Мир нам не кажется простым

В любви, в сомнениях, в несчастье,

Когда под небом голубым

Бушуют дьявольские страсти.

 

Он дожил до двадцати лет под презрительными взглядами собственных родителей, унижениями одноклассников, одногруппников, дворовых ребят и вообще всех тех, кому не лень было ткнуть его в бок или в челюсть, да ещё и посмеяться потом над комичностью вида побитого неудачника. И все эти годы он жил не в обиде на этот мир, с твердой надеждой на будущее, которое не спешило признавать его таланты, желания и стремления. Выражаясь на подростковом сленге – он был лохом, но не придавал этому большого значе¬ния.

Алексей; так его звали по паспорту, а все остальные, кто в шутку, кто в издевку, а кто и в разочаровании, кликали Алёшей. Алёшей он и был. Читал книги, слушал классическую музыку, смотрел познавательное видео, кото¬рого к тому времени было завалом на любом телеканале. В гении попасть ему не светило, да и не рвался он к этому, стараясь развить в душе философа и гуманиста, отчего замыкался в себе ещё больше.

Но даже у самого последнего неудачника бывают друзья, вернее друг. На два года старше своего подшефного, Дмитрий частенько забегал к Алек¬сею домой, чтобы поболтать, сделать очередную институтскую практику или просто посмотреть на фотографию его сестры, стоящей на письменном столе в золотистой рамочке. На неё он мог любоваться часами. Да и было на что посмотреть. Впрочем, он всегда отводил глаза от этой очаровательной кар¬тинки, едва замечая осуждающий взгляд Алексей.

Она приходилась ему двоюродной сестрой, живущей в сорока километ¬рах от областного центра, в небольшом городке местного значения с негром¬ким названием – Рыть. Алексей бывал там довольно редко. С момента по¬следней их встречи прошло уже больше года, но желание навестить сест¬ренку, не возникало. Татьяна казалась ему до невозможности прекрасной, та¬кой, какой описывал поэт свою музу, какой рисовал её влюбленный худож¬ник; и одновременно недосягаемой, как остывшая звезда из далекой галактики. В глубине души парень был в неё влюблен, но скрывал это ото всех, стараясь запретить самому себе даже думать о девушке.

По иронии судьбы, она была старше его всего на один день. А потому они выросли почти вместе. Родители Алексея не особенно утруждали себя воспитанием сына, отдав его на откорм родственникам. Лишь в 12 лет маль¬чик вернулся домой, не вжился в класс, потом с трудом закончил 1 курс ин¬ститута и бросил сие учебное заведение, ввиду отсутствия дальнейшей пер¬спективы трудоустройства по специальности.

Вот так он и дожил до 20 лет. Никому не нужный и неинтересный.

 

***

 

В тот день Дмитрий позвонил ему домой и едва сдерживая волнение предложил другу съездить с ним в суточную командировку. Зная усидчи¬вость Алексея, он с настойчивостью пирата уговаривал его составить ему компанию, как бы невзначай намекнув о том, что на ночь придется остано¬виться в Рыти. Алексей в задумчивости повесил трубку, даже не дос¬лушав до конца. Дмитрий приехал через 20 минут и с порога развел руками.

— Ты чего трубку бросаешь?— недоумевая спросил он, захлопывая за собой дверь и разуваясь.

— Проходи.— безразлично кивнул Алексей в сторону комнаты и тут же предложил.— Чаю или кофе?

Но Дима его не слышал. Все его мысли были где-то в другом месте. Он торопливо прошагал в комнату и уселся на диван, даже не откинувшись на спинку, что было ему не свойственно.

— Ты чего такой хмурый?— спросил он, мельком поглядывая на фото¬графию Татьяны.

— Да так.— снова неуклюже парировал Алексей.

Дмитрий сделал короткую паузу, словно собирая все мысли воедино и, закончив подготовку, громко выдохнул.

— Меня начальство посылает в Калантеевку. Всего в пяти кило от Рыти. Выручи друга, составь компанию. Заночуем в гостинице в Рыти. Шеф коман¬дировочные даже выписал. Давай, я плачу. Ну, или у сестрички переночуешь. В гости заедешь….

— Тебе надо, ты и езжай.

Алексей ответил почти грубо, с нескрываемым раздражением, в котором Дима уловил враждебные нотки.

— Да что с тобой? — недоуменно спросил он.

— Не поеду я туда.

— Почему?

— Нне, нне хочу.— почти заикаясь ответил Леша.

Дмитрий сложил пальцы рук в замок и вытянул их вперед. Треск суста¬вов сделал свою работу и Алексей неприятно поморщился.

— Да какие проблемы. Составь компанию. Выгрузим товар и сходим на речку. Там шеф сказал рыбалка классная. Я удочки брошу в салон. Давай…. — не унимался друг.— Да и на сестренку твою охота посмотреть. Просто по¬смотреть. Ты же знаешь, у меня свадьба скоро будет. Ну, уважь друга….

Алексей долго стоял на своем, но товарищ умел убеждать. Сломавшись под напором красноречивых перспектив этой поездки, он сдался и кивнул головой.

— Нну, ладно. Когда ехать?

— Завтра. Я машину с утра пораньше загружу. За тобой заеду в 9 утра.

Дмитрий очень быстро, добившись своего, встал с дивана и коротко, но радостно попрощавшись, сбежал.

Алексей недоуменно проводил его взглядом, ругая себя за слабохарак¬терность. Ему очень не хотелось видеться с сестрой. Но, что сделано, то сде¬лано. Парень махнул рукой и лег на диван.

Всю ночь он не спал, прокручивая перед глазами свою будущую встречу с Татьяной. Выросшие вместе, они не имели тайн друг от друга, но только до недавнего времени. Девушка наверняка догадывалась о чувствах брата, но умело делала вид, что ничего не подозревает. Алексей же напротив, старался скрыть свою слабость, что получалось не очень убедительно. Её холодность при последней встрече отпугнула парнишку. Он кривил губы всякий раз, ко¬гда в памяти всплывали эти мгновения, но так же быстро старался сменить перед глазами картинку, напевая дурацкие песенки дискотечных восьмидеся¬тых. Ворочаясь на постели, Алексей то и дело посматривал на окно, ожидая раннего рассвета. Часы медленно отсчитывали минуты.

Дима заехал раньше, чем предупреждал. Боясь застать своего приятеля неготовым, он робко позвонил в дверь и криво улыбнулся, глядя на уже вы¬ходящего из квартиры Алексея.

— Поехали, что ли?

Дима кивнул и пошел вниз по лестнице.

Только в машине Алексею удалось заснуть. Утомленный мыслями о не¬минуемой встрече с сестрой, которую он безнадежно откладывал на потом, вконец утомили его измученный разум. Ему не могла помешать разбитая до¬рога и неудобное сидение “газели”. Он спал как убитый до самой Рыти, пока дорога вконец не превратилась в стиральную доску с глубокими ямами. Как ни старался Дмитрий объезжать эти канавы, колеса то и дело утопали в скры¬тых лужами выбоинах. Прошедший ночью дождь и безлюдная дорога здо¬рово его утомили. В село он доехал с охапкой матов на губах и дрожащими руками.

— Мать их, строители. А ещё хотят налоги с автовладельцев брать. Пусть дороги сначала сделают. А то мне самому впору деньги с них брать. За пару лет тут даже новая тачка в хлам превратится…. — ворчал Дмитрий, вы¬бираясь из машины.

Они быстро выгрузились и поехали на местную речушку. Клева не было. Прошедший дождь накормил рыбу до отвала и она не желала отвлекаться на пресную наживку начинающих рыбаков. Плюнув на это дело, ребята верну¬лись в Рыть. Было уже около четырех часов дня.

Добравшись до центральной улицы, Дмитрий остановил машину и по¬смотрел на Лешу.

— Ну что, в гостиницу? — спросил он.

— Домой. — ответил Алексей.

По глазам приятеля было видно, что он настроен решительно.

— Слушай, — вдруг очень резко продолжил Дима. — ты не помнишь, сколько раз я вытаскивал тебя из неприятных положений?

— И что? Ты думаешь я об этом не помню. — парировал Алексей.

— Я не так уж и много прошу взамен. Ты ведь знаешь, что мне твоя се¬стра нравится. Дай мне её хоть разок вживую увидеть. Неужели это так трудно сделать?

Алексей на минуту задумался. Ведь действительно, он так сопротив¬лялся, словно боялся чего-то по-настоящему страшного. Ну встретится он с сестрой. И что? Она его съест? Нет. Так чего же он боится?

Парень кивнул и на лице Дмитрия появилась широкая улыбка.

— Спасибо, дружище.

Машина медленно тронулась вперед.

 

*****

 

Было около семи, когда они оформили номера в местной гостинице. Стол, стул и скрипучая старенькая тахта, вешалка для одежды и кружка на столе. Старенькие занавески, и наполовину выцветшие гардины, однако чис¬тенькие, словно только что из прачки, закрывали грязь внутреннего дворика, в котором стояло три разбитых грузовика. Они глубоко закопались спущен¬ными колесами в забитую от постоянных дождей землю, словно памятники запустения и разрухи. Городок выживал. Сахарный завод едва работал, и большая часть жителей Рыти на лето уезжала в местные колхозы, где ещё возможно было заработать хоть какие-то деньги.

На Алексея подобные картины действовали удручающе. И без того на¬строенный пессимистично, он закрыл дверь на ключ и спустился вниз, где на входе в гостиницу его уже ждал Дима. Они направились на главную пло¬щадь, дождались лязгающего и едва пыхтевшего автобуса и уселись на пока ещё свободные сидения.

Алексей примостился у окна. Хмуро поглядывая в окно на медленно уп¬лывающие назад бордюры, он тяжело вздохнул. Ехать было минут двадцать. Та часть города, где жили его родственники, располагалась немного левее от центра, через мост, по дороге, идущей вдоль густых посадок. Детьми они с Таней гуляли по этим посадкам с утра до ночи. Когда-то, в давние времена там располагался небольшой укрепленный пост на 400 воинов, но времена и войны разрушили его и почти сровняли с землей.

Автобус дернуло и Алексей повернул голову в окно. В надвигающихся сумерках, сквозь заляпанное грязевыми брызгами стекло он увидел лицо Татьяны, красивое, бледное и до неузнаваемости взрослое, хотя ей не испол¬нилось и двадцати одного. Его словно ударило молнией. В глазах помутнело, в голове мощными толчками пульсировала кровь, руки испуганно дернулись к лицу. Губы приоткрылись, едва сдерживая отчаянный крик, но в этот момент видение исчезло.

— Что с тобой? — спросил Дмитрий, едва улыбаясь. — Словно мертвого увидел. Аж побелел весь.

Алексей в ответ изобразил кривую ухмылку, считая, что слишком пере¬нервничал перед встречей с сестрой.

— Привиделось. — почти прошептал он.

Дмитрий даже не расслышал ничего. Они вышли на безлюдной оста¬новке. Уличные фонари зияли черными бездонными глазницами. Лампы в них не меняли со времен хрущевской оттепели. Вокруг быстро смеркалось.

— Далеко? — Спросил приятель, глядя на узкую асфальтовую дорожку вдоль бетонного забора.

— Километр где-то. — ответил Леша. — Должны до темноты добраться.

Не дожидаясь друга, Дмитрий пошел вперед первым. Небо затягивалось серыми тучами. Они наливались черными перьями, опускались ниже к земле, обволакивая собой верхушки деревьев. Со стороны все казалось фантастиче¬ски пугающим, но парни почти не поднимали головы. Их взгляды были при¬кованы к разбитой асфальтовой дорожке, пестрящей глубокими рытвинами и плюшками грязи, оставленными выезжающими грузовиками.

— А лесок то страшный. — неожиданно пробубнил себе под нос Дима, оглядываясь назад. Потемневший поворот скрыл главную дорогу.

— Да нет там ничего страшного. Я его почти вдоль и поперек исходил. — ответил Леша и поправил воротник рубашки. Ранняя осень уже была хо¬лодной. Подувший ветерок пронес по телу волну мурашек. — его до сих пор не решились вырубить. Хотят раскопки провести. Старое место, археологи собираются сюда каждый год, только денег на проведения работ не могут со¬брать.

Дима поежился.

— Ни за что бы сейчас с дороги не сошел. — ирония в его голосе была слишком слабой, чтобы скрыть волнение. Впереди появилась бледная тень.

Это была неразличимая, едва заметная субстанция, переливающаяся се¬рыми полосами, временами растворяющаяся в воздухе.

Алексей остановился. В груди похолодело. Он и раньше слышал небы¬лицы о потерянной душе местного колдуна, сожженного заживо в централь¬ном колодце старинного форта, но никогда в это не верил. Говорили, что он появляется раз в двадцать лет и после этого начинают пропадать без вести люди. Но никогда подтверждений этой сказки не было.

— Бред. — Леша сделал робкий шаг вперед.

Белый силуэт приближался. Это была уже не расплывчатая тень, а вполне различимая фигура. Она маячила на расстоянии ста метров и это явно был человек. Секундный страх, разом поглотивший душу, заставивший во¬лосы на голове приподняться у корней, медленно сползал в пятки. Алексей посмотрел на бледное лицо приятеля. Тот стоял, готовый в любой момент сорваться с места.

— Фууу. — выдохнул воздух Дима. — Перепугался насмерть.

Но это было только начало. Фигура, едва приблизившись к парням на сто метров, резко взмыла в воздух и зависла над дорогой. Белое одеяние за¬трепетало в резких порывах налетевшего ветра, словно замерзшее пламя. Из под скинутого капюшона показалась голова. Темные волосы рассыпались по плечам, руки вытянулись в стороны.

Алексей повернул голову назад и краем глаза заметил как Дмитрий по¬бежал в лес.

— Стой. — закричал он вдогонку. — Не уходи с дороги.

Но парень его не слышал. Он был уже далеко. Страх овладел его разу¬мом. Ноги сами несли внутрь погружающейся во мрак чащобы.

— Этого нет, этого не может быть. — шептал про себя Леша, делая шаг вперед. Он видел впереди свою сестру, парившую над вершинами окрепших кленов. — Тебя не существует. Это лишь плод моего воображения.

А она приближалась. Расстояние быстро сокращалось и Алексей уже не поднимал головы, продолжая уверенно следовать вперед. Ещё несколько се¬кунд и она закружилась над его головой, почти касаясь саваном коротких ру¬сых волос.

— Братишка! Ты приехал к мне. Я так рада тебя видеть.

Её голос был мягким, чувственным, успокаивающим. Он остановился, но лишь на мгновение. Ему не хотелось верить в реальность происходящего. Но ведь не с ума же он сошел? Она действительно летает, и в этом у него не было никаких сомнений. Глаза не могли так обманывать.

— Почему ты со мной не говоришь? Почему молчишь? — не унималась Татьяна.

И он не выдержал.

— Ты не она.

Легкий смех как пощечина заставил щеки парня загореться. Он был при¬ятен и чист.

— А кто же я? Кто? Ты совсем меня забыл?

— Ты не Таня. Ты кто угодно, но не она.

Она метнулась вперед и опустилась на землю всего в пяти метрах от него. Красавица, с развивающимися черными волосами, смотрела прямо ему в глаза. Её взор был красноречив. Она ждала его, только его.

— Ты оставил меня, мой друг. Ты оставил меня в тот момент, когда был мне нужен. Ты забыл обо мне. Целый год ни слова, ни звука, ни письма, ни¬чего. Почему ты так со мной поступил? Со мной, которая тебя всегда любила не как брата?

Он остановился, сделал шаг в сторону, но она снова преградила ему до¬рогу. Алексей хотел обойти, но побоялся пойти на неё.

— Таня никогда меня не любила как мужчину. Я всегда оставался для неё только братом. — несмело, вполголоса сказал он.

— А ты меня об этом когда-нибудь спрашивал?

— Я не знаю тебя…..

— Замолчи. — нежный голос на мгновение отбросил его назад. — Разве ты не помнишь, как мы бродили в этом лесу среди старых камней? Разве не помнишь, когда, возвращаясь с речки через развалины, я остановилась пере¬одеться? А ты за мной подглядывал.

Алексей опустил голову. Это он помнил хорошо.

— Я ведь нарочно тогда это сделала….

Она говорила, но Леша её уже не слышал. Он вспомнил тот день. Вспомнил, когда, спрятавшись за камнями, подглядывал за переодевающейся сестрой. В памяти всплыл образ молодого красивого тела, обнаженного, по¬крытого едва заметным пушком и легким золотистым загаром. Именно за этими камнями он и нашел ЕГО.

Взгляд парня переместился на грудь девушки. Да, ОН был там. Почер¬невший от старости, но ни на микрон не потерявший формы талисман из не¬известного металла, был единственным темным пятном на её одежде.

Алексей тогда вывернул камень и грязная, полуистлевшая кожаная вере¬вочка вытянулась за ним, как проволока. А за ней и круглый, абсолютно чис¬тый металлический пятак, со странным рисунком. Тогда он даже не удивился находке, просто положил её в карман и спустя несколько часов показал се¬стре. Она была так взволнована, что выпросила у него медальон. Так он пе¬решел к девушке и с тех пор она преобразилась, стала такой красивой и не¬доступной, что Леша постепенно отодвинулся в сторону.

Он протянул вперед руку.

— Дай мне его, пожалуйста. — попросил Алексей, указывая на ме¬дальон.

Татьяна хитро улыбнулась.

— Нет, мой мальчик, я не могу дать его тебе. — её глаза ярко горели в уже спустившихся сумерках.

— Я верну его тебе, просто дай мне на него посмотреть.

Она неожиданно метнулась к нему, схватила своими крепкими ручками и взвилась в воздух вместе с тяжелой ношей, унося её высоко в небо. Алексей не сразу понял что с ним происходит. Он безвольно повис на руках сестры, чьи волосы бились о плечи в яростных порывах ветра. Губы исказила гримаса злости и отчаяния.

Татьяна несла его вглубь леса. Замерев над руинами древнего форта, она резко спикировала вниз, при приземлении оттолкнув от себя брата. Глаза её были решительны и жестоки, светлый саван развевался на ветру, разорванный почти до пояса.

Алексей упал на землю, тут же попытался отползти назад и руки коснулись белой каменной плиты. Теперь ему действительно стало страшно. А Таня тем временем скинула с себя одежду, обнажившись в лучах полной луны, пробивающейся сквозь рваные тучи.

Её тело было прекрасно и парень тут же почувствовал дикое возбуждение. Лицо загорелось, ослабли руки, сладко заныло внизу живота.

— Ты же хочешь меня? Ведь хочешь? — нежно прошептала она, медленно приближаясь. — Так зачем же сопротивляться? Возьми меня прямо здесь. Сейчас. Чего же ты ждешь?

— Нет. — ответ Алексея был слабым и безвольным. Он не мог оторвать глаз от этого совершенства, которого желал всю свою жизнь. Разум, шептавший, что это не она, что все это неправда, уже был заглушен страстью и желанием обладать этой безумной красавицей.

Она приблизилась вплотную и опустилась на колени. Руки легли на его плечи, скользнули к пуговицам рубашки и медленно их расстегнули. Алексей остался полуобнаженным, но и оставшаяся одежда задержалась на нем ненадолго.

Татьяна улыбнулась. Она получила свое. Осталось только сделать последний шаг, завершить обряд и все….

Она прикрыла глаза, жмурясь от удовольствия и в ту же секунду Алексей сорвал медальон с её груди, отбрасывая девушку с себя на землю. Он вырвался из этих сладостных оков и, подбирая одежду на ходу, метнулся вперед — к реке. Ему не суждено было сбежать. Сила, затаившаяся в Татьяне, сбила его с ног и он упал, на самом краю колодца, невесть откуда появившегося в самом центре форта. Вокруг вырастали из земли стены, башни и строения. Картинка менялась на глазах. Яркие видения воплотились в жизнь. Из колодца вырвалось яростное пламя. Воины. Облаченные в старинные доспехи, забрасывал в его жерло увесистые бревна, изредка разбавляя их охапками дров.

Он посмотрел назад, Татьяна стояла за его спиной, все такая же красивая и нежная, какой он знал её ещё три года назад. Положив руки ему на плечи, она склонила голову вперед и прошептала на ухо Алексею совершенно чужим, мужским голосом.

— Посмотри, что они сделали со мной.

Но глаза парня и так были устремлены в самый центр площади. Там, привязанный к большому столбу тяжелыми цепями, стоял молодой красивый парень лет тридцати. Чистое лицо, голубые глаза, тонкие губы, длинные, падающие на плечи волосы и избитые в кровь руки и ноги, говорили о нем как о пленнике. Он ждал своей участи с отчаянием глядя в сторону колодца.

Алексей не сомневался, что он их видит, а потому быстро натянул брюки и накинул на ошеломленную Татьяну свою рубашку.

— Что происходит? — спросил он.

— Они казнят меня. Сейчас. — губы мужчины шевелились в такт голосу, но сам он шел с другой стороны.

— Почему? Что ты сделал?

— Я принес в этот город смерть. Так они говорят.

Алексей двинулся вперед. Он не мог как следует рассмотреть его лицо, а потому сомневался, есть ли оно вообще.

Двое воинов бросились ему наперерез. Их копья развернулись в грудь Алексею.

— Не подходи к нему. Не велено. — сказал один из них тоном, не терпящим возражений.

Алексей замешкался, видя что его вид нисколько не удивляет этих людей. Он посмотрел вниз и увидел на себе холщовые штаны и странного вида обувь. Оглянулся назад – Татьяна стояла в белом сарафане, с заплетенными в косу волосами.

— Что происходит?

Он спросил это сам у себя, словно боялся получить ответ от других. Да и не ждал он его. Голова закружилась, в глазах потемнело. Было и так очевидно, что сейчас произойдет. Несколько крепких мужчин отстегнули приговоренного от столба и потащили к колодцу. Разом вокруг закричала толпа, которой не было ещё секунду назад. Все жаждали увидеть смерть, всем хотелось насладиться стонами и отчаянием жертвы, которая казалась Алексею невинной. Но он ничего не мог сделать, чтобы остановить это кровавое безобразие, лишь наблюдая как кричащего парня сбрасывают в пылающий жаром колодец. Столб искр взметнулся в небо и короткий крик, на мгновение разорвавший небо, тут же стих.

И все тут же исчезло — город, стены, строения, позорный столб, толпа, старинная одежда на его теле. Остался лишь пылающий колодец и Татьяна в расстегнутой рубашке, с похотливым взглядом, устремленным ему в грудь.

— Где они все?

Татьяна медленно двинулась ему на встречу. Огненные языки, вылетавшие из колодца, бликовали на её теле, с которого упала последняя одежда. В глазах горела страсть, желание, неистовство…. Но они то и дело отрывались на его руку, в которой все ещё был зажат медальон.

— Конечно же, ты именно этого и хочешь. — он не задумываясь швырнул его в колодец.

Девушка бросилась вперед, стараясь поймать амулет, не дать ему упасть в это адское пекло, но брат слишком быстро перехватил её, опрокидывая на землю. Она яростно сопротивлялась, извиваясь в его руках, царапая пальцами спину и руки Алексея, стараясь ударить его больнее. Но он не отпускал Татьяну, ловко блокируя все её удары, пока, наконец, огромный столб огня не взмыл в небо, растворяясь в хмурых облаках, унося с собой весь ужас происходящего. Колодец быстро исчез, на его месте остались лишь выцветшие камни, от которых пылало жаром.

Обессилев, Татьяна безвольно отекла на землю. В её безумные глаза постепенно возвращалось сознание. Алексею неожиданно стало стыдно, он встал с девушки и осмотрелся по сторонам. Белый саван лежал чуть поодаль.

— Я сейчас. — сказал он сестре, направляясь к белеющему пятну.

Подняв его с земли, Леша повернулся назад и неожиданно отпрянул в сторону. Тот самый молодой парень, которого всего несколько минут назад сбросили в колодец, стоял прямо перед ним.

— Ты…. — прошипел он в кривой усмешке. — неужели ты думаешь, что способен остановить меня?

Его ноги оторвались от земли, руки поднялись вверх, тело выгнулось. Он шептал странные слова, закатывая зрачки под лоб. Алексей почувствовал как по лбу медленно стекает капля пота, как предательски по спине бежит озноб. Страх, закравшись глубоко в душу, контролировал его разум и тело. Молодой колдун завис в воздухе и, закончив свою странную молитву, обрушил на парня всю свою мощь. Алексей увидел стену огня, надвигающуюся прямо на него. За это мгновение он успел лишь посмотреть на Татьяну и попросить за неё перед Богом. И закрыл глаза.

 

**********

 

Кто-то больно бил его по щекам. Все тело знобило, в горле першило. Голова разрывалась словно церковный колокол в праздничный день. Он открыл глаза. Рядом была Татьяна. По щекам её текли слезы. Обнаженное тело, чуть прикрытое белым балахоном, повешенным через плечо, дрожало от холода и рыданий. Заметив, что он пришел в себя, девушка замерла, а потом быстро, как будто бы опомнившись, прикрыла грудь.

Он не чувствовал боли. Не чувствовал страха, жалости…. В душе оставались покой и вера. Он вспомнил, что попросил у Бога в последний момент. Пусть он вернет ей прежнюю жизнь взамен его собственной. Да, он хотел этого, нисколько не жалея себя.

— Пусть я уйду. — негромко прошептал он.

— Нет. — Татьяна испуганно посмотрела на брата. — Нет, нет….

Но он её уже не слышал.