Луч света, с трудом протиснувшись между хмурыми облаками, упал на огромную заполненную людьми площадь города Тирана. Только слегка позолоченный лучом помост в центре её выделялся своим одиночеством. Абсолютная тишина царила в городе. Люди не издавали ни звука; глаза их были обращены в одну сторону.

Колкость тишины прервал голос флейты – музыкант у помоста начал играть нежную мелодию. Музыка медленной сладкой рекой растеклась по всему открытому пространству и заполнила площадь. Но никто даже не пошевелился. Единственной, кто откликнулся на зов музыки, была одинокая девушка на помосте. Она мягко поднялась с колен, и народ смог разглядеть юную танцовщицу. Одеждой ей служили органза и шифон сиренево-розового цвета, которые воздушно обволакивали хрупкое тело, практически не скрывая достоинств точеной фигурки. Девушка встряхнула головой, и распущенные каштановые волосы открыли милое личико, отражавшее странные и смешанные эмоции: то восторг, то грусть, то блаженство.

Руки поднялись в красивом жесте, и ткань встрепенулась, почувствовав начало танца. Плавные движения девушки составляли одно целое с музыкой. Невозможно было представить, что они могут существовать отдельно друг от друга. Её танец завораживал, и она знала об этом. Знала она и то, что это был её последний танец.

Мелодия постепенно становилась быстрее, и с каждой новой трелью флейты очередная вуаль отлетала в сторону. Сегодня не было границ и пределов – девушка отдавалась музыке последний раз в жизни. Отдавалась вся, без остатка, не жалея сил, потому что знала – ей не дадут прожить дольше этой мелодии. Она танцевала, а перед глазами пролетали самые счастливые моменты. Ясные глаза матери, глядящей на умницу-дочь («О, мама, если бы ты знала, как я умру!»), первые уроки танцев, вечера при свечах с подругами, первая влюбленность в красавца-учителя…

…И, наконец, убийство… То самое убийство, ради свершения которого она потратила два года на обучение смертельному ремеслу. То самое убийство, за которое теперь должна была заплатить своей жизнью.

С самого начала она знала, что так будет, знала, что ей не дадут жить. Ну и что, если со смертью Правителя существование всех людей станет во сто крат лучше? Убийца должен быть наказан – так говорил закон. А закон был выше справедливости.

«Ничего, потом люди поймут», – думала девушка. Поймут, что нельзя было иначе – Тиран не давал им жить нормальной жизнью, город жил в страхе перед ужасным Правителем. И все они втайне мечтали о свободе, но очень глубоко прятали эти мечты. И не сделай этого танцовщица, наверняка сделал бы кто-нибудь другой. Только когда?..

Да, это был самый счастливый момент в её жизни. Когда она поняла, что убила своего Правителя. Тогда при лунном свете, льющемся из окна Его спальни, одна в сумраке этой необычной ночи, девушка не могла отвести глаз от капель крови на своем кинжале. На серебряном блестящем кинжале, которым только что перерезала горло Тирану-Правителю…Проникнуть в спальню через кордон стражи стоило огромного труда. И покидать её девушка не стала – все равно в городе бы её нашли и поймали. Наутро стража связала убийцу. Приговор был вынесен немедленно – публичная казнь. Да другого и не могло быть. Но все-таки почему-то ей дали разрешение на исполнение последнего желания – танца…

…А руки всё отбрасывали вуаль за вуалью, а точеные ноги всё поднимались в воздух… Гибкая фигурка волнами перетекала из одной позы в другую. Она кружилась и останавливалась, подпрыгивала и падала на колени, но все это удивительным образом сочеталось в одно восхитительно прекрасное движение. В нем была какая-то непостижимая магия… Девушка танцевала так, как никогда раньше. Потому что никогда не была так счастлива и горда. И люди на площади не сводили восторженных глаз с танцовщицы, которая их освободила, загипнотизированные действом танца.

Музыка стихала, но никто не замечал этого, потому что танец не угасал. Он только ярче разгорался с приближением необратимой смерти. И только когда пущенная со стены стрела – стрела, вылетевшая по приказу ещё живущего закона – пронзила обнаженную грудь девушки, танец внезапно потух…

Площадь разом вздрогнула и очнулась, через мгновение заполнившись криками. Хрупкое тело девушки, не беспокоимое более дыханием, подняли на руки и стали передавать все дальше и дальше, по направлению к церкви. По щекам передающих катились слезы.

– Освободительница… Освободительница… – шепнул кто-то, и это слово раздавалось снова и снова, облетев город в считанные секунды. И люди не дали ему умереть, не дали закону снова завладеть городом – слишком многое отдала Она за их свободу…

 

…Свежо и легко стало дышать людям. Новый светлый город – Виктория – предстал перед ликом солнечным. Освободительница подарила ему новую жизнь, новое рождение.

…Её так звали – Виктория. Как богиню победы.