В Трускавец за мужем.

 

 

 

 

 

 

Пролог.

 

1975год, июнь. Херсон.

Знойная летняя пора, полдень.

Раскрасневшиеся от быстрой ходьбы, мы с подругой, наконец-то, нашли ветхий дом старой гадалки. Подойдя к некрашеной деревянной калитке, которая давно собиралась упасть, но пока еще висела, осмотрелись, чтобы убедиться, тот ли это дом, который мы ищем. Если верить описанию, ранее бывших здесь девчонок с нашего курса, он и был предметом нашего поиска. Мы остановились, не зная, что нам дальше делать.

Легкий ветерок игрался нашими светлыми ситцевыми сарафанами в горошек и время от времени пытался заглянуть к нам под подол.

Во дворе громко залаяла, откуда-то взявшись, собака, и бросилась к калитке. Мы резко отшатнулись и только тогда увидели, что она на привязи и близко подбежать не сможет. Скрипнула входная дверь дома. На пороге появилась древняя старуха, в изношенном полинявшем халате, видимо, потревоженная непрерывным, громким собачим лаем. Ей было восемьдесят, а может, сто, а может, и более, лет. Маленького росточка, сгорбленная, высохшая, опиравшаяся на суковатую клюку, она напоминала сказочный персонаж.

Старуха, подозвав собаку и закрыв ее в деревянной будке, направилась к нам. Остановившись по другую сторону калитки, стала всматриваться в наши настороженные глаза, как будто желая что-то в них прочесть.

- Такие молодые, еще, можно сказать, дети и тоже ко мне, - прошелестела она беззубым ртом.

- Пожалуйста, примите нас, мы вас так долго искали, - попросила я за себя и подругу.

- Хорошо, приму, но только одну. Тебя, - проговорив это, старуха ткнула меня в грудь кривым указательным пальцем.

- Ой, спасибо,- радостно произнесла я.

- А ты иди, не жди, придешь в это же время завтра. Я слишком старая стала, быстро устаю, - успокоила она подругу.

Старушка открыла калитку и кивком головы пригласила следовать за ней. Переступив порог ее дома, давно не видевшего ремонта, и, оказавшись в узком, темном, неубранном коридорчике, я засомневалась в правильности своего поступка. Давно не проветривавшееся помещение, с тяжелым затхлым воздухом, больше напоминало склеп, чем жилище. Мы подошли к небольшому столику, на котором лежало несколько колод карт. Рядом с ним стояли два стула, и она указала рукой на мое место. Затем зажгла новую церковную свечу и сама, простонав, с трудом уселась напротив. Постепенно я привыкла к темноте, окружающей обстановке и от сердца немного отлегло. Дом, коридор, да и сама старуха, уже не казались такими зловещими.

Она взяла в руки колоду, лежавшую к ней ближе других, и, не отрывая от меня глаз, стала тщательно, не спеша, тасовать ее. Из старческих рук некоторые карты раз за разом выпадали, и, положив их к другим, но перед этим посмотрев их значение, она недовольно бурчала:

- Спешишь жить, много суетишься.

Закончив ритуал подготовки карт к гаданию, старушка, глубоко вздохнув, еле слышно проговорила:

- Сдвинь карты левой рукой, красавица.

Я повиновалась. Разложив карты на столе, она стала еще пристальней смотреть на меня, не говоря ни слова, как будто задумалась. Время, казалось, для нее остановилось. Наконец, она собралась с мыслями и стала вещать мою судьбу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1.

 

 

 

1990год, июнь. Львов.

- Приготовьтесь к выходу! Через двадцать минут конечная остановка – станция Львов! - объявила высокая худощавая проводница купейного вагона «Херсон - Львов».

Но мы были готовы и без этого объявления. Наши оба небольших чемодана давно стояли на полке и ждали момента, когда их схватят за ручки и понесут. Я сидела рядом с ними, смотрела в окно и радовалась долгожданной минуте приезда.

Из уроков истории мне вспомнилось, что данный город основан в Х111 веке в трудное для Киевской Руси время, в период нашествия монголо-татар. Данила Галицкий, ставший впоследствии единственным королем за всю историю Украины, назвал его в честь своего сына. Как жаль, что знаю этот город только лишь по суете вокзала, где, расставаясь – грустят, встречаясь – ликуют.

«Надо бы, как-нибудь, выбрать время и приехать в качестве туристки в древний город-град Львов, исполнив этим свою давнюю мечту».

- Александр! Вот увидишь, тебе понравится отдых, - сказала своему десятилетнему сыну.

Александр, подвижный и разговорчивый паренек, рассудительный не по годам, за время пути успел крепко поднадоесть престарелой паре, также ехавшей отдыхать в один из санаториев Трускавца.

- Парнишка, с твоей энергией и желанием постоянно что-то доказывать, ты непременно станешь депутатом, - говорил Иван Петрович, наш сосед по купе, который не раз за время пути хватался за голову. Семидесятилетний старичок встретил достойного соперника, так же, как и он, любившего поспорить.

Поезд остановился. В вагоне началась суматоха, все, как по команде, двинулись к выходу.

- Иван Петрович, Анна Семеновна, до свидания, было очень приятно с вами общаться. А на сына не обижайтесь, мал еще.

- Давай, Саша, баллотируйся в депутаты, я за тебя проголосую, - пошутил дед на прощанье.

Я ступила на перрон, оглянулась и снова увидела старинное здание вокзала, которое мне снилось по ночам в ожидании этой поездки. На улице стояла вторая половина июня, первого месяца лета. Теплый легкий ветерок подгонял, и без того спешивших, суетившихся пассажиров. Поезд по расписанию приходил на сорок минут позже отправления последней электрички «Львов - Трускавец». Мы устали за сутки в пути и ждать ещё два часа, до отхода ближайшего автобуса, не хотелось, поэтому, решив быстрее добраться до места, взяли такси, которых на привокзальной площади было видимо-невидимо.

Мчась по хорошей дороге в сторону Трускавца, я любовалась видом из окна и размышляла о предстоящем отдыхе. Мне, тридцатипятилетней женщине, одной воспитывающей сына и живущей в городе невест, где матерей-одиночек пруд пруди, не говоря уже о разведенках, хотелось яркого отдыха, приятных знакомств, волнующих и запоминающихся впечатлений, которые согревали бы мое одинокое сердце до следующего отпуска.

Иногда, в самых смелых своих фантазиях, представляла встречу со своим суженым-ряженым, и, почему-то, всегда в Трускавце. Поэтому, мысли о том, что нас ожидает на отдыхе, заботили меня.

Я ехала с сыном в детский санаторий «Прикарпатье». Александр накануне переболел гепатитом и тоже нуждался в санаторном лечении. Основная задача была оздоровить сына, но и о себе тоже не хотелось забывать, несмотря на то, что, в этот раз, ехала не одна.

Через два часа мы уже подъезжали к санаторию, огромная территория которого впечатляла. Он весь был огорожен металлическим забором с кирпичными колоннами и утопал в бархатном ковре сочно-зеленых насаждений, состоящих из деревьев, декоративных кустарников и высоких трав, нетронутых палящими лучами солнца. Будто невидимая кисть талантливого художника поработала над этим чарующим пейзажем.

- Александр! Какая красота! Здесь нам предстоит прожить двадцать четыре дня!

- Мама, а тут детей много?

- Конечно, это же детский санаторий.

Такси остановилось возле ворот массивной ручной кузнечной работы. Пока мы выходили из машины, водитель успел открыть багажник и достать оттуда наши вещи. При расчете, он любезно предложил донести чемоданы до крыльца. Я шла за ним и засматривалась по сторонам. По краям широкой аллеи, от центральных ворот до входа в здание, стояли деревянные скамеечки, а посередине ее благоухали клумбы с розами. Здание было пятиэтажным, построенным из белого кирпича, двери и окна выкрашены в голубой цвет. Четыре монолитные колонны поддерживали карниз над входом.

Холл оказался просторным, светлым. По одну сторону располагалась столовая, занимавшая все правое крыло первого этажа. По левую сторону находились комнаты для отдыхающих, расположенные по обе стороны длинного коридора. В холле стояли мягкие кожаные кресла и журнальный столик, на котором горкой лежали газеты, журналы, рекламные проспекты. Тут же имелись две телефонные междугородние кабинки, что меня очень обрадовало.

Часы на стене показывали время окончания ужина, на него, если верить расписанию, висящему рядом с входом в столовую, к нашему большому сожалению, мы уже не успевали. Мамаши с детьми, выходя из столовой с булочками, вкусно пахнущими ванилью, заполнили вестибюль здания. Постепенно они рассредоточились, кто на улицу, кто ушел по лестнице на свой этаж, а кто прошел к своей комнате тут же, на первом.

Мы с Александром нашли кабинет регистрации прибывших отдыхающих, возле которого стояли несколько человек и заняли очередь. Запахи из столовой долетали до нас, заставляя глотать слюнки. Наблюдая за происходящим вокруг движением, я убедилась, что детей было больше, чем взрослых. Некоторые из них плакали, капризничали, баловались.

«Да…, ну и место для отдыха», - с тоской подумала я, и в то же время проговорила сыну:

- Видишь, сколько детей? Скучать не будешь.

- Так здесь же детский сад. С кем играть?

Молоденькая симпатичная медсестра, находившаяся в кабинете, рассмотрела наши путевки, санаторно-курортные карты и, сверкая дежурной улыбкой, сообщила:

- Свободных комнат нет. Переночуйте сегодня в изоляторе второго корпуса, а завтра с утра будем решать, куда вас поселить.

- Как это – свободных мест нет? У нас путевки с сегодняшнего дня, вернее даже с сегодняшнего утра. Разберитесь! Я не первый раз в Трускавце отдыхаю, чтобы верить этой ерунде.

- Извините, санаторий переполненный, лето.

- Меня это не волнует, у меня целых две путевки. А у вас, видимо, люди отдыхают без путевок.

Между тем вечер вступал в свои права. Делать было нечего, не ночевать же на улице, и я смирилась с неизбежным фактом. Пришлось согласиться переночевать в изоляторе.

В помещении с двумя маленькими окошками, которое нам выделили, стояли две кровати с уже заправленными постелями, и было чисто, но вид оно имело совсем нежилой, больничный.

«Хорошенькое начало», - расстроилась я, но, тем не менее, подбадривала проголодавшегося и измотанного поездкой сына:

- Сыночек, переночуем здесь, а завтра перейдем в другую комнату.

- Хорошо, мамочка.

Мы всухомятку поужинали остатками продуктов, взятых в дорогу, и легли в кровати. Я осталась недовольная первыми впечатлениями о существующих порядках в санатории. Долго ворочалась, все не могла успокоиться, да и постель казалась неудобной. Уснула далеко за полночь с надеждой, что новый день принесет только хорошие новости, недоразумения уйдут, и наступит время полноценного отдыха.

 

Утреннее солнышко заглянуло в окно, его лучики дотянулись до моего лица, пощекотали и разбудили.

На часах было 7.00. Быстро одевшись, я поспешила в кабинет регистрации узнать, пока сын спит, как решился вопрос нашего поселения.

- Ваша комната 215 во втором корпусе. Она освободилась два часа назад и уже приготовлена для вас, - сказала та же медсестра, узнав меня, когда я подошла.

Эта новость меня обрадовала, так как еще вчера заметила, что второй корпус был опрятней первого, видимо, открылся сразу после капитального ремонта, и не успел еще пропитаться специфическим запахом некоторых детских учреждений. В отличие от него первый корпус, здесь все его называли главным, был им пропитан. Видимо, детишки, играясь в коридоре, не всегда успевали добежать до своих комнат по малой нужде. Администрация санатория не считала нужным или не находила средств заменить «благоухающие» двадцать метров ковровой дорожки.

Для меня было важно, в каких условиях мы проживем свои, теперь уже двадцать три, дня. Наше пребывание здесь не должно омрачаться сыростью и неблагоустроенностью помещения или испорченной сантехникой.

Внешний вид нашей комнаты приятно удивил, она была светлой, чистой и с балконом на восточной стороне. Плательный шкаф, две деревянные кровати, тумбочки и стулья возле них были как новые. Большое окно, задрапированное красивой тюлю, стеклянная, под хрусталь, люстра, на высоком потолке, картина на одной из стен с пейзажем леса на склоне горы, придавали комнате особый уют. Совмещенный санузел порадовал новым оборудованием, голубым кафелем и огромным зеркалом перед умывальником.

Я поспешила к сыну с хорошей новостью.

- Александр, подъем! Просыпайся. Смотри – вот ключи от новой комнаты. Переезжаем.

Подребезжала ими над ухом у сына, изображая будильник.

- Мамочка, еще минуточку можно?

- Нет, нельзя, опоздаем на завтрак.

Мы с ним перенесли чемоданы и распаковали их. Разложив вещи, я зашла в ванную комнату, разделась и с наслаждением постояла под струйками душа, смывая с себя вчерашнею грязь и накопившиеся отрицательные эмоции, связанные с неудачным заездом и ночевкой. Высушив волосы феном, и уложив их, накрасилась и оделась в чистую одежду, а дорожную аккуратно свернула и запихнула в пакет для вечерней стирки. Сын в это время скучал на балконе, поджидая меня.

Только, когда я привела себя в порядок, мы пошли на прием к врачу, кабинет которого оказался совсем недалеко от нашей комнаты. До завтрака оставалось еще сорок минут, и мы надеялись успеть.

Я была одета в свои любимые светлые шорты и в красную облегающую футболку с небольшим вырезом впереди. Данный наряд приобрела несколько лет назад специально для отдыха на курортах с единственной целью – чтобы привлекать мужчин и этот трюк мне всегда удавался. В нашем городе в людных местах я, ни за что бы, не появилась в таком наряде. Мои каштановые, густые, слегка вьющиеся, и всегда чисто вымытые волосы по длине были чуть ниже плеч. Они являлись моей гордостью и, как магнит, притягивали к себе взгляды мужчин. Однако моей «визитной карточкой» была тонкая, «осиная» талия, и при знакомстве со мной мужчины обязательно делали комплимент в её и мой адрес.

Возле кабинета врача стояло несколько кресел, в одном сидела полная женщина около пятидесяти лет, а в другом – мужчина за тридцать. Заняв очередь за женщиной, посадила сына в пустое кресло, и стала рядом с ним. Мужчина, сидевший напротив, не стесняясь своего откровенного взгляда, изучал меня как витрину магазина. Я же на него совершенно не реагировала, а сама боковым зрением видела – смотрит, видимо, оценивает. Постояв немного под этим назойливым взглядом, стала чувствовать себя неуютно, и, поэтому, взглянув на часы, сказала сыну:

- Александр, мы, видимо, не успеваем до завтрака посетить врача. Пойдем, лучше, сначала в столовую, хочется вкусной горячей пищи и побольше. Затем снова придем сюда.

Мужчина с кресла последовал нашему примеру, и какое-то время шел позади, а отстал только в фойе, по всей вероятности его отсекли от нас торопящиеся на завтрак отдыхающие.

 

Столовая была просторная, выкрашенная в лазурный цвет, в ней вкусно пахло домашней, свежеприготовленной, пищей, а не кислыми щами, подгоревшим мясом или еще чем-нибудь, не совсем приятным для обоняния. Огромные окна, с тюлевыми занавесями во всю стену, цветы в горшочках на подоконниках и несколько картин, с изображением овощей и фруктов с веселыми рожицами, придавали ей гостеприимный вид.

Дежурная назвала номер столика, за которым мы должны будем сидеть и показала рукой, где он стоит. Идя с сыном к своим местам, я еще раз убедилась, как много здесь находится детей разного возраста.

За нашим четырехместным столиком уже сидела молодая, лет на десять моложе меня, женщина с двумя детьми. Мальчик, которого она держала на руках, капризничал, крутился, не хотел кушать, а черноволосая девочка, с большими карими глазами, наоборот, вела себя по взрослому, спокойно ела, не отвлекаясь по сторонам.

- Доброе утро! Мы ваши соседи по столу. Меня зовут Виктория, моего сына Александр, ему десять, - представила я себя и своего сына.

- Доброе утро, я – Татьяна. Ирине – четыре с половиной года, Косте – год и десять месяцев, - улыбаясь, поддержала разговор девушка за столом. - Мы только вчера утром приехали со Львова, но уже успели сделать вывод, что здесь очень вкусно готовят.

Невысокого роста, полноватая для своих лет, с крупным, слегка приплюснутым, носом, маленькими карими глазами и прямыми черными волосами, сзади собранными в пучок, Татьяна показалась мне милым доброжелательным человеком.

- Мы из Херсона, приехали тоже вчера, но после ужина и поселились во втором корпусе.

- А мы живем в этом корпусе на первом этаже.

- Надеюсь, нам с погодой повезет. Первый раз приезжаю в июне, обычно я отдыхала здесь в октябре. Прекрасная пора – ранняя осень в Карпатах!

- За то время, что мы будем здесь, застанем и жаркие, и дождливые дни. Нам повезло – санаторий находится у самого леса, можно ходить за грибами. Недалеко отсюда, говорят, есть лесное озеро, в солнечные дни можно будет водить к нему детей позагорать и поплавать.

- Да, хорошая идея. Откуда вы все это знаете, про погоду и про все остальное? Вы здесь часто отдыхаете?

- Нет, в Трускавце я впервые. Просто мы львовяне, поэтому знаем эти места. Сколько вам лет, Виктория? Вы замужем?

- Мне тридцать пять лет, я разошлась с мужем, когда сыну было два года. И, как-то, после этого, больше никто в жены не брал, все чаще в друзья набивались.

Она понимающе посмотрела на меня, кивнула головой, перейдя при этом на «ты»:

- Да, я тебе сочувствую. Восемь лет жить одной, без мужчины, какой ужас!

Я не стала опровергать этого наивного заблуждения. Пусть думает, что хочет. Не буду же откровенничать с ней о своей личной жизни!

Нам принесли завтрак: молочную рисовую кашу, оладьи с повидлом. Хлеб, сыр, масло и специи уже находились на столе.

- Горячий чай сейчас принесу, - сказала приятная, средних лет официантка.

Мне нравятся молочные и диетические блюда, которые я всегда предпочитаю острым и жирным. Завтрак был в моем вкусе.

- Я приехала с подругой. Марина чуть старше меня, мать-одиночка, имеет шестилетнего сына. Она вон там, за третьим столиком от входной двери в нашем ряду. Повезло подруге, вместе с ней сидят трое симпатичных мужчин и все не женаты. Так они сказали ей, - в голосе Татьяны промелькнула нотка зависти.

Я обернулась посмотреть на Марину и увидела мужчину, с которым ожидала приема возле кабинета врача. Сейчас он меня не видел, и можно было спокойно его рассмотреть. Красивое, с правильными чертами, лицо украшали смоляные волосы и огромные глаза. Очаровательная улыбка, которой он одаривал своих соседей, и, которая, наверняка, вывела из душевного равновесия не одну женщину, еще больше делала его привлекательным.

«Да, действительно, повезло ей. Какой красавчик! Даже сидеть с ним за одним столиком – уже удовольствие. Но вряд ли он заинтересуется мамашей с ребенком».

- Я замужем, но муж такой ревнивец – спасу нет, порой дело доходит до ссор, - продолжала вести разговор соседка по столу, заставив меня повернутся к ней.

- Мне это знакомо, мой муж тоже ревновал меня без всякой на то причины. Как-нибудь, расскажу.

- Говори сейчас, время есть, пока они едят, - предложила Татьяна, кивнув на детей.

- Мой муж первое время, после свадьбы водил меня на работу под конвоем.

- Как – под конвоем?

- Каждый день провожал на работу. Кроме этого, даже там следил за мной. Сидим, бывало, обедаем с коллегами, и тут замечаем – кто-то под окном маячит: то выглянет, то спрячется. Подходит, кто-нибудь, выглядывает, а это, оказывается, мой благоверный. На корточки присел, спрятался! Позор! Я в женском коллективе работала, кого здесь можно выискивать? Вечером, после работы, за деревья прячется и снова следит до самого дома. Мог к концу пути подойти, а мог и не признаться, что был рядом со мной всю дорогу.

- Так, это же ненормально, такие отношения в семье!

- Вот, поэтому, они и привели к разрыву.

Закончив завтрак, мы с сыном вернулись к кабинету врача. Но нас уже опередили, дверь охранял все тот же мужчина, «Красавчик», Маринин сосед по столу. Я молча стала рядом, и он вновь принялся рассматривать меня без зазрения совести, не скрывая, при этом, своего откровенного взгляда.

Мужчина оказался под два метра ростом, был широкоплеч, с фигурой атлета. От него, как от хищника, даже смирно стоящего, исходила какая-то невидимая опасность. Я далеко не робкого десятка, но, тем не менее, сторонилась такого типа мужчин. Они, для достижения своей цели, не останавливаются ни перед чем.

«Чертовски красив и о своей броской красоте слишком хорошо знает. С таким женихом проблем не обберешься».

Из кабинета вышла медсестра и пригласила следующего пациента. Мистер «Красавчик» последовал за ней, и я с облегчением перевела дух.

Затем зашли мы. За столом сидел седовласый, худощавый мужчина пенсионного возраста в очках, одетых на кончик носа. Он, не спеша, обстоятельно, ознакомился с нашими санаторно-курортными картами, мило поговорил с нами и назначил лечение, где учел все наши пожелания.

Мы с сыном вышли довольные нашим доктором и вернулись в комнату за полотенцами.

- Александр, быстро идем в лечебный корпус принимать процедуры. Ты – в ванное отделение, а я – в массажный кабинет. А завтра наоборот.

У меня было приподнятое настроение уже только оттого, что не нужно утром спешить на работу, вечером бегать за продуктами, заполняя ненасытный холодильник, постоянно думать о приготовлении завтраков, обедов, ужинов. Теперь мне представилась возможность пожить на всем готовеньком.

Лечебный корпус был двухэтажным зданием, также построенным из белого кирпича. Он стоял отдельно и находился между обоими корпусами, но чуть в стороне. Кроме лечебных кабинетов здесь располагалась администрация санатория.

- Сынуля, встретимся на детской игровой площадке, вот там, - сказала я и показала из окна лечебницы, где именно.

Весь второй этаж занимали массажные кабинеты. Поднявшись туда, я увидела сидящую за столиком медсестру и подала ей книжечку санаторно-курортных процедур, в которой мне был назначен массаж воротниковой зоны, где намечались отложения солей.

- Добрый день.

- Добрый день. Проходите, пожалуйста, ваша кабинка третья, - любезно сказала светловолосая, приятной полноты и внешности девушка, заглянув в мою карточку.

Кабинки только назывались кабинками, на самом деле это было одно большое помещение, перегороженное плотной тканью на отдельные изолированные участки. На каждом из них, на ткани, висел пришпиленный листочек с нарисованной цифрой. Я нашла тройку и отодвинула занавеску. За ней, возле небольшого столика, сидел мужчина немного старше моих лет и читал какую-то книгу. Когда я вошла, он нехотя поднял голову и, сразу оживившись, произнес:

- Ой, какая у меня симпатичная клиентка! Раздевайтесь до пояса и ложитесь на кушетку.

Сделав массаж, он, с видом знающего себе цену специалиста, игриво сказал:

- Вам будет недостаточно этих процедур. Пригласите меня в гости, и я покажу, на что способен.

- Нет, спасибо, я выполняю только предписания врача.

- Напрасно отказываетесь, напрасно. Потом будете жалеть, санаторий-то детский, - сказал массажист, явно недовольный моим ответом.

- Не беспокойтесь, в вашей помощи нуждаться не буду.

«Видимо, многим женщинам предлагает свои услуги, прохвост этакий, зная о существующем здесь дефиците мужчин».

Во время пребывания в санаториях мне часто приходилось вести яростные бои с медицинским персоналом, вернее с его мужской частью и, поэтому, поведение массажиста меня совсем не шокировало.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2.

 

 

Детская площадка занимала значительную часть территории санатория. Здесь находились качели, горки, карусели и масса других сооружений для детей самого разного возраста. Их было так много, что всем хватало и споров между детьми почти не возникало. Для мамаш было достаточно скамеечек, расставленных вокруг.

Александр поджидал меня на площадке, так, как мы и договорились, играя с детьми Татьяны и Марины. Молодые женщины, обрадовавшись новой няньке, оживленно о чем-то беседовали. Я подошла к ним, и Татьяна познакомила меня с Мариной, сероглазой худенькой блондинкой с короткой стрижкой и небольшим миловидным личиком.

Сугубо женский разговор продолжился.

- Как хочется поближе познакомиться с одним из соседей по столу и оторваться по полной программе! - мечтательно сказала Марина.

- Девчонки, я вам завидую, а мой муженек в любую минуту может нагрянуть, - сообщила Татьяна.

- Я тоже не против знакомства с интересным мужчиной. Романтично и красиво провести время. Прежде, чем лечь с ним в постель, мне нужны прелюдия, взаимные симпатии и даже любовь, - поделилась своим сокровенным и я.

Обе женщины посмотрели на меня с нескрываемым любопытством.

- Какая романтика в детском санатории, ты что? Радуйся, если будет, хоть кому-то, тебя на танец пригласить! А то – вздохи, ахи. Размечталась, подруга! - скептически высказалась Марина.

- За твоим столом трое мужчин, вот и пригласи их на танцы, а там посмотрим. Ты же сама говоришь, что хочешь познакомиться, вот и действуй, проявляй инициативу, - сказала я, подзадоривая новую подругу на решительные действия, не показывая вида, что сама в этом заинтересована.

- Вы знаете, девчонки, а они, вообще-то, собираются на танцы, но не в наш, а в соседний санаторий «Молдова». Когда мы кушали, мои соседи говорили между собой, что там много красивых женщин, отдыхающих без детей. На каждого из них, мол, может по десятку перепасть. Который выше всех, ловелас еще тот, двух других поучает, как нас, не церемонясь, в постель укладывать.

- Мариночка, это они между собой такие отважные, а если по настоящему понравится, как они выражаются, баба, то куда их гусарство денется, дар речи теряют, поверь мне! - дожимала я собеседницу.

- Хорошо, постараюсь пригласить на танцы сегодня во время обеда, а там – как получится, - согласилась Марина.

- Вот и договорились.

- Смелая ты, Виктория, на язычок, как погляжу, так почему же одна, как и я? - съязвила Марина.

- А я в творческом поиске.

- В каком таком поиске?

- Ищу большую настоящую любовь.

- Х-м.…Так все неудачницы говорят.

- Время покажет, кто есть кто.

Тут сынишка Татьяны упал лицом в песок и заревел. Она подскочила и подбежала к нему, чтобы отряхнуть и успокоить. Когда вернулась, разговор перешел на другую тему, мы условились, что каждый расскажет немного о себе. Первой начала Татьяна:

- Девчонки, если честно сказать, я вообще мужчин плохо знаю. До института ни с кем не дружила, да и парней моего возраста почти не было. На третьем курсе политехнического института вышла замуж за своего сокурсника и родила двоих, одного за другим. Сейчас живем у свекрови, я не всегда мирюсь с ней, она вечно меня поучает, а любимого сыночка защищает. Не работаю, сижу с детьми. Очень тяжело морально и материально. А тут, вдруг, на заводе ему две путевки в санаторий предложили, детей оздоровить. Вот он и отправил меня сюда. Здесь, хоть, немного отдохну от всех домашних забот, да и от свекрови тоже.

- А я замуж вышла сразу после института и хорошего тоже ничего не видела. Выпивал, вечно с друзьями водился, а меня ревновал. Бывший муж, в свое время, окончил музыкальное училище и преподавал в школе пение, где мы и познакомились. Вечерами играл в ресторане, был руководителем вокально-инструментального ансамбля. Вот кого надо было ревновать! Раз с подругой, женой одного из музыкантов зашли к ним, в ресторан, пообщаться, да и выпить по чашечке кофе. А там такая картина: компания молодых полураздетых девчонок танцует, размахивая перед музыкантами снятыми кофточками, а они хохочут, поощряют к дальнейшим действиям. А, ведь, все мужчины женатые, у многих уже дети! Я возмутилась, и направилась с претензиями к мужу. Одна из этих девиц тут же преградила путь и, что вы думаете, она мне сказала? «Кто ты такая? Жена? Так это, что – пожизненный титул? Сегодня жена, а завтра можешь ею и не быть!» Мой муж, думаете, защитил меня? Нет, дудки, он смотрел и смеялся над нами, его это только забавляло. Вот вам и мужчины, нас ревнуют, к нам с вечными претензиями, а себе, что угодно позволяют.

Последней рассказывала Марина:

- А я, девчонки, с матерью живу. Встречу, какого-нибудь, мужчину и сразу домой привожу. Надо, в первую очередь, матери показать, чтобы она одобрила. А он все не такой, как ей хочется! И смех, и грех, как будто не себе мужа подыскиваю, а для нее зятя. Пока искала, чтобы угодить ей, подзалетела и решила оставить, годы-то бегут. И через девять месяцев, как и полагается, родила сына. Мать поворчала, поворчала, да и смирилась. Так вот и живем втроем. Егорке скоро шесть, я все с ним, да с ним, на себя времени совсем не остается. Правду сказать давно забыла, что это такое – мужская ласка. Хочу здесь пофестивалить, тут хоть мамы рядом нет со своими вечными советами.

- А для меня мужчина для секса – не проблема. Я хочу выйти замуж, и мужа мне подавай самого лучшего! Даже в Трускавце смотрю на каждого, как на возможный вариант. Люди находят свою судьбу везде и на курортах тоже, - делилась я своими взглядами с девчонками.

 

В Трускавце было два источника минеральных вод: верхний и нижний. Верхний, построенный недавно, был просторней и обустроен лучше, но большинство отдыхающих предпочитало нижний, независимо от того, где находился тот или иной санаторий.

Мы с девчонками и детишками отправились «на водопой», так называлось основное курортное мероприятие: «употребление минеральной воды перед каждым приемом пищи в количестве и по времени, строго назначенное врачом». Хорошо утоптанная тропинка пролегала по живописному парку и проходила мимо верхнего источника, но мы к нему не свернули. Все дороги ведут в Рим, а в Трускавце все они вели к нижнему источнику.

Само здание нижнего источника находилось в центре городского парка. Было оно прямоугольной формы с небольшим козырьком по всему периметру. Возле него было расположено большое количество лавочек, беседок и просто мест под навесом, на случай неожиданного дождя. В помещении имелось три входа: один центральный, больший по размеру, и два боковых, и все они были предусмотрены для удобства отдыхающих. Внутри источник оборудован автоматическими краниками, откуда набирались минеральные воды. Указатели на стенах говорили об их названиях, дозировках и температурах при наливе. Людей здесь всегда было много, но никто долго не задерживался. Мы разошлись к свободным краникам, чтобы набрать целительной воды «Нафтуси».

 

Обед – одно из приятнейших мероприятий в санатории. Мы с девчонками еще не успели зайти в столовую, как я с точностью до ста процентов, могла сказать, чем нас сегодня побалуют. Запахи свежеприготовленного украинского борща и тушеной говядины с гречневой кашей разносились по всему вестибюлю. После вкусного и сытного обеда, который мне очень понравился, уложив сына в постель, я побежала за книгами в библиотеку. Из опыта предыдущих поездок знала, что всегда будет достаточно времени и для чтения женских романов. Это был мой любимый жанр последних несколько лет жизни, других не признавала, хотя раньше читала все подряд.

Говорят, язык до Киева доведет, меня он довел до библиотеки. Маленькая комнатушка с четырьмя стеллажами книг меня особо не впечатлила, но, тем не менее, я нашла, что почитать и взяла сразу три томика, чтобы часто сюда не ходить.

Времени у меня было достаточно, и, возвращаясь из библиотеки, решила изучить сервис санатория, чтобы в дальнейшем никого не расспрашивать. Походила везде, посмотрела и, в итоге, сделала вывод, что тут раздолье для сына. Кроме детской площадки имелись: дискотека для детей, видео-зал, где в определенное время показывают детские фильмы, а также телевизоры в холле.

Вернувшись в комнату, переоделась в легкий халат и, пока сын спал, решила почитать. Выбрала роман, события которого перенесли меня в Париж во времена Наполеона Бонапарта. Выйдя на балкон, я только сейчас залюбовалась открывшейся передо мной пестрой панорамой. Вдали виднелись высокие горы, вершины которых терялись в голубой дымке. Стена густого зеленого леса начиналась сразу за санаторием. Вся территория перед моим балконом была разбита на клумбы различных форм. На одних росли разные виды роскошных роз, на других можно было увидеть только незатейливые ноготки, а на иных росли цветы, название которых я даже и не знала. Пространство между клумбами было заасфальтировано. Повсюду имелись небольшие, обвитые плющом беседки, хорошо сохранявшие прохладу в жаркий день, а в ненастный могли послужить кратковременным убежищем от неожиданного дождя.

Сидя на балконе в деревянном кресле-каталке, так увлеклась чтением романа, что просидела до вечера. Сын успел выспаться и ушел гулять. Только, когда он позвал меня с улицы на ужин, я отложила книжку и задумалась.

«Сегодня иду на танцы. Придет ли туда «Красавчик»? Будет ли у меня возможность познакомиться с ним? Или так и пробежит мой отпуск в этом бабьем царстве? А, собственно говоря, для чего он мне нужен? Замуж он меня все равно не возьмет. Такие красавцы редко женятся».

 

- Виктория, ты передумала идти на танцы?

Марина решительно шагнула в комнату, а за ней вплыла и Татьяна.

- Иду, конечно. Что мне одеть? Хочу быть сексуальной и соблазнительной! - спросила я девчонок, стоя перед ними в трусиках и лифчике и держа в каждой руке по платью.

Они засмеялись и в один голос сказали:

- Для этого случая, можно вообще ничего не одевать.

С их помощью я определилась и ушла с выбранным платьем к зеркалу в ванную комнату. Когда вышла оттуда, Марина спросила, держа в руках мою записную книжку:

- А, что это у тебя такое, стихи?

- Да, это стихи дочери моей подруги. Хотите, почитаю? Слушайте, какая боль в душе в ее молодые годы:

Я заболела, мир погас

На сколько лет, еще не знаю,

Но я тебя, мой друг, прощаю

Пусть время строго судит нас.

Я заболела, я молчу,

И в комнате моей немой,

Где были вместе мы с тобой

Зажгу церковную свечу.

Я заболела, дом пустой,

И бой часов меня тревожит.

Кто возвратить теперь мне сможет

Года, прожитые с тобой?

Я заболела, как цветы,

Завядшие наполовину, и жду,

Когда пройдут дожди,

И от обиды я остыну.

- Очень печальные стихи, - сказала Татьяна, достала платочек с зеркальцем и стала вытирать появившуюся слезу.

- Да, девчонки, каждый из нас в своей жизни в ком-то разочаровывался,

из-за кого-то страдал. Главное – знать, что восстать из пепла мы можем только сами. Хватит грустить, милые мои, побежали на танцы! Давайте радоваться жизни, имея для этого хоть малейшую возможность, - вдохновляла я молодых подруг.

 

Отдельно стоящий крытый стеклянный павильон с разрисованными витражами, круглый, построенный в форме планетария, в течение дня был задействован для детей. Здесь проводились утренники, детские дискотеки, игры, конкурсы. В вечернее время зал предоставлялся для взрослых, в нем проводились танцы. Вход в него был со стороны центральной аллеи, что давало людям возможность посидеть на лавочках неподалеку и просто послушать музыку. Здесь же находился единственный действующий фонтан, придававший этому уголку своеобразный уют.

Был уже десятый час вечера, когда мы подошли к танцевальному залу, из которого раздавалась приятная музыка. Возле входа стояли в основном женщины молодого возраста. Мужчин были считанные единицы, и с каждым из них уже мило общались сразу несколько дам. Мы заглянули в зал, в нем не было ни одного человека. Народ заходить не хотел, как будто чего-то выжидал.

Я повернулась к Марине.

- Ты пригласила сюда соседей по столу?

- Да, но прийти они не обещали, хотя я, все-таки, надеюсь.

- Так, что конкретно они ответили?

- Так и сказали: не обещаем, но подумаем.

- Ну, тогда, будем заходить. Чего время тянуть? Начнем танцевать, а там, глядишь, может, и они подойдут.

- Да, пошли, у нас всего два часа времени. Нечего стоять, вес набирать.

Мы зашли вовнутрь и, следуя нашему примеру, стали заходить другие. Зал показался мне мрачным из-за выкрашенных в темные тона стен. По окружности кое-где стояли деревянные скамеечки, за обладание которыми тут же началась игра под названием «кто быстрей сядет».

Танцевальный вечер начался. Мы танцевали только быстрые танцы. Меня веселили и забавляли медленные, где пары в основном состояли из двух женщин.

- Ну и танцы, первый раз такое представление вижу!

- Да, Виктория, сюда надо приходить со своими кавалерами.

- Марина, где они, эти кавалеры, ты же их пригласила?

- Ну, а я тут причем, что они не пришли?

Одной Татьяне было безразлично, кто находится в этом зале. Она, как медвежонок, крутилась на одном месте, улыбаясь сама себе, и, видимо, получала от танцев огромное удовольствие.

Примерно за тридцать минут до окончания танцевального вечера контролер ушла, сделав, таким образом, вход свободным. В зале сразу же появились дети от двух до четырнадцати лет, среди которых был и мой сын. Они разбежались по площадке, разыскивая своих мам, и мой активный отдых на этом закончился.

Теперь мне стало ясно, что «Красавчик» и его друзья уже не придут. Я, конечно, не надеялась, что он тут же прибежит, когда его поманят пальчиком. Ну, ничего, чтобы обратить на себя внимание, есть еще достаточно времени. Вдруг из этого что-то получится? От этой мысли у меня неожиданно улучшилось настроение.

- Сынок, пойдем отдыхать. Первый день получился насыщенный впечатлениями, хорошими знакомствами и удачными событиями. Завтра нас ждет новый день и новые дела.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3.

 

 

Я лежала в белоснежной постели и думала, что такой санаторий для одинокой женщины – это медленная пытка и даже смерть. В комнате было темно и душно. Стены недостаточно хорошо спасали от жары, а открыть балкон и впустить ночную прохладу не позволяли комары. Пахло розами. Запах исходил от стоящего в вазе на столе большого букета, который я купила для себя вечером возле источника минеральных вод. Дневной летний зной утомил меня. Клонило ко сну.

Вдруг дверь тихонько отворилась, и вошел он. Торопливо раздевшись, подошел ко мне, лежавшей на широченной кровати и накрыл своим телом. Его атлетическая фигура, опустившаяся на меня, обожгла мою горячую плоть. Табачный аромат его туалетной воды опьянял и дурманил. Я его не видела и только прикосновение ласковых, невероятно знакомых губ, говорило о том, что это именно он. Поцелуи лепестками роз посыпались на мои глаза, лоб, щеки. Они были нежнее самого тонкого шелка и возбуждали меня, и без того напряженную, как тетива лука. Прильнув к моим губам, вдохнул в меня неудержимое желание, огонь которого мог погасить только он. Его неугомонный язычок стал облизывать мои ушки, посасывая то одну, то вторую мочку.

Я затрепетала, попыталась вырваться, но это мне не удалось, и его сладостная пытка продолжалась. Он не спеша покрывал мою шею поцелуями, сантиметр за сантиметром, медленно опускаясь к груди. Обласканный затвердевший сосок в его рту снова привел меня в трепет. Извиваясь под его смелыми ласками, я сдерживала себя, чтобы не кричать. Плоский живот от влажных возбуждающих бороздок, сделанных его язычком, втянулся еще больше.

Когда он припал к моему потаенному родничку, я застонала и взлетела к небесам. Но это было только начало. Он стал ласкать язычком мой секретный бугорок, и от наслаждения я стала покачивать бедрами все быстрей и быстрей, пока второй раз не погрузилась в небытие. Пришла в себя, когда ощутила между ног его орудие страсти. Резким толчком он вошел в меня и начал свой танец самца. С каждым новым движением я издавала сладострастный крик, уже не заботясь, о том, что меня могут услышать. Третий оргазм заставил меня потерять сознание.

Я открыла глаза. Возле меня никого не было. Где он? Уже ушел? Почему не попрощался? Потрогала надетую на себя ночную рубашку, посмотрела на свою односпальную кровать и только теперь поняла, что это был всего лишь сон. Какая жалость!

«Ой, нужно срочно что-то делать», - подумала я и уже до утра не смогла уснуть.

 

Воскресное утро выдалось на славу. Яркое солнце, голубое небо и отсутствие ветра обещали безоблачный и жаркий день.

После завтрака мы сели на лавочку возле главного корпуса и стали планировать мероприятия на свой первый свободный от лечебных процедур день.

- Давайте поведем детей к лесному озеру? Они смогут позагорать и поплавать, и мы тоже, - предложила Татьяна.

- Я согласна. Но как мы его найдем? - спросила я.

- Да спросим у кого-нибудь по дороге. Наверняка там уже кто-то побывал и нам подскажет.

- А не заблудимся?

Марина усмехнулась:

- Виктория, не бойся, не пропадем, здесь вокруг полно людей. А не найдем озеро, так просто прогуляемся по лесу. Протрясемся, сама говоришь: нечего вес набирать.

- Ладно, только необходимо так рассчитать время, чтобы успеть перед обедом пойти попить минеральной воды, - согласилась я.

- Ну что ж, тогда разбежались за купальниками и за всем остальным. Встречаемся здесь же через двадцать минут, - скомандовала Марина.

Бросив в пакет фрукты, печенье, сладкую водичку и переодевшись, мы с Александром вприпрыжку первыми прибежали к месту встречи. Мой сын любитель поплавать и понырять, был очень обрадован предстоящим походом.

Мы выяснили, какая дорога к озеру ведет через лес. Я весело шагала по утоптанной лесной тропинке и вдыхала аромат хвойной прохлады. Ладное пение различных птиц, играющие белки на деревьях, отдаленный стук дятла и радостное возгласы детей подняли мне настроение, и дорога уже не казалась такой утомительной, хотя мы шли почти сорок минут.

Лесное озеро было небольшим, значительная его часть заросла камышом, но еще имелось достаточно места, чтобы поплавать. Увидев его, дети тут же побежали вперед и теперь плюхались, визжали, дурачились, брызгая друг на друга водой.

Мы выбрали место, где расположиться и постелили принесенные покрывала. Затем скинули свои халатики, и пошли к детям. Озеро оказалось переполненным головастиками, лягушками и другой мелкой живностью. Взбаламученная детишками вода давала перспективу только измазаться в грязи, но не искупаться и мы передумали заходить в озеро. Вернувшись, легли на покрывала и стали загорать.

- Девчонки, мне сегодня такой страшный сон приснился, ужас просто и даже кошмар, - сообщила я.

- Что же тебе такое приснилось?

- Страстная ночь любви со всеми подробностями.

- Ух, ты, Виктория, так это уже хроническая болезнь. Тебе безотлагательно требуется интенсивная терапия, - сострила Марина.

- Сама в курсе того, что нуждаюсь в очень дефицитном лекарстве.

- Ничего не поделаешь – у нас страна дефицита, - прокомментировала Марина.

Мы покатились со смеху. Но я-то хорошо знала – такое лекарство необходимо было, нам всем троим.

- Виктория, ты такая симпатичная, стройная, неужели мужичка у себя в городе не имеешь? Признавайся, - полюбопытствовала Татьяна.

- Милые девочки, моя жизнь полна контрастов. Мне постоянно попадаются или хлюпики, которые никому не нужны, или диктаторы, уже имеющие семью. Хочется, прежде всего, иметь своего мужа и не просто мужа, а надежного друга. В Херсоне в школе, где я работаю, у меня есть приятель, Петр Иванович, учитель математики. Холостой, лысоват, в очках, с виду профессор профессором, живет с мамой в малосемейке, никогда не был женат, моих лет. Он давно подбивал ко мне клинья, и вот в этом году перед Восьмым марта меня такая тоска взяла, что я решилась принять его приглашение. Сказала математику, что согласна провести с ним праздничный вечер, но предупредила, чтобы это было красиво и романтично. Сначала надо посидеть, где-нибудь, в приличном кафе, а потом можно и ко мне пойти на часок, другой. Жених уразумел намек и пригласил меня, не куда - небудь, а в ресторан.

Я, конечно, за кошелек, и – по магазинам. Вы же понимаете, одежда должна быть соответствующая, как никак, ресторан, Восьмое марта! Во сколько мне обошлись эти обновки – одному Богу известно.

Когда мы вошли в ресторан и сели за столик, то мой кавалер долго изучал меню, как будто первый раз в жизни увидел цифры, чертов математик, и выбрал себе большой «деликатес»: яичницу из 2-х яиц с кетчупом и стакан чая с лимоном. Передав меню, он стал со страхом смотреть на меня. В его глазах читался немой вопрос: а что же я закажу? Недолго думая, улыбнувшись, спросила:

- А можно мне, кетчуп без ничего?

Потом взглянула на ошеломленного происходящим официанта и добавила:

- Извините. Мне, пожалуйста, чашку зеленого чая без сахара, и бисквитное пирожное.

На вопрос официанта: «Что вы будете пить?» мой кавалер обозвал нас язвенниками и отказался от какого-либо спиртного.

Вечер был испорчен окончательно, когда после ресторана Петр Иванович невинно, как корова, захлопав глазками, спросил:

- Ну что, теперь едем к тебе?

Мне хотелось растереть его в порошок и даже в мелкую пыль. На мне был новый дорогой костюм и туфли, стоящие целого состояния, не говоря о нижнем белье, которое стоило двух таких состояний. И ради чего были такие внеплановые расходы скромной бухгалтерше, самой воспитывающего ребенка? Ради испорченного праздничного вечера?

- После этого случая, девочки, я даже в самом дурном сне не могла представить Петра Ивановича в роли своего мужчины. Это не тот представитель сильного пола, с которым можно разделить постель. При откровенной прижимистости у него отсутствовал тот шарм и обаяние, наличие которых делает мужчину любимцем женщин. Только при особом очаровании партнера мы, не думая ни о чем, напрочь теряем, способность мыслить, и сами запрыгиваем к нему в постель, - закончила я свой рассказ на минорной ноте.

- Ой, девчонки, а мне, вообще, на мужиков не везло. С кем ни познакомлюсь, так у него, если не пипетка, так ватный тампон! - тоже разоткровенничалась Марина.

- Не поняла.

- Что тут непонятного? Я очень доступно говорю, - захихикала она.

Увидев, как покатилась со смеху Татьяна, я догадалась, о чем речь и тоже не смогла удержаться, чтобы не засмеяться от всей души.

- Виктория, а тебе все такие мамины сыночки попадались, как этот? - поинтересовалась Марина.

- Ну, почему же, вот другой случай. Прошлым летом я поехала работать в один из пионерских лагерей, чтобы сын все лето провел у моря. И, представьте себе, на меня глаз положил сам директор, мужчина моих лет. Я жила в домике для персонала на территории лагеря. Он мне проходу не давал, все пытался на измор взять, в постель затянуть. А самодур был, каких еще поискать надо! Бывало, стою после работы с кем-нибудь, разговариваю, а он подойдет и начинает кричать, якобы, что-то в отчетах не доделала или просто поднимет на руки и несет к себе в кабинет. На мой вопрос: «Зачем вы это делаете?» всегда отвечал:

- Пусть знают, что ты моя любовница. Ведь все равно ею будешь!

Я так уставала от его непредсказуемого поведения, что порой возникало желание все бросить и уехать. Так бы и сделала, но мне было жалко сына, не хотелось везти его в город в самый разгар лета. Александр на море чувствовал себя превосходно.

Девочки, так он ведь женат был, наш директор, в городе у него осталась жена с маленьким ребенком. Два года назад, будучи студенткой педагогического института, была у него в лагере на производственной практике, тут они и познакомились. Представьте себе, у них пятнадцать лет разница в возрасте! Поговаривали, что она его очень любила. Находясь в декретном отпуске, часто навещала. Ну, что же ему еще надо было при такой молодой жене?

Я перевернулась на спину, подставив солнышку свой плоский животик, и на время замолчала.

- Чем же эта история закончилась? Говори, подруга, не томи, - изнывала от нетерпения Марина.

- Виктория, продолжай, - Татьяна тоже сгорала от любопытства.

- Однажды сплю и слышу сквозь сон, как кто-то открывает мою дверь. Глубокая ночь, сын спит рядом на другой кровати. Я проснулась, вскочила, сильно испугалась, а это, оказывается, наш уважаемый директор, уже стоит посреди комнаты и начинает раздеваться.

- Ну, а теперь зови на помощь, если смелости хватит. Я-то найду, что сказать, - хихикая, говорит он, изрядно выпивший, а затем добавляет: - К примеру, не удовлетворил тебя, поэтому и кричишь.

- И что ты?

- Закричала, как резанная. Он и вылетел из комнаты, как пуля. Долго потом на меня обижался, но зато на время отстал. Через месяц опять вечерами заладил в гости захаживать и все время выпивший. Донимал разговорами:

- Ты думаешь, что всегда будешь такая соблазнительная? А кукиш тебе! Ее такой красивый молодой мужчина добивается, а она девственницу из себя корчит. В мире столько женщин, желающих доставить и мне и себе удовольствие, которые сочтут встречу со мной за большое счастье. Выйди на улицу, пройдись и посмотри, какой тихий сказочный вечер, какое лазурное теплое море, только любовью и заниматься, а она сидит книгу читает! Дурочка ты, Виктория, и сама этого не понимаешь.

- Да-а, «везло» тебе с мужиками, - сочувственно сказала Татьяна.

- Что, так никого толкового не было за все время? - продолжала допытываться Марина.

- Хорошие вы мои, кто же от приличного мужичка откажется? Значит, не пришла пора, не встретила еще такого, чтобы побежать за ним без оглядки и никогда об этом не пожалеть.

- Ну, ладно, хватит грустных разговоров, девчонки, и так кошки на душе скребут, - сказала Марина, видимо, решив сменить тему.

- Предлагаю в субботу пойти в лес на пикник, будем сами себе поднимать настроение. Как вы на это смотрите? - предложила Татьяна.

Я тут же развила эту идею дальше:

- А что? Можно. Купим на рынке мяса, свежих овощей, и сделаем шашлык, а хлебушка возьмем в столовой, а? Для детей обязательно наберем фруктов, конфет, лимонада.

- Купим бутылочку красного сухого вина «Саперави». Мы же себя любим, правда? - поддержала Марина.

- Договорились, вопрос решен, - захлопала в ладоши Татьяна.

- Одним неинтересно, девчонки. Может, пригласим моих соседей по столу? Как вы думаете? На танцы не пришли, может, на пикник придут?

- Думаю, они не откажутся, да и помогут нам с дровами и костром, - предположила Татьяна.

- Предложить можно, но не настаивать. Еще подумают, что озабоченные мамаши решили заманить их в постель шашлычком, - высказала и я свое мнение по этому поводу.

- Давайте, сначала переговорю с одним из них. Его зовут Николай, он киевлянин и тоже, как и я, учитель истории. За столом оказывает небольшие знаки внимания, всегда улыбается, кажется, заинтересовался мной. С Егоркой несколько раз играл в столовой, что меня приятно удивило, - изложила свой план Марина.

- Да, правильно, а он, если захочет наладить с тобой тесный контакт, переговорит с друзьями и сделает это очень деликатно. Вся ответственность за приглашение ложится на тебя, - я села и хлопнула Марину по попке. - Действуй, подруга, все в твоих руках.

- Так и сделаем.

Вдоволь наигравшиеся в теплой воде, загоревшие, подкрепившиеся фруктами и сладостями, очень довольные дети возвращались в санаторий. Еще до похода сюда я заметила, что детвора играет дружно, практически не ссорясь. Здесь они еще больше сдружились, несмотря на разницу в возрасте.

Мы тоже остались довольные прогулкой на лесное озеро, а, главное, выработкой стратегической программы на будущий выходной.

 

Сын после обеда лег спать. Я села на балкон в кресло-качалку, раскрыла книгу, но читать не стала, а начала размышлять о планах на следующую неделю. Один, но очень важный вопрос волновал меня – билеты на обратную дорогу. Решение этой проблемы нельзя было откладывать в долгий ящик, билеты могли раскупить и тогда добираться домой придется с пересадками. Стояли знойные дни, но я знала, по опыту, что лучше идти за билетами во второй половине дня, после полдника, когда не будет больших очередей к кассам, да и жара спадет к этому времени. Операцию под названием «билеты» запланировала сделать во вторник.

Меня устраивало на отдыхе все: условия проживания, хорошее питание, результативное лечение, но, главное, за что я благодарила судьбу, так это за встречу с Татьяной и Мариной. Мы три раза на день ходили с детворой «на водопой», вечерами сидели на скамеечке возле детской площадки и всегда находили интересные темы для разговоров. У нас оказались схожими принципы воспитания детей, одинаковое мировоззрение и у каждой имелись проблемы личного характера.

«Будет досадно, если я с «Красавчиком» не познакомлюсь, но мне хоть с девчонками повезло и то хорошо».

 

Вечером в воскресенье мы снова пошли на танцы, и меня уже не удивляло наше бабье царство, где один ухажер был на десятерых. Женщины все равно тщательно готовились к танцевальному вечеру, так сказать, чистили свои перышки: надевали лучшие наряды, наносили праздничный макияж и взбирались на высокие каблуки. Женщины по своей сути великие мечтательницы и всегда ждут чуда, даже здесь, в детском санатории на окраине маленького городка.

 

В понедельник после лечебных процедур я долго не могла найти Татьяну, а когда нашла, она хитро улыбалась.

- Где ты была, я тебя везде искала?

- Ходила к врачу, специалисту по иглоукалыванию. Хочу похудеть.

- Хорошее дело.

- Ты так считаешь?

- Конечно, но сначала откажись от булочек за ужином, и убавь поедание сладкого и мучного.

- Легко сказать, откажись.

- Но, тогда твои страдания будут напрасными.

- Да я, Виктория, даже не усну, если перед сном не наемся до отвала! Такой уж родилась.

- Еще раз повторяю, моя подруженька, если ты не поймешь, что надо меньше кушать, извини за выражение – жрать, то только деньги на ветер выбросишь, и никакое иглоукалывание тебе не поможет.

- Ладно, я подумаю, нужно ли мне все это? - задумчиво сказала Татьяна.

- Подумай и пойми: на любой поступок в жизни, прежде всего, нужна сила воли.

После обеденного сна мы, мамаши и дети, пошли за грибами. Лес начинался сразу по другую сторону дороги, проходящей вдоль санатория. Он был смешанным. Рядом с величественными деревьями: кедром, елью, сосной, пихтой можно было увидеть гигантский дуб, бук, граб, тополь и мелколистный клен. Всевозможных грибов в нем было видимо-невидимо.

Мы старались ходить только по проторенным тропинкам и то с палками в руках. Большие пауки опутывали кустарники, мелкие деревца, травы. Попасть в паутину можно было и между крупными деревьями, где до нас никто не хаживал.

Мой сын задался целью привезти домой сушеных грибов, и поэтому его не страшили непроходимые места, паутина, опутавшая, кажется, весь лес, и страх того, что можно заблудиться в незнакомых местах. Я совершенно не разбиралась в грибах, в наших краях мне приходилось собирать только маслята. За какие-то полчаса мы насобирали целое ведро. Но вот являлись ли они съедобными? Никто не мог дать мне правильный ответ. Мои попутчицы не брали на себя ответственность за экспертизу каждого грибочка.

Мы с сыном нашли выход из этого положения и останавливали каждого, кто попадался нам навстречу, задавая один и тот же вопрос:

- Как вы думаете, они съедобные или нет?

Каждый отдыхающий на свое усмотрение, с умным видом, выбрасывал тот или иной гриб. В итоге, в комнату мы занесли их десятка два, не более.

- Ничего, сыночек, до отъезда мы еще много насобираем. Зато теперь мы достоверно знаем, что оставшиеся грибы у нас – стопроцентно съедобные, - успокаивала я расстроенного сына, нанизывая грибы на нитку для сушки.

В дальнейшем мы с Александром каждое утро выходили в лес, бродили по обильной росе, насквозь промочив и испачкав обувь, и возвращались довольные сбором грибов. Мы их набирали всегда очень много, а отбор производили по той же, уже испробованной нами, схеме опроса.

 

 

 

 

 

 

Глава 4.

 

 

Как-то вечером, сидя возле детской площадки и наблюдая за детьми, мы завели беседу о курортных романах.

- Виктория, ты не в первый раз на курортах отдыхаешь, расскажи что-нибудь занятное, - прицепилась ко мне Марина.

- А что вы хотите услышать интересного? Я стараюсь скромно проводить время, много бывать на свежем воздухе, никакого спиртного и, тем более, никакой ночной, активной деятельности. Впрочем, был один случай, который меня сильно позабавил.

Три года назад отдыхала я в одном санатории Кисловодска. Приехала вечером и с утра, как обычно, по приезду: то визит к врачу, то процедуры, то к источнику минеральную водичку пить. Что вы думаете? Мужичков в санатории, как никогда, оказалось много, некоторые из них приметили меня сразу, и, давай, один за другим свидания назначать. Каждый поторапливается первым застолбить место возле новенькой молоденькой женщины, только что прибывшей в санаторий. Так я, девчонки, времени, не тратя даром, в первый же день шестерым свидание назначила, и всем в одно и тоже время и в одном месте – у входа в здание санатория. Выхожу так, спокойненько, в назначенный час на крылечко, как раз была пора идти целительную водичку пить, и вижу: стоят красавцы удалые, поджидают. Кто с цветами, кто на корточках сидит, кто курит, тревожно затягиваясь, раз за разом. Увидев меня, встрепенулись и все, как один, двинулись навстречу.

- Ну что, все в сборе? Пойдемте водичку пить, - говорю им и, не дожидаясь ответа, повернулась и, не спеша, направилась к источнику.

Я сделала паузу, интригуя своих новых подружек. Марина не выдержала первой:

- Ты чего замолчала?

Татьяна поддержала ее:

- Да, что дальше было? Продолжай.

Пауза затягивалась, и они стали дергать меня за руки с обеих сторон.

- Ну, и как ты выкрутилась из этой ситуации?

Я усмехнулась и продолжила рассказ:

- Когда через десять минут обернулась, то увидела, что за мной идет только один молодой человек. Его звали Павел, он был, как выяснилось позже, на восемь лет моложе меня, начинающий врач из Подмосковья. С ним я и провела отпуск. Мы много раз ездили на экскурсии, ходили в горы, вечерами бегали на танцы, часто бродили в парках города. Человеком он оказался добрым, щедрым, внимательным. Вот за кого можно было замуж выходить! Если бы не разница в годах и не большое расстояние между нашими городами, то, может, у нас что-то и получилось бы. Когда уезжал, он даже всплакнул при расставании. Это же надо!

- Да, интересный случай, - протянула Татьяна.

- И это все? А те, остальные, их же было шестеро?

- Потом я с ними часто виделась, мы в одном санатории отдыхали. С некоторыми даже посмеялись над этой ситуацией. Девчонки, встреча с Павлом мне, тогда уже тридцатидвухлетней женщине, на многое открыла глаза. Ведь, могут же люди уважать и ценить своего партнера, строить гармоничные отношения, полностью доверяя друг другу! На протяжении всего отпуска каждый из нас стремился сделать другого счастливей, во всем проявляя заботу и внимание. В наших отношениях отсутствовали подозрения, капризы и сцены ревности, зато постоянно присутствовало душевное состояние надежности и умиротворенности. Иногда невольно возникала мысль: это и есть олицетворение известного суждения в адрес счастливой пары:

«Они как две половинки одного целого, просто созданы друг для друга».

Постоянно наблюдая за людьми, где бы я ни находилась, смело могу выделить из всех присутствующих счастливую пару, независимо от того, сколько им лет. Они льнут друг к другу, в их жестах столько любви, обожания, обоюдного тяготения и острой ежеминутной потребности в своей половинке, что, кажется, они и не мыслят своей жизни друг без друга. В их глазах светится радость бытия только оттого, что рядом желанный друг.

И вот с тех пор я ищу свою половинку и верю: если найду ее, то весь мир превратиться для нас с ним в одну для двоих большую волшебную сказку.

- Да, Виктория, умеешь ты красиво говорить, а в жизни-то все намного сложней, - задумчиво проговорила Татьяна.

- Знаю и без вас, что все сложно, но стремиться надо.

- Виктория, ты, который раз в Трускавце? – продолжала допытываться Марина.

- Третий.

- А что было в те поездки? - не отставала она от меня.

- Это длинная и печальная история с продолжением, которая не укладывается в короткий рассказ. Как-нибудь, в долгий дождливый вечер, может быть, расскажу. Не все сразу.

 

На следующий день после завтрака я пошла на массаж, перед этим отправив сына в ванное отделение. Подходя к кабинету, представила неприятные приставания массажиста, и мне стало не по себе. Но то, что я увидела, вызвало и смех и жалость. Он был весь опухший. Губы, увеличенные в несколько раз, были покрыты прогрессирующим герпесом. Ему было тяжело разговаривать, тем не менее, он переборол боль и сказал:

- Вот, видите, что со мной стряслось? Это результат моих приставаний. Меня так разнесло, чтобы я с вами больше не заигрывал. Виктория, вы – колдунья.

- Дело не в моих магических способностях, у меня их никогда не было, но так вам и надо.

«Да, бывает и такое. Теперь он, точно, не станет цепляться ко мне до дня моего отъезда».

 

Около 3-х часов дня мы с сыном вышли из санатория по направлению к железнодорожному вокзалу. Шли через городской парк и смотрели, как косят траву. Аромат зеленой, сочной, свежескошенной травы парил в воздухе. Чуть дальше от косарей я увидела уже сложенную в копны сухую зеленую массу. В наших краях на юге Украины в конце июня такая густая малахитовая трава – редкость.

- Александр, давай завалимся в одну из них? - предложила я сыну, и мы побежали наперегонки. Лежа в сене и вдыхая запахи трав, дышала, и надышаться не могла этим благоуханным воздухом.

- Смотри, сынок, это ромашка, это тысячелистник, это пастушья сумка, это зверобой, а это подорожник. Здесь почти каждая травинка - целебная.

- Мама, откуда ты все это знаешь?

- Есть такая наука ботаника, скоро в школе тебе предстоит ее изучать.

Задержавшись в парке, я, все-таки, надеялась взять билеты. Подойдя к кассам вокзала, сильно удивилась большому количеству людей возле них.

- Ой, как много народа, даже не ожидала!

- Мама, что мы теперь будем делать?

- Александр, может, постоим? А вдруг нам сегодня повезет, и мы не будем больше сюда приходить? - стала я уговаривать сына и саму себя. Стоять в бесконечной очереди очень не хотелось.

Он сел на свободное кресло возле окна и стал смотреть в него. Простояв в очереди час, я потеряла надежду приобрести билеты сегодня. К моему первому разочарованию добавилось второе. За окном загремел гром и начался ливень. Вот это да! А мы одеты в футболки и шорты!

- Только этого нам не хватало! Еще простудимся. Хоть плачь!

Я села в кресло рядом с сыном и загрустила, не зная, что предпринять. Через десять минут закрывались кассы, через час начинается ужин в столовой, но за сорок минут до еды надо выпить минеральной воды. Что делать?

Вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла глаза. На меня смотрел Мирослав, лечащий врач санатория, в котором отдыхала прошлой осенью. Он стоял возле служебной кассы и брал билет, видимо, в Киев, у него там учится сын. Тогда он не давал мне прохода, приглашал то на шашлыки, то на экскурсию во Львов, то в пригородные рестораны. Видимо, я ему очень нравилась, а он меня просто раздражал своими приставаниями.

- Я не вожу дружбу с женатыми мужчинами! Оставьте меня в покое! - не раз выкрикивала ему в кабинете.

Но его пыл не остывал от моих отказов, и когда он в очередной раз пригласил меня в лес на шашлыки, ответила:

- Хорошо, встретимся в воскресенье. Я подойду к вашей машине в указанном месте после завтрака, но в какое время – не знаю точно, соизвольте подождать.

Мы договорились, с какого времени и где он будет стоять, и ждать в своей «Волге». Прождав меня в машине, как выяснилось позже, полдня, он перестал смотреть в мою сторону.

Сейчас доктор глядел все с тем же обожанием в глазах, какое было у него во время нашего знакомства, но не знал что предпринять. Видать, хороший урок преподала ему девять месяцев назад. Я улыбнулась и кивнула головой в знак приветствия. Мирослав через минуту, как по мановению волшебной палочки, вырос возле меня.

- Добрый день! Вы чем-то расстроены? - радушно спросил он, как будто мы старые добрые друзья.

- Да, очень расстроенная. Во-первых – не успела взять билеты, во-вторых – на улице гроза, в-третьих – мы легко одеты, а, в четвертых – опаздываем на ужин.

- Не волнуйтесь так, сейчас мы решим все ваши проблемы. Пойдемте.

Мы подошли к кассе, где он только что взял билеты. На окошке уже была вывеска «Закрыто». Постучав в кассу и, дождавшись, когда ее откроют, он сказал:

- Танечка, помоги моим знакомым.

- Да, слушаю вас, девушка, - обратилась ко мне кассирша.

- Один взрослый, один детский, до Херсона, на восьмое.

- Плацкарт?

- Нет, купейный.

- Сейчас посмотрю, - она глянула в компьютер, который не успела выключить и поставила меня перед фактом: - К сожалению, только спальные вагоны остались. Будете брать?

- Ну, а что делать? Давайте.

Разобравшись с билетами, я почувствовала себя намного лучше, но ливень не утихал.

- В каком санатории вы остановились?

- «Прикарпатье».

- Я на машине. Если хотите, подвезу вас. Этот дождь еще не скоро закончится, он обложной. Не дай Бог, вы промокнете и заболеете. Ко всему этому вы можете опоздать на ужин, да и водичку вам надо успеть попить, - он привел все доводы сразу, видимо боясь моего отказа.

Я сделала паузу, чтобы он не догадался, как рада этому предложению и ответила не сразу, будто делая ему одолжение:

- Хорошо. Ладно, уговорили. Подвезите, пожалуйста. Я очень волнуюсь за сына.

- Тогда пойдемте к машине.

Александр, обрадованный приглашением, бежал к автостоянке впереди нас. Когда мы подошли с Мирославом к его машине, он сказал:

- Подождите, сейчас открою двери.

В салон мы садились совершенно промокшие, но уже через пять минут были у центральных ворот санатория.

- Бегом в комнату переодеваться. Скоро буду.

Посмотрев, как сын под дождем мчится по лужам, я повернулась к Мирославу и сказала:

- Большое спасибо. Даже не знаю, чтобы я без вас делала?

- Не стоит благодарности. Приятно помочь женщине, которая давно нравится.

Он смотрел на меня своими большими карими глазами и молчал. Я тоже молчала, не зная как поступить. Конечно, этот симпатичный, интеллигентный человек очень помог мне, можно сказать: выручил. Но у меня из головы не выходил недавний, сладострастный сон, главным героем которого был только один человек.

- Может, завтра встретимся после обеда? - несмело предложил он, прервав затянувшуюся паузу.

Его глаза пытались заглянуть в глубь моей души, но это был не взгляд мужчины, требующего оплаты за услуги, а взгляд мягкий, неуверенный, даже умоляющий о снисхождении к нему.

Я продолжала молчать, не зная как отказать. Сказать «нет» было неудобно, помог ведь человек. Поступить, как в прошлом году? Нехорошо…. Может, предложить ему денег? Глупости, он не этого хочет.

-Ну, не знаю.…Давайте, я вам позвоню.

Он достал записную книжку, вырвал оттуда листочек и написал свой номер телефона.

- Виктория, вы меня так обрадовали! Я надеюсь.… До встречи.

Я выскочила из машины и побежала к своему корпусу. Дождь усилился, но он меня уже не пугал.

Как раз настало время пить водичку, но на источник мы, конечно, не пошли. У меня в комнате всегда имелся запас минеральной воды на один раз. Долго хранить ее нельзя было, так как она теряла свои свойства. Этот запас регулярно выручал нас на случай дождя или нежелания идти к источнику.

 

После вчерашнего дождя, который закончился только под утро, день был прохладный и сырой. Детвора играла в холле, а мы с девчонками сидели перед телевизором и опять начали разговор о предстоящем пикнике.

- Сегодня среда. Плохо, если дожди будут идти до субботы, - высказала опасение Марина.

- Да, нам нужны сухие лесные тропинки и солнечная поляна, - поддержала тему Татьяна.

- Ну что, Марина, говорила с парнями? - спросила я подругу, делая вид, что результат меня особо не волнует.

- Николай сказал, что переговорит с парнями, но лично ему идея понравилась.

- Что-то ты, Виктория, какая-то задумчивая сегодня? - поинтересовалась Татьяна, пристально вглядываясь мне в глаза.

- Да все хорошо, просто плохо спала.

- Небось, эротические сны замучили? – предположила, хитро улыбаясь, Марина.

Я никому не собиралась говорить о случайной встрече на вокзале, да и, собственно, нечего было рассказывать.

- Девчонки, давайте сбросимся на пикничок, так, чтобы всего было вдоволь, чтобы потом не остаться голодными, - предложила Татьяна.

- Танечка, я дам столько денег, сколько ты скажешь, занимайся. Но, только не забывай, что мы идем сразу после обеда и оттуда успеваем как раз на ужин. А ты ведь у нас худеешь.

Я полезла в сумочку, демонстрируя готовность рассчитаться прямо сейчас.

- Но, ведь, это шашлычок и такое бывает не часто. А сколько надо – скажу, когда посчитаю все до копейки.

 

К вечеру пятницы стало ясно, что два предыдущих жарких дня оправдали наши ожидания. Лужайки все просохли, грязь к ногам уже не липла. Значит, и в лесу тропинки стали проходимыми и появились сухие ветки.

Мы долго гуляли с девчонками, прохаживаясь по аллеям санаторного парка, дышали вечерней прохладой перед сном и уповали на завтрашний субботний день, желая, чтобы он был такой же жаркий и сухой. Это дало бы нам возможность не сорвать давно запланированную вылазку в лес.

Уже хорошо стемнело, когда мы разошлись по комнатам отдыхать и набираться сил для предстоящего пикника.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 5.

 

 

Субботний день выдался как по заказу: солнечный, безоблачный, тихий, что воодушевило нас. Сразу после завтрака мы оговорили наши дальнейшие действия. Татьяна с Мариной пошли за покупками, взяв себе в помощники Николая. Марина цвела от счастья, ее симпатия к этому мужчине была видна невооруженным взглядом. Я сидела на лавочке у детской площадки, грелась на солнышке и исполняла роль няньки. Особых хлопот дети не доставляли, и мне удалось спокойно почитать второй библиотечный роман.

Когда девчонки, ближе к обеду, вернулись с полными сумками продуктов, я спросила Марину:

- Что-то не могу понять, мужчины идут с нами или нет?

- Я еще не знаю.

- А, что так? Зависит от того, на каких условиях мы их приглашаем?

- Виктория, не язви. Мужчины – они всегда мужчины. Даже если доведется их пряниками заманивать, мы от этого только выиграем.

- А почему ты не знаешь? Они хоть что-то тебе сказали? - удивилась Татьяна, подключаясь к разговору.

- Девочки, после обеда все решиться. Сейчас я вправду не знаю: идут они или нет?

Я промолчала, но такая неопределенность была явно не по моему характеру. Мы разошлись по комнатам собрать вещи на вылазку и отправились в столовую.

Сын очень обрадовался, когда мы сразу после обеда пошли к месту назначенного нами сбора. К моему удивлению уже находящаяся там группа состояла не только из малолетних детей и мамаш. Нас порадовали своим присутствием и мужчины. Мы немножко опоздали, буквально на пару минут, за это время Татьяна познакомилась с друзьями Николая. Я поздоровалась и представилась:

- Виктория.

- Виктория? Это имя вам превосходно подходит. Победа и только победа читается в ваших глазах.

- А вас как зовут?

- Владимир! Владыка мира. Прибыл из Киева, чтобы повстречать вас, милая девушка, - сказал «Красавчик», глядя на меня с некоторым восторгом.

- Ну и как, не разочаровались, довольны встречей? - и, увидев в его глазах растерянность, повернулась ко второму мужчине.

- Григорий, друг Владимира, тоже из Киева, - вяло представился высокий, худощавый с редкими и светлыми волосами мужчина. Внешность у него была невзрачная, голос писклявый. При этих словах он покраснел.

Григорий оказался полной противоположностью Владимира – стеснительный, немногословный, робевший в присутствии женщин.

- Так, что решила компания? Кто идет в лес? - поинтересовалась Татьяна.

- Мужчины приняли наше приглашение! - радостно отрапортовала Марина.

- Ну, почему стоим? Пошли, - скомандовала я.

Приятели разобрали сумки, и мы двинулись в сторону леса. Владимир нес в руках два больших целлофановых пакета, но старался все время идти возле меня, хотя это ему не всегда удавалась.

- Не ожидал вас здесь увидеть, но рад, что мы, наконец, встретились.

- Если честно, я особого душевного подъема не ощущаю. Все ради детей, - как можно безразличней ответила я, а сама обрадовалась его интересом ко мне.

- Меня не предупредили, что мы куда-то идем. Я был у своего брата, он с женой в другом санатории отдыхает. Только пять минут назад, за обедом, узнал об этом. Кто «поляну» накрывает?

- Ну, если не вы, значит мы.

- Вы накрываете? Какой позор? Я честно ничего не знал! Следующий пикник за наш счет. Договорились? Я вас уже сегодня приглашаю.

- Давайте не будем торопить события. Еще этот день не прожит.

Мы некоторое время шли по тропинке, идущей через густой лес, пока не нашли большую солнечную поляну. Благодаря великому множеству маленьких цветочков на ней, она напоминала набивной ковер, вышитый разноцветными нитками. Крупные деревья вокруг нее утопали в зарослях кустарников и низкого подлеска. Множество различных птиц распевали свои звонкие песни. Где-то упорно трудился дятел; этой птицей, казалось, переполнен лес: всякий раз, когда я оказывалась здесь, то слышала его стук. Можно было не услышать певчих птиц, лягушек или другой живности, но дятел присутствовал всегда.

Мы поставили сумки, и разошлись вокруг в поисках сухих веток для костра. Дети суетились вместе с нами, их веселые крики доносились с разных сторон леса.

- Александр, пойдем со мной дровишки искать? - позвал Владимир моего сына.

- Мама, можно я пойду?

- Иди.

Они пошли по тропинке, сын бодро шагал впереди, время от времени оборачиваясь и посматривая на Владимира, как бы спрашивая его, правильно ли они идут. Владимир одобрительно махал головой, и они продолжали двигаться дальше. Оба черноволосые и пропорционально сложенные, они, со стороны, могли показаться родными людьми или, по меньшей мере, хорошими друзьями. Я невольно залюбовалась их безмолвным общением. Вскоре они исчезли из виду.

Марина с Татьяной расстелили на мягкую траву покрывала, выложили из сумок продукты, разовую посуду, вино, и мы сообща стали готовить застолье.

- Что-то их долго нет, - сказала я, поглядывая в ту сторону, куда они ушли.

- Виктория, успокойся, прошло всего пятнадцать минут. Может, он расспрашивает сына о тебе, попросту говоря, выведывает нужную ему информацию? - успокаивала меня Татьяна, но я, все равно, тревожилась.

- Мама, мама, посмотри! - услышала я голос сына совсем с другой стороны, и, обернувшись, увидела его с сияющей улыбкой на лице.

Александр держал в руках тенниску Владимира, завязанную как мешочек, она была чем-то наполнена доверху.

- Мама, дядя Володя говорит, что он большой специалист по грибам и знает название каждого из них. А мы столько выбрасывали хороших грибов! Теперь он с нами будет ходить в лес. Правда, же?

Он посмотрел на Владимира, как бы ожидая подтверждения, а тот стоял рядом, держал в руке большущую сухую ветку и обворожительно улыбался, глядя на меня. Я не смогла выдержать этот взгляд и отвернулась. Сердце сладко-сладко защемило.

Мужчины наломали веток, сложили их горкой и подожгли. Григорий включил свой магнитофон. Владимир попросил Александра полить ему воды на руки, помыл их и принялся нанизывать мясо на деревянные шпажки. Мужчины стояли возле костра и наблюдали за действиями Владимира.

Вскоре запахли первые готовые шашлыки, и все заняли места вокруг импровизированного стола. Готовое мясо сняли со шпажек в общую тарелку и начали дегустировать. Шашлык нашему главному повару удался. Он был сочный, прожаренный и мягкий. Купленные две бутылки красного вина быстро опустошались. Владимир сидел рядом, выбирал лучшие кусочки мяса и перекладывал в мою тарелку. Подавая со стола то одно, то другое, он заглядывал мне в глаза. Это делалось очень элегантно, и его ухаживания я принимала с благосклонностью.

- Спасибо вам, девчонки, что организовали пикник и пригласили нас, мужиков. Эту вылазку на природу надо было организовать нам, - сказал он.

- Ничего страшного, вы гости и скрашиваете наш отдых,- лепетала захмелевшая Марина.

- Но, мы ведь, Владимир, пришли им помочь. Они без нас бы не справились, - попытался оправдаться перед другом Николай.

- Перестань, не позорься, и так стыдно.

Я повернулась к Владимиру, и постаралась его успокоить:

- Не расстраивайтесь так, отдыхайте. Вы же сказали что следующий пикник – за вами, вот рассчитаетесь.

- Да, в самом деле, все хорошо, парни, спасибо за помощь, - попыталась выровнять обстановку Татьяна.

Владимир помолчал и затем перевел разговор на другую тему:

- Давайте пойдем сегодня на танцы? Приведем себя в порядок и после ужина встретимся в двадцать один ноль-ноль возле входа в танцевальный зал.

- Ура, договорились, вечером на танцы! - выкрикнула, громче всех обрадовавшаяся Марина.

- Сбылась наша мечта, девчонки, - проговорилась, слегка охмелевшая, Татьяна. Но, кажется, мужчины не услышали этих слов.

- Явка всем обязательна. Нас трое и вас должно быть трое, - сказал Владимир и посмотрел на меня.

- Может, потанцуем сейчас, под магнитофон? До вечера далеко, - предложила Татьяна.

- Да, не мешало бы подвигаться, - сказала Марина, подмигивая Николаю.

Григорий сделал звук громче и пригласил Татьяну. Плясали все, даже маленький Костик, который, побывав у всех мужчин на руках, изображал из себя великого танцора. Резвились и смеялись дети, им не уступали и взрослые. Владимир с меня глаз не сводил, и, когда мы танцевали медленный танец, старался прижаться ко мне сильней.

- Вы всегда такая серьезная?

- Нет, только с вами.

- А мне всегда приходиться быть серьезным, обстоятельства заставляют.

- Это, какие такие обстоятельства?

- Имею небольшой ресторан в Киеве, воспитываю дочь семи лет. Некогда расслабляться. А вы что можете о себе сказать?

- Я окончила финансовый институт, работаю бухгалтером в школе, в разводе. Сына моего вы знаете. А вы разведены?

- Мы с дочерью живем вдвоем. Вы откуда приехали? В вашем городе все такие интересные женщины или через одну?

- Я с юга Украины и красавицей себя не считаю, просто слежу за своей внешностью. Мне уже тридцать пять.

- Вы на год старше меня. Х-м…Обычно женщины никогда не сознаются, сколько им лет.

- А мне пополам, что другие говорят.

- То есть?

- Я никогда не скрываю свой возраст. Зачем? В этом есть какой-то смысл?

- Х-м…Почему вы разошлись с мужем?

- А почему люди разводятся? Разочаровываются в браке или не хотят мириться с создавшейся ситуацией в семье. Да мало ли причин, по которым люди расстаются!

- Да, вы правы. На танцы придете? Мы договорились?

- А почему бы и нет? Приду.

- Пойдемте, погуляем в лесу.

- Танцевать вы уже не хотите, надоело?

- На вечер ноги берегу. Ну что, пройдемся?

- Только не надолго. Скоро будем уходить. Татьяна, присмотри за Александром, ладно?

- Иди, иди, Виктория, теперь твоя очередь грибы с Владимиром собирать, - хихикала Марина, прижимаясь к Николаю.

- Вы хоть сообщите, если вам там очень понравится, чтобы мы не ждали, - предупредила Татьяна.

- Девчонки, прекращайте, мы сейчас вернемся.

- Вернешься, когда тебя отпустят, - продолжала хихикать Марина.

Мы отошли по дорожке в глубь леса недалеко, так, чтобы слышна была музыка и смех оставшейся позади компании. Я шагала впереди, срывая с деревьев листья, и складывая их в букет. Остановившись возле дуба, потянулась к понравившейся мне ветке за листочками. Владимир обхватил меня за талию, осторожно повернул к себе лицом и прижал к стволу дерева. Он наклонился и прикоснулся своими губами к моим, но это был еще не поцелуй. Голова у меня закружилась, глаза мгновенно затуманились, в висках стала резко пульсировать кровь, и часто-часто забилось сердце, как будто собралось выскочить из груди.

«Что со мной?»

Еще секунда и я бы упала на изумрудный мягкий ковер из тенелюбивых трав, но, найдя в себе силы, вырвалась, кинула во Владимира букет из листьев и бросилась бежать. Он быстро настиг меня, схватил за руку и повернул к себе.

- Почему ты убегаешь?

- Давай вернемся назад, в компанию.

- Я тебе не нравлюсь?

- Отпусти меня.

- Дай я тебя поцелую?

- С какой стати?

- Но, ты то хоть понимаешь, что ведешь себя, как не целованная девчонка?

- Как хочу, так и веду.

- Хорошо, пойдем, уже пора возвращаться в санаторий. Мы еще вернемся к этому разговору.

- Еще чего!

Мы гуляли недолго, но когда пришли назад, то увидели, что вещи собраны и сложены в сумки и пакеты. Все ждали нас.

Назад мы шли по той же тропинке. Марина, не стесняясь никого, шла впереди в обнимку с Николаем. Похоже, они нашли друг в друге то, что искали. Можно было предсказать: остаток дней они проведут вместе. Рядом со мной с недовольным видом шел Владимир. Григорий помогал Татьяне нести на руках уставшего малыша. Процессию завершала детвора постарше. Все спешили на ужин, на который всегда подавали то блинчики с медом, то пончики с сахарной пудрой, то оладьи с повидлом – любимые лакомства детей. Сегодня нас порадовали сырниками с малиновым вареньем. Татьяна съела порцию, а когда я предложила ей свою, съела и ее.

- Подруга, вопрос похудания тебя уже не волнует?

- А что ты предлагаешь, их надо было выкинуть?

- Да, я чувствую, Татьяна, ты точно похудеешь.

- Ой, Виктория, не наступай на любимый мозоль.

 

Собираясь вечером на танцы надела свое белое платье, которое оттеняло мой легкий загар, подчеркивало талию, и обула белые босоножки на высоком каблуке.

К танцевальному залу я пришла первая. Здесь нас уже поджидали представители сильного пола. Владимир, увидев меня, еще издали стал улыбаться, видать, успокоился после неудачной попытки зажать меня в лесу. Он был одет в элегантный вечерний костюм бежевого цвета, похоже, из натурального материала. Такого же цвета были и его летние туфли.

«Ну, прямо с обложки журнала мод!»

- Ты сегодня, как невеста, вся в белом. Мне тоже надо было надеть свой белый костюм.

- Да, ладно, перестань, я просто люблю белый цвет, и вообще все светлые тона.

Подошли девчонки, улыбающиеся, благоухающие духами и одетые в свои лучшие наряды.

- Мы не сильно опоздали? - кокетливо спросила Марина.

- Да нет, в самый раз, - ответил Николай, подошел к ней и обнял за талию.

Сегодня мы заходили в танцевальный зал с гордо поднятыми головами в компании с интересными кавалерами. Оркестр заиграл вальс. Я всегда считала этот танец слишком интимным и отказала Владимиру. Для меня, как пелось в одной песне: вальс ожидания, вальс обещания, был запретным танцем.

- Или ты идешь со мной танцевать, или я за себя не ручаюсь!

- Я не буду танцевать с тобой вальс, ясно?

В мгновенье ока его сильные руки подняли меня и понесли в центр зала. Осторожно поставив на пол, он поклонился, как истинный джентльмен и мне ничего не оставалось делать, как начать танцевать. Мы смотрели друг другу в глаза и кружились, забыв обо всем на свете. Владимир танцевал божественно, и я таяла в его руках, как сливочный крем на праздничном торте в знойный день. Мне не хотелось, чтобы этот танец когда-нибудь закончился, и его крепкие руки отпустили меня. Каждая клеточка моего тела понимала, что это мой мужчина, мой герой, но в этом даже самой себе я не желала признаваться.

Многие, находившиеся в зале, зааплодировали, когда мы закончили танцевать. Я сделала вид, что обиделась на него за его своеволие, но в глубине души радовалась, что не перевелись еще на земле такие отчаянные мужчины.

Мы танцевали без передышки все танцы: быстрые – все вместе, а медленные я танцевала только с Владимиром. Похоже, он не на шутку решил за мной приударить, еще не зная, какой крепкий орешек ему достался. Весь вечер на нас бросали косые взгляды завистливые соперницы.

- Девчонки, ну как вам сегодняшний вечер? - спросила в перерыве между танцами Марина, висевшая на шее у Николая.

- Мне очень понравилось, но надо бежать укладывать спать младшего, - расстроенным голосом сказала Татьяна, не хотевшая уходить.

- А мы с Николаем гуляем до утра, - сообщила Марина. Что она хотела этим сказать, мы сразу догадались. Занимавшая отдельную комнату с маленьким сыном, подруга могла позволить себе своеобразную роскошь – принять ночного гостя.

- А как тебе, Виктория, что скажешь? Почему молчишь? - поинтересовался Владимир.

- Не могу отдышаться, вот и молчу.

- Ты великолепно танцуешь, где-нибудь училась?

- Нет, что ты! А ты хорош, да, хорош, по крайней мере, ноги мне не отдавил.

Танцевальный вечер закончился и мы, выйдя из зала, стали прощаться.

- Спокойной ночи всем, спасибо за сегодняшний отдых, за приятное общение, - сказала я.

- Пойдем, погуляем? Еще рано, только одиннадцать, - предложил Владимир.

- Нет, не могу.

- Это почему?

- Я сына вечером одного не оставляю, он ждет меня в холле возле телевизора.

- Очень жаль. Не думал, что ты такая гордячка и откажешь мне в таком пустяке, - обиделся Владимир и, даже не сказав «до свидания», ушел.

«Знаю эти прогулки! В кусты и под юбку, а завтра – к другой женщине с тем же предложением. А мне потом что делать?», - думала я идя в свой корпус.

Сын сидел и с сонным видом смотрел по телевизору какой-то фильм.

- Александр, пойдем отдыхать. День был очень насыщенным впечатлениями и довольно длинным. Ты устал, наверное?

- Да, мамочка, я хочу спать.

Когда мы вошли в комнату, то увидели стоявший в вазе на столе огромный букет белых роз.

«Ну и дела, откуда он здесь? Понятно, что это дело рук мужчины, но кого?»

Мне не понадобилась долго гадать, чтобы понять, что это мог сделать только один: Владимир. Приятна и довольно необычна была манера его ухаживания. На территории санатория благоухал не один десяток клумб с розами, но только он один мог позволить себе нарвать букет и принести в комнату понравившейся женщины. К этому, наверняка, был причастен кто-то из обслуживающего персонала, ведь, не имея ключа, только с его помощью можно зайти ко мне. Но, когда он успел это сделать, мы ведь только расстались?

Я прижала розы к лицу, глубоко вдыхая аромат свежих цветов, и представила его колдовскую улыбку. Чертовски красив, чтобы можно было ему хоть немножко доверять и принимать его ухаживания всерьез. Наверняка, он является мечтой многих женщин, а теперь стал и моей.

Засыпала с легкой улыбкой на лице, предвкушая встречи завтрашнего дня.

 

Я одета в восточный костюм – шаровары и легкая накидка на плечах. Жду, когда меня позовет повелитель. Мечтая о минутах блаженства с ним, не нахожу себе места. Мое тело томится и тоскует без его нежности и ласки. Моя любовь растет к нему с каждой секундой, но прекрасно знаю, что здесь не одна такая. Я обитаю в гареме султана, где новый день, если он смог наступить для тебя, похож на день предыдущий. Здесь надо ценить каждое мгновенье, проведенное в обществе повелителя. Он умеет доставить удовольствие своим женщинам и меня не оставляет без своего внимания. Научив всем тонкостям науки любви, он превратил меня в рабыню страсти, помимо того, что я и так его невольница. И вот пришли за мной! Мое сердце возликовало от предстоящего наслаждения, я, как кошка, гибко потянулась, с трепетом предчувствуя волшебную ночь любви, и…проснулась.

Была глубокая ночь, лунный свет струился невидимыми шелковыми лучиками через окошко и падал на мое удивленное лицо, пытаясь разгадать причину этого изумления.

Сон! Это всего лишь сладкий сон! Теперь я знала виновника моих сновидений, хотя, все еще, боялась себе в этом признаться. Гнала от себя все свои мысли о нем.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 6.

 

 

Наступившее утро принесло мне массу сюрпризов, от которых я долго не могла прийти в себя. Точно говорят, никогда не знаешь, что день грядущий нам готовит.

Марина переспала с Николаем и была на седьмом небе от пережитых впечатлений.

- Девчонки, я такая довольная собой! Представляете, еще две беззаботные недели у мужичка под боком проведу!

Она стала рассказывать все подробности прошлой ночи.

- Марина, да угомонись ты, зачем нам эти детали слышать? Кто тебя об этом просит? - возмутилась я.

Из нас троих удовлетворенная происходящим оставалась только она одна. Татьяна была чем-то удрученная.

- Танечка, что-то случилось? - спросила я.

- Ко мне муж приезжает на следующей неделе. Звонил сегодня, чтобы обрадовать, видите ли. А вот, когда приедет, не известил. «Зачем тебе это знать? Приеду, увидишь»,– так и сказал.

- Татьяна, не грусти, успокойся. Ты, что, в чем-то провинилась, раз так волнуешься? - я погладила ее по руке.

- Да, ведь, ревнивый он у меня, и может к любым пустякам прицепиться!

- Виктория, сейчас тебя саму надо будет успокаивать, - загадочно сказала Марина.

- Что такого произошло за эту ночь, что может меня так расстроить?

- Владимир пошел на вокзал встречать девчонку, с которой в том году в соседнем санатории отдыхал. По моим сведениям она худенькая, симпатичная, замужем не была, ей всего двадцать пять лет, юрист. Представляешь? - проинформировала меня Марина.

- А почему вы решили, что меня это должно расстроить?

- Ну, как же? Ты с ним так вытанцовывала. А тут, смотри, соперница появилась. Что будешь делать?

- Марина, я люблю танцевать, а что касается этого ухажера, то он меня не интересует,- отчеканила я, рассердившись на Марину, на Владимира, на себя и презрительно скривилась.

- Девочки, да не ссорьтесь вы из-за этих мужчин, - постаралась сгладить ситуацию Татьяна.

- Мужчины, которые хотят меня на пятнадцать минут, а затем забывают о моем существовании, меня не волнуют, - спокойно ответила я, уже полностью взяв себя в руки.

-Виктория, а у тебя характер не подарок, - сделала вывод Марина.

- Да, Мариночка, я не каждому по зубам.

- Ну, посмотрим, что ты дальше запоешь, - не могла уняться она.

Татьяна перевела разговор на другую тему, чтобы прекратить неприятную перепалку:

- Девочки, сегодня воскресенье, нет никаких лечебных процедур. Что мы сидим и как старые бабки спорим, было бы из-за кого? Давайте, каждый предложит по одному мероприятию на сегодня и быстро. Я хочу после полдника повести детей в городской парк поесть мороженого, они у меня его давно просят, так что можно это сделать всем вместе.

- Пойдемте прямо сейчас на озеро, - выдвинула я свое предложение.

- Вечером на танцы, - отозвалась Марина, хотя могла это и не говорить: в воскресный вечер мы, безусловно, туда бы пошли.

Мы одобрили этот план, и, подхватив детей с детской площадки, побежали собирать вещи, чтобы идти к лесному озеру.

Мы шли по той же тропинке, как и раньше, но сегодня я не обращала внимания на первозданную нетронутую красоту леса, чарующее пение птиц, не успокаивала меня и освежающая прохлада. Новость, сообщенная Мариной, была далеко не из приятных, хотя мне пришлось стойко ее выслушать. Я чувствовала себя сильно задетой приездом этой молодой особы, но была рада, что не доверилась Владимиру и не сделала ничего такого, о чем теперь могла сожалеть. Зачем вчера нужны были эта игра слов, цветы и его загадочные взгляды в лесу и на танцах? Я не в состоянии была разгадать этот ребус.

- Ты сегодня всю дорогу молчишь. Как-то непривычно для тебя, Виктория, - сказала подошедшая Татьяна.

- Подружка, просто думаю о своем. Есть над чем поразмыслить.

- Не грусти, может, все еще уладится, - вздохнула она сочувствующе.

- Я не знаю, что ты имеешь в виду.

Три часа возле воды меня немного успокоили. Я несколько раз искупалась в озере, несмотря на его неприятное заболоченное дно.

Раскрыв принесенную с собой книгу, больше делала вид, что читаю, но зато некоторое время меня никто не беспокоил. Вскоре разговор зашел о предстоящем вечере, и я книгу отложила.

- Девочки! Для танцев у нас есть один мужичок – Николай. Это лучше чем ничего, - сказала, явно радуясь своему положению, Марина.

- Мне, главное, чтобы одной с детьми в комнате не сидеть и не скучать, а остальное меня интересует постольку поскольку.

- Мы постоянно ходили без мужчин, так почему этот вопрос меня должен сегодня заботить? - совершенно спокойно сказала я.

- Я просто очень хочу, чтобы вы не передумали, и мы сегодня обязательно пошли на танцы, - примирительно сказала Марина.

- А почему я должна передумать? С удовольствием пойду, и буду выплясывать как обычно. Кто мне Владимир? Мужчина, не сумевший добиться моего расположения. Теперь он перешел на ту, которая ему по зубам. На здоровье!

 

Сын после обеда спал, а я заканчивала роман о страстной любви, тайных свиданиях и красивых ухаживаниях. В своих мечтах перенеслась на праздничный бал, где, одетая в легкое воздушное платье, танцевала со своим возлюбленным незабываемый вальс. Очарованные музыкой, кружась в вихре танца, мы сгорали от неудержимого желания, стремясь раствориться, друг в друге. Когда затихла музыка, я подняла глаза на своего любимого и увидела лицо Владимира. Он лукаво улыбался мне.

«Ну, уж нет, он не заслуживает, чтобы о нем думать. Я никогда не была легкой добычей для мужчин, он не исключение».

Заложила страницу календариком, положила книгу на тумбочку, задумалась.

В дверь тихонько постучали, я подошла и открыла. На пороге стояла Марина.

- О, привет, что-то случилось?

- Пришла пошептаться.

- Заходи.

Марина на цыпочках прошла в комнату и села на стул.

- Ну, давай, не томи, выкладывай, с чем пришла.

- Николай заходил ко мне после обеда на часик и сказал: Владимир жалеет, что приехала та мымрочка. Говорит, что год – большой срок.

- Марина, спасибо за заботу. Только давай договоримся на будущее: никакие басни про Владимира мне в уши не вносить.

- Но я же хотела как лучше. Он так на тебя смотрел в лесу! Я даже позавидовала.

- Марина, ты опять?

Она ушла, оставив меня наедине с невеселыми мыслями, подлив своим приходом еще больше масла в огонь.

 

К танцам я готовилась очень тщательно. Любимое персиковое платье было одето на меня трижды, затем снято и снова одето. Волосы накрутила на крупные бигуди, несмотря на то, что они и так были пышные. Расчесала их, и они великолепными локонами расположились на моих плечах. Сегодня как никогда хотелось быть красивой, беззаботной, веселой. Но, удастся ли это мне, вечер покажет.

В танцевальный зал мы, три подруги и Николай, зашли одни из первых. Чего нам было ждать? У моря погоды? Все та же музыка, чередование то быстрой, то медленной мелодии. Все те же лица, что и вчера, и, вообще, все как вчера, кроме самого главного: я одна, его нет рядом со мной. Танцевала, смеялась, болтала, но делала все это автоматически.

- Ой, девчонки, Владимир и Григорий зашли, - негромко сказала Татьяна.

- Где? Они одни? - спросила Марина.

Мы обернулись в сторону дверей, и я увидела идущую между мужчинами высокую, худенькую, симпатичную блондинку в голубом облегающем платье. Она показалась спокойной и застенчивой, полной противоположностью мне – быстрой и дерзкой. Владимир кивнул нам головой, видимо здороваясь, и стал в сторонке. Ну, правильно. Кто мы ему такие? Обычные знакомые.

Объявили медленный танец, и он пошел с блондинкой танцевать. Григорий пригласил меня. Мы танцевали почти рядом, и некая невидимая сила заставляла меня смотреть в его сторону. Я не могла оторвать взгляд. Она была нежная и женственная, гибкая и податливая. Бедная девчонка боготворила его, это было видно невооруженным взглядом. Он целовал, не стесняясь, ее губы, лицо, шею, а она льнула к нему. И все на моих глазах!

Мне хотелось уйти, но я не могла позволить себе такого позорного поражения. Вдруг заметила, как его темно-жгучие глаза тоже следят за мной. Что он хотел увидеть в моем поведении: сожаление или раскаяние по вчерашнему вечеру? Видимо, он привык быть победителем, не признавал никаких отказов, и теперь решил отомстить. А повлияло бы мое поведение на наши дальнейшие отношения? Нет! Как бы я вчера ни поступила, она все равно была бы сегодня здесь.

«Что со мной? Неужели это любовь? Зачем? Кто меня спросил, хочу ли я ее?»

- Пойдем, погуляем после танцев, тебе надо успокоиться, - сказал мне Григорий, вероятно, чувствовавший состояние моей души.

- Нет, ты же знаешь, меня сын ждет.

- Ладно, я хотел как лучше. Ты очень хорошая, Виктория.

- И ты прекрасный человек, Григорий, но я, в самом деле, не могу.

При моих словах он покраснел, опустил голову и грустно сказал:

- Очень жаль.

Он повернулся и пошел с видом обиженного ребенка. Глядя ему вслед, думала:

«Да, я бы многое отдала, если бы это приглашение исходило от Владимира, хотя не знаю, как бы на него отреагировала».

Сегодняшний вечер стал для меня настоящей пыткой. Объявили последний танец, и я могла позволить себе уйти. Эту ночь Владимир проведет с блондинкой. Он будет ее целовать, ласкать, любить. Ее уши будут слышать слова любви, а тело трепетать под ним. Крики страсти вырвутся из ее уст. Это все только благодаря нему!

Я лежала в постели и жаркой, летней ночью меня бил холодный озноб, леденели пальцы рук. Никто не сможет меня согреть, кроме его одного. Ранее мне не приходилось испытывать испепеляющую ревность, но теперь она жила во мне, душила и иссушала душу. Сила моего характера и трезвость ума меркли перед ней. Я превратилась в заложницу своего чувства, мои мысли теперь были заняты только одной недосягаемой персоной – Владимиром и чем больше он был недоступен, тем больше его любила. Теперь я не сомневалась – это любовь.

 

Довольно много времени прошло, но сон не спешил навестить меня в эту недобрую ночь. Поднявшись с постели и набросив на себя легкий халат, я на цыпочках вышла в коридор. Какая-то неудержимая сила тянула меня заглянуть в комнату напротив, где жил «Красавчик». Подошла к двери, которая на мое удивление была приоткрыта. Немного постояв и не услышав ни единого звука, я осторожно толкнула ее и, ступив через порог на чужую территорию, замерла. Спустя несколько секунд, привыкнув к темноте, увидела силуэт поверх скомканных простыней. Он не шевелился, видимо, крепко спал после дневных забот. Передо мной тут же встала дилемма: немедленно вернуться к себе или подойти к кровати и рассмотреть мужчину, похитившего мой покой, попытаться разгадать тайну влечения к нему.

Сделав несколько шагов, остановилась. Перед моими глазами предстал обнаженный, сладко спящий потомок Аполлона. Его прекрасное крепкое тело так и манило к себе. «Красавчик» лежал на спине, демонстрируя всю свою мужскую доблесть, представляя в своем лице яркий экземпляр сильного пола.

Я низко наклонилась, рассматривая красивое лицо, а затем прикоснулась указательным пальцем к его пухлым губам. Никакой реакции не последовало. Сон молодого мужчины был крепкий, об этом говорил его тихий мелодичный храп. Облизнув пересохшие губы, своим язычком осмелилась повторить то же самое и с его губами. Не просыпаясь, он издал легкий стон, и мгновенно нижняя часть его тела отреагировала на мою невинную ласку. Это придало мне смелости и я, став на колени перед кроватью и потянувшись губами к ближайшему соску, прильнула к нему как младенец. На лице «Красавчика» появилась милая загадочная улыбка, но размеренное похрапывание не прекратилось. Он продолжал спать.

У меня в голове возникла мысль:

«Что тебе сниться, любовь моя?»

Мои губы под влиянием неведомой магической силы тянулись все ниже и ниже. Сглотнула слюну, и, лизнув его пупок, я решилась на большее, надеясь, что сон его останется таким же глубоким и долгим. Мой озорной рот накрыл, а затем вобрал в себя все его мужское древо жизни, к которому я так стремилась и которого так боялась. На свой страх и риск сделала несколько нескромных, но умопомрачительно приятных движений и, не контролируя себя, застонала. Надеясь, что об этом никто никогда не узнает, блаженствовала и наслаждалась содеянным, получив эту малейшую возможность ощутить себя его женщиной. Спокойный храп перешел в прерывистые стоны, и сильная рука легла на мое плечо.

- Ну, как, нравится?

- Ах….

Сгорая от стыда, я резко выпрямилась, в мгновение ока оказалась возле двери и уткнулась в «Красавчика». Как разъяренный хищник он прыгнул с кровати, преградив мне, своей добыче, дорогу. Улыбаясь, он протягивал руки, намереваясь обнять.

- Отпусти! – крикнула я, рванулась и … проснулась от своего же крика.

«Фу, ты неужели я спала? И слава богу».

Посмотрев на ручные часы, лежащие на тумбочке, удостоверилась, что только полночь.

 

Уснуть, нет, не уснуть, а забыться, смогла только под утро, слушая монотонное постукивание капель дождя по балкону.

 

День начался как обычно, с восхода солнца. Я нехотя встала с постели и кое-как привела себя в порядок. Сын спал, и мне одной пришлось сбегать за минеральной водой. Разбудив его и подняв с постели, я поторапливала сына, а сама мечтала о сне. На завтрак брела со скверным расположением духа.

- Доброе утро, Танечка, и молодежи привет, - поздоровалась я, подойдя к столу.

- Доброе утро! Как ты? - спросила подруга, не дождавшись, пока сяду за стол.

- Хорошо.

- Ты хоть мне не ври.

- Ну, тогда и не задавай глупых вопросов.

- Ну, ладно, Виктория, не злись, - она замолчала и стала доедать свою манную кашу, затем с сожалением добавила: - Да, быстро пролетела первая половина отдыха.

- Так и не заметим, как остальное время пролетит, и надо будет укладывать вещи в чемоданы. Ну, это и хорошо, с глаз долой, из сердца вон.

- Марина приглашает завтра после обеда посмотреть игру наших парней в волейбол. Они хотели сыграть сегодня, но после дождя поле влажное.

- Да, можно пойти. Только не наших, а просто парней. Какие они наши? - возмутилась я.

- Ты хорошо себя чувствуешь? Ты сегодня какая-то раздраженная. Наверное, очень огорчилась вчера вечером, когда увидела его с девушкой?

- Что ты прицепилась? Отвяжись! Я не хочу больше слышать об этом!

- Да, Виктория, ты точно в него влюбилась.

- Не выдумывай! Как такая глупость могла прийти тебе в голову?

 

«Какой позор, меня уже начинают жалеть», - думала я, сидя в очереди у кабинета врача: - «А что будет дальше? Это последний раз, когда себя не контролирую».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 7.

 

 

У меня появилось огромное желание отомстить Владимиру, но я долго не знала, что предпринять, а затем выбрала тот способ, который доступен только женщине. Достав записную книжку и найдя номер Мирослава, подошла к городскому телефону-автомату, находившемуся в холле первого корпуса, и позвонила.

- Добрый день, Мирослав, это Виктория. Я свободна после обеда, если хотите – встретимся.

- Да, конечно, - выкрикнул он, как бы боясь, что вдруг тут же передумаю.

Я решила нанести ответный удар Владимиру, поквитаться за бессонную, мучительную ночь, за все душевные страдания и боль, причиненные мне.

«Ненавижу его! Как он мог? И еще наблюдал за мной! Это он все специально! Но зачем?»

 

После обеда мы сидели в комнате у Татьяны и играли в карты, а я размышляла над тем, как объяснить подругам причину ухода на какое-то время из санатория.

- Танечка, сейчас мне необходимо сбегать в магазин, присмотришь за Александром? Он будет спать. Ладно?

- В такую погоду еще хочется куда-то бежать, - крикнула вдогонку Марина.

Невзирая на сырую погоду, временно установившуюся после ночного дождя, надела свой кремовый брючный костюм, который мне очень шел. Слегка подкрасив ресницы и губы, побежала на свидание, на которое уже изрядно опаздывала. За пределами санатория, прижавшись к обочине дороги, стояла черная «Волга». Я подошла к ней.

- Привет! Извините, немного задержалась.

- Привет! Ничего страшного, главное пришли. Это вам.

Он подал мне букет алых роз, которые взял на заднем сидении. Там же находились шампанское и коробочка конфет.

- Спасибо, я люблю розы. Какие у тебя планы? - спросила я, перейдя на «ты».

- Хочу тебя украсть и увезти куда-нибудь в безлюдное место. Ты не возражаешь? - он тоже перешел на «ты» и мы стали чувствовать себя более свободно.

- Нет.

Машина тронулась, и мы помчались в сторону леса. Сначала ехали по шоссе, а затем свернули на размытую грунтовую дорогу. Через какое-то время я стала побаиваться, решив, что совершила большую глупость, поехав неизвестно куда.

Наконец Мирослав остановил машину прямо на лесной дороге.

- Вот и приехали. Ты грустишь?

- Страшновато здесь.

- Не бойся, ты со мной в безопасности, - мягко сказал он и нежно поцеловал мою руку.

Я открыла коробку с конфетами, они оказались моими любимыми: «Киев вечерний». Полусладкое шампанское пилось приятно, и мы вскоре добрались до донышка. Говорили о всяких пустяках, а потом завели разговор о детях.

- Завтра еду в Киев, навестить сына.

- Надолго?

- На пару дней.

- Это хорошо, что твой сын учится в столице.

- Мне твой паренек очень понравился, придет время и тоже поступит в институт.

- Надеюсь.

Я захмелела. Вокруг стоял дремучий, нависающий над нами лес, убаюкивающий своим монотонным пейзажем. Ветра не было, но верхушки деревьев еле слышно шелестели, как бы перешептываясь между собой:

«Они здесь, они здесь».

Мирослав нежно смотрел и молчал, его глаза излучали безудержное влечение. Потянувшись, он поцеловал меня в губы.

- Я хочу тебя любить. Ты мне разрешишь?

Я закрыла глаза и отвернулась. Вдруг, откуда-то, появилось лицо Владимира. Он строго осуждающе смотрел на меня и качал головой. Мне стало не по себе.

- Нет, не могу, извини.

Открыла глаза и вздрогнула. Что с ним, почему он вдруг так постарел, неужели из-за меня? И тут поняла, что это не Владимир. На нас смотрел старичок возраста далеко за семьдесят, держащий в руках лукошко с грибами.

«Зачем я здесь, что я тут делаю? Тем более, меня к нему не влечет. Мне все это не нужно».

Стало очень стыдно и обидно за саму себя. Зажмурившись, желая провалиться сквозь землю, прошептала:

- Мирослав, на нас смотрят.

- Где?

Пока он осматривался, старичка уже и след простыл. Мы переглянулись. Я стала приводить себя в порядок и услышала ироничные слова Мирослава:

- Надо же, какой любопытный старичок! Небось, примчался тебя спасать! Хорошо хоть один пришел, на помощь никого не позвал.

Я похолодела, представив толпу лесных спасателей.

- Ой, мы опаздываем. Давай быстрей!

Но приключения в этот день еще не закончились. Когда мы выезжали из леса, правое заднее колесо машины влетело в яму, и мы забуксовали.

- Помоги подтолкнуть машину. А то еще заночуем здесь.

«Вот тут бы нам не помешала помощь старичка, а то и двух», - подумала я с досадой, выходя из машины. Перспектива остаться в лесу меня сильно напугала.

- Как я толкну? Откуда у меня столько силы?

- Тебе надо будет только чуть-чуть подтолкнуть, а дальше я сам выеду, вот увидишь.

Мирослав наломал веток, покидал их под колеса, сел за руль, затем завел машину и скомандовал:

- Давай.

Что оставалось делать? Я толкала, сколько было сил, а он газовал, пытаясь выехать из ямы. Из-под задних колес вылетала грязь и обрызгивала меня с ног до головы. Мой кремовый костюм покрылся черными пятнами всевозможных размеров. Когда он выехал, то остановился, и вышел посмотреть в каком состоянии машина. В этот момент мне хотелось его удушить, но желание быстрее вернуться в санаторий было сильнее первого, и я с трудом взяла себя в руки.

- Виктория, извини, так получилось, - бормотал он, увидев грязь на моей одежде.

- Поехали, слова здесь не помогут. Если я срочно не постираю костюм, то его можно будет выбросить.

Обратно мы домчались в два раза быстрей. Я сидела в машине как на вулкане, и готова была взорваться в любой момент.

- Я бы хотел встретиться с тобой по приезду из Киева.

- Помолчи, - не желая продолжать разговор, выскочила из машины и помчалась к себе.

К моим неприятностям добавилось еще одна: я увидела подружек, сидевших на лавочке у моего корпуса.

- Виктория, кто это тебя так?

- Ты почему так долго?

- Ой, девчонки, не спрашивайте. Некоторые люди вообще не умеют ездить, - и сделала реверанс, показывая «во всей красе» свою испачканную одежду.

- Давай быстрей, опаздываем на источник.

- Подождите пару минут, сейчас, только замочу костюм.

 

- Александр, пойдем сегодня после полдника смотреть игру в волейбол?

- Да, мамочка, с удовольствием. И дядя Володя будет?

- Я не слежу за дядей Володей, и не вздумай с ним дружбу водить.

День был очень жарким. Мы с девчонками пришли к волейбольной площадке с опозданием. Я посмотрела вокруг, но пассии Владимира нигде не было.

«Странно, могла бы придти и поболеть за любимого».

При виде нас трое друзей в команде, прямо-таки, ожили, засуетились, быстрей забегали по волейбольному полю. Владимир больше всех старался выделиться, хотя его рост и атлетическую фигуру трудно было не заметить.

«Перед кем он так старается? Перед нами? А где же его подруга? Отсыпается после очередной страстной ночи любви?»

- Вот видишь, какой орёл, во всей красе! А ты его упустила, - снова подняла больную для меня тему Марина.

- Сколько можно меня поучать?

- Да я же тебе добра желаю! Такие женщины, как ты, созданы для любви. Вот и стань его любовницей и наслаждайся совместным отдыхом в санатории, а не веди с ним войну, которая явно закончиться твоим поражением. На что ты надеешься? Выйти за него замуж? Размечталась! Да ты что, думаешь, в Киеве мало таких желающих?

Меня не возмутило бесцеремонное нравоучение, высказанное Мариной, наоборот, я задумалась, насколько смешно выгляжу со стороны.

«Видимо, чувство, которое я прятала в глубине моего сердца, не было секретом для подруг».

От невеселых мыслей меня отвлекли события на спортивной площадке. Команда нашего санатория победила с большим разрывом в счете. Я получила немалое удовольствие от игры, так как сама, когда-то, была в сборной своего института и кое-что в волейболе понимала.

После игры мы, не дожидаясь никого и, не торопясь, возвращались в санаторий. Я разрешила сыну понаблюдать за жизнью насекомых, обитающих в этих богатых зеленью краях.

- Александр!

Мы обернулись и увидели стоящих в трех шагах от нас попутчиков по дороге к Львову, пожилую пару, бывших соседей по купе.

- Добрый день! Как вам отдыхается? - обращаясь ко мне, спросил старичок, имя отчество, которого я уже успела позабыть.

- О, Иван Петрович, здравствуйте! - сын подбежал к нему, и они поздоровались за руку.

- Добрый день! Спасибо, хорошо. А у вас как дела? - я улыбнулась, вспомнив их длительные дебаты.

- Слава богу, все нормально, всем довольны.

- Жаль, скоро отдых закончится и – в дорогу!

- Вы билеты купили? - заинтересованно спросил он.

- Да.

- На какое число?

- На восьмое.

- Ой-ей! А какой вагон?

- Седьмой.

Услышав эти слова, на наших глазах дед повеселел, видимо, успокоившись, что мы не станем попутчиками на обратную дорогу. Но Александр его тут же разочаровал:

- Дедушка, с вами так интересно было разговаривать. Вы, в каком вагоне едете? Ждите меня, я приду к вам в гости.

Но пожилая пара, не дав сыну ответ, дружно повернулась и понуро побрела в сторону своего санатория «Родина».

 

Вечером опять сидели возле детской площадки, вдыхали долгожданную прохладу и слушали болтовню Марины.

- Девчонки! Ехала в санаторий, мечтала, чтоб хоть какой-то мужичок попался, а тут с таким красавцем познакомилась, пальчики оближешь. Мне такое даже в самом сладком сне не снилось. Холостой, молодой, темпераментный!

- Вот и получай наслаждение жизнью, подруга, мы за тебя рады, - сказала Татьяна.

- А ты все ждешь своего ревизора, бедняга, вся уже извелась? - посочувствовала я ей.

- Я как на пороховой бочке. Ему, если вдруг, что не понравиться, так возьмет и увезет нас домой. У меня только от одной мысли, что он может приехать в самый неподходящий момент, сердце в пятки уходит.

- Какой кошмар! Двое маленьких детей, ты в заботах с утра до вечера, а он со своей ревностью. Глупец какой-то, - сказала я.

Задумавшись над произнесенной речью, устыдилась своих мыслей прошлой ночью. Ревность не лучшее, что испытывает любящий человек, ее необходимо изгонять из души, пока она не отравила разум.

 

Дни отдыха в санатории шли на убыль, а похвастаться было нечем.

В среду после обеда, выйдя из столовой, мы с сыном увидели возле главных ворот черную «Волгу».

- Мама, посмотри: вон стоит машина, которая привезла нас с вокзала во время ливня.

- Ты уверен, сынок? Давай подойдем?

Мы подошли. За рулем сидел Мирослав, читавший газету. Увидев нас, он очень обрадовался.

- Я так надеялся, что вы меня здесь заприметите.

- Это сыну надо сказать спасибо, он твою машину узнал.

- Пожалуйста, садитесь.

Мы сели: я на переднее сидение, а сын – на заднее. Мирослав подал сыну игрушку, а мне какой-то сверток.

- Это вам подарки из Киева.

Сын распечатал упаковку, достал оттуда машинку и с довольным видом поблагодарил.

- Мама, я пойду?

- Да, Александр, беги, ложись отдыхать, я сейчас буду.

Когда сын ушел Мирослав сказал:

- Я очень соскучился по тебе. Давай поедем куда-нибудь подальше от людей? А то стою здесь на всеобщем обозрении, еще знакомые увидят. Ты же знаешь – городок маленький, все у всех на виду.

- Может, завтра? Я предупрежу подругу, чтобы за Александром присмотрела.

- Хорошо, я подъеду в это же время. Договорились?

-Да.

Я вышла из машины и, махнув рукой, пошла по направлению к своему зданию. Проходя мимо первого корпуса, увидела Владимира и Григория, которые стояли на крыльце и наблюдали за мной.

«Ой, как хорошо, что он видит меня с мужчиной! Пусть окажется в моем положении и поймет, как мне было приятно видеть его на танцах с другой женщиной».

- Привет, молодежь! Что скучаете?

Мои бодрые слова совсем не соответствовали тому, что творилось в моей душе. Мне хотелось подойти, пообщаться, но гордость не позволяла сделать первый шаг. Да и будет ли он правильным после стольких дней затишья в отношениях?

- А ты, я вижу, времени не тратишь даром? - сказал Владимир с язвительной усмешкой.

- Так есть, кому пример подавать, - в том же тоне ответила я.

- Иди ты к бесу.

- И вам всего хорошего, - сказала я, засмеявшись, и побежала к себе в комнату, очень довольная собою. Пусть знает, что без него не скучаю и слезы лью.

 

Вернувшись в номер, взяла книгу и вышла на балкон. Сын уже отдыхал, и у меня было три-четыре часа свободного времени, чтобы насладиться чтением начатой книги. Только расположилась на кресле, как негромко постучали в двери и я, отложив в сторону раскрытую книгу, открыла непрошеному гостю.

- Добрый день, меня зовут Оксана, я ваша соседка справа. Мы только что с дочерью заехали, она отдыхает, а я решила к вам заглянуть, познакомиться.

- Я – Виктория. Проходите тихонечко на балкон, там есть два кресла.

Пропустив вперед пышногрудую блондинку, лет сорока, не больше, в довольно короткой, для ее полных ног, юбке, пошла за ней, сожалея о потерянной возможности почитать книгу.

- Что вас ко мне привело, Оксана?

- Да, вот, пришла узнать, как здесь дела, в санатории? Чем в свободное время люди занимаются, не скучают ли?

- Ну, откуда же мне знать, чем в свободное время люди занимаются? Я вот книги читаю, здесь есть библиотека. С сыном хожу грибы собирать, иногда загораем у лесного озера.

- Ой, как неинтересно. Ну, мужчины-то тут хоть есть? Я, правда, замужняя дама, не то, что некоторые: детей рожают и даже не знают от кого.

Меня от ее слов передернуло, но выставить соседку я не решилась.

- Вот вы, Виктория, замужем, как и должно быть?

- Нет, не замужем, но от кого родила, знаю.

- Ну, что вы сразу обижаетесь, я же, в общем, говорю. Натерпелась в жизни от этих одиноких красавиц, у них мысли только об одном: как чужого мужа увезти? Мой муж одно время увлекся одной такой красавицей. Не представляете, сколько мне пришлось перенервничать! И выслеживала их, и скандалила, и плакала, пока мужа обратно не вернула.

- А некоторые мужья не ведают что творят? Они, что малые дети? Куда их поманят, туда и идут? А может, их никто и не приваживал, сами ищут новых ощущений? Вы меня извините, Оксана, я сейчас занята, стирать буду. Что касается мужчин в санатории, то сами разберетесь и, думаю, скучать не будете.

- Ой, не предполагала, что мне попадется такая нелюбезная соседка.

Закрыв за ней дверь, я несколько минут стояла под прохладным душем, успокаивая себя. У меня появилось острое желание больше с ней никогда не сталкиваться или, по крайней мере, очень-очень редко.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 8.

 

 

К вечеру пошел мелкий дождик, видимо, не желая выпускать нас на улицу. Мы с сыном через сооруженный переход между зданиями сходили в столовую поужинать, а затем настроились просидеть весь вечер у телевизора в холле нашего корпуса.

- Танюша, я пойду, посмотрю какую-нибудь передачу. Что-то настроения нет, наверное, из-за погоды, - сказала я, прощаясь с ней после ужина.

- А как же обещанная история?

- Какая история?

- Ты собиралась рассказать о своих поездках в Трускавец.

- Ах, да. Ну, хорошо, зови Марину, и приходите ко мне на чай.

 

Девчонки пришли, удобно усевшись и, отпустив детей играть в холл, приготовились слушать мой рассказ.

- Это длинное повествование и за пять минут его не расскажешь. Но, если вы готовы потратить пару часов, то я, в этот пасмурный дождливый вечер поведаю вам первым мою личную историю, связанную с этим курортом. Как сейчас помню свою поездку в Трускавец два года назад и все, что с ней было связано.

 

- Подъезжаем. Через десять минут – Трускавец, - сказала женщина, сидевшая рядом со мной в вагоне электрички «Львов-Трускавец».

Нина Ивановна, так звали мою соседку, ехала в эти края не в первый раз и чувствовала себя намного уверенней меня, всегда считавшую себя трусихой еще с самого детства. Я очень волновалась, наверное, как маленький ребенок, боявшийся потеряться в незнакомом городе.

- Вы меня, пожалуйста, не бросайте, покажите в каком направлении выбираться с вокзала и, вообще, куда дальше двигаться, а то уже вечереет и скоро ночь.

- Не волнуйся, милая, все покажу. Да тут и показывать особенно нечего, городок-то небольшой, - успокоила меня Нина Ивановна.

- Это для вас он небольшой потому, что вы уже здесь были и исходили его вдоль и поперек.

На перроне вокзала я боялась отстать от провожатой и, не осматриваясь по сторонам, чтобы что-то разглядеть, торопилась за Ниной Ивановной, которая и сама спешила выбраться с перрона.

- Сейчас выйдем из этой толпы к городской остановке, и я тебе все объясню. Захочешь – проедешь на автобусе, а захочешь – пешком пройдешь. Только знай: здесь плохо ходит городской транспорт, автобус можно ждать и час и два.

- А как далеко идти?

- Да, минут двенадцать ходу, от силы.

- Ну, тогда я пойду пешком, только покажите в какую сторону мне надо двигаться.

- У меня санаторий «Янтарь», мне налево, а к твоему «Днепру» направо.

Я попрощалась с приятной попутчицей и, потянув за собой сумку на колесиках, пошла к нужному мне санаторию. Через пару минут меня догнал высокий, крупный, черноволосый, симпатичный мужчина лет на пять-восемь старше меня.

«Богатырь, что там говорить», - подумала я.

- Девушка, вы, случайно, не в санаторий «Днепр»? - вежливо спросил он меня.

- Да, туда.

- Великолепно, пойдем вместе, вдвоем веселей. Меня зовут Дмитрий.

- Виктория.

Дорога шла в гору, подъем был небольшой, но мы часто останавливались, так как тащили за собой свои сумки и мало-помалу разговорились.

- Я первый раз на этом курорте. Мне приходилось ранее бывать в Пятигорске и в других городках Минеральных Вод, - созналась я.

- Я тоже первый раз в Трускавце. В этом году похоронил жену и, видимо, сильно перенервничал, все старые болезни обострились. Вот и пришлось ехать, - в свою очередь поведал о причине приезда Дмитрий.

- Да, одному не сладко. Я сама уже несколько лет одна, в разводе, имею сына восьми лет.

- Мы живем вдвоем с дочерью, ей уже восемнадцать. Своенравная такая девушка, надо чтобы всё было, как она хочет, а мое мнение ни во что не ставит. Мне с ней тяжело справляться без жены.

Впереди показалось высотное здание и, предположив, что это наш санаторий, решили уточнить у прохожих:

- Подскажите, пожалуйста, где санаторий «Днепр»?

- А вот он, перед вами. Слева новое здание, чуть дальше, справа – старое, главное здание санатория, там расположены административные и лечебные кабинеты. Вам надо пройти в старый корпус и узнать, в какое из этих двух вас поселят.

- Большое спасибо, - поблагодарили мы в два голоса и потащили сумки дальше, желая быстрей попасть в свои комнаты, освободиться от груза и отдохнуть с дороги.

Меня поселили в новое здание, которое имело отдельное название «Бескид». Один этаж его был отдан под гостиницу, где находилось уютное кафе, откуда всегда пахло натуральным кофе. Мой номер, с его современной добротной мебелью и набивными коврами, больше походил на апартаменты хорошего отеля, чем на обстановку комнат санаториев, в которых мне раньше приходилось отдыхать. Позже я узнала, что здесь же, в этом здании поселился и Дмитрий.

Моя соседка по комнате, сорокалетняя киевлянка Галина, заехавшая в один день со мной, тоже первый раз приехала в Трускавец. Ее муж ежегодно, на протяжении семи лет, приезжал в эти края на отдых. Но он был, по ее словам, очень недоволен, что она тоже приехала сюда. Галина мне сразу понравилась своим добрым, мягким, уживчивым характером. Будучи женой начальника цеха одного из заводов Киева она больше походила на неухоженную пятидесятилетнюю, замученную домашним хозяйством, деревенскую, застенчивую женщину, чем на столичную даму. В ее маленьком чемодане из вещей привезены были только: старый домашний халат, тапочки и сменное нижнее белье. Все, что одето на ней: юбка и тонкий свитер серого цвета, являлось единственным нарядом на все двадцать четыре дня. Видимо, до нее в семье никому не было дела: ни мужу, ни двум совершеннолетним дочерям, не пожелавшим подсказать матери купить пару обновок в дорогу. Их устраивала жена и мать, ни на что не претендовавшая и вечно крутившаяся на кухне в роли домработницы.

Единственным недостатком Галины была ее любовь к грецким орехам. Первое, что она сделала, приехав в Трускавец, это купила их сразу полмешка. Чтобы разбивать свои орехи она не пользовалась молоточком. Ее недюжинная сила позволяла бить их кулаком. Все было бы ничего, если не желание употреблять их сразу после обеда в тихий час. Только мне ложиться спать, она начинает лезть в свой мешок.

- Галина, ну, имей же ты совесть, ведь сплю, - возмущалась я неоднократно.

- Не буду, не буду, - обещала она и бежала в ванную комнату где, закрывшись, продолжала колоть их, но уже менее звучно для меня.

 

- Галина, мы только приехали и устали с дороги, значит, сегодня отдыхаем ну, а завтра – обязательно бежим на танцы. Ты меня поняла? - сказала я специально строго, сразу взявши на себя ответственность за культурные мероприятия во время пребывания в санатории и, вообще, за лидерство в нашем маленьком коллективе, в частности.

- Мне нечего одеть, - запаниковала новая подруга.

- Пойдешь в чем стоишь, и этот вопрос мы больше не обсуждаем. Не надо себе отравлять отпуск по таким мелочам.

На следующий вечер после ужина мы с Галиной привели себя в должный порядок и, так сказать, при полном параде отправились в главный корпус на танцы. Придя одними из первых, мы в течение часа наблюдали за происходящими событиями в зале, и мое настроение с каждой минутой все ухудшалось и ухудшалось. Нельзя сказать, что в зале не было мужчин. Были, просто многие из них годились мне в отцы, а то и в дедушки. А за худшие случаи я вообще не хочу вспоминать.

- Уходим, здесь не на ком глаз остановить. Больше мы сюда не ходоки, - скомандовала я.

- Давай еще постоим, деньги же все равно заплатили, - заканючила Галина.

- Ладно, десять минут у самого входа стою и только из уважения к тебе.

Но мы задержались чуть дольше, так как, выходя из зала, услышали мою любимую мелодию медленного танца, и я предложила:

- Давай прослушаем до конца эту музыку и затем уйдем.

Вдруг, кто-то за спиной проговорил:

- Девушка, вы что, уходите? Ведь вечер только начался. Можно вас пригласить на этот танец?

Я обернулась и увидела, что обращаются ко мне.

- Да, пожалуйста.

Вообще-то, мне не понравился мужчина, пригласивший танцевать. Невысокого роста, худощавый с короткой стрижкой светлых волос и светло-серыми глазами, он показался каким-то невзрачным или даже безликим. Но, будучи женщиной воспитанной и, решив для себя, что ничего не случится, если потанцую с ним всего лишь один танец, приглашение приняла.

- Меня зовут Михаил, я из Москвы, - сказал мужчина, показав при этом все свои тридцать два ровных белых зуба.

- Виктория, с юга Украины, - представилась и я, поняв, что мужчина очень хочет обратить на себя внимание, затем, после короткой паузы, добавила: - Считаю себя серьезной и недоверчивой.

- Понял, приму к сведению.

Тем не менее, его интерес ко мне не пропал, несмотря на мой строгий ответ.

- Может, вы с подругой останетесь, и мы еще потанцуем?

- Нам здесь делать нечего, - в сердцах сказала я.

- В каком корпусе остановились? - не отставал Михаил.

- В новом, в «Бескиде».

- Меня поселили там же в одноместный номер. Я тоже намерен сейчас уйти. Пойдемте, провожу вас.

Мы дотанцевали этот танец и ушли, уже тогда зная, что больше сюда никогда не придем.

На дворе стоял октябрь, было довольно тепло для осенней погоды, но моросил мелкий дождик. Михаил за пять минут, которые мы шли до нашего корпуса, сумел меня заинтриговать. Он был доктором технических наук, профессором, работающим в одном из университетов Москвы. Его мягкий, приятный, обволакивающий голос мог заворожить любую женщину, а если к этому добавить еще большой ум и эрудицию, то лучшего собеседника трудно было отыскать.

Когда дошли до крыльца, он предложил прогуляться перед сном и мы, пожелав спокойной ночи Галине, пошли по улицам Трускавца. Мне всегда нравились начитанные, много знающие, мудрые люди, которых не устаешь слушать, и с которыми приятно общаться, не считаясь со временем.

Наше знакомство этим вечером не закончилось. В течение нескольких дней мы с Михаилом много гуляли, я слушала его и постепенно стала проникаться к нему симпатией за остроумие, интересные рассказы и готовность в любой момент подхватиться и идти на улицу во всякую погоду, а не засиживаться у экрана телевизора.

Здесь, в Трускавце, обитало великое множество ворон. Они производили много шума, а когда начинало темнеть, то принимались очень громко каркать, как будто старались выгнать нас из парка. Но это было не самое интересное: они охотились за людьми в белом. Михаил всегда носил светлую одежду, а вороны норовили пролететь над ним и справить на него свою нужду. Вероятно, это был у ворон спорт или спор: попадут или не попадут? Бедный Михаил постоянно прятался от них, но не всегда успешно.

Время от времени, на лечебных процедурах или возле источника минеральных вод мы с Галиной видели Дмитрия, который всегда был в гордом одиночестве. Он все время с любопытством смотрел на меня, но ни разу не отважился подойти.

- Галина, ну ты посмотри, какой нерешительный этот Дмитрий! Так и путевка закончится, а он не осмелится подойти, - пожаловалась я подруге.

- Да он, по-моему, смотрит на тебя, но как-то украдкой.

- Ну и что, если смотрит? Я же не знаю, кем заняты его мысли в этот момент!

Честно признаться, я отдавала предпочтение Дмитрию, а не Михаилу. Это был мужчина сорока двух лет, вдовец, спокойный, уравновешенный, работающий заместителем директора на одном из заводов Черновцов. На то время, как мне казалось, считался завидным женихом. Михаил для меня был интересный собеседник, просто друг и не более. Мы никогда не затрагивали тему личной жизни каждого, и я не знала его семейного положения, да этот вопрос меня тогда и не интересовал. Но время шло, и я вскоре стала понимать, что только лишь дружба Михаила не устраивает.

- Давайте посидим у меня сегодня вечером у телевизора? На дворе сильный дождь, все прогулки отменяются. У меня есть бутылочка отличного напитка, - несмело предложил Михаил после девяти дней нашего знакомства.

- Ну, хорошо, встретимся вечером, - ответила я, немного подумав.

- Спасибо, - сказал, обрадованный таким ответом, Михаил.

Он был доволен, что осмелился пригласить к себе, получил согласие и не скрывал этого. Сразу как-то вдруг засуетившись, спросил:

- Что вы любите с коньяком?

- К коньяку я предпочитаю фрукты.

Отлично зная, куда этот вечер может нас завести, начала волноваться. Я понимала, что иду к нему не чай пить, и в комнате мы будем только вдвоем. Но обещание было дано и его необходимо выполнять. Полежав немного на постели, почувствовала, что тревога постепенно покинула мое сердце и я, заставляя себя, принялась собираться. Надев свой темный строгий костюм, уложив волосы, в двадцать ноль-ноль переступила порог его номера.

Комната-люкс была довольно комфортной. Свет в комнате не горел, на столе были две зажженные свечи, стояли бутылка коньяка «Белый аист» и ваза с фруктами. По телевизору транслировался концерт старинных романсов.

«Все как по заказу, сумел обеспечить интимную, располагающую к «общению» обстановку».

- Как романтично. Очень мило вы меня встречаете, Михаил, - созналась я.

- Я ждал вас, Виктория, и хотел, чтобы вам у меня было уютно.

Мы выпили по маленькой рюмочке коньяка и закусили кусочками грейпфрута, опущенными в розетку с липовым медом.

- Как вкусно.

Мы выпили по второй и, съев яблоко, порезанное дольками, я задала вопрос, который уже начал меня волновать, перейдя при этом на «ты»:

- Расскажи немного о себе.

- Я женат, мне сорок шесть, имею взрослого сына. С нами живет моя мать, которая на протяжении всего брака не мирится с моей женой. Эти две женщины превратили мою жизнь в сплошной кошмар, хоть домой с работы не приходи! Вечные жалобы и слезы, и каждая считает, что права только она. Если бы встретил хорошую женщину, то жизнь начал сначала.

Он смотрел на меня серыми, влюбленными и, одновременно, грустными глазами, в которых отражались огоньки от горящих свечей, и ожидал моей реакции. Глядя в его глаза, я почему-то верила ему. Сколько таких людей, как он, не находят гармонии в семейной жизни и, забыв, что такое любовь, желание, страсть, бояться, не решаются чего-то менять в своей судьбе!

- А что ты можешь сказать о себе?

- В разводе, сыну восемь лет.

Мы некоторое время молчали. Я делала вид, что смотрю по телевизору концерт, а он все так же глядел на меня, поглаживая мою руку. Потом привлек к себе и нежно поцеловал в губы. Не пытая к нему чувств, тем не менее, шла навстречу его ласкам, не противилась им. Одинокой женщине трудно без мужчины, молодое тело требует, как необходимость, любовных утех. Не буду обманывать никого, говоря, что мужчина мне нужен только в быту и только как друг.

Меня порой удивляло, что на вид неброский мужчина может оказаться непревзойденным любовником, сумеет завлечь в невидимые сети ласки свою симпатию, раскрепостить ее пугливую натуру, настроить как гитару и нежно и умело сыграть с ней мелодию страсти, приведя ее в мир блаженства, а затем довести свою виртуозную игру до пика наслаждения. Он, прежде всего, подумает о женщине, о ее чувственной натуре, и, дав ей радость освобождения, только потом вспомнит о себе. Но, сохрани вас Бог, подруженьки мои, от мужчины-эгоиста, который, разглагольствуя о своем великом таланте любовника, окажется или никчемным партнером или, думающим только о себе большим снобом. В одном и другом случае вы останетесь неудовлетворенной и раздраженной, и вас еще в этом же и обвинят, обозвав колодой.

Насытившись друг другом, мы сладко спали, когда в окошко заглянуло солнышко, желая нас разбудить. Этой ночью выбор был сделан, я стала встречаться с Михаилом и при этом избегала видеться с Дмитрием. Вечерами мы ходили по Трускавцу, и, кажется, исходили его весь. Как по заказу дожди прекратились, и установилась сухая теплая погода.

Как-то, выйдя из столовой, я столкнулась в дверях с Дмитрием, который, видимо, меня поджидал.

- Я вас с подругой приглашаю на кофе, пойдемте, посидим где-нибудь? - предложил завидный жених, решившийся, все-таки, подойти ко мне.

- Я не пью кофе, предпочитаю чай и не с вами.

Услышав эти слова, он растерялся, хотел еще что-то сказать, но я повернулась и быстро ушла, не желая продолжать этот, никому не нужный, разговор.

Михаил уезжал первым. Наступил последний день его отдыха. В теплый безветренный вечер мы гуляли по аллеям позолоченного осенью парка. Я ворошила кроссовками опавшие багряные, желтые, оранжевые листья и верила в свое запоздалое счастье. У меня появилось желание не упустить его, побороться за него, невзирая на большое расстояние между нашими городами.

- Ты меня на вокзал проводишь? - спросил Михаил.

- Да, конечно.

- Я буду скучать по тебе…

- Я тоже.

- … и буду часто звонить.

- А я – ждать твоих звонков.

- Если разрешишь, приеду к тебе зимой.

- Да, приезжай, я очень обрадуюсь твоему приезду.

- Правда?

- Мне нужен ты и только ты! - в эти минуты я не кривила душой.

- А ты ко мне в Москву приедешь?

- Да, если пригласишь.

У меня было приподнятое настроение, даже больше: я ликовала, узнав о том, что он планирует встречаться со мной и в дальнейшем. Михаил говорил мне нежные слова любви, а я, как сопливая девчонка, верила каждому его слову и надеялась на свою счастливую звезду.

Вокзал в Трускавце. Сколько ты видел слез расставаний, сколько ты слышал слов признаний в любви и слов обещаний встретиться здесь снова? Но всегда ли были те слова искренними? Только тебе, молчаливому созерцателю, одному известно, какая доля этих обещаний была выполнена.

В тот вечер вокзал существовал только для нас двоих. Странная тоска охватила меня. Откуда-то возникло чувство потери чего-то очень важного и ценного. Неужели он увозит мое сердце с собой? Но, как это могло случиться за такой короткий срок? Я молчала, ничего не говорила, а слезы, непрошеные предательские слезы, катились и катились по моим щекам.

- Не плачь, глупенькая, скоро увидимся. Я люблю тебя, - сказал на прощанье Михаил и, поцеловав меня в щечку, запрыгнул в вагон. Поезд увез его от меня далеко-далеко на север.

Долго стояла на перроне и смотрела вслед ушедшему поезду и не могла унять боль разлуки. Необъяснимая тоска все больше овладевала мной.

Через два дня теперь уже я села в поезд, который привез меня в родной город. Вернувшись домой, не находила себе места, ничего не могла делать, мои мысли возвращались в то время, когда была с Михаилом. Изматывающая тоска не покидала меня, я замыкалась в себе, постоянно хандрила, меня ничто не могло развеселить. Серыми дождливыми днями часами смотрела в окно, не зная, как мне жить дальше, и только ценой страшных усилий заставляла себя отходить от него.

Порой мне хотелось превратиться в маленькую белую голубку и улететь с юга на север, невзирая на непогоду и расстояния, сесть на карниз его окна и просто посмотреть на него, чтобы хоть немного унять свою душевную, терзающую боль. Лишь за одну возможность, даже не оказаться в объятьях, а только увидеть его, я бы, кажется, отдала все на свете.

Когда моя боль становилась невыносимой, я брала в руки телефон и звонила. Девушка на той стороне провода оказалась моей союзницей. Она звала Михаила к телефону в приемную, где бы он ни находился в то время: или это был научный совет, или заседание в кабинете ректора или обычная лекция у студентов. Не помню ни единого раза, чтобы она отказала мне в просьбе услышать его голос. Такую тягу к другому человеку я до этого никогда не испытывала. Моя любовь к женатому человеку была сильнее угрызений совести.

Один только сын вынуждал меня шевелиться, что-то делать на кухне, помогать ему с уроками и хоть немного отвлекал от печальных мыслей.

Наступил долгожданный февраль, обещавший порадовать меня встречей с Михаилом. Холодным зимним вечером я стояла на перроне в ожидании поезда. Зима разгулялась не на шутку, шел сильный снег, ветер пронизывал насквозь, столбик термометра показывал двадцать два градуса мороза. Такая погода редкость у нас на юге Украины, но видимо, и природа решила испытать наши чувства на прочность. Ожидая приезда Михаила, я взяла отгулы, сняла номер в гостинице «Интурист», перенесла в него свои вещи и, для всех родных и знакомых, уехала в командировку.

Моему счастью не было предела, когда дежурная по вокзалу объявила прибытие поезда «Москва - Николаев». И вот поезд остановился. Я побежала к нужному мне вагону на встречу, как мне тогда казалось, со своей судьбой, со своим счастьем. Когда увидела Михаила, то мое сердце замерло от волнения. Он обнял и поцеловал меня.

- Ну, родненькая, теперь я в твоем распоряжении, принимай гостя, - весело сказал он.

Три дня пролетели, как три минуты сладкого сна. Снова вокзал, слезы, расставание и обещание увидеться в Москве. Неистовствовал жестокий мороз, обостряя печаль моего прощания с любимым. Даже небо было серым от туч, с которых вот-вот должен выпасть снег. От холода перехватывало дыхание. Я продрогла до мозга костей и заледеневшими пальчиками рук вытирала горькие слезы.

- Не забывай, - единственное, что сказала, когда он садился в вагон.

Поезд исчез вдали, и только тогда я почувствовала себя разбитой и до бесконечности уставшей.

Любимый месяц май манил меня в дорогу. В этот теплый весенний месяц теперь он встречал меня, а я ехала с надеждой услышать заветные слова:

- Будь моей женой.

Этому не суждено было случиться. Не скрою, он радушно принимал меня в специально снятой однокомнатной квартире в центре Москвы. Сказал даже, что я приношу ему удачу, теперь у него все спориться на работе и дома. Через пару дней на его машине мы поехали в Ясную Поляну посмотреть музей - усадьбу великого писателя - классика.

Нам не повезло, в тот день в музее оказался выходной. Мы вышли из машины и стали ходить среди старых построек знаменитого имения. Людей не было, не было и гидов, но Михаилу это и не требовалось.

- Виктория! Мой отец, дед, прадед, да и их братья все были врачами, я один в оборонку подался. Прадед мой лечил Льва Толстого, здесь в Ясной Поляне, а сын его – мой родной дед, тогда был еще подростком, помогал ему. В честь деда сына своего Григорием назвал. Я хорошо помню рассказы деда об этих местах и событиях, которые в то время здесь происходили. Вот посмотри.

Михаил показал книгу, взятую с собой из машины. Это были воспоминания о жизни Льва Толстого одного из его современников. Открыв на тринадцатой странице, он сказал:

- Прочитай весь вот этот абзац.

Я с удовольствием прочитала о его близком человеке – дедушке, который, будучи еще зеленым сорванцом, постоянно находился в имении Толстых, чтобы, при необходимости, сбегать за своим отцом, лечащим врачом семьи писателя.

- Как здорово! Соприкоснуться с историей, да еще имеющую связь с настоящим. Здорово!

Мы долго бродили по высоким травам бывшего обширного имения графа Льва Толстого и любовались увиденными красотами этого исторического места.

Когда присели на лужайке отдохнуть и перекусить бутербродами, я спросила его:

- Какие твои планы на будущее?

Он долго думал о чем-то, видимо, собираясь с мыслями, чтобы мягко высказать свое давно принятое решение:

- Не хочу тебе лгать. Я ничего не собираюсь менять в своей жизни. Извини.

- Ну что же, всего тебе хорошего. По крайней мере, честно.

Не показав вида, что он ранил меня в самое сердце, села в вечерний поезд и уехала домой. Я уже не плакала, мне стало легче, всегда предпочитаю горькую правду сладкой лжи.

 

 

 

Глава 9.

 

 

Любовные раны неизлечимы, но это лишь, кажется на первых порах. Время лечит, но память остается и постепенно все воспринимается не так остро как вначале. Через какой-то период все пошло своим чередом, заразная болезнь, название которой «любовь», покинула меня. Пустота в моей душе затянулась и оставила только шрам.

С каждой новой обидой и предательством моя душа покрывается новым защитным слоем, который постепенно превращается в крепкую непробиваемую броню. Это делает душу все холодней и недоверчивей и, однажды, к ней уже никто не сможет достучаться, ее не тронут ни чистосердечные признания в любви, даже если они будут искренние, ни чьи-то переживания, ни страдания.

Итогом долгих раздумий стало мое решение больше не видеться с Михаилом и, вообще, никогда не иметь дела с женатыми, жалующимися на жизнь, мужчинами. Теперь я стала понимать, что, в большинстве случаев, обнадежить одинокую женщину – это один из способов затянуть к себе в постель, и никому нет дела до ее чувств и терзаний.

Михаил продолжал звонить мне на работу, видимо, надеясь на новую встречу, но я не хотела с ним разговаривать. Только когда почувствовала, что смогу без раздражения слышать его голос, подошла к очередному телефонному звонку и резко сказала в трубку:

- Не звони больше, не трать на меня свое драгоценное время, лучше уделяй внимание законной жене.

 

Приближался октябрь, и мне снова предложили путевку в Трускавец. Не предполагая никаких встреч, хотя знала, что Михаил всегда отдыхает в октябре, села в поезд «Херсон-Львов» и поехала в санаторий «Янтарь». Первого, кого там увидела, войдя в вестибюль здания, это был именно он, причем стоящий рядом со своей женой. Я узнала ее по фотографии, показанной мне в Москве. С независимым видом прошла мимо на регистрацию и даже мельком не посмотрела в его сторону.

По чистой случайности мы с женой Михаила оказались соседями по столу.

«Да, не даром говорят, что мир тесен», - подумала я, знакомясь с ней в столовой в день приезда.

Надежда, так её звали, приехала отдыхать с подругой намного раньше мужа, и срок ее пребывания в Трускавце заканчивался через неделю. Они отдыхали в разных санаториях, но виделись каждый день. Она очень гордилась своим умным ученым мужем, и за столом много о нем рассказывала. Я слушала и кивала головой, соглашаясь с тем какой верный и надежный у нее супруг. Можно было, конечно, рассказать ей о наших отношениях, чтобы прекратить эти бесконечные разговоры о Михаиле, как об идеальном человеке, но это было не в моих правилах. Единственное и, на мой взгляд, очень важное, что меня останавливало это сделать, как ни странно, это сама Надежда. Не было ее вины в том, что родной муж оказался завзятым бабником.

Мы с ней общались только в столовой, но, однажды, случайно встретившись в холле, я была представлена её супругу.

- Михаил Андреевич, - сухо обронил он.

- Виктория, - мой голос тоже звучал безразлично.

Они собирались в тот вечер на танцы и пригласили меня пойти с ними. Приглашение было отклонено, и больше я с Михаилом не виделась до Надеждиного отъезда.

Мне в тот раз не повезло с соседкой по комнате. Она оказалась бесцеремонной и громогласной. Весь свой отпуск пробегала на танцы в санаторий «Хрустальный дворец», где отдыхали партийные лидеры нашей страны, и пыталась там поймать удачу за хвост в виде богатого ухажера. В своей жизни она всегда стремилась идти напролом, не заботясь об окружающих, и часто повторяла свой девиз:

- Мы проныры, мы проныры, мы пролезем во все дыры!

Первую неделю, будучи одной, я много гуляла по аллеям центрального парка, густо усыпанными золотой листвой. Наблюдала за белочками, которые в поисках пищи прыгали с ветки на ветку, с дерева на дерево и часто устраивали короткие марш-броски к стоящим в отдалении деревьям. Возле источника минеральных вод слушала чарующие песни любителей хора в исполнении самих отдыхающих.

Как-то раз, выходя из книжного магазина в центре города, столкнулась с Дмитрием. Обрадовалась ему, как старому знакомому, улыбнулась и открыла рот, чтобы поздороваться. Дмитрий замахал руками, как будто отмахиваясь от меня:

- Уходи, уходи! Ты мне в прошлом году весь отпуск испортила, а затем весь год из головы не выходила, по ночам снилась, и вот опять появилась! - сказал он вполне серьезно.

- Ну, вот и хорошо, что снилась, значит, мы должны были снова встретиться. Думаю, в этом году ты будешь смелей. Тогда я больше недели ждала, пока ты решишься подойти ко мне.

- Твоя подруга глаз с меня не сводила, влюбилась, что ли? Я из-за этого боялся подойти, чтобы не выяснять с ней отношений.

- Так, это же, по моей просьбе, она за тобой следила. Чтобы я была в курсе событий!

- Я вас тогда двоих на кофе пригласил, решив, что бог с ней, с соседкой, лишь бы ты была рядом.

Мы от всей души рассмеялись. Недоразумение разъяснилось.

Он только второй день находился в Трускавце. Этим вечером я услышала признание в любви ко мне, той, которая терзала душу Дмитрия весь год.

Я знала такой тип людей. Глядя на этого крупного, нерешительного мужчину, понимала, что ему нужна материнская забота или опека женщины, когда можно поплакаться, пожаловаться на что-то или кого-то и этим основную часть забот переложить на ее хрупкие плечи. Пусть женщина, строя стратегические планы совместной жизни, принимает решения, а порой и первый удар судьбы на себя, а он, мягкий и послушный, будет заботиться, прежде всего, о своем душевном спокойствии, комфорте и крепком сне. Главное – у такого мужчины необходимо вытянуть слова признания и заставить жениться, затем вы всю жизнь будете его оберегать, баловать, и, если это необходимо, иногда журить, как своего взрослого ребенка. Женщины идут на такой брак, лишь бы у них был муж, и чтобы они были замужними дамами.

Меня это не устраивало, хотелось глубоких искренних чувств, которые, прежде всего, подтверждаются делами. Хватит ли у него настойчивости что-то радикальное предпринять в своей жизни, покажет время, а пока мы наслаждались совместным отдыхом, хорошей теплой погодой и строили планы на ближайшее будущее.

Однажды ночью я долго не могла уснуть и, задремав только под утро, прозевала время посещения источника минеральных вод и чуть не опоздала на завтрак. Зайдя в лифт, услышала знакомый голос за спиной:

- Девушка, подождите, пожалуйста, не нажимайте кнопку.

В кабинку следом вбежал Михаил вместе с голубоглазой худенькой блондинкой, коротко подстриженной, по внешнему виду являющейся моей полной противоположностью. Она все пыталась его в лифте поцеловать, а он, увидев меня, сразу смутился и старался унять ее.

- Доброе утро, Михаил! Вы тоже проспали, видимо ночь сладкая была? - не удержалась, чтобы не съязвить, перед тем как выйти из лифта.

Несколько минут спустя, я видела их, торопливо шедших в обнимку по направлению источника. Видимо, у нее была вторая смена в столовой, и она спешила попить перед завтраком воды. Теперь эта женщина, как и я, год назад, будет верить всему, что скажет Михаил, который непременно сумеет запасть в душу и ей.

Время бежало. Дмитрий делал все возможное, чтобы мне было с ним легко и уютно. Как-то он сказал:

- Через неделю уезжаешь, оставляешь одного, очень жаль. Может, у тебя есть какие-то желания? Говори, я постараюсь их выполнить.

Он словно читал мои мысли, и я, как маленькая девочка, захлопала в ладоши и запрыгала.

- У меня есть целых три желания. Выполнишь?

Он не ожидал такого поворота событий, задумчиво улыбнулся, похоже, немного струсил и поникшим голосом сказал:

- Говори, постараюсь исполнить.

- Первое – хочу мороженого, второе – хочу шампанского, третье – посмотреть интересную кинокомедию.

- Это и все? Ой, как скромно! А я уже испугался, вдруг золота, бриллиантов захочешь?

Он понял, что я догадалась о его страхе, и ему стало неловко. Хлопнув его по плечу, мы понимающе рассмеялись и вместе пошли выполнять мои простенькие желания.

В последний наш вечер Дмитрий грустил, не хотел со мной расставаться.

- Пойдем ко мне в санаторий, Виктория? - предложил он, расстроенный моим отъездом.

- Хорошо.

Санаторий «Карпаты», где он отдыхал, был сдан в эксплуатацию несколько лет назад и представлял собой новое, современной постройки превосходное здание. Он жил на самом верху, и я имела возможность, поднимаясь по лестнице к его номеру, видеть оформление первых этажей. Все они, после работы талантливых украинских художников и мастеров, представляли собой шедевры произведений искусства в национальном стиле. Каждый этаж был оформлен по-своему. Один был весь в тканых коврах, другой сплошь увешанный макраме, третий украшен поделками из дерева и соломы, на четвертом были кованые изделия из металла. Стиль и изящность отделки бросалась в глаза, прежде всего, новому человеку. Невозможно было пройти, не остановиться, и не залюбоваться.

- Какая дивная работа! - проговорила, оглядываясь по сторонам.

Я наслаждалась увиденными красотами. Подойдя к самотканому ковру с утонченным украинским узором, и, в то же время, выглядевшим очень самобытно, произнесла:

- Какое удачное сочетание цветов, какая гармония тонов. Тут, у вас, как на выставке!

Мы подошли к его номеру, открыли дверь и вошли. Здесь везде была новая комфортная мебель.

- Присаживайся. Я так рад, что ты у меня в гостях.

Дмитрий налил в чайник воды и поставил его вскипятить. Потом достал из холодильника конфеты и включил музыку. Как только мы принялись за кофе, в двери постучали.

- Открой, кто-то стучит.

- Что ты? А, вдруг, это друзья, знакомые, коллеги, соседи? Да мало ли кто!

- Ну и что?

- Что они обо мне подумают? - не шутку запаниковал Дмитрий.

- А почему они, вообще, из-за этого должны думать о тебе плохо или хорошо?

- Как же, у меня, ведь, женщина в номере!

- Ну и что, если женщина? А кому, какое дело, Дмитрий? Ты свободный человек.

Страх в его глазах шокировал меня. Он моментально превратился в жалкую букашку, желающую скрыться где-то в укромном местечке. Эта букашка стала бегать из комнаты на балкон, из балкона в ванную, из ванной обратно на балкон, заглядывала в холодильник, под кровать, под стол.

- Ты что делаешь? Ищешь, куда меня спрятать?

- Не знаю.

Он опять выбежал на балкон и стал всматриваться в лица отдыхающих, выходящих из санатория.

- А, вдруг, это моя дочь приехала? Что тогда будет?

- Тебе не кажется, что ты смешон?

«Надо же, слон и с заячьей душой»,- подумала я, расстроившись. Мне стало стыдно за него и обидно себя.

Стук в двери больше не повторился, и он мало-помалу пришел в себя. Вечер был непоправимо испорчен, к этому времени мне уже перехотелось и кофе и кое-что другого.

- Я пойду.

- Иди, только тихонечко, чтобы тебя не увидели.

- Ладно. В комара, как в сказке, превращусь и полечу.

Я вышла из его номера и громко хлопнула дверью. На меня никто не обратил внимания, кроме двух улыбающихся медсестер, сидевших за столом в холле этажа. Увидев меня раздраженной, они переглянулись, и у них сразу нашлась какая-то срочная бумажная работа. Видимо, молодые девчонки над нами подшутили, а, может, сами имели на моего приятеля какие-то виды. Надо же им чем-то весь день заниматься, и куда-то девать свою энергию!

В то же вечер, выходя из столовой, я увидела Дмитрия снова. Он стоял в холле моего санатория и был весь какой-то поникший и взволнованный. Мы присели в скверике сразу возле здания и молчали. Разговор не клеился.

- Обязательно приеду и заберу тебя с собой, я уже не смогу без тебя жить.

Я верила и не верила, понимая, что не каждый выдержит испытание чувств разлукой. Дома нас ждали дети, работа, друзья, там была своя размеренная налаженная жизнь.

- Хорошо, посмотрим.

Утром, после завтрака, он отвез меня во Львов. Перед посадкой в поезд мы, почти не разговаривая, пообедали в привокзальном ресторане. Стоя на перроне возле моего вагона, он, не стесняясь своих слез, плакал. Потом достал из кармана красиво упакованную коробочку и подал мне.

- Что это?

- Мой тебе подарок на память – наливная ручка с золотым пером. Работая с ней, будешь меня вспоминать.

- Спасибо, но это лишнее.

Дмитрию оставалась еще неделя отдыха в Трускавце. Он звонил мне по несколько раз в день, говорил, что очень скучает и что его тут, на курорте, без меня ничего не радует. Обменяв билеты, он уехал домой на два дня раньше срока. Но, оказавшись дома, стал звонить все реже и реже и все меньше и меньше говорить о любви. Через месяц после расставания он позвонил и сказал:

- Я не готов что-то менять в своей жизни. Мне нужно думать о дочери.

На этот раз я не очень расстроилась. Частые обиды, наносимые мне сильной половиной, научили быстро заживлять свои душевные раны и недолго роптать на свою нелегкую судьбу.

 

Когда мое повествование было закончено, я посмотрела на девчонок, на детей, уснувших на моей кровати, на часы, на которых было далеко за полночь, и сказала:

- Девчонки, вот с тех пор я и не верю в курортные романы.

- Теперь я понимаю, почему ты такая колючая, - печально улыбнувшись, сказала на прощание Марина.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 10.

 

 

Новый день, к нашей досаде, не порадовал хорошей погодой. Мелкий вчерашний дождик к утру перешел в настоящий ливень, и о прогулках под открытым небом можно было не мечтать. После завтрака и медицинских процедур мы с подружками собрались в холле главного корпуса. Отпустив детей в игровую комнату, принялись за свое любимое занятие: вдоволь поболтать.

- Виктория, у меня твой вчерашний рассказ из головы не выходит, - сказала Татьяна, сочувственно глядя на меня.

- Представьте себе, моя гордость не позволяла мне рассказать кому-то из подруг о любви к Михаилу, о моих надеждах в отношении Дмитрия, которые окончились для меня лишь душевной болью. Но, почему-то, вам я, не стесняясь, все рассказала, - добавила я нюанс к вчерашним откровениям.

- Да, натерпелась ты от мужчин, - тоже посочувствовала Марина.

- Ко всему привыкаешь. Они слетаются ко мне, как осы на варенье, издающее сладкий аромат при варке, но кроме укуса от них ничего не дождешься. Моя бабушка в своем саду на небольшом костре с раннего лета до середины осени варила разные варения. Ос на запах всегда слетится видимо-невидимо и, как ты не осторожничай, все равно, хоть одна из них, но ужалит. Так и мужчины в моей жизни: слетается много, а в итоге – одна боль.

- Ясно теперь, почему ты не жалуешь Владимира, - сообразила Марина.

- Глядя на него, догадываешься, сколько, при своей красоте, он разбил женских сердец. Девочки, я же себе зла не желаю, но веры у меня к нему совершенно нет.

Мимо нас с гордым видом прошла моя соседка справа, не глядя по сторонам и не поздоровавшись, словно куда-то опаздывала. Она торопилась в сторону лечебного корпуса, держа в руках махровое полотенце.

«Поздновато уже для лечебных процедур».

- Девчонки, посмотрите, вон на ту блондинку в розовых шортах, в соседнем номере около меня живет. Она терпеть не может одиноких женщин, как я поняла с ее слов – они все распутные. А сама еще та штучка!

- Да ладно, Виктория, не расстраивайся, - Марина сегодня была оптимистически настроенная. - Я столько в свой адрес выслушала, что меня ничем не удивишь.

- А чему тут удивляться? Всегда так считалось: замужняя женщина – честная, а одинокая – сами знаете, кто, - задумчиво отозвалась Татьяна и вздохнула. Непонятно было, только, в чей адрес она вздыхала.

Мы немного помолчали. В конце коридора дверь, ведущая в лечебный корпус, отворилась и оттуда вышла парочка: моя соседка и массажист. Игриво ведя беседу, они проскользнули мимо, делая вид, что нас не замечают.

- Воркуют, как голубочки, романтики им захотелось. Да, черт с ними, других бы лишь не обсуждали! - хмыкнула Марина, и добавила:- Два сапога – пара.

Мы смотрели им вслед пока они не ушли, но кроме брезгливости ничего не испытывали. Немного помолчав, я спросила:

- Марина, а что Николай говорит о своих друзьях?

- Они дружат давно, все с одного двора, в детстве в одну школу ходили. Заводилой, или, как принято сейчас говорить, лидером у них всегда был Владимир. Григорий и Николай к нему всегда прислушивались. В десятом классе все трое влюбились в свою одноклассницу – Людмилу. Так, вчетвером, и дружили. Их вместе видели то на танцах, то в парке, то на пляже. После школы вся компания поступила учиться в разные институты, появились новые знакомые, но они так и оставались надежными неразлучными друзьями. Все были уверены, что Людмила выберет самого достойного из них – Владимира. Так оно и произошло. Но судьба распорядилась по-своему, в итоге она ни с кем не осталась. Парни продолжают дружить до сих пор, любовь к одной женщине сыграла роковую роль: ни у кого нет семьи, хотя всем уже за тридцать.

- Да, оказывается, и мужчинам не всегда сладко, - задумчиво сказала я.

Мы опять помолчали, потом Татьяна спросила:

- Опять дождит. Чем сегодня заниматься будем?

- Вечер проведу у себя в корпусе у телевизора. Настроение нулевое, видно, из-за погоды, - сказала я.

- Я, наверное, тоже, но здесь. Хочешь, приходи к нам.

- Нет, у вас телевизор плохо показывает.

- А я к себе пойду, ко мне обещал прийти Николай.

 

Удобно расположившись перед экраном, я настроилась посмотреть передачу о животных. Мир зверей всегда мне был интересен.

- Вижу, вы с сыном отдыхаете. Откуда приехали? - спросил подошедший ко мне мужчина, которого я раньше не видела. Он расположился на кресле рядом со мной.

- Из Херсона.

- А мы с дочерью приехали из Одессы.

- Значит, земляки.

- Меня зовут Виктор Петрович. А вас как?

- Виктория.

- Вы давно здесь?

- Давно, уже пятнадцать дней.

- Вам тут нравится?

- Да.

Коренастый мужчина невысокого роста, с короткими, по сравнению с массивным туловищем, ножками, светловолосый, с посеребренными висками и мужественным лицом – мог понравиться любой женщине, но только не мне. Разукрашенный золотыми побрякушками, как новогодняя елка, он больше походил на уличную торговку, чем на мужчину. Меня всегда отталкивали такого типа мужчины, не знающие чувства меры.

- Я первый раз привез дочь в Трускавец.

- Надо же, а я сына.

- Хочу показать ей Львовский оперный театр. Не составите нам компанию? - спросил мужчина.

- Я женщина одинокая, сама воспитываю сына, так что не все могу себе позволить, - ответила резко, в надежде, что он оставит меня в покое.

- За это не волнуйтесь, я человек состоятельный, - не отставал Виктор Петрович.

- Приятного вам отдыха. Пойду к себе в комнату, книгу почитаю, - сказала с досадой в голосе, сожалея, что не пришлось спокойно посидеть у телевизора, и, поднявшись с кресла, ушла.

Через пятнадцать минут в нашу комнату забежал Александр.

- Мамочка, это правда, что мы с Аленой и ее отцом поедем во Львов?

- А ты, что, уже успел с ней познакомиться?

- Да, она такая симпатичная. Ну, так что, поедем?

- Поживем, увидим. Не бегайте по коридору, чтобы вас не ругали.

«Какой настырный одессит! Впрямую со мной не договорился, решил задействовать детей».

А сама и в мыслях не держала поездку во Львов.

 

На следующий день черная «Волга», в которой находилась я, неслась по шоссе в неизвестном мне направлении.

- Ты посмотрела мой подарок?

- Да, спасибо.

- Белье понравилось?

- Очень, я люблю красивое белье.

- Я думал о тебе, скучал.

- Не могу тебе ответить тем же, это будет неправдой.

- Я тебя понимаю.

- Куда мы едем?

- Хочу показать тебе наши исторические места.

Переехав по мосту через маленькую речушку и поднявшись на возвышенный берег, мы оказались на вершине холма, с которого был отчетливо виден небольшой городок, где одноэтажные беленькие домики утопали в зелени больших садов.

- Это Борислав, здесь происходили события, описанные Иваном Франко в повести «Борислав смеется». В ней описывается жизнь местных нефтяников в конце 19 века. Тогда повсюду, куда ни кинь взгляд, стояли нефтедобывающие вышки. Здесь и сейчас еще, в некоторых местах, добывают черное золото.

- Какая красота вокруг, холмы, покрытые кустарниками боярышника, шиповника, терна, величие хвойного леса, а вдали – вершины Карпатских гор.

- Карпаты – это родина Франко.

- Я изучала эту повесть и многие другие в школе. Там говорится о борьбе рабочих за свои права. Еще мне доводилось читать некоторые биографические данные о нем. Очень талантливый был человек, а какой одинокий! Да, мне приятно здесь побывать. Я благодарна тебе за эту поездку.

Мы долго еще стояли и смотрели на удивительный пейзаж Прикарпатья, созданный щедро матушкой природой.

- Поедем на наше старое место, может, встретим грибника? - предложил

Мирослав.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Мне было легко и спокойно с этим человеком, но это был чужой муж, а очень хотелось иметь своего собственного, родненького. Он, как бы прочитав мои мысли, сказал:

- Жена и дети – это для мужчины долг, а душе нужна любовь. Ты и есть моя любовь, Виктория!

- Ты меня извини, но не в моих правилах встречаться с женатыми мужчинами. Забыл? Тот случай был исключением. Я думала что смогу. Дай мне слово, что это наша последняя встреча.

- Не дам, я хочу тебя отвезти во Львов. Лето, послеобеденная жара… Ты подумала, как будешь добираться до Львова?

- За это спасибо, тем более я не одна, а с сыном.

- У тебя вечерний поезд, как я помню. Я подъеду восьмого июля сразу после обеда, в 14.30. Устроит?

- Да, конечно.

Мы ездили часа два, а когда вернулись к санаторию, Мирослав загрустил.

- Я тебе так благодарна за заботу.

- Это самое малое, что могу для тебя сделать. Но пообещай мне, если я тебе понадоблюсь – ты меня найдешь. Сейчас или в следующий раз, когда будешь в Трускавце.

- Хорошо, договорились. До встречи, - поцеловав его на прощание в щечку, вышла из машины.

 

 

Утро следующего дня, на радость нам, выдалось теплым и тихим. Светло-голубое небо, с плывущими на нем небольшими молочными облаками, обещало хороший день.

Сын дружил почти со всеми детьми в санатории. Но больше всех ему нравилась восьмилетняя Алена из Одессы. Симпатичная и подвижная девочка, она, видимо, была любимицей отца. Об этом говорили ее дорогие наряды и не менее дорогие игрушки.

Алена подбежала ко мне после завтрака и звонким голосочком прощебетала:

- Папа купил нам всем билеты на экскурсию во Львов.

- Хорошо, миленькая моя. На когда?

- На завтра. О, а вот и папа!

- Доброе утро, Виктория.

- Доброе утро, Виктор Петрович.

- Вижу, Алена вам уже сообщила о планах на завтрашний день?

- Да. Сколько я должна за билеты?

- Нисколько, это приглашение. Выходите сегодня вечером в холл, телевизор посмотрим и поговорим о завтрашней поездке.

- Постараюсь, но не обещаю.

- Я вас буду ждать после ужина и до победного конца.

Мне не нравился сам мужчина и тем более его напористость, но дерзить ему я пока не видела оснований. Вот, если начнет себе позволять лишнее, тогда сумею поставить его на место. Никакие подношения не смогут заставить меня делать то, чего не хочу. Но, если он окажется порядочным человеком и хорошим собеседником, то это лучше, чем одинокие вечера с мыслями о Владимире, который на каждую новую женщину смотрит, как на очередную игрушку.

Просидеть весь вечер у телевизора меня никак не прельщало. Зайдя в холл после ужина, я предложила Виктору Петровичу погулять перед сном в парковой зоне и подышать свежим воздухом.

- Да, можно. Как я сам об этом не догадался?

Он поднялся с кресла, мы спустились на первый этаж, и вышли на улицу.

- Виктория, я в Трускавце уже третий раз, и, знаете, сделал вывод, что отдых на курорте – это как наркотик: раз попробуешь, и все время будет тянуть, - сказал он, когда мы прогуливались по аллеям.

- Насчет наркотиков не знаю, не доводилось пробовать. А вот, Трускавец… Мне тоже до этого доводилось отдыхать здесь. Я с вами согласна – это благодатный край.

Мы не единственные гуляли после ужина. По аллеям санатория небольшими компаниями и поодиночке прохаживалось много отдыхающих. Маршрут был однообразен, но не надоедал, благодаря увлекательным беседам.

- Моя личная жизнь не сложилась, как хотелось бы, хотя женат был дважды. Единственная отрада в жизни – это моя дочь. Алена – ребенок от второго брака. Мне сорок пять, но как будто еще и не жил, а только примерялся, - изливал передо мной свою душу Виктор Петрович.

- Я восемь лет одна, мой брак тоже ничего хорошего не принес, одни разочарования.

- Вы симпатичная женщина, Виктория, если вы захотите, мы можем продолжить знакомство и после окончания наших отпусков. Ведь от Одессы до Херсона – рукой подать.

- Нет, спасибо, роль любовницы не для меня.

- А жаль, я обеспеченный человек. Мы могли бы многое дать друг другу.

- Давайте, оставим эту тему, она мне неприятна.

- Извините. Но вы, все-таки, подумайте, до вашего отъезда из санатория еще есть время. Завтра в четырнадцать тридцать я жду вас с сыном возле входа в главный корпус.

- Нечего тут думать. Или вы решили, что один такой смелый?

Мы оказались соседями по этажу. После прогулки поднялись на свой второй этаж и, пожелав, друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам.

Меня не обидело предложение одессита. В нашем городе мужчины могли меня годами не замечать или предлагать роль той же любовницы. Почему здесь, на курорте, я не могу быть в центре внимания, такая молодая и симпатичная? Правда, возникает закономерный вопрос: какую ценность, для тех же мужчин, я, в данном случае, представляю?

 

Утром, выйдя на балкон, чтобы сделать зарядку, я обрадовалась восходящему яркому солнышку. На душе было легко и спокойно. От предвкушения, что увижу красоты древнего города, мурлыкала себе под нос какую-то веселую песенку без слов и настраивалась только на позитивное восприятие этой поездки. Моя давняя мечта – посещение оперного театра, наконец-то сбудется! Это мероприятие было запланировано на конец экскурсионного дня.

В назначенное время мы, выйдя из санатория, направились к стоянке туристического транспорта. Найдя свой автобус, поднялись в салон.

- Папаши, мамаши, детвора! Рассаживайтесь по местам, указанным в билетах. Не задерживайте отправление автобуса, - командовала наш экскурсовод, невысокая полноватая женщина пенсионного возраста. Мне пришлось сесть с Виктором Петровичем, так как наши дети первыми определили себе места, сев рядышком друг с другом.

- Вам удобно, Виктория? - любезно спросил он, уступив мне место возле окна.

- Да, спасибо, все хорошо.

- Вы сегодня вся прямо светитесь. В чем причина?

- Люблю путешествовать, постигать нетленное и вечное, древнее и современное, красивое и самобытное.

- Вот и прекрасно. Надеюсь, экскурсия вам понравится, а вслед за ней и я, - сказал Виктор Петрович, затем, взглянув на мое недовольное лицо, добавил: - Шучу, шучу, не волнуйтесь.

Дети всю дорогу разговаривали, а я дремала, особого желания поддерживать разговор не было. Все оживились, когда въехали во Львов.

- Выходим, не задерживаемся, первая остановка. Времени мало, оперативно все смотрим, слушаем короткую информацию об историческом объекте и возвращаемся в автобус, на просмотр двадцать минут, - скомандовала экскурсовод.

В быстром темпе мы пронеслись по некоторым достопримечательным местам древнего города, и на этом обзорная экскурсия закончилась.

- Посмотрите вперед, перед вами находится Львовский оперный театр. Встречаемся у парадного входа через два часа, а пока у вас есть свободное время для посещения магазинов, кафе.

Детям захотелось мороженого, пирожных и они попросились в кафе. Виктор Петрович признался, что голоден. Я бы тоже не отказалась от какого-нибудь пирога, так как у нас в данный момент в санатории был ужин. Мы зашли в кафе, обстановка в котором была довольно приличной. Молоденькая официантка провела нас к свободному столику и подала меню.

- Милые мои, заказывайте все, что ваша душа пожелает, - радушно сказал Виктор Петрович.

Желания каждого, в зависимости от его вкуса, были удовлетворены. Уставшие от беготни по историческим местам города, мы в этом кафе и провели все свое свободное время.

Войдя в здание оперного театра, и восхищаясь величием архитектурной композиции, я поняла – уже только ради этого зрелища стоило ехать во Львов. Другой гид, в обязанность которого входили только экскурсии по театру, неторопливо повел нас по величественной лестнице, поочередно рассказывая истории, запечатленные талантливыми художниками на картинах, украшающих вестибюль театра. Мы вошли в зал, заняли свои места и вскоре начали смотреть постановку великого итальянского композитора Джакомо Пуччини «Мадам Баттерфляй». От этой классической оперы, впервые увиденной, я получила море удовольствия и, не стесняясь, плакала, вытирая платочком слезы, сочувствуя главной героине постановки.

Уставшие, но довольные поздней ночью мы вернулись в Трускавец.

 

За завтраком Татьяна, хитро улыбаясь, спросила:

- Кто он?

- Не поняла, о ком ты?

- Я говорю о том мужчине, с которым ты вчера после обеда ушла с сыном из санатория. И на ужине тебя не было, подруга. Так он кто?

- Кто, кто? Не то пальто, - сказала я, засмеявшись.

- Что это значит? Он свободен?

- Ты же знаешь, на курорте каждый первый мужчина свободный.

- Ну, а этот, что из себя представляет?

- Как, на мой взгляд, обыкновенный искатель острых ощущений.

- Где же вы были?

- В Львове.

- За его деньги?

- За его, но думаю, он скоро предъявит счет.

- Держись, подруга.

- Не впервой атаки отбивать.

 

Развязка моих отношений с Виктором Петровичем не заставила себя долго ждать. В этот же вечер, лежа у себя в постели в легкой короткой ночной сорочке, я читала книгу, поджидая сына. На чуть слышный стук в дверь не обратила внимания, зная, что вот-вот должен придти Александр, так как уже было время ложиться спать.

- Добрый вечер, весь день вас сегодня не видел, - сказал вошедший в комнату Виктор Петрович.

- Добрый вечер, а что вы здесь делаете? Без стука вошли. Я уже отдыхаю, - я села на кровати, не зная чем прикрыть свои голые коленки.

- Александр у нас в комнате играет с Аленой в шашки. Я их закрыл. Вот пришел к вам, чтобы вы не скучали.

Мне не понравилась затея хитреца, и, решив покончить раз и навсегда с назойливым посетителем, резко сказала:

- Сейчас же освободите мою комнату и выпустите сына!

- Почему вы меня гоните? Вы так непростительно соблазнительны. Ваше изумительное, бархатное тело просто создано для мужской ласки. Скажите «да» и я доставлю вам удовольствие, о котором вы даже не мечтали.

Сказав это, Виктор Петрович сел на кровать и стал лезть ко мне, пытаясь обнять и поцеловать, надеясь, видимо, что уступлю под его натиском. Я принялась отталкивать наглеца, но это его еще больше раззадоривало. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас меня просто изнасилует, если ничего не предприму. Смерив его презрительным взглядом, и, изо всех сил толкнув в грудь, закричала:

- Пошел вон из моей комнаты!

Виктор Петрович, видимо, не ожидал такого поворота событий, резко вскочил с кровати и попятился к выходу. Но, не желая, чтобы последнее слово было за мной, нанес ответный удар.

- Коза! - процедил он сквозь зубы и захлопнул дверь.

- Похотливые кобели! До каких пор вы будете отравлять мне жизнь?! - выкрикнула я уже в пустой комнате.

Минут через пять появился Александр и, извиняясь за опоздание, так объяснил его причину:

- Мама, представляешь, нас с Аленой случайно закрыли в ее комнате!

- Бывают, сынок, в жизни и не такие случайности. Давай будем ложиться спать.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 11.

 

 

Утром за завтраком я рассказала Татьяне о вечернем визите ко мне Виктора Петровича:

- Представляешь, наглости набрался, в комнату к нам завалил, когда я уже в постели лежала, и стал лезть!

- Да ты что? Вот сволочь!

- Я уже подумала, что мне не вырваться из его цепких лап.

- Этого нельзя так оставлять, Виктория.

- А что ты мне прикажешь делать, в милицию жаловаться?

- Давай нашим парням скажем, пусть поговорят с ним?

- Нет, Татьяна, я не хочу их вмешивать сюда. И, вообще, мне не хочется об этом типе даже вспоминать.

- Ладно, тебе видней.

 

После принятия лечебных процедур я решила с сыном погулять в городском парке, с обратным заходом на источник минеральных вод перед обедом. Девчонки нас поддержать не захотели, и мы двинули сами.

- Виктория!

Я резко обернулась, так как голос показался мне очень знакомым.

- Михаил? Ты? Почему в июле в Трускавце? - спросила его без всякой досады, как старого знакомого, которого давно не видела.

Все обиды давно улеглись и, кроме простого любопытства, в данный момент, ничего к Михаилу не испытывала.

- Давай, где-нибудь присядем на скамеечке, поговорим, - предложим он.

Мы прошли по аллее парка к нашей любимой скамеечке, под дубом, и присели на нее. У моего сына дел было, хоть отбавляй: он ловил бабочек, стрекоз, наблюдал за муравьями, собирал в спичечный коробок различных жуков и дал нам возможность спокойно пообщаться.

- Как ты, Виктория?

- Все хорошо, спасибо.

- Ты не меняешься, все так же соблазнительная.

- Михаил, прекращай, а то уйду.

- Ладно, не буду. Приехал в июле, так как, в сентябре уезжаю в Великобританию. Пригласили преподавать в один из Лондонских университетов. Вот теперь, видишь, английский язык учу.

Он указал на плеер, висевший на шее.

- Хорошо, мир увидишь. Как жена, сын?

- Сын женился, невестку в дом привел. Теперь уже три женщины не могут найти общего языка.

- Где ты остановился?

- В санатории «Днепр», в здании «Бескид». Там, где мы с тобой встретились, - сказал он, пристально глядя на меня.

- Всего тебе хорошего, пойду с сыном к источнику водичку пить.

- Виктория, не обижайся на меня, такой уж я непутевый родился.

Мне расхотелось продолжать беседу. Что прошлое ворошить? Впереди еще долгая жизнь и, даст Бог, встречу человека без фальши, искренне нуждающегося во мне, как и я в нем.

 

Через два дня поезд увезет меня с сыном в мой родной город. Отдыхом я была довольна, погода не подвела а, главное, что сыну здесь понравилось. После ужина пошла к детской площадке, где уже находились Александр и Алена. Похоже, он влюбился в эту девочку и последнюю неделю ни на шаг не отходил от нее. Он находил массу причин, чтоб быстрей встретиться с ней и провести вместе больше времени.

- Виктория!

Я обернулась. Быстрым шагом ко мне приближался Владимир.

- Привет!

- Привет Владимир! Ты что-то хотел?

- Когда уезжаешь?

- В эту субботу после обеда.

- Два дня, значит, всего осталось, - задумчиво произнес он и покачал головой.

- А, что это тебя так волнует?

- Но, мы же ваши должники, и до сих пор на пикник не пригласили! Пойдем завтра на шашлыки?

Я молчала, мне и хотелось и не хотелось идти в лес. Но подумала о сыне, который очень обрадуется этой вылазке. О Владимире, который завладел моими мыслями с той самой минуты, как я его увидела. И о себе, о том чудном времени, которое проведу рядом с ним.

- Ну, пожалуйста, я тебя очень прошу! Не упрямься, мне редко встречались столь несговорчивые девушки, как ты.

- У тебя есть ко мне претензии? - строго спросила я, намереваясь идти дальше.

- Нет, не уходи.

- А как же твоя блондинка? Она тоже будет? - не удержалась я от колкости, хотя видела его в последнее время одного, правда, мимолетно.

- Нет. Мы с ней в том году познакомились и вместе провели отпуск, а в этот раз отношения как-то не сложились. Может, и по-другому было бы, если б тебя не встретил, - сказав это, он немного помолчал, затем добавил: – Виктория, не ревнуй, это все в прошлом.

Я молчала, не зная, что сказать и он продолжил:

- Если любишь одну женщину, то другие для тебя просто не существуют.

У меня перехватило дух. Не подавая вида, что заволновалась, прошла немного вперед и села на скамеечку под кленом. Он примостился рядом. Сын играл неподалеку с детьми. Спешить было некуда, но и говорить было не о чем.

Владимир прервал затянувшуюся паузу:

- Как тебе отдыхается?

- Знаешь, я же здесь в основном из-за сына. Какой тут отдых?

- Виктория, у тебя есть дома мужчина?

- В данное время нет. Меня никто не ждет, если ты это хотел услышать.

- Расскажи немного о себе.

- В принципе, нечего рассказывать. Живем с сыном в однокомнатной квартире на одну зарплату, бывший муж не помогает.

- Тебе говорили, что ты чрезвычайно гордая, а красота твоя своеобразная, она и притягивает и настораживает?

- Какая есть, меняться не собираюсь.

- Я о тебе часто думаю, ты мне очень понравилась.

- Владимир, этот разговор неуместен. Через два дня меня здесь не будет. Побереги свое красноречие для молоденьких девчонок, - сказала я скорее себе, чем ему.

- Виктория, дай мне шанс понравиться тебе.

- Спокойной ночи.

- Не уходи, прошу тебя.

Я встала со скамейки и подошла к сыну. О чем можно говорить с мужчиной, которому не доверяешь? И что такое: понравиться? Мне надо все или ничего.

- Пойдем Александр, уже поздно.

- Мама, а почему ты на танцы не ходишь, как в первые дни?

- Не хочу тебя одного оставлять, - сказала сыну, а сама подумала:

«Нечего мне там делать без Владимира, да и не только там. Видно, надолго запал мне в душу этот столичный красавец».

- Дядя Володя приглашает нас завтра на шашлыки. Пойдем?

- Ура! Конечно, мамочка, мне так понравилось в тот раз!

- Ну, тогда быстро спать, а я сбегаю тетю Таню и тетю Марину предупрежу, что завтра идем в поход.

Ночь длилась бесконечно, не давали покоя слова Владимира. Зачем ему эти расспросы? Влезть ко мне в доверие? А зачем? Затянуть в постель? А зачем? Для разнообразия? Ну, уж нет, дудки!

 

Утро выманивало нас на улицу своим ярким ласковым солнышком и чарующим пением птиц. Аромат благоухающих роз с клумбы под балконом поднимался в комнату и наполнял ее. Шум говорливых садовниц напоминал утренние звуки родного двора. На сердце было предчувствие хорошего дня и радостных новостей.

Постучали в дверь. Когда я открыла, то увидела горничную с букетом роз: желтых, белых, алых, и других цветов и оттенков.

- Возьмите, пожалуйста. Это вам передали, там и записка есть.

- Спасибо, девушка.

«Виктория, женщина моей мечты! Жду после завтрака в беседке возле главного входа. Пойдем закупаться к шашлыку. Целую тебя сладко-сладко. Владимир».

Я не знала чему радоваться больше: то ли словам в записке, то ли приглашению, то ли подаренным цветам.

Первое и основное, что меня могло расположить к мужчине – это цветы, подаренные им по поводу и без повода. Это могли быть или незатейливые полевые или простенькие, растущие на клумбах или редкие, дорогие, купленные в фирменном магазине для торжественного случая. Только с тонкой душой мужчина мог знать и понимать особую любовь женщины к цветам. Ведь, и те и другие требуют умелого ухода: в одних руках они расцветают, в других – без видимой причины чахнут.

- Александр, подъем, а то так весь день проспишь! Поднимайся, и – за дело. После завтрака побудешь с тетей Таней, пока я схожу на рынок.

- Миленькая мамочка, так мы идем на шашлыки, или это мне приснилось?

- Идем. Гулять, так гулять! - засмеялась я.

Владимир поджидал меня в беседке, утопающей в зелено-голубом покрывале вьющихся цветов. При виде меня на его лице появилась чарующая улыбка.

- Привет!

- Привет!

- А что, нас двое? Кто будет сумки нести?

- А я тебе не мужчина?

- Донесешь? Какой у нас маршрут?

- Рынок, магазин и обратно. Задерживаться не будем, надо еще успеть мясо замариновать.

Мне было приятно идти с Владимиром по людным улицам Трускавца. На него обращали внимание и молодые девушки и женщины постарше. Некоторые из них завидовали мне, идущей с ним рядом, об этом говорило выражение их лиц. Другие гадали, а кто же она такая? Почему ей такая привилегия? Этот вопрос читался в их удивленных глазах. Да, если честно сказать, я и сама себе завидовала в эти минуты.

Владимир сделал покупки на рынке и в магазине, не забыв о сладостях и фруктах для детей. Проходя мимо цветочниц, он купил мне букетик ромашек.

- Это тебе, будешь гадать: любит, не любит.

- Так не на кого же гадать.

- Тогда начни с меня, - сказал он, засмеявшись, и по-дружески прижал к себе.

Подойдя к санаторию, мы увидели, что на одной из скамеечек главной аллеи, под цветущей липой, нас поджидала наша, уже сдружившаяся, компания. Все оживленно беседовали, видимо, радуясь возможности побывать в лесу и насладиться вкусным шашлыком. Мы помахали им издали и подошли.

- Все, как я вижу, в сборе, значит, одобрили мой план о пикнике, ответного приглашения дамам? - сказал довольный Владимир.

Вдруг Татьяна, посмотрев мимо нас на калитку парадного входа, замерла с открытым ртом. К нам, трем парам взрослых, не считая детей, подходил крупный черноволосый мужчина. Я сразу догадалась, кто это и посочувствовала моей бедной подружке.

- Так-то ты мужа ждешь, милая женушка? И кто из этих мужчин твой ухажер? - грозно спросил он ее, оглядывая наших парней.

- Я… мы… - Татьяна от страха потеряла дар речи.

Встретившись взглядом с этим мужчиной, я была поражена, как мне показалось, его нескрываемым безразличием к семье. Ничто не радовало приехавшего мужа: ни встреча с детьми, ни любимая жена.

- Пойдем, поговорим без посторонних.

- Но, я же ничего плохого не сделала, - пролепетала она.

- Пойдем, я кому сказал! - яростно прошипел он.

Я была потрясена этим стихийным приступом злости. Молодая женщина подняла сына на одну руку, другую подала дочери и уныло засеменила за мужем.

- Пойду, успокою его, и все объясню, - сказала Марина и побежала следом.

- Нехорошо как-то получилось. Что теперь будем делать? - расстроилась я.

На часах было время обеда.

- Встречаемся в три часа на этом месте, - сказал Владимир, беря в руки тяжелые сумки с покупками. - Я как раз успею замариновать мясо.

Николай, не дожидаясь Марины, посадил Егорку себе на плечи, пошел в столовую.

«Да, Марине повезло. Одной из нас троих. Ну, прямо-таки, родные отец и сын!», - думала я, глядя им вслед.

 

Когда мы с Александром уже заканчивали обедать к столу подошли Татьяна с мужем и детьми.

- Познакомься, это Виктория, - несмело сказала она.

- Андрей, - сухо представился он.

Они сели кушать.

- Мне очень нравится ваша жена, Андрей, она заботливая и добрая мать. А вы, наверное, даже не представляете, как вам повезло с такой спутницей жизни? - высказала я свое мнение мужу Татьяны. Пусть знает, ревнивец такой, что о ней люди думают.

- Виктория, вот я уговариваю мужа пойти с нами на пикник, ведь уже скупились, да и дети очень хотят в лесу порезвиться, - говорила Татьяна, и с мольбой смотрела на меня, прося о помощи.

-Андрей, пойдемте с нами в лес. У одного из парней, которых вы видели, сегодня – день рождения. Они сидят с Мариной за одним столом и, поэтому, мы их знаем. Вы не подумайте ничего плохого. Посмотрите! - я мгновенно придумала историю о мнимом торжестве и указала рукой в сторону стола, где в то время сидела вся наша компания.

- Я подумаю, - чуть мягче ответил Андрей, поверив в правдивость моих слов.

«Ну, надо же, как не вовремя приехал! Недаром Татьяна нервничала, женская интуиция ее не подвела».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 12.

 

 

К назначенному времени все были в сборе, включая и Андрея. Отряд тронулся в сторону леса, впереди шли оживленные дети. Они еще хоть и маленькие, но понимали – мероприятие могло быть сорвано. Наше прежнее место было занято другой компанией, тоже организовавшей шашлык на природе, и мы, пройдя по тропинке дальше, добрались до самого лесного озера, и нашли себе другое, еще лучше, у самой воды.

День выдался очень жарким и безветренным, и дети сразу пошли купаться. Мужчины занялись костром и шашлыками, не доверяя это дело женщинам. Мне ничего не оставалось, как лечь загорать под ласкающими лучами солнца и, наблюдая за всеми, слушать громкий стрекот кузнечиков.

Марина и Николай смотрелись со стороны любящими супругами, быстро угадывающими желания друг друга.

Татьяна хоть и побаивалась своего мужа, относилась к нему с уважением.

Григория, судя по всему, женит на себе какая-то очень смелая девчонка, которая возьмет в семье все бразды правления в свои руки.

Владимир, на мой взгляд, всем был хорош: добрый, умный, интеллигентный. Единственное, что меня в нем настораживало – это его ослепительная красота. Она меня околдовывала, влекла и отталкивала, настораживала и пугала одновременно. При всем моем смелом, независимом характере, я побаивалась иметь такого мужа. Хотя, впрочем, все бы зависело от многих обстоятельств. Чем черт не шутит?

- Ой, как вкусно пахнет, - замурлыкала, как кошка, Марина.

- Все к столу! - скомандовал наш главный повар.

И началось дружное шумное застолье, с периодическими поздравлениями мнимого именинника. Через какое-то время захмелевшие мужчины завели разговоры о политике, природе, погоде. Меня больше волновали не затронутые темы, а сегодняшний день и то, как он может закончиться, поэтому я пошла с Татьяной к воде, не желая выслушивать их полемику. Мы с ней решили поплюхаться и поиграться с детворой в озере.

Данное мероприятие не принесло того удовлетворения, на которое мы рассчитывали. Все вели себя немного сковано, включая и Андрея. Только дети чувствовали себя свободно и отдыхали на полную катушку.

- Девчонки, мужчины приглашают вечером на танцы, - сообщила, сидящая возле Николая, Марина, когда мы вернулись.

- Можно, а почему нет? - согласилась я.

- Если муж согласен, мы тоже пойдем, - с надеждой проговорила Татьяна и вопросительно посмотрела на Андрея, но он промолчал.

Наступали сумерки, когда мы возвращались в санаторий веселые, счастливые, довольные собой, подзагоревшие под лучами палящего весь день солнца и разгоряченные от выпитого вина. Всем своим видом наша компания подавала пример активного отдыха сидящим на скамеечках «Прикарпатья» родителям с детьми. У некоторых из них во взгляде проскальзывали сожаление, и даже зависть, и они с тоской смотрели нам вслед.

Мельком взглянув в их сторону, я узнала среди отдыхающих одессита. Он злобно смотрел не только на меня, но и на всю нашу компанию. Мне показалось, что его лицо было изрядно припухшим, а нижняя губа разбита.

«Не похоже, чтобы он был любителем подраться».

- Татьяна, посмотри. Что с ним? - спросила я, незаметно показывая в сторону Виктора Петровича.

Она ничего не ответила, только переглянулась с Владимиром, который почему-то довольно ухмылялся.

- Твоих рук дело, признавайся?

- Виктория! Ты о чем? - спросил он, все с той же ухмылкой и пожал плечами.

Стало понятно, от чьих рук пострадал одессит, но мне его было ни капельки не жалко. По Тришке и кафтан.

Я одна жила во втором корпусе. Проходя мимо первого, махнула всем рукой и пошла по направлению к своему зданию.

- Сбор через полчаса у входа в танцевальный зал, - крикнул мне вслед Владимир.

 

Опять возник насущный вопрос: что одеть? Я хотела быть обворожительной и соблазнительной и в тоже время независимой. Хотела ему нравиться, нет, не нравиться. Я хотела, чтобы из-за меня он потерял голову, чтобы его мысли были заняты лишь одной мной, чтобы смысл всей своей жизни он видел только во мне. Да, смело, знала, что смело, но по-другому и не могла! Тем не менее, предчувствовала, что могу сдать свои позиции непреступной крепости в любую секунду, одно только его волшебное слово, сказанное в нужный момент, и я отвечу «да». Но ему нужно быть большим знатоком человеческих душ, чтобы понять меня, противоречивую и гордую, недоверчивую и романтичную.

Уложив волосы, одевшись и слегка нанеся макияж, посмотрелась в зеркало. Оттуда улыбнулась сестренка-близнец, внешность которой мне очень понравилась. Последний штрих: две капельки французских духов и я готова идти на танцы, зная, что это – последний «выход в свет». Воодушевленная, оптимистически настроенная выпорхнула из комнаты. Каждая частичка моей души радовалась при мысли о том, что я снова буду с ним танцевать.

На месте встречи стояла Марина, одетая в свой неизменный салатный сарафан, и рядом с ней три неразлучных друга. Владимир открыл рот, увидев меня принаряженную, и опять стал буравить своим откровенным взглядом, как и в первый раз.

«Неплохое начало».

- Добрый вечер, молодежь! Как настроение? - улыбаясь, спросила я присутствующих.

- Муж Татьяны, все-таки, устроил ей сцену ревности и они остались дома, - доложила обстановку Марина.

- А я еще подумала, как он поведет себя дальше в наше отсутствие?

- Не обращайте внимания, это у них часто бывает.

- Не будем портить себе вечер, - сказал Владимир.

- Танцевать идем?

- Да, заходим, больше некого ждать.

Мы зашли в зал во время вальса, и сразу пошли с Владимиром танцевать. Его сильные руки, подхватив меня, плавно закружили по площадке. В точках соприкосновения наших тел меня бил электрический ток, накал моей чувствительности дошел до самой высокой точки. Дрожь его тела передавалась и мне. Всем своим естеством он желал меня и не мог этого скрыть. Казалось, еще секунда – и овладеет мной прямо здесь, прямо сейчас, невзирая ни на что. И вот, как спасение свыше, музыка умолкла. Танец закончился, но мы еще некоторое время стояли в центре зала, поддерживая друг друга, чтобы не упасть, и смотрели глаза в глаза, догадываясь, что происходит в душе у каждого.

- Извини, ты действуешь на меня, как наваждение, - сказал озадаченный происходящим Владимир.

- Не выдумывай, это всего лишь просто слишком медленный и чувственный танец, - ответила я севшим в одночасье голосом.

- Не хитри. Ты, что – не можешь этого понять? Я хочу обладать тобой и только тобой. Это не медленный танец, это ты сводишь меня с ума, - возбужденно сообщил Владимир.

- Возьми себя в руки. У меня нет времени понимать тебя. Завтра день сборов в дорогу, послезавтра уже буду в пути.

Больше меня Владимир не приглашал, не испытывал судьбу. Мы стояли и слушали музыку, он редко отводил от меня свои глаза, в которых стояла печаль.

- Виктория, пойдем сегодня после танцев погуляем? - предложил он.

- Нет, ты же знаешь, меня ждет сын, - очень мягко и спокойно ответила я.

- Дай мне слово, что завтра после ужина ты найдешь для меня хотя бы два-три часа свободного времени. Мне нужно с тобой переговорить.

- Хорошо, договорились.

- Последний танец, дамы приглашают кавалеров, - послышался голос ведущей.

- Пойдем, потанцуем? - улыбнувшись, пригласила я Владимира.

Понимая, что это последний танец для нас и не только сегодняшним вечером, но и вообще, мы, прильнув друг к другу, не стесняясь посторонних взглядов, грациозно поплыли в медленном ритме, растворяясь в благозвучной музыке танца и упиваясь возможностью быть в желанных объятиях.

- Я провожу тебя до корпуса.

- Хорошо.

Мы попрощались с Мариной, парнями и ушли.

- Виктория, зачем ты меня мучаешь? - спросил Владимир, когда мы подошли к двери здания.

- Это ты меня изводишь, напрочь лишаешь способности думать.

Он держал меня за руки и чувствовал, насколько я взволнована. Потянувшись к лицу Владимира, прикоснулась своими губами к его, аромат и малиновый цвет красивой формы губ возбудил меня. Облизнув язычком его нижнюю губу и, не контролируя себя, припала к его губам, как к живительному источнику эликсира жизни. Он перехватил инициативу и его сладкий поцелуй заставил забыться, волна страсти накрыла меня. Мы оба хотели друг друга, но какая-то невидимая сила сдерживала меня и, легонько куснув его за губу, я прошептала:

- Мы с тобой две страстные натуры, но я тебя совершенно не знаю, чтобы доверится.

- Что я должен сделать для этого? Лично я не скрываю: у меня лишь одно желание с той минуты, как увидел тебя: чтобы ты принадлежала мне по собственной воле.

Сильно и неожиданно для него, толкнув в грудь, я выскользнула из его объятий и убежала. Зайдя в комнату, вытащила из вазы один розан и вышла на балкон посмотреть вниз. Он все еще стоял возле дверей здания, олицетворение молодости и мужской красоты и о чем-то размышлял.

- До свидания, спокойной ночи.

Я с улыбкой кинула ему цветок.

- Да, именно, спокойной ночи. Молодчина-то, какая… - пробурчал Владимир и, ничего больше не добавив, ушел.

Взглянула на чистое ночное небо, усыпанное звездами, как алмазами и подумала, как давно я на него не смотрела, кажется целую вечность. Почему-то в городе звезды не так ярко светят, да и нет времени за ними наблюдать. Вот Большая Медведица, а здесь Полярная звезда. Вздохнула и, увидев падающую звезду, загадала желание.

- Ура, оно непременно должно исполниться! - крикнула я и вернулась в комнату.

Александр зашел сразу после меня и грустным голоском сказал:

- Мамочка, только один день у нас остался. Сегодня опять новые дети приехали, а нам надо уезжать.

- Даст Бог, может, еще приедем. Не грусти, сын, все когда-то заканчивается: и хорошее и плохое, - успокаивала сына, а самой было не меньше досадно оттого, что надо уезжать.

Я лежала без сна уже не один час, мысли роились в моей голове, не давая уснуть. Никто не мог дать мне исчерпывающий ответ, волнующий, уже не один день, мою головушку.

«Ну, зачем тебе этот мужчина, ну зачем?» - подсказывал трезвый ум.

«Но, ведь, ты же его любишь, глупенькая», - нашептывало доброе сердечко.

 

Я проснулась раньше, чем обычно, упаковала чемоданы, оставив платье на сегодняшний вечер и дорожную одежду. В этот день уже не было лечебных процедур, и мы собирались с сыном провести его на природе. С утра, еще до завтрака, мы пошли попрощаться с лесом, поблагодарить его за удивительную, первозданную красоту, за восхитительное пение птиц, изобилие грибов и ягод. Для моего сына большая радость – каждая утренняя вылазка в лес, когда еще не успеет сойти с трав первая хрустальная роса, когда воздух чист и прозрачен, когда, просыпаясь, птицы дают свой первый сольный концерт. Не поленившись, пришли к лесному озеру, послушали лягушат, утренние мелодии которых повеселили нас.

День был расписан по часам, и все хотелось успеть.

- Александр, не задерживаемся за завтраком, пойдем бабушке сувенир покупать и тебе что-нибудь на память присмотрим.

- Мама, я хочу большого орла, сделанного из дерева. Там, в парке, возле источника, много лотков с деревянными поделками, подойдем к ним, хорошо?

- Да, посмотреть можно, а будем ли покупать, пока не обещаю.

Мы уже завтракали, когда подошла с детьми Татьяна, и я увидела у нее подбитый глаз.

- Татьяна, так он, что, еще и руки на тебя поднимает?

- Очень редко, но бывает.

- Да, ты меня удивила. А где он сейчас?

- Уехал первой электричкой, в шесть часов.

- И вот, теперь, пойми, что лучше: с мужиком или без мужика?

- Виктория, поздно о себе думать, двоих детей на ноги ставить надо.

- Мне ли тебя не понять, как тяжело одной? Но, милая моя, никому не позволяю себя обижать!

- Ты, Виктория, из другого теста, может, потому и одна.

- Спасибо, подруга, утешила перед дорогой. Послушай мой совет, девчонка: не примешь своевременно меры, так и будешь всю жизнь в побоях ходить.

- Ну что, мне с ним драться? Думаешь, приятно вот так теперь по санаторию ходить? - пустила слезу Татьяна, видимо, самостоятельно не справившись со своей душевной болью.

- Что случилось, Танюша, чего плачешь? - с обеспокоенным видом спросила подошедшая к нам Марина.

- Да, вот, ее отношения с мужем обсуждаем.

- Что, сволочь, опять побил? Сколько ж можно! Знаешь, что, Танюша, а ты наставь ему рога, хоть не так обидно будет синяки носить.

- Да что ты такое говоришь?

- Не будь дурой, какой привет, такой ответ. Не бойся. Если сделаешь это с головой, то все будет шито-крыто. Далеко ходить не надо: вон наш Григорий ходит один одинешенек, давай, бери его в оборот.

- Нет, девочки, я не могу на такое пойти. Я ему клятву дала!

- Но, если тебе сложно изменить, тогда укрощай своего мужа в собственной постели, - поставила я точку в разговоре.

Татьяна, вытянув из кармана халата платочек, перестала плакать и стала загадочно улыбаться.

- А это идея, он у меня такой любитель этого дела…

Она совсем успокоилось, и с улыбкой сказала Марине:

- Кстати, Андрей запретил мне с тобой общаться. Если что и тебе обещал фонарь поставить.

- Я ему сама поставлю. Так и передай.

 

Закончив завтракать, мы с сыном помчались по магазинам, купили сувениры матери, подругам, о себе тоже не забыли. Мне всегда нравилось привозить домой недорогую поделку из керамики или дерева, которая долго потом будет напоминать о проведенных днях отдыха.

- Александр, пойдем, сфотографируемся на память? Будешь потом друзьям показывать, где ты был этим летом.

Фотографа мы нашли на его рабочем месте – около фонтана. Затем мы долго гуляли по городскому парку, кормили белок, собирали листья для гербария. Подойдя к художнику, рисующему грифелем на заказ портреты и, сравнив его работу с оригиналом, симпатичной белокурой девчушкой шести лет, мы заказали портрет Александра. Зашли на летнюю площадку, где в присутствии клиентов готовились шашлыки и жарились чебуреки. Посетить это место я обещала сыну еще в самом начале отдыха. Мы поели чебуреков с сыром, выпили по стакану сока и пошли гулять дальше.

День клонился к вечеру, когда мы возвратились в санаторий, в первый раз пропустив обед.

- Александр, сейчас поужинаем, и ты пойдешь к детской площадке проститься с друзьями, но всего на часик, не больше. Затем уйду я, мне тоже необходимо попрощаться со своими друзьями. Когда вернусь, не знаю, поэтому будь в комнате, чтобы я была спокойна за тебя. Захочешь спать, ложись, меня не жди. Договорились?

- Хорошо, мамочка. Я так тебя люблю.

Мы всегда с ним находили общий язык, ладили, понимали друг друга с полуслова. Я старалась воспитать в нем настоящего мужчину.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 13.

 

 

Собираясь на свидание, надела, приготовленное еще с утра, синее облегающее платье, в котором меня никто ни разу не видел и легкие туфельки на низком каблучке. Поцеловала сына и ушла.

К моему удивлению возле беседки, кроме Владимира с мальчишеской, незамысловатой улыбкой на лице, стоял Григорий с девушкой лет двадцати в белом платье.

- Вот, друг без меня никак не может, просил на часок составить ему компанию. Ты, уж, извини, так получилось. Позже мы уйдем от них. Сегодня Григорий, впервые за отдых в Трускавце, пригласил девушку на свидание, а что дальше с ней делать, не знает.

- Я не против твоего друга, мне он приятен, а вот девушку, кажется, где-то уже видела.

- Познакомься, это Светлана, она местная жительница, здесь у нас в санатории работает горничной.

- Виктория, очень приятно с вами познакомится, - сказала я и подала руку.

- У меня есть предложение: посидеть где-нибудь в кафе или небольшом ресторанчике. Так уж эта детская пища надоела! Нам, взрослым мужчинам – молочные каши да запеканки. Ну, что это за еда!

- Я долго не могу задерживаться, ты же знаешь.

- Григорий и Светлана, вперед, мы за вами. Времени в обрез.

Мы вышли из санатория со стороны леса и направились к «Корчме», которая стояла на окраине городка. Это было кафе, похожее на избушку из бревен, вокруг которого, прямо под открытым небом, были постановлены длинные столы с лавками. Панорамой для посетителей служили сосны-великаны и столетние дубы, стоящие на опушке леса. Когда мы с девчонками возвращались с детьми от лесного озера, то иногда шли этой дорогой и видели здесь много отдыхающих, сидевших за столами с горячим запашным шашлыком, который готовился у них на глазах.

Мои часы показывали девять вечера. Да, поздновато для поисков хорошей еды, но я вчера дала Владимиру слово побыть с ним в последний вечер и должна его сдержать.

- Сейчас вкусно покушаем. Что бы ты хотела выпить? - спросил он меня.

- Предпочитаю шампанское и крымские красные вина, но обязательно десертные или полусладкие. Крепкие напитки я не пью.

Зайдя в «Корчму», мы сели за свободный столик. Подошел официант.

- Что желаете?

- Мы бы хотели покушать. Что вы можете нам предложить? И, скажите, пожалуйста, что у вас есть из крымских вин? - поинтересовался Владимир.

- Кухня уже закрыта, а вино можете подойти и выбрать на витрине бара.

Мы купили бутылочку, но пить его не стали. Решив, что нам не стоит оставаться в этом кафе, Владимир предложил:

- Пойдем, поищем другое место?

Подозвав официанта, он спросил:

- А вы не знаете, где здесь неподалеку можно поужинать?

- Возле лесного озера есть небольшое кафе, там всегда был вкусный шашлык и люля-кебаб.

- Туда идти сорок минут, пока дойдем, совсем темно будет, - запаниковала я.

- Виктория, ну не возвращаться же несолоно хлебавши! Сейчас еще детское время! - стал уговаривать меня Владимир.

- Посидим, отдохнем, как люди, - начал ныть Григорий.

- Танцы-то всегда до одиннадцати, вот к этому времени мы и вернемся, - стала на их сторону Светлана.

Эта девушка была почти вдвое моложе Григория. Хватко вцепившись за руку столичного кавалера, она явно строила на сегодняшний вечер свои стратегические планы.

- Ну, хорошо, только не надолго, - я поддалась их коллективному нажиму.

Наступили сумерки – вестники приближения ночи. Дорога вдоль леса была в это время безлюдна. Высокие мощные деревья от ветра гнулись и раскачивались, пугая меня громким шелестом листьев и периодическим постукиванием ветки о ветку. От лесных великанов: дубов и елей, имеющих в эту пору суток устрашающий вид, в мою душу вселилась смутная тревога. Вскоре, через десять минут ходьбы, воцарилась темная ночь. Мое сердце громко заколотилось перед таинственной и дремучей гущей леса. И еще две минуты понадобилось, чтобы черная ночная стена, нависшая над нами, внушила мне дикий страх, от которого заледенела кровь.

Я посмотрела на ночное небо. Яркий шлейф Млечного Пути проходил через весь небосвод, и мне вспомнилась легенда о нем. Когда-то в Украине соль была большим дефицитом. Своих соляных месторождений не было и приходилось ездить за ней в Крым. Туда шли только добровольцы, их называли «чумаками». Путь был не близкий, дорога шла через степи, в которых опасность подстерегала на каждом шагу. Четкой границы между двумя государствами не было, но всегда можно было попасть в руки татарским пограничным отрядам. Соль брали в Сиваше, который являлся территорией Крымского ханства. Здесь также охраны сплошной не было, эту функцию выполняли специальные разъездные отряды.

Далеко не все экспедиции возвращались домой. А чумаков, которые сумели благополучно пробраться к Сивашу и набрать соли, по дороге обратно подкарауливали еще большие опасности. Телеги, загруженные мешками с солью, теряли мобильность, и с ними убежать от беды было невозможно, приходилось сражаться. Бились не только с татарами, дорогу могли перейти и разбойники. Их интересовали только волы, телеги а, также, люди, которых они продавали в рабство тем же татарам. Дорога за солью вся была обильно полита кровью. По этой причине соль высоко ценилась, и за ее потерю в быту можно было получить крепкий нагоняй.

«Чумацкий шлях» – дорога в Крым, это и есть Млечный Путь. Каждая звезда на нем олицетворяет капельку пролитой за соль крови.

Не знаю, почему именно сейчас вспомнилась эта легенда, но мне очень захотелось повернуться и бежать назад к санаторию, где я бы чувствовала себя в полной безопасности. Но одна это сделать не решилась. Крепко ухватилась за руку Владимира и встревожено сказала:

- Давай вернемся?

- Что ты, мы прошли больше полпути.

- Назад будет страшно возвращаться.

- Виктория, ну ты же с мужчинами, - успокаивал он меня.

- Мы не долго, только съедим по шашлычку и обратно, - поддержал его Григорий.

- Да не бойся ты, Виктория, у нас здесь спокойно, - вставила свой длинный нос и Светлана.

- А, вот уже и кафе! Смотрите, пришли и очень быстро, всего десять вечера, - обрадовался Владимир как маленький ребенок, нашедший свою любимую игрушку.

 

Перед нами предстало одноэтажное здание, больше похожее на небольшой заброшенный сарай, чем на кафе. Одиноко стоящее на обочине шоссе, серое, неприметное с виду, без вывески, оно мне сразу не внушило доверия. О какой вкусной пище здесь может идти речь?

«Грязная забегаловка где, кроме водки, подающейся в граненых стаканах и дешевой закуски сомнительного качества, здесь, наверняка, ничего нет».

Но то, что увидела я, войдя вовнутрь помещения, можно было показывать только в фильмах - ужасов. Неухоженный, мрачный зал кафе был пуст, если не считать пьяной компании мужиков из семи-восьми человек, сидевших за одним столом. Помещение низкое, темное, без окон, было очень плохо освещено, словно старый хлев, и чтобы что-то увидеть, надо сильно напрягать зрение. Деревянные столы были не убраны. Горы грязной посуды, по которой лазили крупные тараканы, никого не интересовали. В зале стоял запах грязного немытого мужского тела и сильного перегара, вперемешку с табаком.

Со стола единственной компании в зале доносились трехэтажные нецензурные слова, их, видимо, давно начатый спор в любую секунду мог перерасти в драку. В зале находилась всего лишь одна, грузная, далеко не молодая официантка, имеющая перепуганный, жалкий вид. Когда мы зашли, она еще сильнее перепугалась и, как мне показалось, больше за нас, чем за себя.

- Уходите, быстро уходите, у нас закрыто, поторопитесь, - скороговоркой сказала она, всем своим поведением, как бы, предупреждая об опасности, и стала теснить нас к выходу своей мощной фигурой. Компания пьяных свирепых мужчин прекратила громкий разговор и уставилась на нас. Их злые голодные взгляды пронзили меня насквозь и я, не долго думая, выскочила из кафе.

Оказавшись на улице, увидела стоящие неподалеку две легковые машины. Ничего себе, такие пьяные – и за рулем! Через минуту показалась Светлана и недовольным голосом произнесла:

- Почему ты ушла? Чего боишься?

«Ну и глупая: или вокруг себя ничего не замечает или ей нечего бояться, так как она местная»?

Мои нервы были на пределе.

- Я возвращаюсь в санаторий, с вами беды не обберешься. Где они?

- Владимир увязался в перепалку с пьяными мужиками.

- Что?

Осознав весь драматизм своего нелепого положения, я поняла, что только от меня самой зависит моя личная безопасность, больше надеяться было не на кого. Осмотрелась вокруг. Кроме дремучего леса, с одной стороны, и пустынного шоссе, с другой, ничего не имелось.

«Но, до леса нужно еще добежать!»

Больших размеров поляна, отделяющая кафе от леса, была видна, как на ладони. Услышав пьяную болтовню двух мужчин, выходящих на улицу, прошептала Светлане:

- Давай скроемся за кафе.

Спрятавшись за старым деревом с торца здания, мы стали наблюдать за ними.

- Где девки? С ними были девки.

Я никогда не видела выражение такой лютой ярости, как на лице говорившего мужчины. Черты его лица были искажены звериной злобой, даже ненавистью.

- От, суки, сбежали! - ответил ему, не менее пьяный, второй мужчина.

Его небритое, жестокое, загорелое лицо с узким лбом и глубоко посаженными маленькими волчьими черными глазками поворачивалось в разные стороны. Он стремился, как голодный хищник на охоте, учуять нас – свою добычу и явно предвкушал наслаждение только от одной мысли, что мы у него уже в когтях.

- Далеко не уйдут, - успокаивал первый.

- Пойдем в кафе, скажем корешам, что сбежали, а затем поищем этих красавиц.

- Да, на десерт не помешало бы побаловаться с бабой, давно я такого удовольствия не имел, - мечтательно процедил сквозь зубы первый.

- Так оно и будет, я тебе ручаюсь. Этот вопрос беру на себя, Колян, - сказал второй, еле-еле стоявший на ногах, и в любую минуту готовый свалиться под ноги первому.

Слушая их, я стала дрожать, как в лихорадке и от страха инстинктно прижималась к дереву, как бы ища в нем защиты. В горле пересохло, во рту появился привкус полыни. Только сейчас поняв, какая, конкретно, опасность мне грозит, подождала, пока мужчины скроются за дверью кафе и, что есть силы, бросилась бежать, подгоняемая животным страхом. Я, наверное, никогда так быстро не бегала, даже будучи девчонкой. Сейчас от этого зависела моя жизнь. Перебежав злополучную поляну, сделала несколько шагов в сторону зарослей и спряталась за крупными стволами деревьев, стоящими на опушке леса, не догадываясь, что настоящие испытания еще только начинаются. За мной прибежала, не отставая, Светлана. Слова мужчин открыли ей на все глаза, она испугалась не меньше и сейчас стала моей тенью.

Теперь от кафе нас отделяло открытое пространство, и хорошо просматривалась входная дверь. Мы отдышались и стали наблюдать. Зловещая тишина и неизвестность беспокоили и настораживали. Что делается там, внутри? Но, вот, на улицу вышли несколько человек, среди которых были Владимир и Григорий. До наших ушей доносилась громкая ругань, а затем началась драка. Последнее, что я увидела, это падающего Владимира под ноги пьяным мужикам. И Григория, резко схватившегося за лицо и согнувшегося, как от боли. Что произошло с ними, понять было невозможно.

- Бежим, спасение в наших ногах! – скомандовала я и бросилась наутек по дорожке, по которой совсем недавно шла, держа за руку Владимира, слушая его мирные речи.

 

За спиной послышался рев автомобильных двигателей. За нами погоня, вот это да! Мы бежали по тропинке, ведущей вдоль дороги, не оглядываясь. С правой стороны черная стена леса меня уже не пугала, я осознала, что в данный момент не его надо бояться, наоборот, он мое спасение. Остановившись, чтобы передохнуть, вышла на шоссе и замерла. Машины ехали медленно и периодически останавливались. Во время остановки двое мужчин прочесывали окраину леса, не найдя никого, снова садились в машину и через минуту - две езды проделывали то же самое. По другую сторону дороги рос дикий непролазный кустарник, за которым тоже был лес. Люди той стороной никогда не ходили, из-за невозможности это сделать, по этой же причине не искали с той стороны и нас.

- Быстро в лес и замри, - посмотрев на ее белое платье, добавила: - ты хоть понимаешь, что твой наряд может нас погубить?

Я, как ящерица, залегла в высокой траве среди зеленого подлеска под столетним дубом и замерла. В эту минуту сильно позавидовала кроту, которому под силу пробурить землю и уйти глубоко под нее. Буквально через пару минут приглушенный звук моторов угрожающе приблизился, машины на шоссе остановились прямо напротив нас. Двое вышли из машины. Присмотревшись, в одном добровольце-искателе узнала пьяного мужчину, обещавшего нас другу на десерт, и затаила дыхание.

- Я ничего не вижу, здесь страшная темень.

- Смотри лучше. Не могли же они как в воду кануть?

- Да, я и так стараюсь. Я знаю, если не поймаем, с нас шкуры сдерут.

Один из них прошел так близко, что, шагни он чуть-чуть правее, то мог бы наступить мне на голову. Чтобы от страха не закричать, закусила до боли кулак и, желая унять дрожь, еще сильнее прижалась лицом к сырой матушке-земле. Они пошли в сторону лежавшей Светланы. Сейчас они увидят ее белое платье, схватят, а потом и меня! В этот момент я понимала людей, которые от страха теряют сознание или, того хуже, получают разрыв сердца. Казалось, еще миг, и мое бедное сердечко не выдержит таких страшных испытаний.

Но Бог смиловался над нами.

- Никого здесь нет, пойдем назад, - сказал один из них и, развернувшись прямо перед Светланой, пошел в сторону шоссе.

Машины поехали дальше в направлении Трускавца, а мы со Светланой больше не выходили на тропинку. Большую часть оставшегося пути мы шли лесом и, истощая свои последние силы, пробирались сквозь густые заросли кустарников. Я исцарапала лицо и руки, в лоскуты разорвала впервые одетое платье. Но меня тогда не волновали такие мелочи.

- Дура, какого черта ты надела это белое платье? Из-за тебя мы могли сильно пострадать, - прохрипела я, когда увидела первые постройки Трускавца.

Уже находясь на территории нашего санатория, все еще продолжала, по привычке, прятаться. Болезненное состояние страха не хотело отпускать меня из своих цепких объятий. Я дрожала, как осиновый лист на ветру, слезы градом катились по моим грязным щекам.

«Боже, что со мной могло быть, если бы они нас нашли? И это в последний вечер перед отъездом!»

Только теперь мне стало ясно, почему от Владимира исходила такая опасность. Он сам искал приключений и возле него мог пострадать любой человек, а в данный момент это могла быть я. Посмотрев на перепуганную девчонку, стоящую рядом в разорванном в клочья белом платье, сказала:

- Ну и свиданьице у нас с тобой! Пойдем ко мне, приведешь себя в порядок. Смотри – на часах уже двенадцать ночи.

- А можно? Я так пить хочу, у меня от страха пересохло в горле.

- Ой, милая моя, ты хоть понимаешь, что мы с тобой в рубашках родились?

Мы подошли ко второму корпусу и, поднявшись на второй этаж, тихонько зашли в мою комнату. Сын спокойно спал, мило улыбаясь во сне. Я наклонилась и поцеловала его в лоб. Приняла душ, привела свои волосы в порядок, переоделась в легкий шелковый халат, и мы сели пить чай. Светлана к этому времени тоже умылась и расчесалась.

Вдруг я вспомнила:

- Где же наши мужчины?

- Может, еще придут?

- Я завтра уезжаю. Никогда не думала, что таким опасным будет мой прощальный вечер в этом году.

- Я тоже не предполагала попасть в такую переделку.

 

Кто-то в дверь тихонько постучал и мы, подойдя к ней, в один голос спросили:

- Кто там?

- Григорий!

Он зашел с перекошенным от страха лицом, весь какой-то грязный, взъерошенный, закрывая правый глаз носовым платочком.

- Что с тобой? - спросила я и, подойдя к нему, осторожно отодвинула его руку.

- Ой, больно! - видимо, рана доставляла ему беспокойство. - Представляешь, один болван сигарету в моем глазу затушил!

Глаз был закрыт и сильно слезился, веко опухшее и обожженное.

- Какой кошмар, ну и отдохнули! - сказала я, и сейчас еще больше стала переживать за Владимира: - А где твой друг?

- Не знаю. Я схватился за лицо и от боли закричал. Они меня на время оставили в покое, стали разбираться с Владимиром. Я слышал какие-то крики, когда медленно брел в сторону леса.

- Что же нам делать?

- Надо дожидаться Владимира. Ключ от нашей комнаты у меня, надеюсь, он догадается, где я и, скорее всего, придет сюда. Тем более что только в твоем окне горит свет.

- Да, нормальные люди давно уже спят, на часах второй час ночи.

- Я узнала одного из этих пьяных мужчин. Его только выпустили из тюрьмы, они, наверное, данное событие отмечали, - отозвалась Светлана.

- Ну, и угораздило же нас на бандюг нарваться! - ужаснулась я.

- Вам еще повезло, что вы сбежали.

- Повезло? Да у меня до сих пор сердце в пятках!

- Где бы оно было, если б вас поймали?

- Замолчи Григорий, это все из-за вашей безответственности. О чем вы думали, когда шли ночью в лес? - возмутилась я.

Снова тихонько постучали. Мы переглянулись, и я, подойдя к двери, открыла ее.

- Володя? Слава богу! С тобой все в порядке?

Он ничего не ответил, шагнул в комнату и, встав передо мною на колени, обнял мои ноги и заплакал.

-Владимир, в чем дело? - я была в полном смятении.

- Я так волновался за тебя! Выйдя из кафе и не увидев вас, стал теряться в догадках: где ты и что с тобой?

- Владимир, сейчас же поднимись! Это я беспокоилась, видя, как ты упал среди пьяных мужиков, а один из них даже наклонился к тебе.

Он поднял голову и снизу смотрел на меня.

- Виктория, я же спортсмен. Того, который наклонился, со всей силы двинул ногой в горло, он и вырубился. Все от удивления опешили, а меня, в тот же миг, и след простыл. Ноги-то крепкие и быстрые.

- Так это они тебя вдоль шоссе искали?

- Да, меня, но если бы вас нашли, вам бы тоже не поздоровалось. Матерые, злющие мужики, без тормозов в мозгах, - сказал Владимир, подымаясь с колен.

Взглянула в сторону Светланы и Григория, и мне стало их очень жаль. Он – покалеченный, она – в порванном платье. Обнявшись, они стояли как раненные, выбившиеся из сил птицы и засыпали на ногах. Затем посмотрела на Владимира и улыбнулась. Только пять минут назад он был расстроен, но, мигом сообразив, что все отделались небольшими неприятностями, стал бодрым и веселым, как обычно.

- Милая, посмотри – я сберег твое любимое вино, - сказал он и, как фокусник, показал нам, извлеченную ниоткуда, бутылку.

Все широко раскрыли глаза, будучи уверенными, что при таком раскладе дел бутылка обязательно должна была пострадать

- Давайте, выпьем по рюмочке, друзья мои, за благополучный исход вечера, - предложил Владимир таким жизнерадостным тоном, как будто мы только встретились, и не было никаких тревог и слез.

- Ничего себе, благополучный вечерок! Григорию, вон, глаз искалечили! - возмутилась я.

Владимир вопросительно посмотрел на Григория и, быстро подойдя к нему, скомандовал, как знающий свое дело врач:

- А ну, друг, открой глаз! Сейчас мы посмотрим насколько это смертельно.

Приятель немедленно подчинился. Осмотрев рану, Владимир сделал заключение:

- Глаз не поврежден, явный ожег кожи. Ерунда, переболит и перестанет. Как говорят: до свадьбы заживет.

Он отошел от друга, посмотрел на меня и с улыбочкой спросил:

- Так, что мы загрустили?

- Может, разбежимся? Три часа ночи, а мне завтра в дорогу.

- Нет, пойдемте к нам, у нас есть шоколадные конфеты, фрукты! - не успокаивался Владимир.

- Хорошо, всего на полчаса. Давайте, я возьму печенье, - согласилась я, понимая, что упираться бесполезно.

Мы перешли в первый корпус через воздушный переход и, наконец, добрались до их покоев. Комната мужчин была аккуратная, чистая, все лежало на своих местах.

- Накрывай на стол, Григорий, у нас в гостях дамы! - подстегнул он друга.

Через пару минут мы уже сидели за столом и дегустировали вино.

- За вас, девушки! - произнес первый тост Григорий.

Мы выпили. Второй тост сказал, улыбаясь и глядя на меня, Владимир:

- За любовь, за истинную любовь, которая будоражит кровь!

И мы опять выпили.

- Очень сладкое для меня вино, - призналась Светлана.

- А мне нравиться, - негромко сказал Григорий.

- За здоровье присутствующих! - произнесла я третий и последний тост, взглянув на опустевшую бутылку.

- Я пойду, провожу Викторию, а вы ложитесь спать. Светлане все равно некуда идти.

Мы вернулись в мою комнату. Сын крепко спал. На моих ручных часах было почти четыре, скоро будет светать. Сегодня, уже сегодня, я уезжаю! Выйдя на балкон, чтобы не разбудить сына, позвала за собой Владимира. Выпитое вино хорошо подействовало, я полностью успокоилась от пережитых стрессовых ситуаций этой ночи, поэтому разрешила себя обнять и поцеловать в губы. Но этого ему было мало. Казалось, молнии сверкали в его глазах, настолько сильным было его влечение ко мне. Теплые нежные руки погрузились в мои каштановые, густые волосы. Легкий халат облегал мое стройное тело, делая его еще более соблазнительным.

- Тихо, ничего не говори, доверься мне.

Убаюканная его магическим голосом, расслабилась. Он прижал меня своей широкой мускулистой грудью к боковой стенке балкона, и я оказалась во власти его темно-жгучих глаз, которые продолжали меня гипнотизировать. Он тяжело дышал, втягивая в себя свежесть моего тела. Его властные движения полностью укротили меня. Владимир пожелал обследовать мое тело и начал с груди. Правая рука обнимала, а левая проникла под халат, расстегнув единственную пуговицу, погладила мою грудь и через секунду она полностью оказалась в его мягкой ладони. Он наклонился к ней, прильнул губами и занялся моим соском. Сладкая дрожь пробежала по моему телу, разжигая желание и притупляя бдительность. Кажется, этот поцелуй длился целую вечность. С моей стороны не было ни малейшего намека на сопротивление. Но, ощутив его ладонь на своих трусиках, помахала головой, запрещая ему действовать дальше. В ответ на мой запрет его сильная рука очутилась у меня между ног, и я взмолилась о пощаде, но услышана не была. Через считанные секунды мы оба, кажется, находились за гранью реального мира. Проникнувшись к нему необычайной нежностью, я начала понимать, что в любое мгновенье готова отдаться прямо здесь, на грязном полу балкона. Казалось, он создан небом только для меня, а я – для него. Сжигаемый страстью, он расстегнул брюки, взяв мою руку в свою, и развернул ее, накрыв моей ладошкой то, что давно рвалось на свободу. Я невольно вскрикнула.

- Мама, ты здесь?

Внезапно, как будто, холодный душ окатил меня, и я отрезвела.

- Да, спи, сынок. Я на балконе, дышу свежим воздухом.

- Угу, - пробормотал он и, повернувшись на другой бок, снова уснул.

Я стала отталкивать Владимира.

- Извини меня и уходи. Не хочу продолжения. Спокойной ночи.

- Почему? Я давно мечтаю лечь с тобой в постель, с той самой минуты, как увидел тебя.

- Из принципа не хочу. Уходи. Сегодня для меня будет очень тяжелый день, - сказав эти слова, я выскользнула из его объятий и вскочила в комнату. Поправив халат, подошла к двери и открыла настежь.

- Но, ты не можешь так со мной поступить! - возмутился он, нехотя шагая ко мне.

- Еще как могу! - произнеся этот свой последний вердикт, я вытолкнула его в коридор, закрыла дверь и повернула ключ.

Не успев дойти до кровати, услышала негромкий стук. Я устало вздохнула, вернулась обратно и открыла, предполагая, что этот стук повторится и разбудит сына.

- Ну, что еще?

- Когда у тебя поезд со Львова?

Его лицо было мрачнее тучи, в глазах стояла печаль. Но меня не тронул его вид. А вдруг это, всего лишь, игра моего воображения? Иногда желаемое принимаешь за действительное, и потом горько разочаровываешься. Мне не хотелось снова кому-то верить, я помнила, какой ценой было обретено мое душевное спокойствие год назад.

- Поезд «Львов - Херсон» отправляется в 18.30, у меня седьмой вагон, прибуду на место на следующий день в обеденное время. Еще вопросы будут?

- До Львова, чем добираться будешь? - он задавал вопросы спокойно, деловито, видимо, ему было совершенно безразлично, сколько сейчас времени и что наше свидание уж очень сильно затянулось.

- Машиной.

Я начала злиться. К чему эти расспросы? Мне стало казаться, что он просто тянет резину, не хочет уходить, в надежде на то, что передумаю и впущу его к себе снова.

- Это уже хорошо. Дай мне свой номер телефона, я тебе позвоню. Может, еще увидимся, - невозмутимо продолжал он разговор.

- Не дам. Мне достаточно этого одного вечера, проведенного с тобой.

- Миленькая, ну не злись. Вдруг я завтра просплю твой отъезд и не смогу проводить? Поэтому все, что меня интересует, я должен узнать непременно сегодня.

«Вот это кавалер, проспать собирается! А еще шанс просил, чтобы понравиться».

- Спокойной ночи, или, точнее, спокойного утра. Больше я тебе ничего не скажу.

- Спокойной ночи, моя ласточка. Я ухожу.

Сказав это, Владимир наклонился, поцеловал меня в щечку, и, загадочно улыбнувшись, ушел. Спать уже было некогда.

«Хоть полежу часок», - подумала я и, только донесла голову до подушки, как сразу крепко уснула.

 

 

 

 

 

Глава 14.

 

 

- Мама, мама, проснись, мы опаздываем на завтрак, - старался разбудить меня сын, тряся за плечо.

- Ой, сколько уже времени?

- Десятый час.

- Быстро беги в столовую, я тебя догоню.

Я вставала с большим трудом. Глаза не открывались, как будто были склеенными, тело болело, словно меня всю ночь колотили. Только умывшись холодной водой, немного пришла в себя.

Подходя к первому корпусу, увидела вчерашние машины, стоящие возле центральных ворот, и мне стало не по себе. Остановилась, но, не видя никого рядом с ними, пошла дальше.

«Как они тут оказались? Что-то, наверное, серьезное стряслось, если они здесь».

В столовой никого из нашей компании уже не было.

- Девушка, мы сегодня уезжаем. Можно мы пообедаем на полчаса раньше? - попросила я подошедшую официантку.

- Хорошо, я предупрежу повара на раздаче.

- Александр, быстро кушаем. Мне необходимо срочно найти тетю Марину.

- Спасибо вам за вкусные блюда и за приятное обслуживание, - поблагодарила я всегда улыбающуюся, симпатичную моложавую женщину, когда мы уходили из столовой.

Предчувствуя, что предстоит неприятный разговор со вчерашними «знакомыми», решила отправить сына на детскую площадку.

- Александр, иди, погуляй, я позже подойду.

- Мама, можно мне с тобой?

- Смотри сам, сынок, но больше возможности погулять не будет, - с досадой произнесла я.

Александр немного подумал и пошел со мной. Мы вышли на улицу, и я увидела около машин Владимира и других мужчин. Подойдя к девчонкам, стоящим неподалеку, поздоровалась:

- Доброе утро.

- Нельзя его назвать добрым, - ответила Татьяна.

- Что стряслось, девчонки?

- Тебе лучше знать. Ты же вчера с Володей на свидании была, - иронично заметила Марина.

- Ну и что, если была? Закрой рот! Вечно ты с подковырками!

Марина надула губы и отвернулась.

- Таня, рассказывай, что произошло, пока я спала.

- Ты же в курсе, Владимир вчера дрался? Так вот, тот мужчина, которого он ударил, сейчас в больнице в тяжелом состоянии. Его друзья и приехали сюда на «разборку».

- Во-первых, не дрался, а защищался, а, во-вторых, как они нас нашли?

- Через Светлану, они приехали сначала к ней, а затем вышли на парней.

- Вот это да! А как они Светлану нашли?

- Я думаю, парни вчера проболтались, где отдыхают. Городок ведь небольшой, вот и вычислили ее, - поделилась своими соображениями Татьяна.

- Вот дела.… А что теперь будет?

- Приехавшие мужики сказали, что парней из города не выпустят, пока с ними не рассчитаются за нанесенный ущерб здоровью их кореша.

- И много они хотят?

- Того мы не знаем.

- Вот это погуляли! Я такого страху вчера натерпелась, вам не передать! А тут еще и продолжение следует.

- Представляю: ночь, лес, пьяная драка, - ужаснулась Татьяна и прижала руки к груди. Казалось при этом, и ее уши прижались к голове.

- Чего все ждут, раз ультиматум уже выставили? Почему машины не уезжают?

- Должен приехать старший брат Владимира. Он из ментов и здесь отдыхает с женой в санатории «Перлина Карпат».

- Да, он говорил про брата, который где-то здесь отдыхает.

В это время по аллее санатория по направлению к нам шел высокий черноволосый мужчина с посеребренными висками и выправкой кадрового офицера, очень похожий на Владимира, но старше его лет на восемь-десять.

«Какой красавец, время его почти не тронуло. Видимо, и Владимир будет такой же в его годы».

- Девчонки, пойдемте на детскую площадку, не будем мешать мужчинам, - предложила я, повернулась, и мы с сыном пошли не оглядываясь.

Подруги отправились следом. Мы сели на нашу любимую скамеечку, где провели, благодаря детям, большую часть отпуска и стали издали наблюдать за происходящим.

О чем-то, посовещавшись, наши мужчины пригласили приехавших братков пройти с ними в здание санатория. Нам ничего не оставалось, как терпеливо ждать их.

- Марина, какие планы у тебя с Николаем? - поинтересовалась я, когда мужчины скрылись за дверью.

Мне было неловко за свой недавний срыв, надо было восстанавливать отношения. Подруга ответила, как ни в чем не бывало:

- Мы завтра вместе уезжаем во Львов. Он погостит у меня несколько дней, я уже и маме сообщила.

- От всего сердца желаю удачи. Он хороший человек.

- Виктория, а как твои дела с Владимиром? Я видела его со стороны и поняла, что он от тебя без ума, - спросила Татьяна.

- Никак. Через три часа уезжаю, а он остается, вот и все наши отношения.

- Мне кажется, при желании, можно встретиться и за пределами санатория. Может, что-нибудь и получилось, - прокомментировала Марина, решив, что все должны брать с нее пример.

- А мне что-нибудь не надо. Я по горло сыта обещаниями, ни к чему не приведшими. Теперь, в отношениях с мужчинами, стремлюсь только к ясности, стабильности и надежности.

- С какими мужчинами? Очнись, подруга! Где они?

- Ты опять начинаешь меня доставать?

- Ладно, извини.

- Я все хочу тебя спросить, Марина, бывший-то ухажер знает, что у него сын? Изредка, хоть, помогает?

- Чего же не знает? Он у него на глазах растет. Вот насчет помощи, можно не рассчитывать. У него два своих сорванца – законных.

- Как это? Рассказывай, подруга, что ты от нас утаила? - заинтересовалась я.

- Ладно, вам можно, вы хорошие, не осудите. Живем мы с матерью на окраине Львова в частном доме. Вокруг все друг друга знают, как в деревне.

Все бы хорошо, но мужчин нет. Кто на заработки уехал, кто женился, кто невесту издалека привез. Хоть пропадай! На одной улице с нами, через дом, Сергей Иванов с женой и двумя сыновьями живет. Неплохой мужик, работящий, водителем автобуса работает. Никогда моей матери не отказывает, если что помочь надо – сразу придет, подсобит. Мать все поговаривала:

- Это он ради тебя так старается, видать нравишься.

Он на десять лет старше меня, изредка к школе подвозил и все. Но тут его жена умудрилась на все лето с детьми уехать к родным в Николаевскую область. Сергея на хозяйстве оставила, вот он и нахозяйновал. Стал чаще к нам захаживать, мать всегда для него работу находила, радовалась, что есть кому помочь. Иногда, по вечерам, когда дневная жара спадет, посидим, бывало, втроем во дворе под вишней. Вкусно поужинаем и беседуем о том, о сем. Раз, как-то, встретил на улице, в гости пригласил, я и зашла на минутку. Потом еще раз зашла, а потом еще. Дело-то молодое, любить хочется, а некого. Да что там долго говорить: забеременела я от него и оставила. Значит, так должно было быть.

Бегает теперь мой сын с его старшими на улице, возле нашего двора играют и не ссорятся. Они как чувствуют, что он их родной братик и никому в обиду не дают. А похожи-то как, одно лицо у всех троих, копия – отец! Жена приходила, пошумела: как это, я – учительница, могла себе такое позволить? Но, вот, позволила же! Соседи поболтали, потыкали пальцем и успокоились. Зато у меня орел растет, есть хоть для кого жить, девчонки. И, представьте себе, ни о чем не жалею!

Марина закончила рассказ, едва не прослезившись.

- Марина, ну, ты меня удивила! Ты смелая женщина, теперь я тебя понимаю. Сама, девчонки, в молодости удивлялась: где ж те мужчины? В нашем классе было всего два парня на тридцать девчат, в институте на курсе – четыре парня на тридцать девчат. Кого любить? С кем встречаться? За кого замуж выходить? Что вы думаете? Стыдно сейчас признаваться, я вышла замуж за человека, старше меня на десять лет, который уже был два раза женат и каждой жене по ребенку оставил. О чем я тогда думала? Что у меня все получиться, что я – из другого теста, лучше, чем другие. На пустом месте счастье решила построить, а он, как гулял, так и продолжал гулять. На первом месте у него всегда были друзья и застолье. О семье никогда не думал. Дура, я дура! Порой, после развода, мне казалось, девчонки, что у меня не хватит сил одной преодолеть все жизненные невзгоды, а вот, видите, живу и здравствую, еще и на курорт с сыном приехала. Мы, женщины, выносливые создания, куда там некоторым мужикам до нас!

- А мужиков послушать, так бабы все плохие.

- Не спорю, разные бывают ситуации в жизни.

- Да, девчонки, у каждого, наверное, есть моменты в жизни, о которых не хочется вспоминать, - задумчиво произнесла Татьяна.

- Ну, а ты-то, в чем признаться хочешь, скромница ты наша? - удивленно спросила я.

- Да, есть в чем покаяться, милые мои.

Мы с Мариной раскрыли рты. Чем же нас может удивить Татьяна, степенная женщина, мать двоих детей?

- Наверное, моя очередь пришла пролить свет на некоторые детали своей жизни.

- Татьяна, ты меня пугаешь таким заявлением, - призналась я.

- Не мешай, Виктория, а ты быстрей рассказывай, Татьяна, время-то бежит. Чего же я еще не знаю про свою подруженьку?

- Старшая дочь моя, ведь, не от мужа. У нас в институте парней было много, было с кем встречаться. За мной бегал мой теперешний муж, а я отдавала предпочтение Леньке Королеву. Он был у нас красавец, учился хорошо, еще и под гитару пел. Многие девчонки по нему с ума сходили и я в их числе. Вот и допрыгалась. Андрей тихий такой, неуклюжий, все проходу не давал, а встретит – слова боится сказать. Я же в то время ночей не спала, мучилась, на Леньке так помешалась, что как чумная ходила. Думала, уложу в постель, может со мной и останется? А у него таких, как я – пруд пруди. На третьем курсе захватила от него. Пришла к нему с этой новостью, а он послал в больницу аборт делать. Занервничала, страшный токсикоз начался. Тут Андрей догадался, что у меня что-то неладно, приходит вечером ко мне и спрашивает:

- Выкладывай, что стряслось?

Я, расплакавшись, всю правду ему и выложила.

- Не реви, завтра пойдем в ЗАГС, и все у тебя будет, как у нормальных людей.

- Девчонки, люблю я своего мужа, хоть и побаиваюсь. Со временем он больше мне доверять станет, и все у нас будет хорошо. А там и дети подрастут. Никому о нашем секрете не сказал, в дом к матери привел, любит он мою дочь как свою. Ревнивый, правда, так они иногда и без причины бесятся.

Она замолчала, и мы погрузились в воспоминания.

Из дверей главного корпуса вышли все участники «разборки». Братки сели в машины и уехали. Наши братья-красавцы попрощались, и старший ушел, той же походкой что и приходил, гордой и уверенной, а Владимир немного пробежался и догнал своих друзей, которые уже подходили к нам.

- Ну, рассказывайте, как все уладили? Мы ведь волнуемся за вас, - поторопила парней Татьяна, как только они возле нас остановились.

- Брат помог. Уж больно агрессивно мужики были настроены. Денег на лечение пришлось выложить.… Да, ну их, не хочу об этом говорить! - сказал Владимир и, посмотрев на меня, добавил: - Есть дела поважней.

- Виктория, а ты когда нас покидаешь? - поинтересовался Григорий.

- Через два часа за мной приедет такси, - солгала я, не зная даже зачем.

- Пойдем, проводим тебя, напоследок, к источнику минеральных вод, - предложил Владимир.

- Александр, идем водичку пить.

День стоял пригожий, ясный, тихий, сама природа позаботилась о нас в день отъезда. Настроение у всей компании было отличное, вчерашние неприятности отошли и уже почти забылись. Дети шли впереди, затем старшее поколение, а мы с Владимиром замыкали шествие.

- Виктория, я не хочу с тобой расставаться, - безрадостным голосом сказал Владимир.

- Все равно, я не верю тебе. А, если это правда, то будь мужчиной, умей держать себя в руках, - строго сказала я.

- Мне тоже строить из себя неприступную крепость? Ты хоть понимаешь, куда твое упрямство может завести?

- Не умничай. И, вообще, не смей со мной так разговаривать!

- Но, я же люблю тебя, Виктория. Неужели ты не видишь? Я даже не предполагал, что это может снова со мной произойти. Ответь, что-нибудь, обнадеживающее, прошу тебя, - с мольбой в голосе произнес Владимир и преградил дорогу.

- Не вижу будущего с тобой, а просто играть в любовь уже не тот возраст.

С независимым видом обошла его и пошла дальше, он молча шел радом. Мы дошли до нижнего источника минеральных вод, людей там, как всегда, было много. Каждый пошел набирать себе водичку. Все попили и вышли на улицу.

Я стала прощаться.

- Мне нужно уходить, сегодня обедаем раньше и – в путь.

Обнявшись с девчонками, подала руку мужчинам и сделала вид, что не замечаю плохого настроения Владимира. Повернулась и ушла, не оборачиваясь, держа за руку Александра. Обратно в санаторий мы уже торопились, время поджимало. Сзади послышался топот, обернулась и увидела Владимира.

- Я вовсе не так плох, как тебе кажусь. Удели мне немного времени, так как вчера не получилось переговорить. Хочу тебе кое-что рассказать.

- А надо ли?

- Да, я понял это только вчера.

- Ну, тогда говори, у тебя ровно пять минут.

Я подозвала сына, вечно задерживающего то возле одной, то другой улитки или слизня и приказала, отдавая ему ключи:

- Беги в комнату и жди меня, сейчас буду.

Когда Александр убежал, пристально посмотрела на Владимира, дав этим понять, что вся внимание.

- Мы с женой, Людмилой, жили, душа в душу. Она немножко, правда, ревновала, но я над этим только посмеивался. Мне никто, кроме нее, не был нужен. Когда жена родила дочь, я стал самым счастливым человеком на свете. У нас было все, что нужно для крепкого брака: взаимная любовь, обоюдное понимание и хороший достаток. Многие завидовали нам, даже друзья. Тогда мне и в голову не могло прийти, что беда придет в наш дом, тем более, так неожиданно и подло.

В тот злосчастный зимний день я должен был отвезти на своей машине жену с дочерью в детскую консультацию. Дашеньке было всего три годика, и ее беспокоили ушки, видимо простыла. Я опаздывал, дела задерживали на работе. Людмила перезвонила и сказала, что ждать больше не может, ребенок капризничает, и она поедет троллейбусом, здесь всего три остановки. Мне же необходимо было забрать их возле поликлиники после посещения врача. Никогда себе не прощу, что тогда ответил ей:

«Ну, хорошо, делай, как решила, подъеду позже и заберу вас».

Прождав в машине у детской консультации больше часа, поднялся на второй этаж и выяснил, что они не посещали врача.

Я оказался в полной растерянности. Где они? Что с ними? Неужели что-то стряслось? Обзвонил всех ее подруг, заехал к родителям Людмилы. Мотался от одного до другого возможного места их пребывания, но поиски оказались безрезультатными. Только к вечеру смог на минуту остановиться и, сидя в машине, включил радио, чтобы послушать новости:

«Водитель грузовой машины возле метро «Левобережная» не справился с управлением и выскочил на автобусную остановку. Есть раненые, погибла одна женщина».

Диктор назвал время транспортного происшествия и затем перешел к другим новостям. И тут я не на шутку испугался. Страшные предчувствия закрались в мою душу. Это название нашей остановки, а они примерно в то время находились там.

Владимир замолчал, два огромных черных бриллианта увлажнились, но ни одна капля не скатилась вниз. Он не позволил, проморгался и затем продолжил:

- Как позднее выяснилось, действительно, погибла только Людмила, закрыв собой нашу маленькую дочь. Долгое время у меня на душе были только холод и мрак. Но дочь требовала заботы и участия и мало помалу она вернула меня к полноценной жизни. Сейчас она в Крыму с моими родителями.

Ужасная история меня взволновала. Мне было жалко погибшую женщину и разрушенную несчастьем семью. Не Владимира, нет, именно семью, в которой все друг друга любили. У меня навернулись слезы, я достала платочек и промокнула их. Руки мои дрожали.

- Как печально, как печально. Я не знала…

Мы молча простояли несколько минут, он, с поникшим и разбитым видом, весь во власти воспоминаний, а я – с мокрым платочком в руках.

- Беги, а то еще и вправду опоздаешь, - наконец, сказал твердым голосом прежний, уверенный в себе Владимир.

Он повернулся и ушел прямой независимой походкой с видом беззаботного баловня судьбы.

Я уныло брела к санаторию, размышляя об услышанной истории.

«Какая трагедия. Видимо ему не один год понадобился, чтобы прийти в себя. А его дочь? Бедная девочка, она столько лет живет без материнской ласки!»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 15.

 

 

Мы пообедали, сдали комнату, взяли вещи и вышли за санаторий на дорогу как раз к оговоренному времени. Мирослав опаздывал. Вдруг у меня перехватило дыхание. А если он не приедет? Что тогда делать, искать такси? Но на это уйдет масса времени, и мы можем опоздать! Я запаниковала. Лишь через десять минут, увидев подъезжающую черную «Волгу», успокоилась.

- Извини, на работе задержался, непредвиденные обстоятельства. Сама понимаешь – работа доктора, - сказал он, распахивая перед нами дверцу машины.

- Ничего, мы успеваем, меньше будем ждать на вокзале.

 

Дорога домой, обычно, кажется короче, да и время летит быстрей. Александр задремал на заднем сидении. Смотрела на дорогу и, не желая поддерживать разговор, хандрила. Это я на людях такая смелая, а потом забиваюсь в укромный уголок и даю волю слезам. Владимир стоял у меня перед глазами со своей загадочной улыбкой на лице. Его последние слова не выходили у меня из головы. Интересно, а как бы у нас с ним развивались отношения, если бы он не получил от ворот поворот в самом начале? Только теперь я осознала, что была влюблена в него по уши с самой первой встречи. А ведь он находил общий язык с Александром …

На душе скребли кошки, но делать было нечего: что сделано, то сделано. По крайней мере, не надо никого ждать, на кого-то надеяться, а потом горько-горько разочаровываться. Переболит мое сердечко и перестанет. Не впервой. А он при своей красоте один не останется.

- Что-то ты грустишь, Виктория? Как будто с похорон едешь, а не с отдыха, - спросил Мирослав.

- Все хорошо. Просто не знаю, когда опять приеду в Трускавец, и приеду ли вообще, - выкрутилась я.

- Все так думают, когда уезжают.

- В целом, можно сказать, мне повезло с отдыхом, если не обращать на некоторые нюансы внимания, - сказала больше себе, чем Мирославу.

- Вот, впереди уже и Львов.

Показались первые одноэтажные постройки города. Сын, успевший привыкнуть отдыхать после обеда, все еще спал. Я разбудила его только тогда, когда машина остановилась возле вокзала.

- Ты помнишь наш разговор, Виктория? Понадобится помощь – звони, если будешь в наших краях. Знаю, что не могу на тебя претендовать, но сердцу не прикажешь.

- Спасибо тебе за все, Мирослав. Хороший ты человек, жалко только, что чужой муж, а мне своего собственного хочется, - честно призналась я.

- Будет у тебя свой, будет, он пока еще где-то в пути задержался. И такой будет, что все ахнут, - по дружески подбадривал меня Мирослав.

- Ну, в таком случае – жди приглашение на свадьбу, - засмеялась я над его добрыми словами.

Потормошила за плечо сына.

- Александр, просыпайся, мы уже на вокзале.

До начала посадки в поезд оставалось около часа. Я, попрощавшись с Мирославом, взяла вещи и, не входя в здание вокзала, пошла с сыном на перрон. Солнце уже клонилось к закату, дневная жара спала и мы, не боясь солнцепека, устроились на скамеечке и стали слушать объявления дежурной.

- Мамочка, как ты думаешь, мы еще приедем отдыхать в Трускавец? - спросил Александр, видимо его не меньше моего волновал этот вопрос.

- Будем стараться.

«Хорошо, что ему понравилось. Похоже, одной мне на курорт уже никогда не поехать», - подумала я.

Объявили, с какой платформы идет посадка на поезд «Львов - Херсон», и мы пошли искать свой вагон.

- Идем, сынок, сядем в поезд, и будем ждать отправления. Домой хочется. Бабушка за тобой, наверное, соскучилась. Тебе еще отдыхать и отдыхать, лета больше половины осталось.

Мы подошли к нашему спальному вагону. На душе было тоскливо, как будто в Трускавце осталось что-то недоделанное, недосказанное и это меня тяготило.

- Покажите ваши билеты, - попросила проводница. - Так, хорошо, проходите, ваше купе третье.

- Александр, уже завтра после полудня ты будешь дома. Как у тебя настроение, все хорошо?

- Да, мамочка, - ответил он, удобно усевшись у окошка и начав наблюдать за движением пассажиров по перрону.

- Через двадцать минут отправление, - задумчиво проговорила я.

Вытянув из пакета и положив на стол фрукты, воду и бутерброды, я тоже присела на полку, но с другой стороны стола и стала смотреть на торопящихся и пробегающих под окнами пассажиров. Машинист тепловоза дал гудок и поезд тронулся.

Когда мы выехали из города, то съели бутерброды и выпили по стакану горячего чая. Затем я постелила постель сыну, себе и прилегла. Последние сутки были не из легких, и меня клонило ко сну.

 

Постучали в дверь.

- Александр, открой. Кто там нас беспокоит, наверное, проводница?

Сын открыл. На пороге стоял Владимир и, как всегда, беззаботно улыбался.

- Добрый вечер. Не ожидали?

Когда шоковое состояние прошло, и ко мне вернулся дар речи, я спросила:

- Как ты сюда попал?

- Я же не мог отпустить тебя и впоследствии всю жизнь сожалеть об этом? Ты меня не прогонишь?

- Нет, ведь я потом себе этого никогда не прощу.

Поднявшись с полки, подошла к нему и поцеловала. На нас с восхищением в глазах смотрел сын.

- Ты не возражаешь, если твоя мама выйдет за меня замуж? Я буду ей хорошим мужем, а тебе отцом.

Я посмотрела на моих любимых мужчин и смахнула непрошеную слезу.

«Неужели это все происходит со мной? И мой долгий нелегкий путь одинокой женщины подошел к концу? Я всегда предполагала, что мне нужен только сильный, уверенный в себе, знающий, что предпринять в любую минуту, мужчина».

- Ты, в каком вагоне едешь?

- В твоем вагоне, в соседнем купе.

- Очень хорошо. Давайте поужинаем, и будем отдыхать, - предложила я.

Сразу после ужина сын уснул крепким сном, а мы с Владимиром сидели и разговаривали. Несмотря на предыдущую бессонную ночь, спать совсем не хотелось.

- Пойдем ко мне, я так долго ждал этой минуты, - предложил он.

- Хорошо.

Почему-то, зайдя в его купе, я сразу превратилась в недотрогу, застеснявшись и покраснев, стала посередине, как вкопанная. На мое поведение видимо влияли чувства, те, которые, иногда, людей меняют до неузнаваемости.

- Виктория, посмотри на меня. Ты меня боишься?

- Не думаю.

- Иди ко мне.

Я подошла, и он усадил меня на колени. Долго смотрел в мои глаза, потом с нежностью в голосе сказал:

- Не бойся меня, моя девочка.

Владимир стал целовать меня, даже не целовать, а трепетно прикасаться к губам. Не спеша, облизнул сначала верхнюю, а затем нижнюю мою губку, наслаждаясь каждой секундой происходящего. Когда его горячий рот накрыл мой, я задрожала от возбуждения. Его свежее ровное дыхание еще больше воспламенило меня. Сладкий поцелуй длился до такой степени долго, что закружилась голова. Этому состоянию предшествовало и сильное ощущение от его языка, ласкающего мой рот. Правой рукой он стал расстегивать пуговицы на моей блузке, не торопясь, как в замедленном кадре. Но, почему-то, он был до такой степени сдержанный, что меня это даже удивляло. А я готова была сама сорвать с себя все, до последней нитки, и затем, не задумываясь, приняться за его одежду. У меня больше не было сил терпеть эту сладостную муку. Но, когда он взял мое ушко, запретное для всех, в свой ненасытный рот и стал посасывать его, я закричала:

- Нет, только не это!

- Ах, сладенькая моя, - мурлыкнул он и продолжил поиски моих эрогенных зон.

Затем поднял и уложил на подготовленную постель. Продолжая меня целовать и одновременно раздевать, Владимир не торопился снимать с себя одежду.

- Я выпью тебя всю до донышка в наказание за то, что ты мучила меня весь мой долгий отпуск, - страстно проговорил он.

- Да, да, накажи меня! Надо было сделать это в первый же вечер нашего знакомства, герой, - не менее страстно сказала я, желая немедленно приступить к долгожданному возмездию.

- Вот именно, любовь моя.

Я лежала перед ним обнаженная и мечтала, чтобы он накрыл своим знойным телом и овладел мною. Затем провела рукой там, где сосредоточивалась немалая сила его страсти. Переборов скромность, стала расстегивать, медленно, неумело молнию его брюк. Он остановил мою руку и тихо прошептал:

- Не время.

- Но я больше не могу ждать. Или ты возьмешь меня прямо сейчас, или я умру, - умоляла я.

Так, лежа на спине и глядя в глаза склонившегося надо мной Владимира, услышала слова сына:

- Мама, мама, просыпайся, я завтракать хочу.

 

Открыла глаза и увидела наклонившегося надо мной сына, и мне захотелось, что есть силы закричать.

«Ну, зачем мне эти кошмарные сны, ну, зачем? Они меня сведут с ума», подумала я, чуть ли не рыдая, а сама ровным и спокойным голосом умудрилась сказать:

- Да, сын, сейчас будем есть. Долго же я спала.

После завтрака Александр не беспокоил меня, он то дремал, убаюканный монотонным покачиванием поезда и перестуком колес, то читал разные книжки. А я, как раненное животное, страдала от невыносимой сердечной боли, но никому не могла об этом пожаловаться. Стонала, периодически глубоко вздыхая, на своей полке, свернувшись в клубочек и с головой накрывшись одеялом. Чем ближе мы были к Херсону, тем больше себя жалела, и вскоре мне захотелось плакать. И вот, уже первые крупные горошинки скатились по моим щекам. Они катились и катились, и им никто не мог помешать. Тихий плач перешел в рыдание, которое заглушала подушкой. Я опять умирала от тоски по мужчине, которого встретила в Трускавце.

«Я даже не попыталась быть с ним вместе. Сдалась без малейшей попытки сделать себя счастливой. Теперь, прекрасно понимая, что никакая сила не сможет вырвать его из моего сердца, которым он завладел безраздельно, проливаю горькие слезы. Я его больше никогда не увижу. Что меня дома ждет? Горечь, одиночество, досада».

Из этого мрачного состояния меня вывела проводница, проходя из одного конца вагона в другой, она громко предупреждала:

- Через сорок минут конечная остановка, станция Херсон. Сдавайте постельное белье, через десять минут закрываю туалеты.

Я вскочила, быстро взяв косметичку и полотенце, побежала приводить себя в порядок. Людей на нашем вокзале всегда много, стыдно будет, если увидит меня, кто-нибудь, с заплаканными глазами. Полностью успокоившись, села у окошка и стала смотреть на быстро мелькающие передо мной картины южных степей.

Первое, что сделаю, приехав в родной город, это пойду в ближайшую ко мне церковь и помолюсь Боженьке за Владимира. Пусть пошлет он ему хорошую жену, а его дочери – добрую мать.

Перед окнами появились знакомые ландшафты Херсона.

- Вот, мы и дома, Александр.

Поезд остановился, но мы не спешили к выходу, нас никто не встречал, торопиться было некуда. Когда я увидела свободный коридор вагона, только тогда потащила вещи к выходу.

- Осторожно на ступеньках, не торопись, - сказала сыну, подошедшему к двери вагона.

Чемоданы были тяжелые, и я стала примеряться, чтобы стянуть их с лестницы одновременно и при этом самой не покатиться вниз.

- Мама, мама, посмотри, кто стоит!

Я подняла глаза. Возле нашего вагона с букетом алых роз стоял Владимир и протягивал ко мне свободную руку.

- Александр, а ну-ка, быстро ущипни меня больно-больно, - попросила сына, в надежде, что он этим разбудит меня.

- Ну, что ты, мама, на нас дядя Володя смотрит, - уже, будучи на перроне, удивился моей странной просьбе сын.

«Как он сюда попал? На самолете? На такси? Да какое мне дело, хоть на крыльях любви, главное он здесь!»

Я встала обеими ногами на родную землю, которая почему-то не хотела меня держать. Все поплыло перед глазами.

- С возвращением, любимая! – вручив мне букет, Владимир обнял меня за плечи.

Склонившись на его грудь, я глубоко вздохнула, а затем заплакала, не стесняясь проходящих мимо нас любознательных пассажиров.

- Глупенькая, чего же ты плачешь? Знай и не сомневайся – ты моя любовь на всю оставшуюся жизнь, я рядом и уже навсегда, - ласково сказал Владимир, обнимая меня.

- Вдруг это сон, а утром я опять буду одна, и тебя не окажется рядом, - жаловалась я, всхлипывая, как маленький обиженный ребенок, уткнувшись мокрым носиком в его грудь.

- Не беспокойся. На этот раз не уйду, даже если будешь прогонять, моя неприступная крепость. Ведь я тебе нужен? Ведь тебе плохо без меня? Ведь ты любишь меня? Да?

- Да! Да! Да! - искренне ответив, и облегчив себе этим душу, еще крепче прижалась к его груди.

Теперь я совсем успокоилась, понимая, что моя жизнь в надежных и сильных руках. Мы, не спеша, шли по перрону вокзала в сторону стоянки такси как дружная счастливая семья. Впереди энергично шагал сын, за ним размашисто, солидно, вышагивал Владимир и, как это положено мужчине, нес чемоданы.

Сын меня все-таки ущипнул перед тем, как убежать вперед, причем очень больно. Я несла в своих руках букет алых роз, улыбаясь знакомым и незнакомым, смахивала слезы и не знала, из-за чего они снова появились, то ли от боли, то ли от радости.

Только теперь, когда я почувствовала себя любимой, счастливой и, по настоящему кому-то нужной, мне вспомнились слова старой гадалки:

«Не бойся быть сама собой, верь в свою звезду и истинная любовь найдет тебя, где бы ты ни была».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЭПИЛОГ.

 

 

Март. На дворе стоит ранняя холодная весна, но на душе тепло и уютно.

- Наташенька, иди к мамочке, - позвала я свою двухлетнюю дочурку, мешающую отцу говорить по телефону. Взяв малышку на руки, понесла в детскую комнату, так как пришло время дневного сна.

- Спи, мое солнышко, когда отдохнешь, пойдем гулять во двор. Поиграем с детками, покатаемся на качели.

Когда я вернулась в гостиную, Владимир уже закончил переговоры, и смотрел на меня, но говорить не торопился. Присела возле него на тахту, поджав под себя ногу, и обняла за шею.

- Выкладывай. Смогут они в этом году поехать с нами в Трускавец или нет?

- Докладываю, моя любовь. Все складывается, как нельзя лучше: в июле мы все будем отдыхать в «Прикарпатье».

- Живем в одном городе и так редко видимся. Марина вчера секретничала со мной по телефону: они ждут пополнения семейства. Так, что в самый раз ехать, в следующем году они уже не смогут вырваться.

- Я рад за Николая, ведь это будет его первенец.

- Марина тоже на седьмом небе. Пока у них все утряслось, достаточно понервничала, побегала, зато сейчас столичная дама.

- Я, если честно сказать, не думал, что мать ее от себя отпустит. Уж больно властная женщина оказалась.

- Жаль, что Григорий все никак не определится. Везти его надо в Трускавец, может, там женим?

- Все может быть, дорогая. Ты же меня там окрутила своим ангельским характером?

- У вас есть претензии ко мне? Все, пожалуйста, в письменном виде! - засмеялась я, тиская мужа.

Он наклонился и поцеловал меня. Больше трех лет прошло, а муж по-прежнему меня волнует, воспламеняюсь я уже только от одного его прикосновения.

- Звонила Татьяне, она тоже на недельку к нам присоединится. Андрей не против поездки, и, вообще, стал лучше к ней относиться, - сказала я, делая вид, что собираюсь встать.

Но, он, как мартовский кот, не желал выпускать свою кошечку.

- Пойдем, мое солнышко, полежим, пока младшенькая дочурка спит, а старших еще со школы нет. А то, мне надо скоро убегать, - мурлыкал мой суженный так, что трудно было отказать и ему и себе.

- Ой, что-то не хочется, - томно запротестовала я и повисла у него на шее. Владимир подхватил меня на руки и понес в спальню.