взглядом старину сполна…

Действующие лица 2 части:

Владимир – Великий князь киевский, 27 лет;

Добрыня – дядя Владимира и его правая рука;

Изяслав – старший киевский боярин;

Ставр – воевода киевский;

Сувор – стольник князя;

Игорь – боярин киевский;

Горислава – Рогнеда, дочь Рогволда.

....Владимир дал ей имя Горислава после замужества;

Путята – новгородский тысяцкий;

Дионисий – грек, советник Владимира;

Исидор – грек, советник Рогволда;

Тимофей – бояре Полоцка;

Изяслав – маленький княжич,сын Владимира и Гориславы;

Доброга – Слуги Владимира;

Агнешка – рабыня Рогнеды;

Шут, скоморохи, гусляр, наложницы, гонцы.

Свадебный пир Владимира и Рогнеды.

Владимир, Рогнеда, Добрыня, бояре, тысячные, сотники, дружина.

Скоморохи дурачатся. Все довольно пьяные, едят, пьют. Рогнеда не ест и не пьет, сидит грустная.

(Довольно пьян.)

Как посажЁнному отцУ, мне

Пристало здравицу сказать.

А то решат, что пьяный кум, де,

И отведут в чуланчик спать.

Княгине с князем я желаю

В любви и счастии прожить!

Детей побольше наплодить!

Я деток малых уважаю.

(Пьет, все хохочут.)

Я чай, с трудом ты произнес

Свою заздрАвную хмельную.

Благодарю, и сей вопрос

Прям после пира и решу я.

(Все хохочут и снова пьют. Рогнеда опустила голову.)

(Вводит Тимофея и Болеслава связанных.)

Я, князь, людей тебе привел –

Бояре полоцкие будто.

Хотят в последнюю минуту,

Чтоб ты дознание провел.

Веди. Кто вы такие, хамы,

Что, пир мой свадебный мутя,

Пришли смущать княгине раны?

Боярин Болеслав. Шутя

Отца невесты ты зарезал,

А ныне молвишь о любви?

За верность РОгволду прости –

Я буду вечно ему предан.

Умри ж, как воин, от меча.

В тебе я верность уважаю.

Со мной, князь, не руби с плеча,

Я пригожусь тебе, я знаю.

В торговом деле, как никто

Твои уважу интересы.

Хитрей пройдохи только бесы.

Ты посиди-ка под замком.

С тобой потом решу, что делать,

А ныне – свадьба у меня!

Пускай юнцы пускают стрелы –

Кто метко кинет – дам коня!

(Молодые парни взяли луки и побежали. Остальные пьют,

едят; скоморохи пляшут под свою музыку)

Владимир (ехидно)

Что, свет-княгиня, приуныла?

Почто не ешь ты и не пьешь?

Боюсь, от голода помрешь,

Тебе нужна для ночи сила.

Ты, князь, меня насильно взял.

Мне не забыть позор бесславный.

Ты хОчешь, чтоб тебе я дал

Другое имя – Горислава?

Хочу надеяться, что так

Ты позабудешь все былое,

И будем счастливы с тобою.

А будешь пятиться, как рак

От моей лАски и внимАнья,

Пущу к наложницам тебя.

Благодарю за пониманье.

Зови, как хочешь, князь, меня, –

Мне, может, вправду будет легче

Иную жизнь начать тогда.

(Все притихли)

С тем, чтоб забыть былОе крепче,

Вам говорю я без прикрас –

В победе нашей мало славы.

(громко, для всех)

Я нарекаю Гориславой

Свою княгиню. Грек, указ!

(Дионисий уходит)

Слава Владимиру!

Гориславе Слава!

Слава молодым!

Счастья! Горько!

(Скоморохи дурачатся, играют на дудочках, молодые

целуются, все пьют и едят. Всеобщее веселье.)

Княжеская опочивальня.

Владимир, Горислава.

Давай забудем все невзгоды.

Я от любви совсем сгорел.

Еще тому назад два года,

Тебя увидев, заболел.

Ты красотой своей небесной

Огонь любви в груди зажгла,

Но ты себя так вознеслА,

Как будто я – пастух безвестный.

Давай забудем обо всем,

Моя родная Горислава.

Пусть МОкошь славным малышом

Нас наградит, и горя мало.

Своею речью растопил

Ты мое сердце ледяное.

Я рада позабыть былое –

Смирю гордыню. Ты мне мил.

Ты как цветочек горицвета,

Что золотые лепестки

Подставил солнцу. Снова лето

В моей груди. Вот власть любви.

(Целует жену, затем подхватывает и несет на ложе,

хочет раздеть, она спрыгивает.)

Не торопи меня, Владимир.

Дай мне привыкнуть, что твоя

Теперь жена я. Грудь моя

Заволновалась.

(Обнимает ее)

Ногами на полу не стой.

Присядь на краешек постели.

Жена моя, теперь я – твой,

Так нЕ был счастлив я доселе.

Перуну жертву я велю

Воздать за наше с тобой лАдо.

Молю тебя я, жертв не надо.

Когда тебя я вразумлю?

Оставим эти разговоры.

Снимай свой свадебный наряд.

Мне каждый час сей ночи дорог,

С тобою нежным быть я рад.

Что ж опустила ясны очи?

Свечу, коль хочешь, затушу,

Тебя за ушко укушу…

Ты что, мышонок мой, хохочешь?

ЩекОтны мне твои усы.

Не знала, что бываешь ласков.

Я пьян от девичьей красы,

И целовать тебя согласен

Всю ночь, до утренней зари.

Не подчиниться не могу я,

Сопротивляться не хочу я,

ВнимАю я твоей любви.

(Обнимает Владимира….)

980г. Оружейная палата.

Владимир – сидит, разглядывает новый меч. Ставр,

Добрыня – входят.

Ставр (взволнован)

Владыка, князь, дозволь сказать.

Ну, что еще у нас случилось?

Пять городов у нас взбесилось,

И жаждут ныне бунтовать!

(Вскакивает)

Что говоришь ты, сивый мерин!?

Как можем мы сие терпеть!

Тебе покой страны доверен,

А ты его проспал! Медведь!

Дружина где?! Небось, все дрыхнут?

Кто взбунтовался, перечти.

Но не лукавь, смотри. Учти,

Что камыши зазря не вспыхнут.

Чернигов, Ладога, да Псков,

Смоленск, как будто, Полоцк тоже.

С дружиной выйти я готов,

Но дАй, князь, указАнье все же.

Что происходит на Руси,

И отчего они бунтуют?

Купцы заезжие толкуют

(Коль хочешь, сам у них спроси),

Что не хотят единой власти,

Им Киев, дескать, не указ.

А, что от вражьей злой напасти

В который раз их Киев спас

Уже не помнят?! Печенеги1

Нам снова не дают забыть

Работы ратной. Как же быть?..

Лазутчик доносил: набеги

Они опять ведут на юг.

Нам надо всем объединяться,

Иль я не Ольги славной внук?!

Зовите греков. Пошептаться

Хочу я с мудрыми людьми.

Эй, Одинец! Зови-ка греков!

Они мудры, и их советов

Я придержусь.

А ты возьми

И приготовь свою дружину.

Да призови трех мужиков,

Имеющих хотя б по сыну,

Из каждых десяти дворов.

(Ставр уходит)

Опять грозят нам печенеги,

И надо Русь объединить,

Чтоб сообща врагов разить,

И отражать все их набеги.

Княгиня – бабушка твоя

Всегда мечтала о единстве.

Чтоб все народы, как семья

В согласье жили, и бесчИнства

Друг другу не творИли впредь.

И, чтобы Русь великой стала,

Нам инозЕмцев не пристало,

С войной идущих к нам, терпеть!

Те же. Входят Дионисий и Исидор.

Я вас призвал держать совет,

Давно известна мудрость ваша.

Я вам поведаю секрет -

Все о РусИ забота наша -

Нам подчиняться не хотят

Пять городов, забыв заветы

Великой Ольги. Дать советы

Я вас прошу. Полки стоят,

И ждут единого решенья.

Когда Рогволда убивал,

Ты вспомни, сколько упоЕнья

В разбойном деле испытал!

Ты хочешь моего совета?

Но я не буду помогать,

Ты не готов Великим стать…

Иного ожидал ответа.

А ты что мыслишь, верный друг?

Как избежать порабощенья?

Как разорвать порочный круг

Удельных княжичей владенья?

Несут Сварогу2 кривичИ 3

Свои мольбы и приношенья.

Ждут от СимАргла4 повелЕнья

Смоленские бородачИ

Поляне5 МОкошь почитают,

А вЕсь6 – Стрибога больше чтут.

В Руси порЯдка не бывает,

И люди лучшего не ждут.

Тебя я понял, Дионисий.

Богов пора объединить!

Я кАпище7 велю сложить

В лесу, где дуб стоит ветвистый.

Я всех богов поставлю там:

Перуна грозного, Сварога

И остальных. И всем богам

Велю молиться вмЕсте.

Насильно ты не насадИшь.

Ведь вера в дУх должна проникнуть.

А, чтобы мог народ привыкнуть,

Ты, может, подать сократишь?

Разговорился ты, я вижу!

Пусть так. Но будет, как сказал,

Когда перЕчат – ненавижу!

Ступайте, я от вас устал!

(Все уходят)

Княжеские палаты в Киеве. Владимир, Дионисий,Исидор. Дионисий докладывает.

Что ныне на Руси творится?

Народ закончил бунтовать?

Когда придется воевать,

То на когО мне положиться?

Дионисий (кланяясь)

Когда на кАпище одном

Ты всех богов свел воедино,

Народ поверил, что о нем

Живешь ты пОмыслом единым.

Но не надолго этот шаг

Объединению послужит,

Не мнОгим голову он вскрУжит –

Народ твой вовсе не дурак.

Опять перечишь, Исидорка!

Так молви, что я упустил?

Хоть стЁсана с колоды кОрка,

И стружка снята, много сИл

Положено на истуканов,

А все же – дерево они!

Не стоит, брат, не говори!

Пусть молвит дАле. Моих планов

Ему нарушить не дано.

Лишь настоящий Бог, единый

Тебе поможет. Уж давно

У нас на родине, в Афинах

Стоит величественный храм.

Там молятся. Священных песен

Струится звук. А в праздник тЕсен

Он от людей. Там чудесам

Подчас дивятся все…

Знаком я с верою твоей.

Но наш народ живет привольно,

В ладУ с природою своей.

Не верю я, что могут духи

Дела чудесные творить.

Так, может молнией убить

И наш Перун. Все это слухи

О чудесах иных богов.

Я не хочу ломать устоев –

Еще народ мой не готОв.

Из окон княжеских покоев,

Окидывая взглядом Русь,

Я вижу край богатый мой.

И мне не видится покой

От печенегов. Как вернусь

Я из похода на поганых,

Мы потолкуем с тобой вновь.

Я не хочу гостей незваных –

Поеду сам пускать им кровь!

Те же. Входит слуга Доброга.

Здрав буди, князь! Дозволишь молвить?

Привет, Доброга. Как дела?

Княгиня Юля родила

На днях сыночка и исполнить

Просила то, что обещал.

Я – князь, и слово мое твердо.

Уж я ль ее не баловАл,

Она ль меня во злобу вторгла? –

Мой брАт на Киев посягнул!*

Я нарекаю Святополком

Дитя ее и Ярополка.

А, чтоб малец не упрекнул,

Меня в сиротстве, став постарше –

Племяшку сыном признаю.

Как отойдут дела подальше,

Сам к девам в терем загляну.

(Отпускает Доброгу жестом)

Князь сбирается к девицам,

Лишь гомон свадебный утих?

Благоприятнее у них.

Привык я к их любезным лицам.

Княгиню ж ты, брат, воспитал

Премного гордой и спесивой.

И хоть я не таких ломал,

Хочу, чтобы была учтивой.

Как из похода возвернусь,

Жена пускай родит мне сына.

И чтобы ростом в два аршина –

Сама воспитывает пусть!

А в города гонцов пошлите,

Чтоб передали они так:

«Вы возмущенье прекратите,

Иль дань назначу - не пустяк!»

Новгород. Конец 980г.

Владимир выступает перед новгородской знатью и

шумной толпой народа. Добрыня, Ставр, свита.

Путята, новгородский боярин, новгородский люд.

В толпе два крестьянина.

(Торжественно)

Мы вас приветствуем, славяне!

Вам Киев шлет земной поклон!

Великий князь пришел, миряне!

Сказать два слова хочет он.

Первый крестьянин

(Своему товарищу тихо)

Который же из них Владимир?

Второй крестьянин

Вон тот, что в золотом венце,

Сидит на белом жеребце.

С власами длинными льняными.

Первый крестьянин

Наш князь и молод, и красив,

И белый конь его прекрасен.

Второй крестьянин

Он, говорят, как кот блудлив,

И в гневе, слышал я, ужасен.

Пришли мы, братья, с вестью к вам!

Грозят нам с юга печенеги,

Хотят опять идти в набеги.

Пришла пора моим войскам

Соединиться с вашей ратью.

Мы с вами давние друзья,

И Киев каждой своей пядью

Вас защищал от ворожья8.

Чтобы у вОрогов охоту

К порабощению отбить,

Я предлагаю их разбить

В их логове, пройдя болото.

Новгородский боярин

Твой замысел вполне хорош

Но где корысть для Новгородцев?

Ведь ты на сечу нас зовешь,

А нам не хочется в болотце.

Вы все о выгоде, славяне.

Я ж по-хорошему хочу,

А пУще, вспомнить вас прошу

Как покорились нам древлЯне9.

Второй боярин

Ты на земле ильмЕнской10 нашей

Был господином десять лет,

И должен знать привычки наши –

Торговля нам важней побед.

Я не за ратныя победы

Зову в поход вас, господа.

Вы помогали мне тогда,

Когда я молод был. Но беды

Теперь обрушатся на Русь,

Коль мы врагов не урезоним.

И предсказать я не берусь,

Что с Русью будет, коль позволим

Мы печенегам налететь.

Народец бешеный и борзый –

Громят деревни и обозы,

И наших девок заиметь

В свои гаремы возмечтали.

К тому же на Днепре шалят,11

Товары ваши своровали,

И лОдьи белые стоят,

Что плыли из варягов в греки,

Теперь, как Угли, на песке…

Как зерна в спелом колоске

Должны мы вместе быть навеки.

Ведь единение славян

Мечтой княгини Ольги было!

А наше племя, как бурьян –

Мечту великую забыло!

На наш богатый лесом край,

На наши недра и дичину –

Все зАрятся на дармовщину,

Знай только, землю защищай!

Обширна наша Русь, богата

Дарами рек, лесов, полей.

Глазами, жаждущими злата,

Глядят соседи. Все сильней

Растет в них зависть. В наши реки

Заходят лодьи чужаков.

Деревню сжег – и был таков!

Мы опозоримся навеки,

Коли своим не подсобим.

Славяне мы, а не шакалы!

Я предлагаю днЁм одним12

Собрать дружину, и начало

Великой рати положить!

Я сам пойду возглавить войско!

Помру – пускай оплачет Фроська,

А не помрем, так будем жить!

(Обнимает жену Фросю.)

Тебя, Путята, не напрасно

Прозвали мы богатырем.

Твое решение нам ясно –

Мы все с охотою умрем

За твое доблестное сердце.

Веди нас хоть в какой поход,

Спасем купцам златой доход,

И зададим вражинам перца!

ШУТ (юродствует)

Наш Путята – медведь,

Наш Путята – медведь -

Захотел пореветь,

Надоело спину греть.

Съел своих медвежат,

Съел своих медвежат!

Его когти дрожат -

Вон их косточки лежат.

Ты пОнял все совсем не так –

Не за меня вам надо драться!

Иль научил тебя Дурак?

Он мастер над людьми смеяться!

Великий князь Владимир прав –

Доняли хуже мух соседи.

Они как в погребе медведи –

Такой же их разбойный нрав.

Коль вместе мы зовемся Русью –

Должны все вместе воевать!

Взметнёмся, соколы, над Русью,

И не дадим гнезда ломать!

Мы внуку Ольги не откажем,

Стол Киевский не посрамим!

Дела сегодня завершим,

А завтра весла дегтем смажем.

Второй боярин

Мы на поход казны дадим.

Но есть у нас наказ до князя:

ЯтвЯги13 промыслом своим

Чинят в торговле безобразья.

Даю вам слово, господа:

Лишь печенегов одолею,

Коней борзых не пожалею –

Чуть только вешняя вода

Сольется в Днепр, я к вам приеду.

Я покажу, где раки спят

Неугомонному соседу!

Литовцы крепко возопят,14

Узнав моих мечей и копий!

(Одобрительный гул толпы)

Так решено, лишь чуть восход –

Идем с дружиною в поход,

Лесных не побоимся топей!

Киев. 981г. Княжеские палаты.

Изяслав, Тимофей, Дионисий. Слышен женский голос:

"Уходи, не до тебя теперь!" Входит Исидор.

Что, друг, тебя прогнали тоже?

Я ж говорил! Я так и знал!

Исидор (обиженно)

На что же все это похоже!

Я Гориславу воспитал!

С младенчества я был ей нянькой.

Не стоит так переживать –

Ты ж не поможешь ей рожать.

Пойдем-ка, братец, лучше в баньку.

Я к бане здешней не привык,

От пара голова кружИтся.

(Слышен приглушенный стон)

Что это? Что? Я слышал вскрик!

Поди дитя в сей час родится.

От князя, слышал я, гонец

Приехал утром спозаранку?

Что говорит?

Судьбу-беглянку

Поймал Владимир, наконец.

БесОвы дети – печенеги –

Везли обозом дань к себе,

В ПереяслАвлевом15 набеге

Побыли в кАженной избе.

Глядит Владимир – мУтны воды

Широкогрудого Днепра.

Враги из каждого двора

Рабов набрали. Гаснут роды16.

Себя отвагой закалив,

Князь духа ратного набрался;

Перуну жертву посвятив,

Наутро на врага помчался.

Настигли их шатры в пыли,

Побили их лихое племя!

Но печенеги – ноги в стремя –

И разлетелись по степИ.

Дружина дважды в бой вступала,

Но мало крови пролилось.

Так в третий раз, лишь Солнце встало,

Сраженье снова началось.

Поганым некуда деваться:

За ними – Днепр, пред ними – князь.

Дружина с места сорвалась

За землю Русскую сражаться.

Уж тут лилась рекою кровь!

Разбили напрочь печенегов!

Нескоро им придется вновь

ЯрИться в пагубных набегах.

А ныне князь домой летит –

Спешит увидеть Гориславу.

Повеселился он на славу –

Теперь жену повеселит.

Входит рабыня Агнешка, молча кланяется.

Ну что, Агнешка, как княгиня?

Уже родИлося дитя?

Княгиня кланяться по чину

Вас ныне просит не шутя –

Княгиня разродилась сыном,

Теперь же нужен ей покой.

Пройдите все в другой покой –

Мешает шум кормить детину.

(Изяслав, Дионисий, Исидор выходят.)

Тимофей (Агнешке)

Мне не по чину, знать, идти.

БлаговолЕнием обижен,

Я с легкой княжеской руки

В боярском звании понижен.

Хоть не сложил своей главы,

А зная нрав твоей хозяйки,

Тебе скажу я без утайки,

Что я боюсь ее.

Оружейная палата. Слышен шум приветствия, звон

оружия. Исидор, Дионисий читают. Вбегает Изяслав.

Эй, Изяслав! Что там творится?

Откуда шум такой и гам?

Не ЧернобОг17 ли там бесится?

Иль черт устроил тарарам?

Народ ликует – князь приехал!

Закончив ратные труды,

С чужой вернулся стороны!

Вот Гориславушке утеха!

Пойду обрадую ее.

А твой-то сын вернулся что ли?

Здоров как бык. Сломал копье,

И дальше бился уж дрекОльем.

Теперь женить хочу его.

Оружейная палата. Киевское боярство. Входит Ставр,

несколько статных дружинников-трубачей становятся

вдоль стен в почетном карауле и трубят. Затем входят Добрыня, Путята, также становятся по сторонам.

Входит Владимир. Навстречу ему Изяслав и девушки

с хлебом-солью.

(Торжественно)

Привет тебе, великий воин

И князь Великий всей Руси!

Ты славы воинской достоин!

Поклон от Киева прими!

(Подает хлеб-соль)

Полки поганых печенегов

Ты потоптал, как бур-медведь!

В веках ваш подвиг будут петь,

И вспоминать великих дедов!

Терпеть обид устал народ.

Так рады все твоей победе,

Что Красным Солнышком зовут

Тебя и старики и дети!

Неужто, так вот и зовут!?

Наш Изяслав богат словами.

Ты лучше посмотри, кто с нами –

Вот два богатыря идут!

(Показывает на Добрыню и Путяту)

Они не раз меня спасали,

Не вспоминая о себе.

За землю Русскую вставали!

В бою подмогой были мне!

Мечами рушили шеломы,

Сбивали дождь из вражьих стрел.

Путята весь окровенел,

И я решил, что от истомы

Предсмертной пропадет герой.

Но я ошибся – вражьей кровью

Он истекал. И даже бровью

Он не повел. Его – Горой

Враги зовут. Добрыня тож

Подстать Путяте был в бою!

Я песню спеть о них велю –

Жми свои струны, славу множь!

В поле-полюшке,

Во степи глухой

Красно Солнышко

Со товарищи,

Ой, да со товарищи

Шел на правый бой.

Печенегов бить

Поколачивать.

С ним Добрынюшка,

Свет, Никитович

Бой ведет мечом

ЗаговОренным,

ЗаговОренным –

Заколдованным –

Злому ворогу

Нет пощадушки.

С ним Путята – друг

НовгорОдецкий.

Витязь дерзостный

Богатырский сын.

ВдругорЯдь пошли

Печенегов бить,

Злых кочевников

БасурмАнинов.

Басурманинов

По степной пыли

Рассевать костьми,

Костьми белымя.

Ты нас потешил доброй песней,

Ступай себе. И всем велю

Идти на отдых. Завтра вместе

Мы соберемся на пиру.

Княжеская опочивальня. Горислава качает ребенка.

Входит князь Владимир.

Гориславушка, родная…

(Долго обнимаются)

Как долго не было тебя!

В сирени Киев утопает,

Когда ж покинул ты меня

Был листопад18. Теперь смотри-ка

Я сына родила тебе.

Такой красивый, что нигде

Не встретишь ты прекрасней лика!

НевАжна молодцу краса –

Пусть ратным подвигом гордится.

Когда придет его пора,

Я посмотрю, как будет биться.

Дай сына в руки мне, жена –

Я по старинному обычью

Ему дам имя, а величье

Ему даст мудрая Судьба19.

Наследника стола златого20

Я называю – Изяслав!

Пусть будет сын – ума большого,

И нравом горд и величав.

(Кладет ребенка в люльку.)

Я по тебе скучал, родная.

Дай, обниму твой дивный стан.

Поверь, я буду неустан,

Тебя любя и обнимая.

Нет, не поверю я тебе.

Ты снова в терем к девкам ездил!

И Юлии – своей рабе

Дарить подарки не побрезгал!

Зачем дитя усыновил,

Рожденное своей рабыней?

Владимир (разгневан)

Слова злой бабы, не княгини!

Кровь Рюрика не слить из жил!

Знай, сыновей своих не брошу –

Ты к этой мысли привыкай.

Коль хочешь, чтоб я был хорошим,

Свой дерзкий норов обуздай!

(Собирается уйти)

Горислава (бросилась на шею)

Мой Государь, прошу, останься,

Прости невольные слова.

Тебя увидела едва,

Душа взыграла. Не ругайся.

Вот так-то лучше. Ну зачем

Всегда ты ищешь повод к ссоре?

Ведь я приехал не затем,

Войны хватило мне и в поле.

Я ноги вымою твои,

И вытру косами своими.

(Сбрасывает кокошник, распускает волосы)

Взгляни очами голубыми

Как жажду я твоей любви…

(Спускает сарафан, перешагивает через него,

Остается в длинной рубахе.)

Владимир (снимая рубаху)

Ну, чудеса! Да что с тобою?

Хотя, уж лучше будь такой.

Колдуньей стала, не женою.

Что хочешь делаешь со мной.

(Крепко обнимает ее, уносит на ложе.)

Оружейная палата.

За сценой слышен веселый детский визг.

Исидор, Дионисий, шут.

Я также вот играл с княгиней,

Когда она дитЁм была.

Зверюшек мастерил из глины,

Читал ей Библию тогда,

Она словам моим внимала.

Но князь – язычник. Он понять

Не хочет Бога. И читать

Ей запретил. Она устала.

Мечтает князь объединить

Всю Русь, все города и веси.

Руке единой подчинить

Всю власть. Здесь был бы Бог полезен.

(Входит боярин Изяслав.)

Дионисий (Посмеиваясь)

На женской половине, друг,

Бываешь ты уж больно часто.

Нам находиться там опасно,

Вот-вот воротится супруг.

Ведь я хожу не к Гориславе,

А с тезкой – княжичем играть.

Владимир ищет ратной славы,

Нет, чтобы сына воспитать!

А как Солнышко, Солнце Красное

Пробиралося, да домой к себе.

Да за веточку зацепилося

За терновый куст, да за шелковый.

Мала звездочка, сиротинушка

Без отца растет, как ковыль степной.

А как вырастет, так сломается -

Почернеет завистью чёрною .

Исидор (Злится)

Ты что ж, подлец, опять пророчишь!?

Ты должен песней веселить,

А заставляешь слезы лить!

Видать, затрещины ты хочешь!

(Дает шуту пинка)

Поди, дитя повесели,

Но берегись, коль он заплачет!

Нарежу из тебя ремни,

Да муравьям скормлю впридачу.

(Шут убегает)

Мне жаль княгиню. Раз пять-шесть

Князь дома был за все три года.

И, хоть домой лежит дорога,

А ждать ли князя нам – Бог весть!

Как снова в Вышгород заедет –

Ему, конечно, по пути –

Так уходить от девок медлит,

К жене не хочется идти.

Со смертью князя Святослава21

Соседи так и прут на Русь.

Поэтому я не дивлюсь,

Что князь не видит Гориславу.

Ятвягов давеча разбил,

С победой славною приехал.

А, что к девицам заскочил,

Так что ж? Он – князь, ему – утеха.

Ведь Горислава, как была,

Так и осталась вздорной бабой.

Хоть любит князя, но усладой

Не хочет мужу стать она.

Увы. Она понять не может,

Что князь – с устАтку, иль – с пьянА.

(Махнул рукой и ушел)

Вот, вот – упреками тревожит!

Князь обозлен, она – бледна.

Видать, им с самого начала

Не суждено в ладу прожить.

Любви из крови не сложить,

Несчастной будет Горислава.

Владимир вернулся из похода. Ставр, Добрыня, Путята, дружинники. Бояре Изяслав и Игорь. Сувор-стольник – встречают хлебом на рушнике. Старцы - волхвы

появляются позже.

Вот я и дома. Вы, бояре,

Как тут справлялись без меня?

Слыхал ты о лесном пожаре?

Едва спаслись мы от огня,

Но боги были благосклонны

И Киев цел и невредим.

А в остальном сказать хотим,

Что все победою довольны.

Доволен наш кот,

Что он мышку сожрет,

И сметаной запьет.

Себе кошечку найдет.

Только мышка не спит,

В мышеловке дрожит.

Не нужна ей еда –

Не спастись ей от кота.

(Все смеются)

Смешно ты, братец, говоришь.

Довольны все бывать не могут.

Меня улЕстить норовишь?!

Иди к волхвам, они помогут

Нам выбрать жертву для богов.

(Игорь уходит)

Когда обряд святой исполним,

Устроим пир. Вином наполним

Пустые кубки.

Тебя мы ждали спозаранку.

Ты, Сувор, мОжешь угодить!

Столы снеси-ка на полянку,

Не так там жарко, может быть.

(Входит боярин Игорь со старцем-волхвом.)

Ну, что вам боги наказали?

Пора уж жертву нам воздать.

Мы пять ночей, коль хочешь знать,

На козьей печени гадали.

Ты связь с богами потерял!

Зачем ты к девкам в терем ездил,

Покуда жертв не возлиял?

Богов разгневал и болезни

Пасть могут на твое чело.

Унять богов нам не под силу,

Они сведут тебя в могилу.

Спасет живот твой лишь одно:

Ты человеческою жертвой

На этот раз богов смиришь…

(Мертвая тишина, потухли свечи. Все уходят,

кроме князя и Добрыни)

Сердиты боги, коли мертвый

Им нужен человек…

Людей я убивал нередко –

Своих врагов или в бою.

Но чтобы жертвой к алтарю?

Я думал, хоть коня-двухлетка.

Теперь достойного найти

Для жертвы хлОпчика нам надо.

Ты много отроков найди,

Да жребий кинем. Вот досада…

Веселая толпа со скоморохами, бубенцами, знаками

Солнца на посохах подходит к дому варяга Феодора.

Князь со свитой, кроме греков-христиан Исидора и

Пал жребий на младого сына

Варяга Фёдора. Вот дом,

Где он живет. Его детина

Зовется Иоанном. В нем

И скромность есть и послушанье.

(Из дома выходит Феодор с сыном – красивым отроком

Я бедный смерд и достоянье

Мое – семья и этот дом.

Что князя привело ко мне?

Тебе честь выпала большая:

Твой воссияет сын в огне,

На жертвенном столбе сгорая,

И унесется дух его

К Перуну – славному владыке!

(Феодор загоняет сына в дом)

Я вижу смерть в зверином лике

Несуществующих богов.

Кому вы жертвовать хотите?!

Ведь это – дерево, не Бог!

Сегодня есть – за ним стоите,

А завтра, как пенек – сгниет!..

Все ваши боги – слов не молвят

И не едят они, не пьют.

Они – творенье ваших рук,

И радостью души не полнят!

Бог – лишь один, и жертв ему

Кровавых не приносят люди.

Он создал Землю и Луну,

И небо, и людей; и судьбы

Вершит их. Звезды без Него

Гореть не станут в темном небе.

И Солнце в животворном беге

Светить не будет без Него,

И служат греки Ему честно.

Наш Бог силен и всемогущ,

Он есть всегда, и повсеместно

Следит за нами из-за туч.

А что такое вАши боги?

Лишь кучка идолов гнилых!

(Толпа зашумела)

Чем отличается от них

Вон тот пенек, что у дороги?

Я деревяшке не отдам

Дитя родное в поруганье!

Пускай погибну я, но вам

Бог не простит моих страданий!

(Толпа ярится и кричит)

И чадо, и отца!!

Перун насмешек не потерпит –

Пусть дед своею бабой вертит!!!

Сжечь вместе с сыном гордеца!!!

Разъяренная толпа язычников-фанатов кидается на

Феодора и его сына. Владимир смотрит потрясенно,

не отрывая глаз.

Феодор (кричит из толпы)

Как могут княжеские очи

На дело подлое глядеть!?

(Толпа забивает Феодора и Иоанна кулаками. Гремит

гром, небо темнеет от грозы.)

(Продолжает долго смотреть в одну точку.)

Все стало вдруг темнее ночи,

Ни зги не видно. Дом зажечь!

(Дом поджигают, становится светло, как днем)

Пора нам, други! Ночь настала!

(Люди из свиты удивленно смотрят на князя)

Князь, ты не видишь? Здесь светло!!

С глазами что-то.

На воздух пепел. Перестало

И вправду солнышко светить.

Пора домой.

Проводим князя.

Он отдохнет, и, может быть

Вернется ясность. Или мазью

Его сумеют излечить

Волхвы Перуновы седые.

Княжеские палаты. Горислава, Исидор, позже войдет

князь Владимир.

Что с князем? Что с его глазами?

Скажи мне правду, Исидор!

Волхвы волшебными словами

Ему поправят ясный взор?

Не беспокойся так, княгиня –

Уже Владимир исцелен.

Два дня почти не видел он,

Но его любит БерегИня22,

И вскоре князь к тебе придет.

Будь с ним поласковее, дочка.

Пусть он любовь в тебе найдет,

И будет вАшей эта ночка.

И ты туда же, Исидор!..

Ты – как отец мне, посоветуй!

Я белого не вижу свету –

Меня забыл Владимир…

Он любит и тебя и сына.

Он потому, презрев меня,

Зайти к рабыням не премИнул,

Спешил – чуть не загнал коня?!

А мне и горько, и обидно

Что счастье ускользнуло вдруг.

Что разлюбил сердешный друг,

И сердцу радости не видно.

Не плачь, дитя мое. Уйми

С очей стекающие слезы.

Владимир чужд слезам, пойми,

И ты оставь о счастье грезы.

Ведь ты – княгиня, не раба,

К чему тебе пустые думы?

Твой Изяслав, проказник юный,

Все с няньками. Его судьба

Тебя должна сильней тревожить.

Обязан он после отца

Богатство русское примножить,

И быть достойным для венца.

Об этом думать еще рано –

Всего три года малышу.

Его учить я не спешу,

Пусть подрастет, тогда уж гляну.

Но ты совета мне не дал,

Что делать с мужем охладевшим?

Он мое сердце надорвал,

Я как очаг осиротевший.

Владимир стал тебе родным.

Я вижу, любишь его крепко,

Но ты бранишь его нередко,

Вот он и тянется к другим.

Я от самой себя устала –

Такой уж норов у меня.

Любви Владимира мне мало –

Хочу, чтоб я была одна

Его женой, его зазнобой.

Но князь не лучше кобеля.

Порою, жизнь свою кляня,

Хочу уйти я в мир загробный.

Нельзя так мужа ревновать –

Сие княгини не достойно.

Когда б умела ты прощать,

То было б на душе покойно.

Когда мой князь меня любил,

Я слов любви не принимала.

Как будто сердце льдом сковало.

Теперь же князь мне люб и мил.

Ты прав, мне ревность не пристала.

Когда б по девкам не ходил –

Я б за него молиться стала,

Чтоб князь одну меня любил.

Ты упустила свое счастье,

Не став смиренною женой.

Я воспитал тебя такой –

Я принял горькое участье

В твоей затравленной судьбе.

Не стоит посыпАться пеплом…

(За сценой слышен топот)

Я слышу, князь идет к тебе.

Потом поговорим об этом.

Горислава и Владимир.

Приехал, значит?

Что ж долго так?

Я слышала, в бою удача

К тебе пришла?

А где мой сын? К немУ спешил я.

Он спит уже.

Я так скучал.

Весь день малец озорничал,

И я покой с ним позабыла.

Пора на ложе нам, уж ночь.

(Идет к ложу, раздевается)

Сними мне сапоги, родная.

Что ж, ты не хочешь мне помочь?

Еще княгиня, не робА я.

Ты снова споришь? Вот те на!

Иди, тебя обнять желаю.

Поймаю и облобызаю,

Ты мне жена, иль не жена?

(Поймал и целует)

Да ты же пьян!

Совсем немного.

И я обнять тебя хочу.

Не будь же злючкой, недотрога,

Пусти, а то я закричу!

Опять ты зла, моя тигрица?

Чем прогневил тебя теперь?

О, я люблю тебя, поверь!

Но я не грязная девица,

Чтоб ты вот так ко мне пришел

Уже испив блаженства с нИми.

Но ведь ты зашел

Сперва в свой терем. Как, скажи мне

Смогу теперь тебя принять?

Взяла ты слишком много воли

Или забыла бабьей доли,

Что только мужу угождать

Ты и должна! Ступай на ложе!

Как смеет князь княгиню бить?!

Меня не любишь ты! О Боже!

Мне не зачем на свете жить!

Не заводись. Тебя любил я.

Была красива и умна.

Но, что дерзка и не послушна,

Не ведал я. Теперь сама

Себя вини. Устал я слушать.

Горислава (грустно)

Зачем нужна тебе жена?

Почти все время ты в походе,

Зимой и летом – на свободе,

А я по-прежнему одна.

Ведь я люблю тебя, Владимир.

Ты для меня милее всех…

Владимир (с издевкой)

Своими ножками босыми

Ты бы пошла за мною в снег?

Пройду сто верст, и даже тыщу!

Владимир (не верит ей)

О чем толкуешь ты опять?

Скорей вода польется вспять,

Чем ты любовь мою отыщешь!

Ну, что ж? Так, видно, суждено,

Мы упустили свое счастье.

Мне остается лишь одно –

Самой любить, пока не гаснет

На темном небе лунный свет.

Ну ж, обними меня, Владимир.

(Тушит свечи, оставляя одну.)

Ты переменами своими

Мне надоела – хуже нет!

(Ложатся в постель.)

Горислава осторожно выбирается из-под одеяла,

подходит к сундуку, приоткрывает его и достает

нож и распятие, подходит к князю.

Горислава (тихо)

Князь, наконец-то, сном забылся.

И очи синие смежил.

Красив, как Бог. Разгорячился,

Лишь жилка синяя дрожит.

(Любуется князем.)

И все же он за все ответит.

Я не хочу ни с кем делить,

Своей любви. Мне не забыть

Что мое Солнце многим светит.

Какая боль терзает плоть!

Люблю его и ненавижу!

Должна я сердце расколоть –

Иного выхода не вижу!

Убью его, затем себя –

И вместе души вознесутся.

Христос сказал, что все спасутся…

Ах, нет! Ведь христианка я!

Владимир же, как был – язычник,

И в ад пойдет его душа!

Пусть станет Смерти он добычей,

Тогда за ним спущусь и я!

(Замахивается ножом, роняет кубок, стоящий у

изголовья. Владимир просыпается на шум, хватает

ее за руку.)

Ты одурела, злая баба!

Что ты творишь в тиши ночной!?

Останови десницу! Стой!

Ты не разумна, будто чадо!

За что караешь ты меня?

Я отомстить тебе хотела

И за отца, и за себя!

За братьев кровь, но не сумела.

Теперь убей меня, но знай,

Что я великий грех свершила,

Когда убийцу полюбила.

Господь, коль хочешь, покарай

Свою заблудшую овечку.

(Молитвенно складывает руки, становясь на колени.

В руках держит распятие)

За душегуба я молю,

И за него поставлю свечку,

Лишь потому, что я люблю.

(Владимир стоит потрясенный, затем утешает ее.)

Зачем ты к ночи вспоминаешь

Ушедших родичей своих?

Перун заботится о них,

А ты покой их нарушаешь.

Ты хочешь возвратить любовь?

Ну что ж, давай начнем сначала,

Попробуем вернуть все вновь.

Надень-ка платье, что встречало

Меня как мужа первый раз.

То – свАдебное, расписное,

Да ожерелье золотое.

На ложе сядь, да жди. Как раз,

И я переоденусь тоже.

Приду, и вспомним ночь любви.

Теперь не плачь, тебе не гоже

Лить слезы.

Ладно уж. Иди.

(Владимир уходит.)

Горислава одна. Достает из сундука платье,

переодевается. Позже – маленький Изяслав.

Ах, это плАтье расписное

Оно мне бЫло так к лицу!

Как жаль, не довелось отцу

Меня увидеть в нем. Пустое!

Владимир прав – мы вспомним все!

Любовь вернется к нам сторИцей!

Душа уйдет в небытиё,

И стану я весенней птицей…

Но что же сердце так щемИт?

Тоска вдруг душу обуяла.

Что это князя вдруг объяла

Такая нежность? Будто вмиг

Мое забыл он вероломство?..

Но нет, должна я доверять.

Пройдут лета, мы посмеемся

Над тем, как князь умел пугать…

Он что-то долго не приходит,

И говорит мое чутье,

Что это вовсе не нытье,

И руки-ноги холод сводит.

Задумал князь меня убить!

Владимир не простил, бесспорно!

И я права – нельзя простить

Того, кто нож приставил к горлу!

(Выбежала, через минуту привела полусонного

сына Изяслава, 3-х лет)

Сыночек, милый мой проснись!

Спаси меня от смерти лютой!

Смотри-ка, ножичек согнУтый

На, поиграй, и улыбнись.

Сейчас твой батюшка вернется.

Ты хочешь с князем поиграть?

А батюшка не задерётся?

Он не велел мне ножик брать.

Ты спрячься за сундук, сыночек,

Тихонечко сиди теперь.

Когда отец откроет дверь,

То скрипнет этот вот крючочек.

Тогда ты выйди, покажи

Отцу свой ножичек любимый,

И таковО ему скажи:

"Ой, батюшка ты мой родимый,

Неужто, думаешь, одИн

Ты с ножичком в опочивальне?"

Ой, матушка, слова охАльны!

Не бойся ничего, мой сын.

(Прячет сына за сундук, садится на ложе)

Светает. Те же. Входит Владимир в богатых одеждах.

За пазухой прячет нож.

Ты ждешь меня, моя родная?

А вот и я – ты заждалась!

Ты думаешь, простил тебя я?

Прими же смерть – ты дождалась!

(Вынимает нож, замахивается. Но тут выбегает сын,

гордо показывает князю свой нож)

Отец, не трогай мою мамку!

Ты думаешь, что здесь один?

(Бросает нож, обнимает сына)

Нет, нет, не бойся, милый сын!

Я с ней играю спозаранку.

Пойдем, лошадку покажу,

Ее на ярмарке купили.

Я никому не расскажу,

Как вы себя чуть не убили.

(Владимир выводит сына, Горислава падает на постель

Думская палата. Судят Гориславу. Владимир, Добрыня,

Путята, Дионисий, Исидор, Игорь, Изяслав-боярин,

думские бояре.

Прошу вас рассудить, бояре,

Как нам с княгиней этой быть?

Как поступить нам с нею дале?

Она взялась меня убить!

Ее любил я, видят боги,

С тех пор, как красоту узрел,

Но, видно, я змею согрел.

Прошу вас, будьте с нею строги.

Пусть каждый выскажется здесь,

Что думает об этом деле.

Как сбить с княгини злую спесь?

Думский боярин

Такого не было досЕле,

Чтобы жена на мужа нож

Поднять посмела, словно Мара23.

Ее должна постигнуть кара!

Убить княгиню надо все ж.

От слов твоих бросает в дрожь!

В одном он прав – опасно князю

С такой женою почивать.

Чтоб не случиться безобразью,

Княгиню лучше отослать

Из Киева куда подале.

Я – воин, и хочу сказать –

Негоже с бабой воевать!

Пока ятвягов мы гоняли,

Княгиня скукой извелась –

Вот дурь-то в голову и влезла.

Ты не серчай на бабу, князь.

Прощать княгиню бесполезно.

Убей ее, Великий князь!

Коль пожелаешь, мы отыщем

Тебе другую. Девок – тыщи,

Лишь выбирай, не торопясь!

Ан, я взрастил в княгине гордость -

Владыка князь, прости меня!

Не зная, что такое робость,

Она разгневала тебя.

Прошу, не убивай Рогнеду –

Ее жалею я как дочь.

Не в силах я ничем помочь,

Молить осталось только Небо!

И я прошу, не убивай –

Осиротеет отрок малый.

Дитя свое не обижай –

Умен парнишка небывало.

А ты что скажешь нам, Добрыня?

Хочу услышать твой совет.

Пусть Мокошь, древняя богиня

Их защитит! Вот мой ответ.

(Задумался на минуту.)

Ну что ж? Узнал я ваше мненье.

Свою княгиню погубить

Не дали мне, но и любить

Я не могу ее. Решенье

Я принимаю таковО:

Княгиню выслать вместе с сыном,

В родимый Полоцк. Старшинство

За ним не признаЮ! Судьбину

Она сама себе сплела.

Ты, Исидор, поедешь с ними,

Чтобы советами твоими

Княгиня с пользою жила.

(Исидор обнялся с Дионисием, прощаясь.)

Премного, князь, мы благодарны.

Господь тебя благословил,

Что среди зАмыслов коварных

Внес в душу Искру доброты.

(Кланяется князю.)

Все выходят.

12 век. Монашеская келья.

Сидят, слегка охмелевшие, летописец Нестор и

молодой инок Андрей.

...Пока с княгинею прощались,

Она слез гОрьких не лила.

Вернуться с сыном обещались,

Когда поправятся дела.

Я рад, что кровью Гориславы

Князь рук своих не обагрил.

По-христиански поступил.

Но, если б знал он, сколь отравы

Ему княгиня принесет

Единым помыслом о мести…

Владимир мудростью спасет

Младую Русь, крестя всех вместе.

Но как он встал на путь святой?

Ему явилось откровенье.

Свершилось чУдное явленье,

Когда крестился князь водой.

(Наливает снова вина.)

Хочу возрадоваться чуду.

Продолжи, дяденька, рассказ.

Я до рассвета слушать буду

Твой летописный этот сказ.

Действующие лица 3 части:

Владимир – Великий князь Киевский

Добрыня – дядя Владимира и его правая рука

Изяслав – старший киевский боярин

Ставр – воевода киевский

Игорь – боярин

Путята – тысяцкий

Дионисий – грек, советник Владимира

Тимофей – бывший полоцкий боярин, разжалованный

Три боярина

Доброга – слуги Владимира

Сидорка – посадские мужики

Федотка – деревенский мальчик

Олеся – деревенская девушка

Андрей – ее жених

Отец Андрея

Четыре крестьянина

Деревенские мужики и бабы.

Переодетые Владимир с Добрыней ходят по улицам

Киева. Позже входят посадские мужики Сидор и

Орлик. Владимир молча наблюдает за всеми.

Ты, князь, молчИ. Я расспрошУ,

Коль встречу здесь кого знакомых,

О грешных мЫслях потаЁнных.

О! Вон землЯк мой! ПоспешУ.

Здоров, СидОрка! Ты откуда?

Был на холмЕ, где свЯт ПерУн

Стоит средь всех1.

Ты вИдел чудо,

Когда молОнья2 бьет в валун?

Валун целЁхонек, как прежде.

Я ж видел зрелище не тО:

Свежа, как кровь и молоко,

В одной рубахе, без одежды

ДевИца там была. Заря

С ней красотою не равнялась.

На кАпище, смотрю, не зря

СходИл ты. Что же с нею сталось?

Девицу в жертву принесли.

Как жаль! Жена была б на диво…

Она склонилась, будто ива,

Когда огОнь к ней поднеслИ.

Священным зельем опоили

Ее перуновы волхвы,

И, глядя на неЁ, забыли

Мы о грехАх своих, увы...

(Входит Орлик, плачет.)

Ты плачешь, Орлик? Что с тобою?

Как может слЁзы лить мужик?

Я к ним, братОве, не привык,

Но, может, сердце успокою.

Да что случилось? Расскажи.

Жена любимая больна.

Уж год недвижима лежит,

В своих желаньях не вольна.

А ты б на капище сходил,

Принес бы кУрицу ПерУну.

А я схожУ! Вот только плЮну

Болвану в рыло! СвЕт не мил

Мне от того, что я наделал!

Ай! Ай! Перун тебя убьет!

Задумал ты лихое дело!

Вдруг, молния его сверкнет!

Да, чем же боги рассердили,

Что не боИшься ты грозы?

Ведь у менЯ взамен козы

Жрецы забрали дочь! Сложили

Под нею жертвенный огонь.

Была красавицей Светланка,

А уж горда – ты только тронь!

Остался пепел только в ямке…

ЖенА меня не признаЁт –

И жЕртву я принес напрасно.

Уж ей не мИло Солнце красно –

К утру она, видать, помрёт…

Ну что тут скажешь? Божья воля.

За чтО меня он наказал?

За чтО сиротская мне доля?

Во имя пнЯ я дочь отдал!

(Уходит. Сидорка тоже уходит в печали.)

Ушли. Я потрясЁн событьем.

Я думал, мой нарОд счастлИв.

Забудь, на врЕмя хоть, о них.

Пойдем-ка, княже, меду выпьем.

Да нет. Ты помнишь тех варяг,

Отца и сЫна, убиЕнных?

Я не забуду их никак,

И слов отца самозабвенных.

Меня сомнения гнетут

О пОльзе нашего Перуна.

Добра не вИдит мир подлУнный,

И жертвы зря к нему ведут.

Опять сменить ты хочешь вЕру?

Что скАжет киевский народ?

Но, коль, подобно изувЕру,

Перун напрасно жертву жрет?

Подумать надо будет крепко,

Чтоб за тобой народ пошел.

Подумаем. Я мысль нашел!

Она мной завладела цепко.

Боярская дума. Владимир, Добрыня, Путята, Ставр,

Дионисий, Тимофей, бояре Изяслав, Игорь и другие.

Что в КИеве нарОд, довОлен?

Все люди счАстливы с тобой.

Опять ты врешь, боярин, вволю,

И озабочен лишь собой.

Дозволь сказать. Народ глумится:

Вчерась какой-то мужичок

На кАпище принес мешок.

Там оплевАл богам все лИца,

Достал кресАло3 и поджег.

Прикажешь умертвить бродягу?

Чтоб он примЕром быть не смог,

(В сторону.) Только, жАль беднягу.

Опять бунтуют города,

Платить нам пОдать не стремятся.

Моей дружИны не боятся?

Что ж говорЯт?

Что кормишь зря

Варягов войско4. Отпусти их –

Мы соберем своИ полки.

Народ устал корпЕть на пришлых,

И на Руси есть мужики!

А кто полки свои обучит?

Нужна нам дОблестная рать,

Чтобы моглА врага сдержать,

Будь печенЕгов лютых тучи!

На печенегов ты ходИл

Уж с мужиками. Аль не помнишь?

Да кАк не помнить… Дело в тОм лишь,

Чтоб ты как дОлжно их учил.

Велю наЁмников моих

Я отпустить на все четыре.

Но, чтоб мы с вами жили в мире, –

Собрать дружину из своих!..

Теперь ответ держать сумейте,

Как власть Перуна укрепить?

Всё говорите, не жалейте

Моих ушей. А мне – судить.

(Все призадумались.)

Подговорить волхвОв, быть может,

Чтоб чУдо сотворить взялИсь?

Чтоб дураки перевелись –

Такого и Перун не сможет!

А, если жертвенных костров

Нам жечь побОле, в устрашенье?

Начнем с тебя. Ведь ты готов

Себя подвергнуть приношенью?

У иудеев есть закон,

Внушенный им, как будто, Богом.

Они ходили всем народом,

Влекомые своим жрецом.

Не говори, о чем не знаешь –

Ты все напутал, как всегда.

Ты, может, князю намекаешь,

Что веру нам сменить пора?

Я не горазд речами сыпать –

Пусть грЕк продолжит, он мудрЕй.

Я вот что думаю о ней:

Задача эта – многолика.

Я на РусИ живу давно,

И вижу, как живут народы.

В трудах и рвении видно

Их трудолюбье от природы.

Однако злые божества

Им жизнь страданиями пОлнят,

Людей к жестокостям неволят,

Ступая против естества.

Опять же, власть твою возвысит

Единый справедливый Бог –

Он города друг с дружкой сблизит

Во множестве путей-дорог.

Смотри-ка, все соседи наши

Единоверием сильны!

Их города возведенЫ

Стоят из крепостей и бАшен.

Народу нУжен добрый Бог!

По мне – такой, чтобы боялись!

Чтоб людям он принес любовь!

Да где такого вы видали!?

Готовы драку учинить!

Довольно сыпать красноречьем,

А то закончится увечьем

Ваш перепал. Вы говорить

До утренней зари горазды.

Я знаю, как нам поступить:

Лишь Солнцем озарится дважды

Земная юдоль, отрядить

Должны послов мы за три моря.

Подарков пусть возьмут, казны,

И едут. Нам же новизны

Пусть привезут они. Не скоро

Я жду назад их – через год.

ДобрЫню старшим назначаю.

Пусть ТимофЕй с тобой идет -

В делах торговых он отчАян.

И Дионисий, мудрый грек,

Вам пригодится в сем походе.

Ты, Изяслав, при всем народе

Хвалился силою. Окреп

Язык твой. Ты поедешь с ними.

(Испуганно.)

(Стучит кулаком.)

Быть тебе в послах!

Коль опозоришь свое имя –

Запомни – быть тебе в ослах!

(Послы выходят пред лицо князя.)

Как соберетесь, поезжайте.

На запад, на восток. Везде

Людской не верьте похвальбе –

Смотрите сами и решайте.

Ищите веру для Руси!

Такую, чтоб народ воспрИнял.

Пусть охраняет БерегИня

Господи, прости!

Послы удаляются.

Княжеская опочивальня.

Владимир, Одинец, Доброга. Князь в длинной рубахе,

умылся с трудом. Доброга стоит сзади и подаёт

одежду Одинцу, а тот облачает князя после умывания.

Князь почти ничего не видит.

Поднимем, княже, ручки вверх.

Так, так. Вот, тОкмо, тут поправлю,

И душегреечку поверх.

(Надевает душегрею, берет чашу, хочет вынести.)

Я не оставлю

Тебя, князь, без присмотра тут.

Доброга здесь. А я лишь воду

Из чаши выплесну.

(Задумчиво.)

Знать нЕзачем про мой недуг.

Опять туман мне очи зАстит.

Бессильны старые волхвы.

Как будто МАра5 черной пастью

Моей коснулась головы.

Мне страшно. Вдруг слепцом останусь,

Чтоб не видать девичьих глаз.

Ослабевает каждый раз

Мой взор, и скоро я достанусь

Богине – Мать Сырой Земле6.

Великий князь, я слов не слышал.

Негоже слабым быть тебе.

Как смеешь, смерд?! Тебе нелИшне

Держать прикушенным язык.

(Входит Одинец.)

Давно ли ты из Вышеграда?

Как Ярослав7 – моя отрада –

Без мамок-нянек пообвЫк?

Мальчонка храбрый и сметливый –

Уже глагОлицу грызет.

Его Онуфрий – грек сварливый –

В трудах и строгости блюдёт.

Ишь, что удумал пострелёнок:

К бечевке ветку прицепил,

Да за оконцем укрепил,

Да ночью дергал! Мы спросонок

Спужались, думали – Лешак8!

Потом смеялись над забавой!

Он не разбойник, не варяг,

А княжий сын. Ему державой

Придется управлять моей,

Как старшему. Не дозволяйте

Ему глумИться, обучайте

Построже. Ярослав умней,

Чем остальные его братья.

Так не испОртите дитя!

Великий князь, хочу сказАть я.

А ну дерзни, коль не шутя.

Бояре собрались и жаждут

Тебя увидеть. Говорят,

Вернулся пОсланный отряд.

Уж гОд прошел, и лишь тебЯ ждут,

Чтоб рассказать о чудесах.

Так что же ты, подлец, молчишь-то?!

Ах ты, бездельник! Вертопрах!

Давно не пОротый мальчишка!

Не гневайся, Великий князь.

Мы в сей же миг тебя доставим,

Скамеечку в ногах поставим.

Я сам дойду, не торопясь.

Как будто прояснились очи,

И вижу лучше, чем вчера.

Боль отпустить его не хочет,

Тоскливы князю вечера.

Ты помнишь, как, тому два года,

Отца и сына – христиАн,

Князь сжег? Вот с той поры дурман

Его окутал. И невзгода

Ему навеяна не зря.

Христос весьма силен, я слышал,

И, мир седой животворЯ,

Карает тех, кто злобой дышит.

Молчи! Услышит кто – убьют.

Князь тоже поминает часто

Убитых христиан. Напрасно

Он тронул их. Грехи-то жгут…

Боярская Дума.

Ставр, Путята, Игорь и остальные бояре стоят вкруг

стен. Входит Владимир и садится на тронный стул.

Великий князь, послы вернулись,

Которых год назад послал

Ты выбрать веру.

Дни тянулись,

Не скрою, долго. Их я ждал.

Ну, что ж, зови сюда всех разом.

Входят десять послов, среди которых Добрыня,

Тимофей, Дионисий, Изяслав. Кланяются князю.

Всех благ тебе, Великий князь!

Я рад вам всем! Как удалась

Дорога ваша? Мы расскАзам

Доверим вашим весь свой слух.

Садитесь все и начинайте.

Поверьте, здесь не будет глух

Никто, черЁд лишь соблюдайте.

Собрав товары год назад,

Мы все на лОдьи погрузили,

И к морю Черному поплыли,

А там – направились в Царьград.

Нам, людям к морю непривычным,

Его простор казался дИк.

И все там было необычным,

Но даже я там приобвык.

С твоим отцом, со Святославом,

В ЦарьгрАде я однажды бЫл,

И стольный город не забыл –

Он изменИлся очень мало.

Как вас встречали в тех краях?

Что вы там нового узнали?

Позволь поведать о делах.

Мы в Византии торговали:

Сперва железом и холстОм,

Моржовой кости гребешками,

(В цене у греков кость), и сАми

Они позвали нас в свой дом.

Пусть Изяслав расскажет дальше,

Я – лишь в торговле знаю толк.

Один купец посольство наше

Взял на постой, храня свой долг

Гостеприимства к чужестранцам.

Нам показался честным грек –

Простой, не бедный человек.

И оказался христиАнцем.

"ХристианИном" – говорят.

Да, да, ошибся я немного.

Расскажешь ты, быть может, брат?

Хоть сложною была дорога,

Но дОлго ль будете кивать

Вы друг на друга?

Ты прости им,

Великий князь. Слова простые

Они пужАются сказать.

Что ты велел, мы все узнали.

И, как Земля на трех китах,

Людские радости, печали

Покоятся на трех столпАх.

Три главных веры есть на свете.

Иудаизм – древней других,

Ислам – моложе остальных.

Христова вера – силой свЕта

Нас покорила. Мы узнать

О ней решили все, что можно,

И вышли в город погулять.

Нас в храм Софии ввел прохожий.

Тот храм невиданной красы!

Там круглый свод высок и светел;

Иконы лучшие на свете:

ИисУса светлые власЫ

НИмб окружает золотистый –

ТАк на иконах писан лик.

Стоят столпы в чудесных листьях9.

Наш проводник тотчАс принИк

Устами грешными к иконе,

Молитву произнес с душой,

И на него сошел покой,

Струящийся в церковном звоне.

Суть вЕры состоит в любви

Ко страждущим и близким людям.

Кто скажет: «Господи, прости» –

Спасение себе добудет,

И будет вЕчно жить в раю –

В той жизни, что за смертью грЯдет.

Но утешения в награде

Достоин тот, кто жизнь свою

Во благо людям посвящает.

Обряд крещения святой

От скверны дУшу очищает,

Омытую святой водой.

(Устал говорить. Одинец приносит два кубка

вина – князю и Дионисию, они пьют.)

Смочи вином сухое горло –

Не коротЕнек твой рассказ.

Ты много слов для нас припас,

Но ты все выдумал, бесспорно.

Как можно всех любить подряд,

И как прощать нас могут боги?

Христос душе заблудшей рАд.

Ему блуднИца мыла ноги,

Когда простил Он ее грех.

Бог триедин, Он – Всё и в каждом;

И, только покаЯнья жаждет

От душ, алкающих10 утех.

Ты заронил зерно сомненья

На поле грЕшныя души,

Но я хочу услышать мненье

Родного дядюшки. Скажи,

Что ты запОмнил в сем походе?

Я не горазд слова ронять,

Позволь мне лучше описать,

Как мы ходИли в прошлом годе.

Покинув греческий Царьград,

Мы далее на юг поплыли.

Морской простор нам был не рад,

И лОдьи чуть не погубили,

Когда пошли через столпЫ11,

Как аргонавты в древнем прошлом.

Тогда молились мы истОшно,

Боясь утратить животы12.

В Эгейском море штиль застИгнул,

Послав нам отдых после бурь.

И знаешь, что я, князь, постИгнул?

Что не мальчишеская дурь,

А лишь о славе нашей РУси

Твоя забота и печаль

Нас погнала в такую даль,

Где, я не знаю, были ль русы!

ДокУчным стал тебе поход,

Привык ты, дядька, к сухопутью.

Ну, так поведай нам исход.

Надеюсь, ветер был попутным?

Попутным, да. Средь островов,

Бесчисленных в Эгейском море,

Мы долго плыли. В разговоре

Узнали мы от моряков,

Что город есть, зовут – БерУта13.

Направив лодьи на восток,

Следили, чтоб ветрИла14 вздуты,

Как надо, были. На песок

Мы через мЕсяц токмо вышли.

Нас город встретил красотой,

Базарным шумом, суетой.

Тимоша наш пошел делишки

Свои торговые чинить.

Скажи, Добрыня, как там бабы?

Я слышал, мужиков любить

Они горазды?

Я сказал бы,

Да, токмо, их там вовсе нет.

Как так?! Ты, дядька, стар годами,

Иль тоже слабый стал очами?

Кто помолОже, дай ответ.

Там женщины в одеждах темных

Закрыты с ног до головы

От наших взглядов неуёмных

И мЕрзостей людской молвЫ.

Ты ознакомился с их верой?

У них – ислам, а Богом чтут

Они Аллаха, и блюдут

Все его зАповеди верно.

Молиться им пять раз на дню

ВсегдА коленопреклонЁнно

Велит Аллах. Вина не пьют,

Торгуются самозабвЕнно.

Аллах им резать плоть велит,

Не всю, кусочек только крайний.

Какой обряд необычайный!

Аллах на них, видать, сердит!

Довольно молвить об исламе,

Что дальше было? ДионИс!

Мы сели в лОдьи и пред нами

Вновь стало море, полно брызг.

Дня через три явился город.

Мы, к берегу пристав, сошли

С уставших лодий. КошелИ

С собою взяв, и шкУрок ворох,

Мы стали торговать. Народ

Охотно разбирал лисиц.

А между делом за живот

Мы говорили. СмуглолИц

Народ Израилев, умён.

Когда в общину принимают,

То также плоть они срезают,

Как мусульмане. С тех времен,

Когда людей творил Создатель,

Суббота каждая у них

Святой считается. Занятий

Нельзя в субботу никаких

Им ладить. Трезвы и учены

Все люди. Там вина не пьют,

Не строят храмы, не поют.

Дела их Богом предрешЁны.

Теперь мы знаем обо всех,

Царящих в мире верах сильных.

Я не хочу творить насилья –

Решайте, братья, без потех.

Быть может иудейский лад

Вам станет, братие, по нраву?

И стАнут мужикИ по праву

Неделю кАжну, стар и млад

Без дел лежать?! Обычай чУден!

(Перепугано.)

Лениться станут мужики,

Земля родить тогда не будет,

В лесу засохнут родники.

Меня же рАтники осудят:

Как можно воину не пить?

Как медовУшку не любить?

Всухую не родится удаль.

А мне понравился ислам –

Богов бояться мы привычны.

Аль обрезанье делать нам?!

На хОхму бабам в сем обличье.

Кончайте, други, гоготАть.

Я тАк скажу: другУю вЕру

Мы изберЁм, но знАя мЕру,

И чтоб людЕй не обижать.

А питие всегда весельем

Являлось рУсския душИ.

Беда иль радость – все похмельем

Всегда кончалось.

Великий князь. Не в этом дело.

Когда бы греческий закон

Не бЫл так мУдростью взращЁн,

РешИлась разве б Ольга смело

Принять его своим умом?

Ты – мудрый, дядька Дионисий.

Вы слЫшали? Стоим на тОм,

Что христиАнство мы возвЫсим,

И сделаем Святою Русь!

В Царьграде вОт что все болтают:

Два императора мечтают

Сестрицу замуж выдать.

Нам это пригодится позже.

Как звать ее?

Царевной Анною.

Как маков цвет, сватов лишь ждут.

Я думаю, мы так поступим:

Идем на море – взять Херсон15!

Добудем веру, храм возьмем,

А дальше – в ВизантИю вступим!

Пусть имперАтор КонстантИн

Сестрицу Анну выдаст в жЁны.

Коль выйдет так, то мы гружЁны

Приданым, ворохом картин,

Икон, и… что еще там надо,

Вернемся в Киев наш родной.

О, мудрый князь! Всегда с тобой!

Нам счастья большего не надо!

Уходят: сначала князь, затем приближенные

бояре и остальные.

987г. Херсон (Корсунь).

Херсон. Шум победы. Входит Владимир, с другой

стороны Ставр и Добрыня.

Великий князь, мы победили,

И русским войском взят Херсон!!!

Не зря вы гОловы сложили –

Я слышу колокольный звон.

Сей город стал по праву нашим –

Нам пригодится порт морской.

Я рад, что край подвлАстный мой

Раскинул плЕчи свои дАльше.

(Входят Добрыня и Путята.)

А вот и дядька. Что в ответ

УслЫшал ты от КонстантИна?

От императора совет

Тебе принес: креститься с сыном.

Царевна Анна не пойдет

В замужество с язычным князем.

Давай покОнчим со всем рАзом:

Крестим тебя и весь народ.

Я понял, что она не прОтив?

И, чтоб не портить сватовство,

Я вскОрости креститься стану.

Но это ведь не баловство,

Мне надо сЕрдцем принять веру.

Я в храм пойду и погляжу,

Что там такое. Все скажу,

Когда вернусь. Я вам поверю,

Лишь убедив свои глазА.

Ставр, Добрыня, Путята.

Уж, стар я стал, поход мне тяжек.

Напрасно, дядька, говоришь.

В бою ты смел, и полк твой слажен,

А меч – пропУстит, разве, мЫшь.

Но я собою не доволен,

Хоть взяли с ходу мы Херсон.

Чудесный город. Будто в сон

Я окунулся вмиг. «Доколе, –

Подумал я, – безбожным быть?»

Да в храм вошел, и повинился

В грехах своих. Взял, и крестился.

И я скажу вам, так и быть.

Когда мы с князем в храм вошли,

Он красотою был повержен

В раздумья тяжкие, но сдержан

Он был, и мы тогда ушли.

Спустя два дня я возвратился,

Оставив князя размышлять,

И тоже, други, покрестился,

Чтоб лучше Господа понять.

А что же князь не стал креститься?

Ведь не напрасно он привез

Попов со скарбом целый воз

Из ВизантИи к нам в столицу.

Попав в Херсоне в Божий храм,

Князь поразился силе веры.

И по содеянным делам –

Вся жизнь ему предстала серой.

Что ждет нас, не берусь сказать –

Владимир ходит туч темнее.

Девиц, и тех он не жалеет –

Не ходит к ним, едрёна мать.

Владимир, Добрыня.

Что взор твой темен, словно туча?

Иль храм тебя не вдохновил?

(Задумчиво.)

Вдруг осознал, в какой дремучей

Доселе чаще я ходил.

Поведали Мне в Божьем храме

Простой молитвы глубину.

С души отрИнув пелену,

Хватал я истину глотками…

Так тяжко сердцу и душе!

Вернемся в Киев. Свадьба… После…

Владимир больной, слепой, лежит на ложе в одной

рубахе. Рядом Добрыня, Дионисий, православный

священник. Шепчутся.

Что за таинственная хворь

Сжигает княжеское сердце?

Лежит на нем немая скорбь.

Князь слаб, но в нем открылась дверца

Духовной истине навстречу.

Духовный твой отец.

Я ждал тебя. Ужель конец,

И я пред Господом отвечу?

Великий князь, твой взор угас,

А значит ОН тебя заметил.

Знать, муки сОвести в сей час

Текут с небес к тебе, как реки.

Те реки собраны из слез

Тобой обиженного люда…

Но мнится мне, что грядет чудо –

И ты, как каменный утес,

Который крушит злость морскую,

Упрямством княжеским согнешь

Руси отсталость вековую,

И путь ее перевернешь.

Ах, если б то, что ты пророчишь,

Мне помогло себя простить!

Но я силен, и, может быть,

Креститься мог бы, как ты хочешь…

Вот только грех с души сними

За христиан, сожженных мною.

На сердце тяжесть уними –

Я эту кровь с себя не смою.

Пойми, отец, столь тяжкий грех

Мое нутро огнем сжигает,

Что память мне не оставляет

Надежды для земных утех.

Когда глубокого прощенья

Возжаждет гордая душа,

Она обрящет утешенье.

А, чтоб, грехов не вороша,

Ты мог очиститься от скверны,

Сего же дня свершим, мой князь!

Ты должен будешь, не стыдясь,

Войти в купель, и до вечерни

Успеть креститься. Ярослав

Пусть тоже крестится с тобою.

Ты прав, отец. Конечно, прав.

Велю в село мое родное

Перенести меня тотчас.

ВеликокнЯжескому роду

Неплохо б показать народу

Крещенье князя без прикрАс.

Зачем креститься-то в деревне?

Столица чем тебе плоха?

Затем креститься мне в деревне,

Что тяжесть прошлого греха

Меня смущает. Пусть же тайным

Пребудет таинство сие.

Сменить мне надо бытиЕ,

И жить теперь в добре бескрайнем.

(Входят слуги и бережно поднимают князя и

6 августа 987 г.

Княжеское поместье Рюриковичей под Киевом.

Маленькая церквушка. Несколько селян и ребятишек

собрались на праздник Преображения Господня.Все веселые,шумят. В сторонке стоит Олеся. Владимир,

Добрыня, Дионисий, бояре и приближенные – позже.

Первый крестьянин

(Стоит справа, смотрит вдаль за кулисы.)

Смотрите, люди! Там дружина!

Второй крестьянин

Эге! Что надобно им тут?

Какая может быть причина,

Что к нам из Киева идут?

Первый крестьянин

Уж недалече.

Третий крестьянин

Князь Владимир!

Первая баба

Еще не старый, а седой.

Вторая баба

Да с виду будто бы больной.

Входит маленькая свита князя. Доброга с Одинцом

под руки вводят почти слепого князя в церквушку.

Народ молча провожает их взглядом.

Первая баба

У князя очи-то – незримы?!

(Всеобщее удивление.)

Первый крестьянин

А, ну-к, Федотка, загляни!

Неужто сжечь хотят церквУшку?

Назад пойдут – рукой махни,

Чтоб не застали нас вприслУшку.

Приоткрывают дверь церкви, парень заглядывает.

Крестьяне наперебой пытаются заглянуть в двери,

и переговариваются.

Ой, на коленях там стоит

Князь в облачЕнии красивом.

(Испуганно.)

Что ж это будет?

Третий крестьянин (молится)

С нами – Сила!

Господь свой терем защитит!

Там слуги князя раздевают!

Дай хоть одним глазком взглянуть!

Второй крестьянин

И мне дай примостИться с краю.

Первый крестьянин

Что происходит? Дай взглянуть!

(Бабу отодвигает, отрок опускается и смотрит,

путаясь у них под ногами.)

Третий крестьянин

Да не томите, говорите!

Второй крестьянин

Князь сына хочет окрестить!

Четвертый крестьянин

Не может быть! Не может быть!

Первый крестьянин

Подите, сами поглядите.

Четвертый крестьянин

Там Ярослав в купель залез!

Первый крестьянин

Мы столько лет гонимы были,

А кое-кто убрался в лес,

За то, что Господа любили!

Как вышло, что Владимир сАм,

Пришел крестИть старшОго сына,

Времен грядущих властелина,

И не куда-нибудь, а к нам?

Ну что тебе за дело, Павел?

Третий крестьянин

Что происходит, дай взглянуть!

Второй крестьянин

Уж Ярослав купель оставил!

Крестился, чтоб мне не вздохнуть!..

Вы не поверите, соседи,

Но князь теперь крестИтся сам!

Первый крестьянин

Свершилось! Я теперь отдам

На цЕрковь нашу горстку мЕди.

Третий крестьянин

Наш князь с трудом залез в купель,

И окунулся троекратно.

Второй крестьянин

Ой! Что такое? Будто шмель

Ужалил князя! Он обратно

Бежит, едва успев принять

Причастие! Бежим от двери!

(Выбегает из дверей церкви, за ним остальные.)

Дивитесь, люди! Я не верил,

Что Бог силен, и вас понять

Душой и сердцем несмышленым

Я не хотел. Но сам Господь

Мне наказаньем предрешённым,

Терзающим и дух и плоть,

Заставил в чудеса поверить!

Дивитесь, люди, я – прозрел!

А ведь креститься не хотел –

Себя и Русь боялся вверить

Чужому Богу. Святослав

Мне запрещал с княгиней Ольгой

Болтать о том. Он был не прав!

Мое сомненье длилось долго,

Пока Всевышний не послал

ЗаслУженное наказанье,

За лютость, зло и колебАнье.

Он к сердцу моему взывал.

Я понял доброту Христоса –

Он просветленье мне послал.

Я мучился всю жизнь вопросом –

И Бог ответ мне подсказал.

Чтоб сделать Русь большой страною,

И, чтобы племена сплотить,

Все города объединить –

Я сделаю ее Святою!

А жизнь свою начну добром.

Четвертый крестьянин

И впрямь чудесно исцеленье!

Первый крестьянин

Не заслужил наш князь прощенья.

Третий крестьянин

Да не тебе судить о том.

Надёжа князь, благослови,

Простых людей своей десницей16.

Твоя душа взметнулась птицей –

Так, княжью ласку нам яви.

Я рад вам, люди, подходите,

Благословляю нынче вас!

Кому не сладко, не стыдитесь –

Отныне я живу для вас.

(Люди подходят, он их осеняет крестом.

Все веселятся, поют частушки, пляшут, князь

вместе со всеми. Князь замечает в сторонке

девушку Олесю, бедно одетую.)

А ты о чем грустишь, дивчина?

Иль праздник наш тебе не мил?

Я не хочу, чтобы грустил

Твой дивный лик. Что за кручина

Тебя снедает17?

Как не быть

Печальной мне, коль нету счастья?

Как мне отца и мать забыть?

Хотел бы я принять участье

В твоей судьбе. Как звать тебя?

И что с тобою приключилось?

Отца медведь загрыз. Забылась

Мать в этом горе, свет кляня,

И вот на днях закрыла очи.

А звать – Олеською меня.

Небось, скучаешь дни и ночи.

А есть жених-то у тебя?

И мИлый есть, да не соглАсен

Его отец взять сироту,

Меня обходит за версту…

Ей Богу, день мой не напрасен!

Дивчине я хочу помочь,

Пусть жениха зовут скорее!

(Шепчет другой.)

Олеську нашу князь не прочь,

Видать, сосватать за Андрея.

Так, бесприданница она.

И, хочет князь или не хочет,

А, ежли свЁкор не захочет,

Так жизни молодым не даст!

(Входит Андрей с отцом.)

Хорош жених! Олеську любишь?

Люблю, отец не даст соврать.

Почто, отец, девицу губишь,

Не хочешь сыну в жены взять?

Князь тихо шепчется с Тимофеем, тот выходит.

Мы не богаты – взять сиротку

Я не могу невесткой в дом.

Ведь у нее – кати шарОм –

Не сЫщешь в доме и подмЁтки.

(Олеся плачет на плече у Андрея. Слуги вносят

Я так и думал! Одарить

Хочу в честь праздника девицу!

(Открывает сундучок, достает мешочек с

серебром и кладет в руки Андрею.)

Желаю молодым забыть

О всех печалях, и деннИцу18

Встречать за свадебным столом!

(Все рады, свекор целует невестку.)

Спасибо, князь на добром слове.

Ты снял с души моей оковы,

И я беру невестку в дом.

(Ему принесли икону.)

Благословляю вас на счастье,

И, помните, что с вами – князь.

(Тихо, князю.)

Изгнал из сердца ты ненастье,

И доброта в нем родилась!

(Воодушевленно.)

Ты прав, мой друг, душа проснулась,

И к жизни я вернулся вновь.

Пусть в мире царствует любовь!

Посольство наше возвернулось

С невестой Анною моей.

Пора и мне уж возвратиться,

И, обвенчавшись, насладиться

Женою новою своей.

(Уходят все, кроме 1-го и 2-го крестьян.)

Первый крестьянин

Вот это да! Вот это чудо!

Смогу поведать сыновьям.

Теперь за князя жизнь отдам!

Пойду в дружину – с князем буду.

Уходят все.

Киев, княжеские хоромы.

Дионисий, Игорь, Изяслав сидят отдыхают

разомлевшие после пира. Входит Исидор.

Привет из Полоцка, братове!

Желаю здравствовать вам всем!

(Кинулся обнимать его.)

Неужто ИсидОр?! В обнОве!

Сто лет не виделись! Совсем

Ты нас забыл. Как Горислава?

Жива-здорова, и сынок

Уже большой. Ученье впрок

Ему идет. Мальчонка славный.

До нас из Киева дошел

Слушок, что хочет князь жениться.

И вот, я издали пришел –

Все разузнать, и убедиться,

Сколь можно верить слухам тем.

Вы мне, друзья, порасскажите,

Что тут у вас. Не откажите.

Владимир стал другим совсем.

Я расскажу все по порядку.

Нас император Константин19

Задумал удивить загадкой.

Сей хитрый грек-христианин

Свою сестру царевну Анну

Замыслил князю в жены дать.

А нам изволил передать,

Мол, за язычника не стану

Свою красавицу сестру

Я отдавать, сколь ни просите.

Князь поразмыслил, и к утру

РаспУтал хитроУмья нити.

Единым Богом нас сплотить

Им выгодно, чтоб охраняли

Мы с юга их, и чтобы дали

Империи20 спокойно жить.

А князь давно мечту лелеет –

Еще от Ольги перенЯл –

Все племена одной идеей

Сплотить, чтоб каждый воин знал,

Что Русь – одна страна большая,

Все племена, как пальцы в ней,

И в кулаке они сильней.

А если воля чья-то злая

ЗахОчет отхватИть кусОк

Земли родной – кулак пристукнет

Врагов, как вошь. Наш князь присох

К идее этой не от скуки.

А тут две выгоды: жена –

Красавица княгиня Анна,

И вера – поздно или рано,

Объединится вся страна.

Короче, князь решил креститься,

Покаялся в былых грехах.

А после – сразу же жениться.

И вот – устАли мы в пирах.

(Потирает живот.)

Зело приятное известье.

Крестился князь – какая весть –

Я рад Рогнедушке принесть,

А по пути сложу я песню.

Владимир стал совсем другим,

Ушло из сердца Лихо злое.

Он слОвом ласковым одним

В нас пробуждает ретивОе.

А уж несчастных утешать

Его любимым стало делом.

К нему идут селяне смело,

И князь готов им помогать.

Так Бог израненную душу

Вмиг сделал чистой и большой.

Как сОм, заброшенный на сушу,

Был князь, а стАл почти святОй.

Ну, чудеса! А где ж Добрыня?

Его не вИдел я давно.

Князь с вОйском отослал его

В Великий Новгород. Поныне

Противится его народ,

И не спешит платить оброка.

Владимир, зная, что суров

Добрынин меч, просил урока

Торговым людям не давать,

А подготовить все к обряду,

И, чтоб крестить весь город крЯду21,

Крестов пять тысяч наковать.

Совсем неслыханное дело

Весь город разом окрестить!

И ты бы смог участье смело

В великом деле проявить.

У нас полгорода крещены,

А остальных-то чем пронять?

Князь приказал не отнимать

ОбрОк у новообращЁнных.

Готовить к лету князь велел

Все города, деревни, веси;

Шлет мЁды в каждый свой удел,

Пусть каждый смерд пребудет весел!

Затем всех разом окрестить

Задумал князь единой верой,

Чтоб мерить жизнь единой мерой,

Все города объединить.

БогоугОдным делом занят

Великий князь. Мы будем с ним!

Поможем всем, чем пожелает,

О нем молИтву сотворИм!

1 августа 988 г. Киев.

Широкая улица Киева22. Народ гурьбой идет к реке.

Среди них и Олеся со своим мужем Андреем. На

берегу стоит много священников и дружинников,

свита князя и сам Владимир с молодой женою княгиней

Народ честной! Пора настала

Забыть языческих богов!

Нам горя принесли немало

Те деревяшки. Я готов

Помочь обиженным и сИрым.

Дружина верная моя!

Пример кажИте, не тая

Обиды на меня, и с миром

Идите к берегу Днепра.

Влезайте в воду, окунитесь

Вы трижды в волны, и с утра

Вы обновленью удивитесь!

(Воины заходят в воду. Тому, кто выходит,

священники надевают крест на шею,осеняют крестом.)

Нам нынче надо всех крестить,

Ведите тех, кто сам не может.

Ратники берут одного мужика за руки, тащат в воду.

Он сопротивляется, кричит. Народ шумит.

Мне боги древние дороже!

Князь хочет всЕх нас утопИть!

Не бойтесь, люди, не кричите!

Пусть выйдет тот, кому помог

Перун иль Велес, кто хотите.

Помог кому-нибудь Сварог?

(Все притихли. Никто не выходит.)

Князь вам принес такого Бога,

Который, жертвуя собой,

Спас наши души. Он такой,

Как вы, как я – живой, и много

Принес добра в подлунный мир.

Эй, мужики! Айда купаться!

Потом нам князь устроит пир!

В жару неплохо поплескаться!

Прыгает в воду.

Что толку нам от злых богов?!

А мне Христос представил чудо –

Я день счастливый не забуду.

Поддержим, бабы, мужиков!

Прыгает в воду.

А Бога, братцы, мы полюбим –

Мы ж знаем мнОгих христиАн.

Сказать по правде, мы их судим

От злобе, а не по делам.

По справедливости толкуют,

По справедливости живут,

И девок в строгости блюдут,

И мЕнее другИх ворУют.

Князь хочет всей Руси добра,

И я ему послушен буду.

(Пошел в воду, за ним многие люди.)

Уж влезла в реку детвора,

Неужто мы глупей их, люди?

Все пошли в воду. Кто выходит, того священники

крестят и надевают крестики. Священники хором поют

«Отче наш».

Какая радость-то в груди!

Ах, кабы раньше мне креститься!

Я над днепровскою водицей

Сказал бы горю: «Уходи!»

Я поздравлЯю всЕх с крещЕньем!

Мы к Богу шли кружнЫм путем,

Но все ж достИгли, и прощЕнье

ГрехОв своих снискали в нем.

ПовЕрьте, братья киевляне,

Великий НОвгород и ПскОв,

Смоленск, и Суздаль, и Ростов –

Вы не одни, вся Русь за нами!

КрестИтся нынче вся страна!

Спаситель вовремя явился,

Чтоб на Руси все племена

И каждый град объединился!

Тогда к России на поклон

Придут орлы и леопарды23!

И, если будут благодАрны,

Для дружбы мы найдЁм резон!

Народу нашему начертан

Путь не такой, как у других.

И, если прИмем веру сЕрдцем,

То в ней найдем живой роднИк,

Способный в трудную годину

Омыть и душу и умы!

Когда ж, достигнув седины,

Я этот бренный мир покину,

Уйду я, зная, что сумел

Возвысить Русь в глазах соседей,

Чтобы никтО из них не смел

Считать нас за лесных медвЕдей!

Оставлю Русь на вас, друзья!

И будущее вам открою:

Вы Бога прИмите, как я,

И станет наша Русь – Святою!

Нестор и Андрейка

Так Солнце КрАсное взошло,

Чтоб Русь согрЕлась светом веры!

Так стал великий Киев пЕрвым,

И время новое пришлО!

Велел Владимир церкви строить,

И жечь все капища вокруг

Не каждый житель был доволен,

И веру приняли не вдруг…

Но наш мужик уж так устроен –

Всегда все делать от души.

Ты это, отрок, запиши –

Народ наш лучшего достОин.

Всем сердцем полюбила Русь

Христа приветливое слово.

Его величие и грусть –

ВсЁ для России было ново!

Как бусы нижутся на нить

Событья будущих столетий!

Во дни тревог, иль лихолетья

Бог нить помОжет укрепить!

Пишу я летопись, и знаю,

Что о грядущих днях пекУсь.

Ведь лишь корней не забывая,

Великой станет наша Русь!

Примечания к части 1

1 – Ярополк в 978 г. убил своего родного брата

Олега, древлянского князя и, напав на Новгород,

выгнал Владимира за море к варягам. Стал единоправным

князем Руси.

2 – Перун – бог грозы, покровитель князя и дружины.

3 – Мокошь – богиня в Древней Руси, покровительница домашнего очага и женщин.

4 – Малуша – рабыня и ключница княгини Ольги, мать

5 – Ойкумена – населенная часть Земли.

6 – Везувий – действующий вулкан на юге Италии.

Во время извержения в 79 году н.э. погибли города

Помпеи и Геркуланум.

7 – Роба – в Древней Руси рабыня, невольница. Могла

быть наложницей своего господина, служанкой,

кормилицей, ключницей в его доме.

8 – Геза – венгерский (Моравский) князь в конце 10 в.

9 – Мешко I – первый польский князь (ок.960 – 992 г.)

из династии Пястов.

10 – Сварог – бог неба, небесного огня, отец Дажбога

и Сварожича. Здесь- покровитель Полоцка.

11 – Фимиам – благовонное вещество, сжигаемое при богослужении.

12 – Десница (устар.) – правая рука.

13 – Опять намек на происхождение Владимира.

Примечания ко 2 части

1 - Тысяцкий (тысячный) – начальник над тысячей

2 - Сварог – языческий бог огня, покровитель кузнецов.

3 - Кривич; – в Древней Руси народ, живший в

междуречье Волги и Западной Двины.

4 - Симаргл – языческий бог покровитель растительного

мира в образе крылатой собаки.

5 - Поляне - в Древней Руси народ, живший чуть южнее

6 - Весь - народ, живший на самом севере Древней Руси. Стрибог – языческий бог ветров.

7 - Капище – языческое культовое сооружение.

8 - Вороги – враги. Киев, находясь на южном рубеже

Древней Руси, часто принимал всю тяжесть набегов

печенегов на себя.

9 - Княгиня Ольга, по преданию, жестоко усмирила

древлян, отомстив им за убийство мужа – князя Игоря.

10 - Рядом с Новгородом располагается озеро Ильмень. Владимир с юности десять лет правил Новгородской

землей, пока его брат Ярополк не убил старшего брата

Олега и не выгнал Владимира к варягам. Владимир два

года собирал рать для похода на Киев.

11 - В 9—12 вв. через озеро Ильмень, далее по Днепру проходил один из важнейших торговых путей в Черное

море ( «из варяг в греки»). В нижнем течении большой

участок пути проходил по территории печенегов.

12 - За один день.

13 - Ятвяги – древнее литовское племя, обитавшее между реками Неман и Нарев.

14 - Завопят (устар.)

15 - Печенеги часто совершали набеги на южные земли – Переяславль, Родень, поднимались по Днепру.

16 - Часто помимо дани печенеги набирали себе в рабы

крепких женщин, мужиков. Кое-где уничтожали целые

семьи – роды.

17 - Чернобог – языческий бог Зла.

18 - В календаре Киевской Руси месяц листопад

соответствовал концу сентября – октябрю.

19 - Богиня Судьба.

20 - Золотым столом называли великокняжеский престол.

21 - Святослав – сын княгини Ольги, отец Владимира.

22 - Берегиня – языческая богиня-хранительница

домашнего очага, защитница дома и домочадцев.

23 - Мара – языческая богиня Зла, Темной ночи и Смерти.

Примечания к части 3

1 – На холме возле Киева князь устроил капище, где

поставил идолов всех богов и главным назначил Перуна.

Холм назвали Перуновым.

2 – Молния (устар.).

3 – Железное изделие в виде кренделя для высекания огня

4 – Владимир имел наемное войско, с которым он

возвратился от варягов.

5 – Мара – славянская языческая богиня зла, смерти.

6 – Мать Сыра Земля – важная языческая богиня,

олицетворение святости и чистоты.

7 – Ярослав (в последствии «Мудрый», род. в 978г) – один

из старших сыновей Владимира, рожденный до женитьбы

на Рогнеде.

9 – Капители колонн храма Софии имеют лепные украшения в виде листьев.

10 – Алкать - желать, жаждать.

11 – Узкое место пролива Дарданеллы в Турции, где обитали мифические чудовища Сцилла и Харибда.

12 – Жизнь (устар.).

13 – Ныне Бейрут.

14 – Паруса (устар.).

15 – (Корсунь), Херсонес – в 10 в. принадлежал Византии.

16 – Правая рука (устар.).

17 – Снедает – терзает (устар.).

18 – Денница – утренняя заря (устар.).

19 – Константин – император Византии в 10 в. Правил совместно со своим братом Василием.

20 – Византийская империя небезосновательно надеялась,

что Русь будет защищать ее границы от набегов кочевников. Русь выделила для этой цели шеститысячное войско, за

которое империя платила золотом.

21 – Сразу (устар.).

22 – в последствии эту улицу назовут Хрещатик в честь крещения Руси.

23 – Имеются в виду некоторые геральдические знаки европейских стран.