...Очнувшись от мучительного забытья, он понял, что летит в трубу. Или в трубе, как точнее выразиться? Он летел внутри узкой трубы, как пуля внутри ствола. Правда, о скорости ему было трудно судить, - труба была изнутри ровная и слабо освещенная, поэтому любое представление о скорости могло оказаться ошибочным.

Он летел, теряясь в догадках о том, что же происходит. Его прошлое казалось настолько далеким, что тратить время на воспоминания нет смысла. Тем более, что конца и края трубе не видно, и кончится ли она когда-нибудь - он не знал. Он летел и думал: что будет дальше? Но по причине отсутствия подобного опыта, никаких убедительных ответов на этот вопрос не появлялось.

Он летел, и это начало надоедать, труба была скучна и однообразна; извилиста, но монотонна. Он лишь за одно благодарил свою судьбу: его не заносило на поворотах, он не стукался головой о края, иначе он давно превратился бы в отбивную. С другой стороны, он удивлялся: почему его не заносит? Возможно, все это тяжелый, больной сон... Он сделал попытку ущипнуть себя за щеку, но труба оказалась такой узкой, что это удалось ему с большим трудом.

Труба начала ему действовать на нервы. Может, он сошел с ума? Он начал проверять свои чувства и потребности, и сделал вывод, что ему ничего не хочется: ни пить, ни есть, ни спать, ни прочих житейских вещей, свойственных живым людям. Он летел, но лететь было скучно, утомительно и где-то тревожно. Все когда-то кончалось, решительно все! У поездов была конечная станция, у дорог - тупик или хотя бы перекрестки. Что же это за бесконечная издевательская труба, в которую он летит без какой-либо цели? Да, у всего, что он когда-либо делал была цель: иногда пустячная, иногда великая, но была! Был ясен конец любого начинания. А тут...

Он попробовал выгнуть голову, чтобы посмотреть назад, но это оказалось невозможным. Он почувствовал огромное желание вытянуть руки, потянуться во все стороны, расправиться и вздохнуть глубоко, но... Он летел и летел, трубе не было дела до его желаний.

Нервы стали сдавать. Он сжал кулаки, и лишь этим немного облегчил свое положение. Мышцы словно обрадовались хоть какому-то действию. Он представил, что мог раньше ходить по земле. Боже мой, вот это и было счастье, подумал он. Он ненавидел трубу. Он устал от нее и хотел чтобы она кончилась хоть чем-нибудь.

Но труба продолжала извиваться, нести его черт знает куда, терзая нервным, жестким полетом, о котором раньше он не мог бы и подумать!

Он сделал попытку уснуть. Благо, он уже знал, что стукнуться о трубу ему не грозит. Его тело точно повторяло повороты странного тоннеля. Уснуть не удалось.

Зато пришла в голову мысль определить, вверх или вниз, по крайней мере, он летит. Он плюнул, но не смог заметить куда полетел плевок. Значило ли это, что скорость и вправду была серьезная? Или плевок исчез таинственным образом, чтобы не дать разгадать одну из загадок чудовищной трубы?...

И он снова задумался о том, что он может узнать об этой трубе, что сделать, чтобы как-то разнообразить полет и получить какие-то сведения.

Он закричал... Но голоса своего не услышал. Тишина испугала его, и он вновь подумал о сумасшествии. Для успокоения он сжал кулаки, напряг живот, чуть-чуть покрутил головой. Труба была жестокой и даже извращенной пыткой: это была клетка, в которой нет времени, нет звуков, но есть скорость и мысль.

Он стал перебирать в уме все, что знал. Стихи, которые учил в школе, анекдоты, цитаты из фильмов и книг, номера телефонов... Это занятие отвлекло его, и какое-то время прошло незаметно. Но какое? Час или сутки? Год или мгновенье?...

Он летел и летел в трубу. Похоже, это навсегда... Надо приспособиться... Страшно представить себе, что будет, когда его посетит голод, когда на самом деле наступит помешательство... Но обычных потребностей не возникало, и это давало надежду выжить.

Но нужно ли выжить? Для чего выжить? Не лучше ли покончить с собой? Не это ли единственный способ победить трубу?

Эта мысль на минуту овладела им: как можно покончить с собой в условиях полета в трубе?.. Он изо всех сил растопырил руки и ноги, пытаясь ухватиться за стены. Но увы, законы трубы были безжалостны.

...Что, если это лента Мебиуса?.. Труба замкнута кольцом, и выхода просто нет?..

Он летел и летел, без цели и возможностей что-то изменить. Как игрушка в руках чьей-то злой воли... Не все ли равно, чьей воли - божьей ли, дьявольской ли, - когда летишь в трубе, летишь в трубу, оставляя позади бесконечность и видя впереди точно такую же бесконечность, не в силах ни остановить полет, ни изменить его...