Автор был болен. Никто не знал ни причины, ни сути его болезни, но все знали, что болезнь его страшна. А сам Автор чувствовал, что эта болезнь - предвестник тихо, но неотвратимо приближавшейся смерти. В душе он понимал, что времени осталось совсем мало, а в его жизни осталось ещё что-то, что он не сделал, не успел. А времени оставалось всё меньше и меньше – это Автор знал точно. Знали это и его близкие и друзья. Каждый из них пытался отвлечь известного писателя от нелёгких дум, но тщетно. Некогда общительный и весёлый Автор теперь был всецело поглощён своим состоянием и мыслями о том, что же он не успел.

На улице стояла тёплая майская погода, лёгкий ветерок колыхал кроны деревьев. Автор, по обыкновению своему, сидел у окна, вглядываясь куда-то вдаль. Он видел снующих туда - сюда людей, видел медленно плывущие по небу облака. В голове роились мысли. Новый роман созрел в усталом мозгу Автора с настойчивостью, которой могли бы позавидовать многие журналисты. Он понимал, что должен записать идею, не упустить её, но и в то же время он понимал, что его время прошло и толку уже нет писать что-либо.

Некогда известный писатель, признанный мастер слова, вот уже десять лет жил в тишине и покое в маленьком провинциальном городке. Прошло уж время, когда он был завсегдатаем всех столичных балов и званых обедов высшего общества. Прошло то время, когда все лучшие издательства страны боролись за право публиковать его произведения. Прошло…

Мысли о новом романе не отпускали его весь день. А затем и почти весь следующий день. Наконец, Автор не выдержал.

Когда вся семья сидела за обеденным столом и обменивалась пустыми замечаниями о погоде, политике и преимуществе пеших прогулок, Автор неожиданно поднялся и, ничего никому не объясняя, мелкими семенящими шагами направился в свой старый рабочий кабинет.

Он устало опустился на стул и несколько минут просто сидел, отдыхая. Затем вытащил он из ящика тонкие белые листы бумаги, гусиное перо и серебряную чернильницу. Трясущимися, отвыкшими от работы с книгами руками принялся Автор за работу над своим последним романом.

Он писал с увлечением, и новый сюжет вёл его своей собственной, непредсказуемой дорогой. Роман не походил на все предыдущие творения Автора. Это был не юмористический рассказ, какие писал он в студенческие годы, не было это и красивой сказочной историей любви с неизменно счастливым концом, свойственной его раннему творчеству, не был роман и приключенческой авантюрой, которыми он был известен большинству читателей. Это был роман жизни, в котором всё было так, как бывает на самом деле, со всей грязью, болью, со всеми страданиями и непредвиденными обстоятельствами. Он писал правду, причём правду очевидную каждому, но никем не принимаемую.

Автор работал самозабвенно, не прерываясь ни на минуту. Вот уж стемнело, пришла и прошла пора ужина, а он всё писал и писал. Муза, столько лет не посещавшая его, муза, так давно отпустившая его на покой, вернулась, как бы желая отдать последнюю дань своему великому певцу. На столике горела свеча, но и этого маленького огонька хватало Автору. В комнату тихо вошла жена – маленькая аккуратненькая старушка с забранными в кружевной чепчик седыми волосами.

- Ну что же ты, друг мой? Поздно уж. Иди спать, утро вечера мудренее.

- Нет, нет, нельзя! Ещё не время! – С мальчишеским задором воскликнул он.

Но нет, свеча уже почти догорела, света слишком мало для работы. Ночь накрыла город, на улице зажглись редкие тусклые фонари. Пора спать. При помощи жены и старшего сына, Автор поднялся и, с трудом ступая, направился в спальню. Болезнь, отпустившая его на всё время работы над романом, вновь вернулась и с прежней силой принялась одолевать его.

Как только первый пугливый лучик весеннего солнца коснулся скудно обставленной маленькой спаленки, Автор проснулся, ощущая небывалый прилив сил и забытое было за годы покоя вдохновение. Он поднялся с кровати, влез в поношенный халат и тихо, чтобы никого не разбудить, прошёл в свой кабинет.

Он писал весь день, и весь следующий день, лишь ненадолго прерываясь для приёма пищи. Спать он уходил очень поздно, когда от свечи оставался лишь маленький огарочек, а вставал, как только первые лучи солнца касались окон его спаленки.

На седьмой день работы в дверь его неловко постучали, и на пороге возник маленький серенький человечек в сером костюме, высокой шляпе – цилиндре и с тросточкой в руке.

- Желаю здравствовать, милейший. – Протянул человечек Автору свою маленькую сухонькую ручонку. – Слыхал, снова пишете?

- Потихоньку, помаленьку, голубчик. – Писатель хотел было подняться, но не смог. Серенький издатель, явившийся по его личной просьбе, придвинул стул и сел, закинув ногу на ногу.

- Так что же мы, милейший, пишем?

- Роман.

- Роман, вот как? Интересно, интересно. Я думал, вы писать забросили.

- О да, забросил. И вновь начал… Поймите, голубчик, это важно напечатать. Ну хоть парочку копий сделать бы…

- Да вы, милейший, не волнуйтесь. Всё сделаем. Но одна заковырочка есть. Надобно рукопись через неделю предоставить. Уложитесь в срок?

- Всенепременно, голубчик! – По впалым старческим щекам потекли слёзы умиления и благодарности.

- Но лишь из величайшей любви к вам, милейший. Ну – с, прошу вас ровно через неделю в пять часов вечера быть в парке, что возле вашего дома.

- Непременно, непременно буду!

- Тогда прощайте, милейший. Жду вас через неделю в парке.

- Прощайте, прощайте, голубчик! – Автор проводил глазами маленького серенького человечка и вновь вернулся к роману.

Неделя пролетела незаметно. Автор все дни проводил в работе, а ночами обдумывал всё написанное и придумывал, что же будет дальше.

Но вот время неумолимо подвело его к концу. Неделя прошла, истёк срок. Автор с сожалением поглядел на часы. Четыре, ровно. «Ну, ещё бы немного! Хотя бы ещё часик!» - молил Автор, но нет, время не слушало его. А роман… Роман был уже почти дописан. Однако Автор всячески пытался оттянуть неотвратимый конец, дать герою шанс всё исправить, всё изменить… Но нет. Всё кончено. Каждый получил своё. Кто-то остался жить, кто-то умер, кто-то встретил самую большую свою любовь, а кто-то потерял всё. Пришло время поставить последнюю точку. «Нет, нет! Ещё не всё! Ещё что-то, какая-то мелочь, ещё пара слов!» Бесполезно. Как и десятки раз прежде, автор не знал, чем закончить. Было что-то, какая-то мысль, которую он всё хотел поведать людям, довести её до них, но каждый раз он не умел выразить её. И если прежде он всякий раз обещал себе в следующей книге исправить это, дописать те последние слова, то теперь обещать было бы глупо. Автор знал, что этот роман – лучшее и последнее его произведение. И знание это ещё более тяготило его душу, ещё более давило на него.

Половина пятого. Пора бы встать и одеться, но он не мог – ему нужно было найти слова, найти то, что так долго хотел он донести до читателя и не мог.

С тяжким вздохом, наконец, оторвался он от романа, аккуратно собрал белые исписанные листы, поднялся и пошёл.

Автор вышел на улицу и мелкими, семенящими шажками направился к парку. Кругом сновали люди, не обращая на него никакого внимания. Да, его время прошло, пришёл черёд новым людям, новым книгам, новым идеям. Легко шелестели деревья, сияло солнце…

Автор неожиданно замер. Да, он понял, чего не хватало ему до конца, понял, что же так хотел он сказать людям!

Дошёл он до скамейки, сел, облокотившись на её спинку, достал последний листок. Совсем немного места осталось. Чуть – чуть, но ему должно было хватить. Автор достал из кармана жилетки маленький карандашик и принялся писать:

«…ничто не вечно. Всё проходит. Все смертны. Любому из нас однажды приходит срок, и ничего нельзя с этим поделать, кроме как смириться с неизбежностью. Кажется, лишь Солнце, это великое светило, этот яркий свидетель всех людских благодеяний и злодейств, величайших радостей и горестей, смертей человеческих и моментов рождения – лишь оно вечно, но нет! И Солнце однажды погаснет. Да, сорок, пятьдесят, сто лет человеческой жизни ничто в сравнении с миллиардами лет жизни Солнца, но и оно не вечно. И его срок придёт. Ничто не вечно.»

Да, это был финал. Это была та точка, которую он столько лет искал. Да, теперь он понял, понял то, что так хотел, но никак не мог поведать людям. Он с улыбкой посмотрел на солнце, на секунду прикрыл глаза, чтобы вновь открыть их и вновь смотреть на солнце… Но нет, всё проходит. Так и солнце, однажды на секунду скрывшись за облаком, уже никогда не выйдет из-за него.

Маленький серенький человечек в сером костюме, со шляпой и тросточкой подошёл к скамейке.

- Ну – с, желаю здравствовать, милейший!

Молчание. Да, Автору уже никогда не здороваться и не прощаться с людьми, никогда уже ему не смотреть на солнце. Никогда не узнать о величайшем успехе, постигшем его последнюю книгу в дальнейшем. Ничто не вечно, всё проходит.