2007 Вместо вступления Судьба терпела и крепилась, но не напилась допьяна. Как устоять, скажи на милость, когда вокруг больна страна? Когда не вышел на дорогу, а на зубах «ядрёна мать», какие дьяволу и Богу и этой стерве знаки слать? Когда пообтрепались флаги, а все мечты опять в крови, возьми покорный лист бумаги, вложи себя и ... изорви! Путь на небо Не огорчайся разбитой чашке На лунной пряжке что-то рисовал художник из разбитых мирозданий. Не огорчайся чашке – есть бокал и есть таблетки новых заклинаний. По радиусу снов идёт душа, и каждый миг ей дорог в этот вечер, но сотня слов, не стоящих гроша, не греет, как и сотня книг, не лечит. 4.05.2006 г Но время есть … Пред солнышком ослепшая луна, почуя власть, упала на колени, но время есть сначала пасть до дна, потом пройти все звёздные ступени. Весы добра и зла на край стола установи и стань самим собою. У Вечности кривые зеркала, зато часы песочные без сбоя. В ночной тиши небесный водоём глубок, а звёздный всадник чинит сбрую, мне на былом писать бы серебром, а я углём сгоревших дум рисую. Так два поэта в пелене дождя заспорили, да вышла проволочка, один сказал: алмазная стезя, другой сказал: кровавая ... и точка! Один сказал: лазурна и чиста. Другой, что нет ни воздуха, ни света. Но время есть, и с чистого листа заря рисует радугу и лето ... 20.02.2006 г. Память – это непростое наследство «Перемелется – мука будет» (русская народная поговорка) Память – это непростое наследство, мелет мельница муку – в душе скрежет. На свой отчий дом нельзя насмотреться, но бываю там всё реже и реже. Отгоню, как злую муху, кручину, прокручу сто вёрст, как в памяти лица. Припаркую в старый дворик машину и пойму: туда нельзя возвратиться. …Не к себе пришёл – к родному порогу. Путь поэта очень часто короткий, Мне сверчок не скажет дальше дорогу, и душа не опьянеет от водки ... ноябрь 2006 г. Бросал монетку … Бросал монетку между «было» и «мечталось». Восток алел как грудки снегирей. Как много сердца под ноги бросалось, а что осталось – тоже было ей, туда же строки, веру и надежду, туда же липкий март, апрель и май. Луну бросая обречёно между, и в это «между» можно бросить бездну, у пропасти такой один лишь край, созвездия пристыжено моргали, не в силах стать заменой маяка, а ялик плыл у облака печали, его вела Всевышнего рука. 9.03.2006 г. Мегиддо (место решающей битвы Добра и Зла) От зари и до зари не уснуть и не согреться. Лучше ты совсем умри, скрипка огненная сердца! У луны клинок кривой. Змеи снов шипят на звёзды. Скрипка сердца! Будет поздно! Вена кажется струной. Лоб нахмуренных веков обожжёт, как щёлочь, фраза: на два царства … только сразу – пополам, пусть будет кровь. Обессиленной молвы быль и проклятая небыль раскололись с головы в огнедышащее небо … 20.04.2006 г. Услышав, как поэты в тишине свои стихи опять читают Смерти Шальные мысли снова на хвосте, и чувство распоясалось шестое. Из гололёда вышли только те, кто вспомнил это правило простое: на виражах не жать на тормоза, а лучше сесть на площадь лёгкой «Сесной», пока живёшь на лезвии ножа, канат судьбы качается над бездной. Испить вино печали в стороне, письмом не стать в разорванном конверте, услышав, как поэты в тишине свои стихи опять читают Смерти. А та, собрав костляво алфавит, на буйство лет накидывая стремя, им говорит: Луна не зря горит, и мой совет: ценить до терций время, не всматриваясь в скорбный лик зимы, про трещины земли не вспоминая, вперёд шагать в дыхании от тьмы, чужой полёт полётом измеряя. 11.02.2006 г. Моя песня опять не о том Город лёг уже спать за хребтом, ему жёстко лежать у реки. Моя песня опять не о том, как и эти плохие стихи. Город спит на две трети, на треть появляться отказано снам. И по ломаной улиц лететь предстоит огневым табунам. Зря мы вместе слагали слова, чтобы их через годы забыть. моя песня и ныне жива, ведь рассвет её смог воскресить, оживить, растолкать забытьё, с блеском молний пробиться в грозу, чтобы снова на имя моё уронил дождь скупую слезу … март 2006 Романс за плату Сыграй за плату, скрипка влюблена, и можно сердце в уголке послушать, хотя нужна была мне тишина, чтобы заплату наложить на душу. В бокале пляшут солнца огоньки, дым пахнет гарью пополам с ментолом, на дюнах слов волнений гребешки прилизаны, как кремом, этанолом. Шеф-повар – гений воплотит каприз, и наш заказ нагреет и остудит, вот наши тени вновь переплелись, на этот раз не отражая сути. Мой взгляд скользит по линии бедра, страсть кружит, как голодная акула, за шторой дождик льёт как из ведра, и нет луны, наверно, утонула. Сыграй сильней! Не всё понятно мне, но я душой пойму напев старинный. И пусть вина в вине на глубине маячит затонувшей субмариной. май 2006 г. Ноздри рвать тишине … Бросив зелье в густой настой разомлевших от сна садов, город вышел к шоссе босой и теперь на краю миров. Скалит зубы на мир луна, будто прима слепых актрис. Здесь за танец своя цена – в звёздном небе горит price-list. Пусть под хохот ста тысяч лиц, распалённых таким концом, голова покатилась вниз, танец будет всему венцом! Кто-то смотрит с небес, и не забываем его оскал ... хочет ноздри рвать тишине … тем, что мир никогда не знал! 24.08.2006 г. Путь на небо "Устало опали рука и взгляд, ускользающий змеем" (Moon) Земля ожидала обнову, на реках состарились льды, был солнечный диск коронован пронзительным знаком беды. На камне всегда отмечали для тех, кто ходил напрямки: направо - долины печали, налево - равнины тоски. Судьба расписалась в грядущем, и путники видеть могли: путь прямо - не в райские кущи, а сразу в пучину Земли. Присел на ступени Всевышний, добро разделяя и зло, и сердце, как косточка вишни, засохло, но снова пошло. Мы строем ходить не умеем. Под градом губительных стрел наш взгляд, ускользающий змеем, на небо упрямо смотрел. 18.02.2006 г. Но, упав в кислоту ошибок, сердце долго ещё стучало «Фишки высшего пилотажа Восхитительно некорректны…» «Небо падших – реестр ошибок…» «Фишки высшего пилотажа» у бесбашенной эскадрильи он посмотрит, потом прикажет перебить номера и крылья. А затем, подышав тревогой на свечу, что в душе горела, он уйдёт между звёзд дорогой ускользнувшего ввысь предела. Диалог был, как дымка, зыбок, надо было сказать сначала, что, упав в кислоту ошибок, сердце долго ещё стучало ... «Небо падших» – реестр рабочий, звёзды списками – разным сортом, стал ты призраком тёмной ночи, кто-то – ангелом, кто-то – чёртом. 28.12.2006 г. Разговаривая с Лоркой ФРАГМЕНТ ПЕРВЫЙ «Рекою душа играла под синей ночною кровлей, а время на циферблатах уже истекало кровью» (Ф.Г. Лорка, «Ноктюрны из окна») Когда долькой мармелада парила луна, как кречет, в окошко вошла досада и съела копчёный вечер. Обида в душе осколком заныла, терзая вены. Надежда тонула долго, а всплыла тоской мгновенно. Казалось: крупицу соли добавить на рану эту, как бритва острейшей боли коснётся зрачка планеты. В замахе своём жестоком кинжалы часов зависли, и время кровоподтёком застыло не в цифре - в мысли. ФРАГМЕНТ ВТОРОЙ «Уже распустился подснежник зари. (Помнишь сумерки полночи летней?) Разливает луна свой нектар ледяной. (Помнишь августа взгляд последний?)» (Ф.Г. Лорка, «Отголосок») Вот заката тюльпан занемог, увял, словно яду попил из лужи. (Помнишь, эта тропа и луны овал в эспланаду январской стужи?) Загорелся в ночи многоцветный глаз, нас закинула в небо птица. весь февраль звучит отголоском фраз (клювом в сердце она стучится?) ФРАГМЕНТ ТРЕТИЙ «Ручьём я тебе приснился и вижу сон наяву…» (Ф.Г. Лорка, «Гранада № 1850») Слышу: ветер сегодня поёт ни о чём, а вчера был наполнен грустью, я приснился тебе голосистым ручьём, ты приснилась манящим устьем. Тебе снилось, как креп молодой поток как искрился он водопадом. Если стану водой, электрический ток получу и взорвусь разрядом. Если стану бурлящей, живой водой, то, взметнувшись от серых зданий, ярких молний букет оберну грозой и кинжальным огнём желаний. ФРАГМЕНТ ЧЕТВЁРТЫЙ «Бьётся о смуглые плечи бабочек чёрная стая. Белые змеи тумана след заметают …» (Ф.Г. Лорка, «Поступь сигирийи») Солнечных зайцев съели змеи густых туманов и на краю недели свили свои арканы. Бабочка осторожно, как и бездомный лучик, спряталась так надёжно, словно от счастья ключик. Свет я люблю, как птица. Верю, наступит вечер, и снова будут биться бабочки в чьи-то плечи. 16.02.2006 г. Ночь и Я Я поклоняюсь опять циферблату – Время сильнее и дела, и тела. Зимняя ночь рассмеялась закату, нагло и быстро на первое съела. Медленно скушала окна у спален, вылив в тарелку огромный половник. Я на последнее блюдо оставлен, как постоянный и верный любовник. И надкусив, словно спелую грушу, сердце моё до кровавого сока, ночь расспросила по совести душу, только, как жить, не сказала до срока, не наложила на душу заплату, не сообщила мне всё, что хотела. Я поклоняюсь опять циферблату – Время сильнее и дела, и тела. 17.12.2006 г. Итальянский блокнот Я по-прежнему морем болею «Мне холодно. Я рад» (О. Мандельштам) Похмелившись вином соловьёв, ярких слов я найти не сумею, но по-прежнему морем болею. Вот пришёл – а оно без краёв! И рассветный вдруг выбросив стяг, что-то шепчет отелям на ушко, я иду по хрустящим ракушкам, и с обидой хрустит известняк. Пусть мне холодно, всё же я рад, как в цветах итальянского флага*, небо, пена и пальмы-стиляги – все они утром спать не велят. И, в бескрайний смотрясь водоём, облака отражаются в сини. Долетят ли они до России, или раньше прольются дождём? Странно … ветер, задумавшись, стих. Ярких слов я найти не сумею, но Россией, как морем, болею, очень много похожего в них. И теперь уже жду корабля в край, где символы вечно берёзы. Брызги моря похожи на слёзы, в море плачет, уткнувшись, земля … 3.06.2006 г. г. Римини (Италия), * красный, белый, зелёный Остаться со своей душой. Венеция Я заплывал в неё несмело – так входят в незнакомый храм. От Сан Паоло до Кастелло прошёл по главным островам. Однако, сказку спутав с былью, вопрос подвесил над водой: как, размешав четыре стиля, * остаться со своей душой? Ту тайну разгадать пытаясь, внимая мнениям молвы, дворцам и башням улыбаясь, летели каменные львы на крыльях, примеряя маски, под арками в тени мостов, и добавляя солнце в краски, глядели на туристов вновь. Я разгадать пытался тоже, читая по глазам людей в дворце величественных дожей и на ступеньках площадей. Секрет стекла мог стать примером, как эту тайну разгадать. Каналы-косы гондольеры чесали катерам подстать. Фарватер изучив неплохо, они искали свой ответ и под Мостом печальных Вздохов желали разгадать секрет… Темнела сумеречно арка, не слыша эхо тех страстей, на площади Святого Марка опять засилье голубей. Возможно, что-нибудь реально подскажет новый карнавал. Отобразив вопрос зеркально, ** мне вслед грозил Большой канал. июнь 2006 г., г. Венеция * византийский, романский, готический и ренессанс. ** конфигурация Большого канала похожа на перевёрнутую букву «S» Венецианский этюд Дома за много лет намокли. Ногами чувствуя рассол, глядели пристально в бинокли на бивни траурных гондол *, которые, минуя арки, катали праздную толпу. Должно быть, так венецианки хотели распознать судьбу в гондолах на воде канала, не разглядев, рвануться вплавь, попав на пристань Санта Кьяра, чтобы увидеть свой корабль. Но милый вновь вдали от дома, плывёт в тумане, в шторм, в грозу, скользит каналами гондола и не вмещается в слезу. г. Венеция – г. Римини, июнь 2006 г. * В память о свирепой эпидемии чумы в средние века гондолы в Венеции до сих пор красят в чёрный цвет. Носы гондол загнуты кверху. Экзистенция у моря. Во что обернуть беспокойную громкую душу? Парили у моря вдали черепичные крыши, почти приземляясь в цветочное, яркое пламя, в душе прорастал стебелёк, я воистину слышал плач скрипки-малютки, а может, зовущую память. Мелодия эта была то Вивальди, то Грига, потом исчезала, лишь гулко – удары по стали, и будто погонщик с густым металлическим криком гнал в воду табун лошадей – те неистово ржали. Прислушаться к морю и внутренний голос не слушать? Вот только вопрос возникает гнетущий, упрямый: во что обернуть беспокойную громкую душу, чтоб книги-вериги отбросив, жить просто и прямо. Чтоб жить одномерно, писать себе чёрным на белом, не видя цветного и эти заморские дали, ведь ставни тревоги давно перекрашены мелом, которым когда-то слова на заборах писали. Во что обернуть мне вопрос огнедышащий в спину, который негаснущей свечкой горит, не сгорая. Ни в этом приморье, ни в горном раю Сан-Марино покоя не будет, я это теперь понимаю. Сегодня рассвет необычный, по скифски раскосый. Забыть в самом деле, заштопать, привесить улыбку, чтоб ночью морозной в России от новых вопросов вскочить на постели без права ... вновь сделать ошибку. 10 июня 2006 г., г. Римини (Италия) Рим Брось мелочь в фонтан Треви – пусть тонет надеждой слабой! Барокко клубок завит в пергаменты прежней славы. С оттенком зелёным медь – по улицам, скверам, паркам. С Тарпейской скалы лететь восторгу – и падать к аркам! Я птицей лететь готов и город увидеть древний не только с высот веков – из окон простой харчевни, где вывод принять простой, но цепкий как взгляд волчицы: когда я вернусь домой, мне Рим будет часто сниться. Какой это сладкий крест! Я память ловлю на слове. В кафе, где сидел Эрнест, * пью крепкий, горячий кофе. Настоем веков напьюсь, пьянея под звон церковный, хочу слово дать: «Вернусь», но слово даю: «Запомню». Я верю: сквозь дождь и грусть увижу твои соборы, и слово даю: "Вернусь". Где взять снова жизнь на сборы? г. Рим, июнь 2006 г. * Э. Хемингуэй любил отдохнуть в «Cafe di Colombia» на площади Навона. Маска Пустые глазницы немного раскосы, как будто бойницы а ля Модильяни, и кажется, что смертоносные осы внутри затаились и ждут указаний. Мне рад продавец, как заморскому гостю. Я в маску гляжу, а внимаю в пол уха, в улыбке беззубой не чувствую злости, как в маске соседней свирепого духа. В прищуре невидимых глаз укоризна, На шее фрагменты военных доспехов и вехами-метками пройденной жизни застыли зарубки главнейших успехов. На скулах косых переливами глянец, купил … для чего? С удивленьем вздыхаю. Вдоль Тибра один торговал африканец. Но вскоре исчез … кто он был? Я не знаю … 8.06.2006 г., г. Рим *** Расставаясь, храню надежду я, и наверно, мечтой храним, что пределы земли исследуя, посещу снова Вечный Рим. Снова манит седая библия, зреет роза семи ветров. Вижу вывеску вновь: Rebibbia, еду к центру страны в метро. Сколько сгинуло в неизбежности, проварилось в котле времён, на развалинах римской древности видно, как человек силён... июнь 2006 г. г. Римини – г. Челябинск Небесный плотник Бессловесную тьму зной за полночь загнал, ветер чешет деревьям макушку: что за плотник небесный под вечер строгал, разбросав кучерявую стружку? То ли ладил ковчег, то ли розовый плот, зная: путь будет дальше не близкий, там, где саблей крест-накрест махнул самолёт, словно дело отметил по списку. Плотник был, но пропал? Оценил результат, и напившись из тучи с дождями, заскользил над землёй, как ночной аромат свежескошенных трав над полями? Он ушёл, но не так, как вдали голоса исчезают без эха бесследно. Так, пожалуй, с восходом уходит роса и с небес после смотрит победно. июнь 2006 г. г. Сан-Марино (государство Сан-Марино) – г. Челябинск Если голос умрёт мой … «Если голос умрёт мой на суше, отнесите на берег морской» (Рафаэль Альберти) Горизонт разорвав, корабли его сделали строчкой пунктирной, Мне не надо искать край земли – со своей связан я пуповиной. Субтропический, ласковый рай не предстанет значком уравненья. Я хочу сделать лучше свой край, понимая: не в пользу сравненья. Я кривые ухмылки стерплю, не приемля бесплодные споры и «Ca’verde» за Родину пью, за рассвет её, быстрый и скорый. Если голос умрёт – никуда не несите – он вовсе не нужен, он замёрз … так обычно вода стеклянеет в осеннюю стужу. 4.06.2006 г. г. Римини (Италия) Незаконченное полотно Он – художник из Милана, говорящий по-английски, и на пляж выходит рано, благо, до отеля близко. Кисть к броску на холст готова, напружинясь словно кошка, только ускользает снова мелкозвёздная дорожка. Вот нацелился Чезаре на рассвет природы бурный, только розовые дали поменяли цвет в лазурный. На картине волны те же, тот же берег, солнце то же. Отчего же он рассержен, беспокоится, похоже. Мимолётен миг, не вечен, Может, не выходит это: как земля себе на плечи зябко тянет шаль рассвета? 4.06.2006 г., г. Римини (Италия) Легенда о Наполеоне и Сан-Марино Клубился дым, и плыл печальный звон. Италия – одна большая рана. По Апеннинам шёл Наполеон и у подножья встал горы Титано. Граница государства Сан-Марино*, а санмаринцы из породы твёрдых. Прошёл наполовину Апеннины, Идти на юг? Или на горцев гордых? Задумался, как дальше поступить? Он всё на карту ставил за победу, но велика ли доблесть: победить ценой больших потерь саму легенду. Пришлось бы всё разрушить на корню – дух первых христиан окреп за годы. Наполеон изрёк: «я сохраню вот эту крепость, как пример свободы» 5 июня 2006 г. г. Сан-Марино (государство Сан-Марино) * Сан-Марино, самое древнее независимое государство Европы, основанное в IV веке н.э. первыми христианами во главе с легендарным Марино, бежавшими в горы от преследований. Находится на полуострове Апеннины. Русь … грусть … Город, где поют соловьи Память, вновь меня призови в годы нашей юности ранней, в город, где поют соловьи и хранят историю камни. Где садился в озеро диск, а всходил уже над горами. Ты меня прости, обелиск, что пришёл к тебе не с цветами. Не с цветами – с новой бедой. Скажешь: был всегда фантазёром! Я пришёл за мёртвой водой, а живая плещет в озёрах. Дождик озорной на хребте причесал задиристый локон, город подмигнул высоте изо всех своих евроокон, мне сказал: зови – не зови, не решу, пожалуй, задачу: почему поют соловьи на густых аллеях иначе. В звёздном небе та же слюда, озера такое же блюдце! Сколько раз стремился сюда, но не смог в свой город вернуться … июль 2006 г. Русь … грусть … Русь – затаённая грусть. Над заколдованным полем круг замыкается боли, а разорвать не берусь. Дышат поля, как моря … Ночью цветы луговые как часовые – живые, между собой говорят. Время не пустит назад. В этой стране сероглазой я потеряюсь не сразу, но прогорю, как закат. Русь! Твои вёрсты столбя, я погуляю до срока. Ты, как и Вечность, жестока и ненавидишь, любя. Но сохрани этот миг, злые метели и грозы, чтобы у тихой берёзы жил, как и прежде, родник. Я продолжаю свой путь, чтобы увидеть сквозь дождик, как нарисует художник Русь – затаённую грусть. 28.07.2006 г. После дороги Камин согрел глаза и ноги, а в голове весь хмель угас. Как хорошо после дороги сверчка спросить: который час? Стен деревянных теплый запах... в волне тепла иду ко дну ... А за окном в веселых лапах чёрт держит полную луну. 6.04 2006 г. И всё же, грусть моя, молчи! «Я знаю: на моей земле Нет совершенства без печали...» (Иннокентий Светланов) Каких красот ни повстречали, мы там, где лето год с тобой, а на моей земле родной нет совершенства без печали. Мы льдом и холодом богаты, и ветер цепкими руками последний луч за облаками упрямо прячет в маскхалаты. И всё же, грусть моя, молчи! Я утоляю жажду света рекой из будущего лета, горячим трепетом свечи. Города моих снов То ли это мираж, то ли призрачный дым, то ли дух озорной веселится ... В чутких снах – города, но по их мостовым только память летает, как птица, о потерянном счастье с тоской говоря, словно ищет пропавшие звенья. Снова память моя – острый меч фонаря, разрезающий толщу забвенья. Мысли шумно бегут по корме площадей, а по курсу стоят обелиски. Мне не страшно увидеть ушедших людей, очень больно не встретить здесь близких. Город снов опустел, он отпустит назад, но потом призовёт с новой силой. По стеклу не случайно скользнула слеза – это память ее уронила. 11.12.2006 На колени мне прыгнет тоска … Словно смерть и холодный закат – ожидаемо и неизбежно, на колени мне прыгнет тоска и прикинется любящей нежно. Только жуткий мороз каждый раз от её очумелого взгляда. В бездну этих нефритовых глаз падать долго, а лучше не надо! Я её приставанья стерплю, ожидая счастливый билетик, откровенно скажу: не люблю! Но она поцелуем ответит. Эх, тоска, забубенная грусть, раз мы горькой судьбине созвучны, так давай лучше выпьем за Русь – вы же с ней сотни лет неразлучны. Ты, над нашей разрухой скользя с ветром скорби и думой суровой, обмани: жить иначе нельзя! В сотый раз я поверю на слово. 18.10.2006 г. нефрит - скрытокристаллическая разновидность минералов группы амфиболов: актинолита и тремолита. Плотные вязкие белые и зелёные полупрозрачные массы. Твёрдость 5,5 6,5; плотность около 3 г/см3. Поделочный камень. (Российский энциклопедический словарь) Русская дорога Стынут лица, руки и ноги – в феврале погода сурова. Русь опять бредёт по дороге в поисках уютного крова. Что за деревенька – три дома! Но дымок над каждым курится. Ветер за стрехою солому треплет, как голодная птица. Обветшал домишко местами, и совсем осело крылечко, но изба красна пирогами - разгорится русская печка! Рады гостье, хоть небогаты. К пирогам и сушкам - конфеты, чай с настоем перечной мяты, в блюдце – мёд подарком от лета. Девица дорогу спросила, посидев у печки немного, и пошла - пешком по России, по её холодным дорогам. Сквозь мороз, ветра и туманы не вполне устроенной суши, зная, что есть тёплые страны, но в России – тёплые души. 3.02.2006 г. Песня мёртвых Призрак «Заснувший дом. Один во мгле …» (Андрей Белый, 1905) Тьма не топчется у порога, а настойчиво тянет лапы. До тюльпана горящей лампы ей осталось совсем немного. Тишиной занесло полмира. Звёзды спрятались. Верный признак, что появится бледный призрак из сгоревшей дотла квартиры. Тьму раздвинув легко рукою, тихо спросит: пусти погреться и добавит: сгорело сердце, отчего нет теперь покоя? Побеседуем, дни итожа, и под взглядом судьбы совиным разделю с ним его кручину, потому что я призрак тоже. 20.05.2006 г. Читаю умерших поэтов Душа, словно бабочка, билась в стекло под названьем судьба. Заря прогореть торопилась, не этот ли жар на губах? Читаю умерших. Подстрочник бьёт время ушедшее в лоб, устоев сломав позвоночник и вновь вызывая озноб. Вопросов не счесть без ответов, как мёртвой земли без воды, и в поисках души поэтов летят от звезды до звезды. Их строки, как бубен шамана, звучат и звучат без конца … Не знаю, где ручка стоп-крана, и есть ли она у творца? Не верю, что время излечит твои и мои синяки, надеюсь на новые встречи, читая умерших стихи. 10.01.2007 г. Последний час Сенеки В бокале яд, за дверью бездна, сопротивляться бесполезно, Сенеке надо умереть. Нерон – как раненый медведь, и крови старца жаждет рьяно. Центурион наполнил ванну, врач в маске доброго лица ножом вскрыл вены мудреца. Вода стремительно краснела, кровь быстро покидала тело … Сенека оглядел обитель, ученикам велел: – Пишите, я погружаюсь в царство сна и вижу: комната темна, кругом кривые зеркала, я лёгким стал, и два крыла меня возносят к Палантину, без сожаления покину порочный мир я навсегда … Сенека смолк. Красна вода. 6.01.2006 г. Он и Я Больно знать: шифер крыш не хорош для разбега, серый лик декабря на себя не походит – мелкий дождь по карнизам стучит вместо снега, мысль бездомною кошкой по улицам бродит. Больно видеть бродячие тени унынья, даже в звоне трамваев немало сарказма. Он похож на меня тем, что сломаны крылья, и тоска внутриклеточна в нём, будто плазма. Синтез свежих белков организмом осилю, отнесу на помойку пустую бутылку, мне так просто отжать двухпудовую гирю, но не сбросить хандру, что стучит по затылку. Может, наш Бог один (или общие боги), и хотя видим те же закаты-рассветы, друг на друга похожи лишь тем, что двуноги, в остальном мы из разных галактик планеты. Но мы всё же похожи, и есть верный признак: он, как я, потеряться в грядущем не хочет и в лучах фонарей проплывает, как призрак, интегрируя мысли по контуру ночи. 14.12.2006 г. Город на ноль не делится или Слуги дьявола на чёртовой мельнице* Дым ядовитый стелется, кубики в вены сразу, но город на ноль не делится, он вымирает медленно. Кто это снова лапами жизни кладёт на полочки, рвёт на затычки клапаны, колет в глаза иголочки? Город на ноль не делится, дьявол торгует дозами. Снова метёт метелица, зелье везут обозами. Слышишь: звонки мобильные не достигают города? Светят глаза могильные прямо из пасти холода. Кровь после шприца пенится, смерти крепки объятия. Город на ноль не делится, шепчет опять проклятия. Много муки на мельнице, крутятся быстро лопасти. Город на ноль не делится, просто парит у пропасти. 30.03.2006 г. * кинофильм Песня мёртвых Случится резонанс, и песня мёртвых поднимется как зыбкий жар полей, родные лица в памяти не стёрты, но как хотелось нам отсрочить с ней, костлявой, вездесущей дамой встречу, как хочется нам верить: не к тебе она бредёт, находится далече ... А сердце бьётся счётчиком судьбе. Мы веселы, и в мире нам не тесно до самого последнего звонка. Случится резонанс, и эта песня не бросит в дрожь, а станет нам близка. 9.03.2006 г. Вольф Мессинг Все двери, как обычно – на засов, но с каждым часом темнота всё злее. Сойти с ума от сотен голосов так просто – жить гораздо тяжелее. Как груз велик, хоть ездит налегке враг фюрера, и Фрейд его не лечит! В очередном заштатном городке Вселенная ложится вновь на плечи. Её мозги опять плывут волной, у ней свои каналы и газеты, и призраки хохочут за спиной, рисуя на стене свои портреты. Как груз велик, известно лишь ему, с годами эта истина дороже, когда ты осознаешь глубину, мороз в жару идёт по тонкой коже. Вождь всех времён спокоен и суров, но от его рассказа стал бледнее. Сойти с ума от сотен голосов так просто – жить гораздо тяжелее. 17.04.2006 г. День рождения убитого друга В.О. В душу кувалда скорби вбила зарубки-клинья. Твой день рожденья помню, только сижу один я. Рюмок холодных грани греют в надежде свечи. Память всё так же ранит, время совсем не лечит. Жалуюсь, друг мой, нервы … в вечной душевной сече. Что же, садись … по первой выпьем с тобой – за встречу! Я постарел … заметно? Ты, как и прежде, молод. Я говорю про лето. Ты – про мороз и холод. Да … холодок по коже … это сквозняк, не боле, или, те дни итожа, мы прикоснулись к боли? Вспомним опять друг друга! Знать бы когда, как скоро острой косой старуха мне перережет горло? Тихо в моей квартире … выпьем за то, послушай: чтобы в незримом мире встретились наши души … август 2006 г. Из древности доходит мудрость слов На месте гор, что простояв века, разрушились, песчаные пустыни. И как они, постройка из песка развалится, и нам известно ныне: из древности доходит мудрость слов, возникнув вновь ростком на пепелище. Она проникнуть может до основ и сохраниться дольше, чем жилище. 30.05.2006 г. Улыбается Бог … Улыбается Бог на краю полосы. Я спрошу, не желая обидеть: – Покажите, пожалуйста, эти часы, не купить, так хотя бы увидеть, как на вечных часах в зачарованный ряд звёзды встали и, Вечность пронзая, непонятные, яркие цифры горят! … Улыбается Бог, исчезая. Уснуть бы … «Вот здесь в опьяненье уснуть бы на этих речных камнях, поросших гвоздикой» (Басё) Мне кажется, это не так уж и плохо, на аверсе «Время» так думать не дико: тростинка сломалась беззвучно, без вздоха. Уснуть бы на камне, поросшем гвоздикой ... Уснуть бы под крики рассерженных чаек, доверив рассвету решенье задачи, но ветер, что лодки на пирсе качает, по всей вероятности, думал иначе ... 20.05.2006 г. Поэт и Смерть (диптих) 1 Судьба умеет точно бить под дых, загадкой отвечая на загадку. Смерть снова выбирает молодых и даже тех, кто в маленьких кроватках. Живому – жить! Как стража на посту, поэт забыл покой и постоянство. Десятки застучат клавиатур, сужая виртуальное пространство на стих его, что был рождён в тиши мечтой извечной с мельницей бороться, но кто заметит отблески души, как звёздочки на самом дне колодца? Толпятся строки на краю стола и бьются словно птицы об решётку. Старуха в белом … стороной прошла, прошамкав: «погляди какой, … ужотко» 2 Поэт бы выпил с ней на посошок, но отвлекли рассерженные лица, камней на свете много, и в висок попасть гораздо легче, чем родиться. Что выбрать мне: два сломанных крыла, четыре колеса, перо жар-птицы? Ты слышишь: бьют кривые зеркала, а значит, есть надежда исцелиться. Он выбрал, не сказав, что выбрать мне … Предположу, тоску макая в пиво, что только в нарисованной стране быть можно и весёлым, и счастливым ... Туда он держит путь: отсель – досель! А здесь завалы бренного, земного, срывает крыши вихрь, и пуля цель находит каждый день без выходного. 6.11.2006 г. В календаре черта карандашом Как много не дано понять … Как много не дано понять, планет меняются орбиты, не все знамения раскрыты, но память в клеточках меня живёт… и может повториться росток, что из камней струится и может быть, вернётся птицей на рубеже другого дня... 27.01.2006 г. *** Жизнь не бывает без потерь – не по душе мне эта фраза! Визжа, срывается с петель калитка у сознанья сразу, как будто в поисках следа летит по жизненной аллее, когда прощаюсь навсегда, и мир становится беднее. декабрь 2006 г. *** Память гасит из прошлого слабенький свет, тает он, словно дым сигареты. Наша юность уплыла корабликам вслед по притоку таинственной Леты. Нам нескоро (я верю) рекой этой плыть, пусть Харон не бубнит заклинанья. Только мы с тобой будем (как сможем) хранить отпечатки на плёнке сознанья ... декабрь 2006 г. В календаре черта карандашом В календаре черта карандашом, по звёздам штрих-пунктирная кривая. Трамвай зубами лязгнул и ушёл, звеня на поворотах и зевая. Уносит, как положено, в депо большое электрическое сердце. Там утром смоют грязь с его боков, чтобы рекламе веселей смотреться. Ночь-чёрная смородина темна, Мороз – кусачий стимул торопиться. В календаре черта подведена, как тайный знак и резкая граница. 16.01.2006 г. Это грустно, но … «Мыслям душно и тесно» (И. Цейтлин) Мыслям душно и тесно! Скажем честно, без злости: в оболочке телесной наши души лишь гости. Это грустно, но смелость здесь нужна, как у птицы, что летит в неизбежность, дважды в год вдаль стремится. Жизнь - в упрямом движеньи, пусть порою без толку. Наш уход - продолженье... ... но до этого долго. январь 2006 г. Это только игра … Бесшабашную юность, как дар, вспоминаю, зная: это игра – прикоснуться к весенним, бесконечно глубоким, как мир, потрясеньям, книгу ветреной юности тихо листаю. Это только игра, а не хруст на зубах, не бессонница в звёздах по-прежнему рыщет, и нет клятвы в граните, есть тело и пища, только память считается также в шагах на асфальте тех лет. На душе – синяки, жаль нельзя долететь до угасшей улыбки, как корабликов флот утопить по ошибке, загулявшую юность в болотах тоски. 21.04.2006 г. Илье Цейтлину в Чикаго Вновь мечте в душном доме тесно, словно сломаны два крыла. Мне б такую придумать песню, чтобы силы мечте дала! Лето стихло, угасли краски, холод топчется у дверей. Мне б такие придумать сказки, чтобы стали мы все добрей! Но пока в сердце есть отвага, сплин занудливый, не взыщи! И в Челябинске, и в Чикаго лучик смелости – отыщи! 17.08.2006 г. Одна струна в чернильной тьме " ...звучать, опять звучать (спеши, народ, послушать!)" (Михаил Гофайзен) Боль в теле, а душа - на вираже. Звучать! А ты послушай хоть немного. Я стал скрипичным ключиком к душе, открыв, сверну на лунную дорогу. И улечу в кусающий мороз, пусть будет ночь-черника или вечер, надеясь: серебристый порох звёзд огнём бенгальским вирусы излечит. Ни соловьёв, ни воробьёв ... прости, так холодно, и демоны разлуки, как старикашки, кашляют в пути, деля на ноль все прежние заслуги. Клинком царапнет месяц, и струна каприз уважит, лишь бы не порвалась. Печально, но сейчас она одна в чернильной тьме у сердца оказалась. январь 2006 г. Владимиру Плющикову " ... где сердце - счётчик муки" (И. Анненский) Сердце - это счётчик нашей боли, но ресурс, увы, не безграничен, и его никто продлить не волен - случай, к сожалению, типичен. Пусть оно пока что не болело, но, случалось, очень сильно билось. Сколько раз оно стучалось в тело и к другому сердцу так просилось, что покоя не было и сладу, ночь казалась днём, а день пожаром, Млечный Путь – дорогой к звездопаду, а Луна нетрезвым санитаром. Понимаю ... было. Нет резонов вспоминать, однако мысли те же: В Питере сердец пять миллионов, не считая финнов и приезжих. Никуда не спрятаться, не деться от души, которой вновь неймётся. Постарайся все же слушать сердце до тех пор, пока оно взорвётся. 7.1.2006 Продолжительность жизни стремится к нулю Продолжительность жизни стремится к нулю, а последняя повесть к последней странице, за которой стремятся «отдельные лица» разменять неразменный пятак по рублю. Не выходит ... И Фрейд не даёт им совет, и гербарий засохший не даст им подсказки, а посмотришь вокруг – те же самые маски интеграл извлекают по контуру лет. 2006 г. Неадекватное Заштукатурили в плач потери, не сразу стали они немыми, проснулся ворон, проснулись звери и искушение вслед за ними. Оно, кусаясь, разбудит Феникс, и та, пугаясь от звёздных пугал, воспрянет, огненным клювом целясь, найдёт за пятым десятый угол. И там, застряв, словно шарик в лузе, как пуля ржавого пистолета, глядит, как в небе Луне-медузе несут коктейль голубого света. В горящей магме не счесть сульфида, на дно земли дверь теперь открыта, а Мастер вновь не покажет вида, что знает больше, чем Маргарита. 5.04.2006 г. Душа – лети под звонкую струну «Кто видит сны и помнит имена, кто слышит трав прерывистые речи …» (М. Волошин) Душа – лети под звонкую струну туда, где даже мыслям высоко. Дворцам - цвести и рваться в вышину, ведь там фантомам будет нелегко ... Приду к тебе, родная сторона, под знаменем отчаянной весны! Кто видит сны и помнит имена, те будут и красивы, и сильны. В страну фантазий снова поспеши, столицы назови волшебных стран. Зло – это море грязи для души. Добро – любви вселенский океан. Среди аварий, гибельных утех и злобным причитаниям назло я – карбонарий, но стреляю вверх … поскольку время действий не пришло. 9.01.2006 г. *Карбонарий - член тайной революционной организации в Италии начала ХIХ века Errare humanum est* 1 Острой бритвой бессонница точит грифель метафорам, тянет время с понятием, словно нос кокаин. Но крылатая конница проскочила над автором, за подобным занятием ночью он не один. 2 Переписано набело, но печально разорвано, мяч удачи в мгновение выбит на угловой - так ранимая заболонь за корой будет вскормлена, чтобы свой день рождения снова встретить весной. 3 Через времени сито мы будем строго просеяны, и замкнутся параболы, но под разным углом. Были звёзды не считаны, а уж сколько потеряно, сколько просто попадало – не понять за столом. * (лат.) - Человеку свойственно ошибаться. январь 2006 г. *** Линия жизни раскоса, как отраженье в глазах, хитросплетённые косы светлых лучей в образах призрачны, и через сито времени вижу портрет. Вдруг понимаю: размыта правда, как этот рассвет. 13.01.2006 г. Плыву по подсознанию Жизнь и работу вижу наяву, регламенты - от срока и до срока, но я по подсознанию плыву, как по волнам ревущего потока, На пике дня, в ночной кромешной мгле бренчу к душе прилаженной отмычкой, ищу себя другого на земле, и кажется, всё больше по привычке. Не нахожу, мутна в реке вода. но кайф искать, хотя и мало проку. Искать и не найти опять следа, и плыть упрямо против волн к истоку. 14.02.2006 г. На пути из Прошлого в Теперь Илье Цейтлину Порой лечу из Прошлого в Теперь, и на пути свершенья, даты, лица. Бросая взгляд, я вижу эту дверь, от храма, в коем истина хранится. Я эту дверь давно открыть готов, но только вместо ключика – отмычки, и окружают полчища рабов, которым имя - старые привычки. Вперёд лечу, и пыл мой не остыл, хотя всегда решаю я дилеммы. Как Эпикур сказал: «Я накопил богатство, но и новые проблемы» Живу, как все. Как все, не без греха, вселенский холод мне не симпатичен. Моё богатство – в таинстве стиха, и потому я так оптимистичен. 1.09.2006 г. Надоели слова … Вера в добрых царей не прочнее стекла, из всех вер выбираю я веру в друзей. Надоели слова, и никчёмны дела, а века не пропустят в свой пыльный музей. Корабельные сосны растут сотни лет, ожидая, что море увидят они. Так и я, ожидая в надежде рассвет, растворяюсь душой, как в тумане огни. Расстреляю тоску у волшебной стены пистолетом упрямого злого огня, золотые драконы пока не видны, интегралы беру по испарине дня. Геометрия судеб проста, как глоток. женский смех серебрист и колюч, будто снег, и пока не алеет задира-восток, я в грядущее вновь начинаю разбег. Мне неведом покой и крадущийся страх, и, стихами ненужными тихо шурша, чей-то голос услышу: смотри, в небесах ускользает за кромкою неба душа. 30.11.2006 г. Молитва Дай силы мне, Бог! дай силы, земля, хотя ты промёрзла жестоко. Дай силы, Восток, входящий в меня лучистым и чистым потоком. Забудут волхвов, не прочтут письмена, но нового я не открою, что в сердце железная воля нужна, чтоб снова поспорить с собою. январь 2006 г. Полночь: web-страниц чересполосица … Полночь: web-страниц чересполосица, а луна – яйцо фазана райского. Город, словно шрам на переносице шнобеля истёртого уральского. Воздуха не хватит - будет перекись. Гиббс не зря исследовал материю. Диплодоки памяти ощерились, и, горя, последовали в прерию. За Вааль, где бешеная конница так летит, как ястребам не велено, а за буром снова пуля носится … … и алмазы счастья не поделены. январь 2006 г. … но отчего всю ночь вскрывала вены спокойной жизни пьяная душа? «Запей меня солёною водой, забей меня прибрежными камнями… Меж ними усмиренное цунами... Шифоновое небо - надо мной…» (Л. Воробей) Круг солнца быстро спрятался под крышу, исчез, как диск компактный в CD-rom, грудь моря подымается всё выше, да так, что "между" кажется ковром/ чистилищем/вместилищем проклятий безвременно почивших кораблей, и галочкой в цепи мероприятий, казалось, будет ведьма на метле. Зыбь нервная и грозный мат природы как плач по тем, кого не сберегли, и море у цунами примет роды, пошлёт ЕГО стирать с лица земли, крушить дома, ломать отелей рёбра на той, тридцатиградусной земле, но не доплюнет бешеная кобра до чашки кофе на моём столе. Я - далеко, здесь море по колено, и лишь река волнуется, дрожа, но отчего всю ночь вскрывала вены спокойной жизни пьяная душа? 15.09.2006 Наш паллиатив - музыка Твердить себе, что горе – ерунда, как лезть под напряжением в проводку, ударит током резко – и тогда не загасить печаль вином и водкой. Увы, броню не сделать под заказ, мы уязвимы в сотнях разных мнений. Но я согласен: музыка для нас паллиатив коротких облегчений. 6.05.2006 г. Посмотри – звезда умерла так странно Захватить понт бурлящий в тугие клещи полушарий, но стоит ли так стараться? Море похоти в лодки приличий хлещет, через борт, но собачьи устали танцы. Ночь жевала свет, озираясь хмуро, мир на треть ослеп и на треть холодный. Только пуля шальная совсем не дура, потому что летает уже свободной. Чмокнет в щёку – такая тебе дорога, или просто в пыль – такова планида, интересней жизнь твоего порога, только я совру, не подавши вида. Говорят, сильней ноют наши раны, если ты с собой дрался понапрасну. Посмотри: звезда умерла так странно: ярче всех зажглась, а потом погасла. май 2006 г. Странный напиток Странный напиток - грог, что-то от солнца есть, и так легко поджечь спичкой тепла восторг. Пью, и в который раз станет тепло ... весьма, и подмигнут дома линзами жёлтых глаз. Теплится лунный щит - Бахус махнул рукой. Где же сердец покой, где это так стучит? С крыши вода шуршит, гасит фонарь весна, но от стола до сна водоворот души. Будто штормит вокруг. Странный напиток грог. Будто внутри цветок станет большим к утру. Время начнёт разбег, в лёд застучит вода, и чешуей со льда зашелестит проспект. Станет понятно мне: тонкая рвётся нить, и тяжело доплыть ночью к тебе во сне. 4.03.2006 г. *** «Рукой подать до счастья и беды» (Елена Воробей) «Рукой подать до счастья и беды», такая диалектика пространства, где мы, увы, не знаем постоянства и погибаем из-за ерунды. Их мало ... кто иначе видит мир и звездопад по прозаичной пьяни, который вновь причёсывает грани сечений растревоженных квартир А кто-то в крике тормозов притих, к шершавой стенке жизнь опять припёрла. Дымящей струйкой кровь течёт из горла - возможно, так из сердца вышел стих. 9.07.2006 г. *** Тоска ... то далеко, то за углом, то прячется за близких обелиски. Опять склонилась над моим столом, листая пожелтевшие записки, как будто вновь отыскивая след в своей работе очень кропотливой, и шаль мелодий из далёких лет ей так к лицу, что кажется красивой. 2006 г. Вечерний этюд Умирают огни, будто чьи-то мятежные души. Я стою над рекой, над водою, и в мыслях туман. До весны бы дожить, и она половодьем разрушит, разломает заторы, легко понесёт в океан. А пока что - аквариум жизни, и мне – цихлазоме Меека, корм, что сыплется с неба, и дальше клевать суждено, но пришло понимание: ближе к концу дискотека и из чёрных квадратов не сшить Пифагору штанов. 20.10.2006 г. Твой дом родовой заколочен Теряться в потоке до ночи, но вспомнить, вернувшись домой: твой дом родовой заколочен крест-накрест прыщавой доской. Давно не скрипят половицы, не встретит тепло и уют, и лица, знакомые лица, на зов никогда не придут. Ты их не увидишь воочию, у них своя карта дорог, и там только призраки ночью способны вести диалог. 20.04.2006 г. Игрок 1 Надежды нить сегодня /и вчера/, что говорить, когда вся жизнь игра! Казённый рубль, и ставка высока. Последний дубль последнего броска. Да, он готов – всё бросить в этот зал, вскипает кровь, безумные глаза, то лёд, то зной, губ пламенный такыр, а за спиной хохочет тёмный мир. 2 Ночной совой мерцает лунный лик, грозит бедой, тая предсмертный крик, и звёзд шнурок петлю обрисовал. Давно звонок последний прозвучал. Окончен бал, угас последний пыл, и два хлопка слились в тот миг в один. Кровавый ком взметнулся за окном. Открыл «Клико» хозяин казино … 1.09.2006 г. Давайте слушать тишину Штиль Прибой заснул в одежде пенной, а пять минут назад шуршал. Так замирает внутривенно у края пропасти душа, уходит по сосудам в пятки, волнуя тело до ресниц. Но так бывает: без оглядки затем летит отважно вниз. Пронзает молнией решенье, и ничего потом не жаль. Штиль нужен для отдохновенья, но есть в спокойствии печаль: завязнет, как в смоле, бутылка с сигналом «SOS» в туманной мгле. Штиль, как предвестник страсти пылкой, и уголёк живой в золе от ветра в пламя превратится, известно мне: за морем сна, встав на крыло огромной птицей, уже вздымается волна. 19.08.2006 г. Конь-огонь весеннего разлива Огненным безумством очарован, конь-огонь на скачках самый быстрый, и зари небесная подкова с горизонта высекает искры. Рвётся в небо, рьяно пламенея, разорвав небесную запруду, мне бы песню спеть да не умею я в семь нот вложить такое чудо ... Жизнь закрутит быстрой каруселью, увлечёт со скоростью стремнины, на небесных этажах веселье, а внизу берёзки-балерины. Только всадник ускакал куда-то, город погрузился в ритм рабочий. Брат его прискачет к нам с закатом, только конь не тот, а вестник ночи. 31.03.2006 г. Мартовские этюды №1 Ночь разлила дурман и вино из волшебной сиреневой фляжки, зачерняя громады домов, а они до утра в домино, всё играли, тасуя костяшки неуёмных квартир-огоньков. №2 Рассвет придёт не скоро … Ночная мгла от моря до моря пролегла. А где-то плачет ворон – он видел столько горя, что сердце жжёт игла. №3 Ветер, свободный как птица, знает, где вены планеты вскрыты острейшим ножом. Кровь земли стонет, змеится, светит рубиновым светом, бьётся скорбящим ключом. №4 Доверить ли рассвету, что бродит по соседству, и сны, и миражи? Явись мне, ангел света, с лицом весёлым детства, пойми и подскажи. №5 Поезд солнца мчит, плацкарта до родимых перелесков у грача и соловья, вспомнят птицы ноты марта и аккорды бурных всплесков, песни радости ручья. №6 Страницы зимней смуты перечеркни! Смелее - садись на карусель, где падают минуты гораздо веселее, чем пьяная капель. 20.03.2006 г. Давайте слушать тишину Давайте слушать тишину, она за гранью пониманья, ведь даже в соснах – трёх желаньях не разобраться одному. Давайте мерить высоту, полётом птиц и звёзд мерцаньем с проникновенным пониманьем, что холод высоте к лицу. Давайте пить вино весны. Я не шучу – оно в сияньи немого солнца, в ожиданьи. Поверить мы в мечту должны. Тогда в холодную страну, где день и ночь метут метели, придёт тепло на самом деле ... Давайте слушать тишину. 3.02.2006 г. Апрельские этюды «Тот ветер, что подул сегодня, так не похож на ветер прошлых дней» (Оно Комати) 1 По пашне голой бродит грач голодный, не чая в хляби отыскать червей. Тот ветер, что подул с реки холодной, так не похож на ветер прошлых дней. Он не летит – вальяжною походкой идёт-бредёт, но погулять не прочь. Все говорят: в апреле день короткий, а для меня короткой стала ночь. 2 Ищу в толпе лицо – лишь суета в ответ, но снова взгляд поймать пытаюсь. Так можно ждать пришествия Христа, так ждёт звезда звезду, не дожидаясь. Ищу опять лицо в толпе людей, они идут, а в памяти застыли, и даже камни старых площадей упрёк кидают: вы здесь вместе были. 3 Весенняя луна совсем пьяна, поёт шансон, как ветреная птица. Шаман из транса вышел, я из сна. Ударим в бубен, будем веселиться! За тёплый май – таков мой первый тост, поставь «Pink Floyd» с любезной мне «Стеною». Поскольку Robert Miles прозрачно прост, а от «Nirvan»-ы даже зубы ноют. 15.04.2006 г. Майские этюды 1 «Так уходит, покоряясь ветру, облако на утренней заре» (Сайгё) Поезд, проиграв по рельсам ретро, растворился в предрассветной мгле. Так уходит, покоряясь ветру, облако на утренней заре. Тепловоз бодрит себя гудками, напустив степенный, важный вид. В поле ничего не отвлекает, он туда на всех парах спешит, чтобы от перрона до перрона размышлять, роняя окон свет, расцветут ли яблоней бутоны на пути обратном или нет. 2 «Тогда любили прекрасное отзывчивые сердца» (Сайгё) Тает звук гитары шестиструнной. Может быть, его услышишь ты. Стать бы мне рекой, чтоб ночью лунной не проспать рождение звезды. Отражать в себе миры иные, в вольных водах плыть, в мечтах парить, чтоб звезде твоё присвоив имя, утром вместе с солнцем подарить. 3 «И пролейся здесь дождём, чтоб утешить нам сердца» (Отомо Якамоти) Эта ночь с ума сошла, до утра не доживём, охладить бы под дождём наши жаркие тела! Сумасшедшая игра: в этом мире ты и я, тучи склеены края. Нам – ни капли до утра. Раскалённые огнём, нам судьба сгореть дотла. Эта ночь с ума сошла – до утра не доживём. 11.05.2006 г. Эта осень разит наповал … Эта осень разит наповал, но весне по накалу не пара, и бескрылый Дедал зарыдал, не дождавшись сегодня Икара. Город выметен чисто до дна, но как будто сбежали надежды, помолись за меня допоздна, нарисуй что-то светлое между светлых дней прогоревшего лета тёмной бездной смертельного криза. В гетто, скученном взаперти где-то зарождается тлеющий вызов. Он летит, веселясь, в облака, как немая стрела сарацина. Наша жизнь от звонка до звонка и тихонько горит, как лучина. Мы надеемся, что подождём на волнах разноцветных фантазий, когда Мастер усталый дождём свои руки отмоет от грязи и устроит нам всем карнавал до утра далеко не случайно. Эта осень разит наповал, но не знает, где сердце у тайны. Шестнадцать строк про снег «За последние два часа с неба выпало столько снега, белый ангельский самосад порошил, не спросив ночлега» (Юрий Метёлкин - Moon) Я стихам твоим снежным внемлю, вспоминая былые дни – снег обязан упасть на землю, но не падает, чёрт возьми! Вероятно, завис медузой в облаках, и спуститься лень, на термометре восемь с плюсом, снова с минусом серый день. Липы к небу воздели руки, зазывая пушистых мух, и над церковью гаснут звуки, но молитва летит к тому, кто считает, что мысль нетленна. Снега нет, но хочу душой, чтоб на берег моей вселенной хлынул белый, тугой прибой ... 11.12.2006 г. Пурга "... табуном встают снега" (С.Наровчатов) Сегодня белая пурга летит алмазной колесницей, как на смертельного врага, и одолеть его стремится. Я попрошу: метель, бурли! И пусть зима скупа на краски, скорей на трещины земли набрось живительные "маски". Понять, принять тебя готов, хотя сегодня ты другая, Не подобрать красивых слов, смысл пропадает, ускользая. Летят четыре колеса, я - от порога до порога, у вьюги синие глаза, и тоже смотрят на дорогу. О, половецкий наш азарт! Пинком ноги открой мне двери. Мой посох - руль, а тормоза - друзья, которым я поверил. Морозы, бури - пустяки, не по душе метро, трамваи. С пургой мы братья-степняки, а здесь веками кочевали. Сквозь отзвуки гортанных фраз искали тайный знак в метели, и, как она, в который раз его увидеть не сумели. Надеждой юноши сильны. Подобно ей, вначале робко встают из снега табуны, и вскачь летят к ильменским сопкам. Метель свернула на меня, в стекло полезла целоваться, и буйство белого огня рождает в сердце искры танца. Приторможу. Мне на краю шоссе метель споёт: «послушай!», я с ней в обнимку постою … мы всё же родственные души. 15.01.2006 г. Реке Наступит час, и в зареве огней ты оживёшь и с радугой в обнимку сквозь серость дней до моря доплывёшь и превратишься в устья паутинку. Издалека, забыв про стылый сон, расскажешь про метели и сугробы. Ведь ты река – клинок иных времён, и, несомненно, самой высшей пробы. Года, века скользнут тебе на грудь и отразятся в каждом километре. Ведь ты – Река и продолжаешь Путь. И только Вечность знает дату смерти. 8.01.2006 г. Где-то на дне затерялось колечко Ловко, без брызг, пусть в непогоду очень вода холодна, солнце, как рысь, с дерева - в воду! Только страшит глубина! Видится мне: плачет сердечко, девушку гложет тоска. Где-то на дне затерялось колечко … Кто бы его отыскал? октябрь 2005 г. Этюд № 62 Из тысячи дорог моя - прямая, путь в вираже мне кажется длинней. Недолог срок гореть тюльпанам мая, но станет на душе чуть-чуть теплей. май 2006 г. Этюд 56 – минус тридцать пять На стекле орнаменты свежие - отголоски буйной фантазии. Во дворе таймырские лешие отмечают сдачу Евразии. Ветер гасит призраки-здания, фонари продрогшего города. Только бы хватило дыхания вынырнуть из омута холода. Празднует зима очумелая, а на всех глядит неприветливо. Может, Время так любит белое, Оттого и бег свой замедлило? 25.01.2006 г. Плавание по зиме Холод лёгкие пронзает, от ресничек промерзаю, пальцы рук и ног немеют в царстве злого Берендея. Вдоль дороги сосны-свечи, тишина легла на плечи. Вспоминаю сказки-мифы, ведь кусты, как будто рифы. Я – корабль, плывущий между в парусах тепла-надежды. 4.02.2006 г. Морские волнения (подражания Лорке) «Сердце, скажи мне, сердце, - откуда горечь такая? -Слишком горька, сеньор мой, вода морская …» (Ф.Г. Лорка, «Баллада морской воды») Страха глаза велики. Моря глаза – тем паче. Слёзы у Моря горьки, часто оно плачет. Чёрное смыв пятно, луч причесал землю. Море не спит, но чутко, как зверь, дремлет. В недрах большой воды Море хранит Лихо, но на вопрос звёзды ей отвечает тихо. Нет надо мной зонта? Разве я виновата! Слишком вода горька? Так и луна щербата! Что мне материки? Страны? Немного значат. Моря глаза велики, Жизни глаза – тем паче. 19.02.2006 г. Аккорд – зелёная волна. На Первую часть Патетической Сонаты Л.В. Бетховена Аккорд – зелёная волна разбилась, целясь в скалы панельных стен. И так сильна была, что морем стала соната, что рождала вал, несущий страх и силу. Но вновь о скалы-жернова аккорд в клочки разбило. Аккорд – по комнате поплыла волной святая тишина, и не нарушилась она, пока рояль ты не закрыла. О музыке сказать непросто, на первый взгляд, всего семь нот Она порой далёкий остров, порой надежда и оплот. Готов сорваться, закружиться. Но я сижу смиренно тих, Готов на музыку молиться За этот необычный миг. И снова ожидаю с пылом, Когда же приплывёт аккорд, Нечеловеческая сила нас в старых партитурах ждёт. август 1972 г. Дождь споёт про весну «Дождь уводит судьбу опустевшей аллей бульвара», (Илья Цейтлин) «Дождь уводит судьбу опустевшей аллей бульвара», ей споёт про весну и задачи в текущем году, и как нищий певец будет ждать от толпы гонорара в шляпы зыбкие луж, что успел разбросать на ходу. Оставляя взамен только то, что недавно приснилось, он смывает в ручьи настроения скверный налёт. Небо старое плачет, холодной зимой прохудилось, только кто-то кому-то его починить не даёт. 17.03.2006 г. Дым скользит по вектору луча Дым скользит по вектору луча, тает, как в тумане пилигрим. Кто-то ждёт к душе своей врача, за стеной молотит рваный ритм, Нет на свете дыма без огня, но в насквозь прокуренной стране сказка происходит без меня, я без сказки в чёрно-белом сне. Огненной водой земную ось поливать без устали нельзя, за причиной следствие гналось, запыхалось, дух переводя. И теперь я думаю о том, где живая, чистая вода. Мы придём вдвоём на водоём. Только там всё те же тонны льда … 6.02.2006 г. Мир для двоих Нарисую Тебя Нарисую улыбку, дыханьем цветка жизнь вдохну, не успев на портрет наглядеться. Мне покажется: ты улыбнёшься слегка, моя кисть - продолжение линии сердца, что рисует глаза и морщинки твои, успевая закончить как раз до рассвета. Но спросите у грозной, бессонной змеи, что печалью зовётся, возможно ли это? На мгновение только прервусь. Как во сне пролечу сотни вёрст, но тебя не покину. Я усталый мольберт прислоню к тишине, а потом с новой силой закончу картину. февраль 2006 г. Там, где прошепчет древо имя её в тиши Там, где прошепчет древо имя её в тиши, вновь прозвучит: «forever», пусть дальний путь страшит, словно незримый атом, людям несущий смерть. Времени перекаты можно преодолеть. Будет погода дивной, сказочный вечер наш, сердце войдёт машиной без тормозов в вираж. … Стоп! Размечтался! … Было, ветер шалил листвой, но прошептало милой древо: забудь его … сентябрь 2000 г. Отредактировано 7.09.2006 г. *** Подмигну зеркалам, отодвину границу, улыбнусь тишине, подружусь с образами. Этот город похож на гигантскую пиццу, но с любого конца он слегка пережарен. Небо вновь попирает дымами тугими, в каменистую почву всё глубже врастая. Он нарезан давно на кусочки другими, он давно уж не мой. Не живу – «проживаю» и приписан, как судно, квадрату асфальта. На бетонной ладони из блоков и лестниц подмигну зеркалам, сердце сделает сальто, но подарит тебе или стих или песню. Всё равно жизнь люблю, пусть не любит взаимно жизнь меня, я забуду тревоги-сомненья. Завизжат тормоза, мне не станет противно, я подставил искомый значок в уравненье. 2.01.2007 г. Небо нам шепчет дело … только вопрос не прост Паспорт для глаз не нужен, шелестом экспертиз только испортишь ужин, не извлекая из неуловимых скважин тысячи квант тепла, крестик для нас не важен, как для огня зола. Токио точит зубы, Рим и Париж в бреду, клятва украсит губы, словно цветы в саду. Небо нам шепчет дело, только вопрос не прост, даль развернулась смело сразу на сотню вёрст. Там у закатной пасти, где мир горит бедой, пишется клятва страсти: быть эту жизнь с тобой. 1.09.2006 г. Живёшь, не веруя в любовь … Живёшь, не веруя в любовь, как меч холодный перед битвой, но несколько заветных слов в огне становятся молитвой. Душа волнуется, горит наедине с надеждой тощей. Так озорной метеорит взрывает сумрак спящей рощи. Кривым, убогим зеркалам не отразить мгновений боя. Она ушла, и пополам расколот ты самим собою. Одновременно грозный лев и покалеченная птица … Так сердце, к небесам взлетев, затем на дно миров стремится. 21.12.2006 г. Что же может больнее быть? Лошадь сбросила седока, став свободной, как с гор поток. Счастью шаткому потакать – будет точно такой итог! Взять строптивую под уздцы, укротить, положить конец, начиная по новой цикл возрождений долей сердец? Или плыть по стремнине вниз, зная: вынесет в океан? Вот звезда села на карниз, нет – осколок из старых ран выпал – брякнул, горит – горяч, не смотри, лучше на луну. Может, сердцем я стал не зряч? Может быть, я иду ко дну? Посмотри, как в прицел, в глаза! В них горит не один карат, Я не всё о себе сказал, только правде совсем не рад. Междометий упрямых рать не умерила злую прыть. Находить тебя и терять - что же может больнее быть? май 2006 г. Но ты ушла и город унесла В коротких снах не слышишь имена, там взгляд как взрыв, слова как телеграммы. Непросто сердцу позабыть, и на его долях ты не увидишь шрамы. Брожу, смотрю в дома, как в зеркала, ищу тебя, но вижу только маски. Ты сразу целый город унесла и все его чарующие краски. Пройти опять кварталы старины и обыскать знакомые аллеи? Немало лун, как на тропу войны с самим собой я встал и не жалею. Разлёт твоих бровей, как два крыла, на них парил я в шапке-невидимке. Но ты ушла и город унесла, жестоко не оставив ни песчинки. 8.03.2006 г. Я способен любить по-русски … «Под окошком гуляют шлюхи, Поджидая своих клиентов, И огней золотые мухи Облепили проспекта ленту» (Инна Ф.) Вечер ветреный и недаром: он уносит мои обиды, звёзды курят свои сигары, только дыма от них не видно. Что нам нужно, не знаем сами, и судьба словно скрылась в тучи. Так летит мотылёк на пламя, его смерть никого не учит. Преждевременно рвать тетради, как кусок Луны брать в аренду. На проспектах всё те же б ...ренды, новогодних призывов ленты. Выпьем залпом и без закуски и скажу тебе, если честно: я способен любить по-русски, бесшабашно кидаясь в бездну. 18.12.2006 г. На ладони немного тепла или двадцать незамысловатых строк о любви На ладони немного тепла – одному не дожить до весны, очень острые грани стола разрезают моря тишины. Я забыл про другие дела, как на льдине, дрейфую в рассвет. Память краски и кисть принесла и рисует на прошлом портрет. Тот портрет не пойдёт напоказ. Я давно дал ответ на вопрос. Нет на свете таких серых глаз и соломенных мягких волос. Вспоминаю я милый овал и бровей озорную струну. Ветер тьму по щекам отхлестал, от домов отогнав тишину. Был пожар, и осталась зола, но приходят незваные сны. На ладони немного тепла – одному не дожить до весны. 24.11.2006 г. От взрыва до испуга и обратно Пройти от взрыва до испуга, потом пройти наоборот. Как прорастали мы друг в друга, Вселенная о том споёт. Неслышно, но необратимо, на сотни миллионов лет летит тепло двух душ незримо туда, где есть разумный свет. 28.04.2006 г. 17.02.2006 г. Мир для двоих Любовь, двоих укрыв крылом от бед, забот и разной скверны, лишь только свет зари вечерней пропустит бабочкой в тепло, промолвит так: печаль легка, хотя порой она сурова, но колокольный звон, как слово, сдержать не смогут облака. Запечатлеть бы этот миг! Просить Любовь не стать пропажей? Но двое ничего не скажут, им кажется: мир для двоих, и никаких запретов нет… ...Заветной, узенькой тропинкой проходит время невидимкой, роняя слёзы на паркет … 26.03.2006 г. Была неразрешима теорема … «Они стремились отыскать друг друга средь кружев человечьих верениц» (Кира Шагрон) Они стремились отыскать друг друга средь кружев человечьих верениц, любовь, как будто вздрогнув от испуга, легла на город шелестом страниц и, пролистав себя неторопливо, желая всё былое возродить, вдруг обернулась осенью дождливой, заплакала у ветра на груди. А ветер утешал: так получилось, недолго люди у любви в гостях. Он полагал: она ему приснилась, она считала: жизнь приснилась ... вся. Была неразрешима теорема, никто её тогда не доказал, а только скорость умножал на время и удивлялся: как велик зигзаг ... 17.03.2006 г. Всё повторяется Всё повторяется, и дверца в твой мир закрыта, как и прежде. Всё повторяется, но сердце подскажет новый путь надежде. Снег оседает и чернеет. Весна грозит зиме набегом, газон опять зазеленеет, а я найду цветок под снегом. И гладя нежно лепесточки, ты вспомнишь: осыпал цветами. Подснежник будет тем мосточком, которым я пройти мечтаю. июнь 2006 г. Ближнего храма колокол «Но время вдруг возвестил ближнего храма колокол» (Сайгё, «Лунная ночь возле храма») Тучи укрыли пологом воздуха океан. Ближнего храма колокол остро пронзил туман. Прыгнул янтарным всполохом, белкой - на профнастил. Ближнего храма колокол вновь по тебе звонил. Эхо скользит салазками … Скоро взойдёт луна - штурман пути за сказками, от тишины до сна. Пусть этот сон не всем, а я знаю, что неспроста плачет душа забытая или моя мечта … И в резонанс сейсмологам вместе сольются вдруг: ближнего храма колокол, дальней любви испуг. 26.03.2006 г. Любовь, ещё способная любить 1 Любовь в благословенном марш-броске поёт припев у сердца на ладошке. И, кажется, мурлычут в небе кошки, у облаков вися на волоске. Любовь такие любит марш-броски, но на границе радости и ночи она тебя проверит, между прочим, какой же пробы у тебя бруски. Любовь такие любит жернова, она, зараза, греет, словно печка. А после, словно бедная овечка произнесёт заветные слова. Калории швыряет в нас звезда, Слова искрят ...то лезвием, то пилкой, то голубой, а то зелёной жилкой, то змейкой – от затылка в никуда. 2 Летит, трубит, как new Иерихон, Любовь на пресловутой колеснице. Отвага чаек гриппа не боится, пронзает моря пенный балахон. Дурею без спиртного я с утра. Нет, не сносить весной мне головы. Рука Светила, как рука Москвы дотянется до клеток и ядра. Нет злым ветрам! Любовь идёт к Весне, Всё оживает после зверской стужи, и даже те глаза замёрзшей лужи, что льдом покрылись, подмигнули мне. Любовь, ещё способная любить! Скажу тебе сейчас, что ты красива, И ночь, как уж, прильнёт к бокалу пива, из лужи больше не желая пить. 1.03.2006 г. Я калории страсти помножу на числа Я калории страсти помножу на числа, в бурный омут нырнув с головой, а холодные рыбы затравленных мыслей заскользят, заблестят чешуёй. Эквалайзер настрою на низкие бури децибелов заморской тоски – это словно рвануть из себя дротик дури, чтобы кровь не стучала в виски. Вырывать, вспоминая потом всё с начала, утешаясь: а кто без греха? Так летучий голландец не знает причала, протыкая бушпритом века. Выйду в дождь, подставляя лицо под осадки "blend-a-med"-ной свежайшей весны, шелуху и нагар соскребая украдкой с бледно-медного таза Луны. Звёзды справа и слева качнут коромысло на весах, что зовутся судьбой. Я калории страсти помножу на числа, в бурный омут нырнув с головой. 29.04.2006 г. В сердце много цветов Я признаться готов, посвятив этот стих несравненной: в сердце много цветов, их не видишь, но слышишь, наверно. Там тюльпаны разлук покачали головками мудро ... или это испуг на картинке весеннего утра? Или скажешь: весну мы, как сказочный миг проживаем? Утро бьёт тишину по щекам громким лязгом трамваев. Кофе пью за столом, мне бежать, а я разговорился. К нам уж лето пришло – двадцать пять, так с весной я простился. май 1999 г., отредактировано в мае 2006 г. Пройти воротами Расемон (поклон Рюноскэ Акутагава) Совсем не страшно встать из теней, пройти воротами Расемон … Ответ распался на сто частей, растаял призрак – на семь сторон до новой встречи в конце пути огня, воды и зудящих труб. Я в сгустке жажды хочу найти особый привкус знакомых губ Журавлик – в небо, и был таков, в воронке рока синицу ждут, но на sim-карте твоих звонков давно проложен иной маршрут. Под паруса встанем дружно мы на абордаж пойдём, на прорыв! Хотеть не вредно на грани тьмы, хотеть взаимно – сверхновый взрыв! 10.04.2006 г. Заблудился, озяб, устал, отлюбил, отмолил, отверил… У луны тонкий лепесток огоньком прогорит в лучине. Мчится всадницей на восток ночь навстречу своей кончине. Я под ноги судьбе крошу сотни просьб, словно птице хлеба, кислорода опять прошу, только нету его у неба. Заблудился, озяб, устал, отлюбил, отмолил, отверил. Как вождей битый пьедестал, раскололся мир на потери, не пропавшие без следа. В душу вбиты по шляпку гвозди. Раскалённые: «до» и «да», леденящие: «нет» и «после». Пахнет летом весенний чай, тихой скорбью – стихи поэта, мчится вновь на восток печаль, мчится всадница до рассвета. 7.05.2006 г. И вспомнишь ты … Мгла, как высокая стена, но возникают имена, как бабочки летят на свет, и длится это много лет. Душа летит, как лепесток, с рассветом прямо на восток, в садах унылых октября, сгорает, с ветром говоря. Пусть на табло одни нули, пусть лето птицы унесли, и пусть озябшие дома с тоской ждут, когда зима вдруг пролетит по этажам, пометив форточки-глаза, зато есть память, где живут всего лишь несколько минут. День бьёт наотмашь зеркала, печаль не сходит со стола в набросках щелочной тоски, и мысли давят как тиски, Но вспомнишь ты, смотря в окно, тот поцелуй, что был давно, тот летний вечер, тихий сад ... и ты несказанно богат. 4.10.2006 г. Лунатик За него - Луна в блёстках звёздных брызг. Но Земля сильна – властно тянет вниз. Властно тянет вниз, а магнит судьбы – на косой карниз в полторы стопы. В полторы стопы! Про его наклон, просчитав, забыл рассказать Ньютон. Рассказать Ньютон про него не мог - не изведал он золотых дорог. Золотых дорог, где в конце пути вновь окно – порог, главный приз – дойти. Главный приз – дойти, силы даст Луна и согласна с ним, если влюблена. Если влюблена, как и он, простит. Вот лежит Она, тихо-мирно спит. Тихо-мирно спит рядом с ней другой. Пасторальный вид, но пора домой. Но пора домой, скоро уж восход. Только стал иной путь, как в гололёд. Путь как в гололёд, как в кромешной мгле. Наступил черёд быть сильней Земле. Быть сильней Земле! Смерть под лунный свет на его челе прочитала: «нет!». 31.01.2006 г. Шутки и пародии Почему? «Поэта часто посещало вдохновение, других посетителей в палату не пускали» (Евгений Кащеев) Почему я не стал богатым? Чуть помедлив, замечу вскоре: в прежней жизни я был пиратом, клад зарыл, но погиб на море … Искрой спрятан в волну тугую, с неба высыпан звёздной пудрой там, где тени стрекоз рисуют серо-синий орнамент утра. Почему я не стал счастливым? Чуть помедлив, отвечу честно: были счастья такие взрывы, что судьбе становилось тесно. Мне не выпал билет в конверте, но пока не пополнил племя тех, кто формулу зная Смерти, разделил уже путь на время. Почему я не стану птицей? Чуть помедлив, скажу: не знаю, может, редко мне небо снится, может, низко во сне летаю. 19.12.2006 г. Как Однажды Жан-Звонарь Головой Свалил Фонарь мнемонический приём для запоминания цветов спектра Часто у времени пыль на былом, но не стираются в памяти лица. Жан был французским простым звонарём, Жанна – известной и модной певицей. И отзвонив, под крылом темноты, не успевая к началу спектакля, мчался и нёс ей, к театру, цветы, ждал под фонарным столбом, словно цапля. Надо добавить, что Жан был гигант. Руки – как ноги, глаза будто блюдца. Раз углядел: разнаряженный франт Жанну целует, и оба смеются. Жан как увидел, так стал сам не свой, звёзды поплыли, земля покачнулась, и тот фонарь он свалил головой, только любимая не обернулась. 17.04.2006 г. Про Музу, Чёрного Кота и мою Судьбу В ледяных лучах луны в первозданной тишине вдоль исписанной стены Муза тайно шла ко мне. И запас горячих слов грел ей душу до нутра: «Ты – печали змеелов, я останусь до утра». Но слова не донесла. Чёрный кот – наперерез из соседнего двора! «Мяу!» – и стремглав исчез. Музы сразу след простыл. Развернулась и ушла. Вот как Случай пошутил – такова Судьба была. 9.03.2006 г. Вот бы стать мне компьютерным вирусом Жизнь людей коротка, но папирусом можно стать после смерти и книгою, Вот бы стать мне компьютерным вирусом. По стихам я, как белка, попрыгаю. Почитаю, и строки коронные резанут, словно бритвы опасные. Но хороших поэтов не трону я, а плохим рифму сделаю классную. На скрижалях пути безразмерного обнаружу внезапно пророчество, заблокирую критика скверного, помогу одолеть одиночество. Нет безумнее кайфа на свете, я день и ночь буду здравствовать мысленно, протыкать, словно шилом, столетия, и хмелеть, зная выдержку истинам. январь 2007 г. Попытка подражания песне «Довёл лихой парнишечка девчонку до греха»! Эх, раззудись плечо скорей и аж до синяка! Эй, подыграй, тальяночка, с девизом: «всё равно», Ты, словно итальяночка, а я гляжу в окно. И, словно стан прокатчиков, раскатана кровать, Так наливай, ядрёна мать, и не фиг горевать! Так наливай, задорная, я век на том стою, хотя вместо говядины траву теперь жую, хотя твоё дыхание хранит салат и фарш, но нынешние действия, что Грузии демарш, К постели обруч припаял, как будто я вампир. Давно ли в ней любился я и лыбился на мир. Налей! Мы выпьем за любовь, чтоб клевер не завял, и чтоб не только сизый нос морковкою стоял. Налей скорей, ядрёна мать, и нефиг горевать, Ты водку мимо стопки льёшь, и где былая стать? Вдруг ... шишка носа синяя напомнит о зиме! Так подыграй, тальяночка, в кондовой полутьме! Я осушу стакан до дна, закончив ткань стиха. ……………………………………………….. Довёл лихой парнишечка девчонку до греха! март 2006 г. Ещё одна грустная история про любовь Память вспышками слепит зарниц, вспоминаю - и будто лечу, как в постели кричал громко: "Бис!" как орала ты: "Браво! Хочу!" Вспоминаю знакомый овал, как мы пили любовный нектар, как рассвет недоноском вставал, превращаясь мгновенно в пожар. …Было это, наверно, давно, только память навеки со мной - в год, когда было Бородино и французов прогнали домой. Я плиту отодвину с трудом, в череде своих призрачных дел заверну, чтоб увидеть твой дом, тот, что чудом тогда не сгорел. Время снова уйдёт как вода ... Не его ли струится песок? Не пойму: это он иногда так скрипит за душой:"Не сберёг!"? Но прошепчет апрель: "Будь здоров, десять футов под киль кораблю!" Двести лет я хожу меж миров, а тебя, бледный призрак, люблю! март 2006 г. Про тёмного и светлого ангелов (а также про тёмное и светлое пиво) Тёмный ангел прослыл подлецом, жить ему стало очень тоскливо. Светлый ангел со светлым лицом тянет весело светлое пиво, любит женщин, покой и уют, Тёмный ангел и пикнуть не смеет, вновь ему в баре тёмного льют в его кружку, ничуть не жалея. Принесли ему «закусь» на стол - вместо беленькой пикши селёдки. Светлый, пиво допив, улетел, Тёмный ангел, допив, выпил водки. 22.03.2006 г. Про гитариста, Марту и лопнувшую струну Виолетте Баша Две вьюги в рот и хулиганский свист - так Дед Мороз гуляет допоздна. Но взял аккорд весёлый гитарист ансамбля под названием «Весна». Не то капель, не то звучит рояль, а может быть, Снегурочка сама? Грядёт апрель, и грязная вуаль ложится на машины и дома. Аккорд звучит над зимней негой сна, зарёй восходит выдумка весны. Ансамбль простит, что Марта влюблена, а гитарист не пожалел струны. Он ей сыграл - аж лопнула струна, хотел сыграть понятное двоим. Какой накал! Не видела весна, однако Вечность улыбнулась им. 6.03.2006 г. Пьяный голубь Дух морской, весенний стужу потеснил, и, сам не свой, голубь пьёт весну из лужи вместе с нефтью и золой. Горло запахи щекочут, но за упокой пурги птица пьёт, уже клокочут птичьи мелкие мозги. Сердце меньше, чем напёрсток, но есть место для весны, с крыши видно перекрёсток, сто дорог на пол страны. По касательной взлетает и мечтает лишь о том, чтобы хоть на миг представить на скале себя орлом. 4.03.2006 г. *** Уходит прямо к горизонту трамвай по рельсам голубым, без пассажиров мчит к ремонту, но он вернётся завтра к ним. Летит, как будто электричка, со всех возможных скоростей, на нём готовая табличка: "В ремонт" - и никаких гвоздей! Ему подделают доспехи, кувалдой вдарят по бокам. А в нашей памяти прорехи, печаль с тревогой пополам и неизвестный поворот Мы крутимся волчком на блюде, не зная, где нас ждёт ремонт, не зная час, когда он будет. апрель 2006 г. Дуэль На сердце редко сходит благодать. Беда: оно не рядится в доспехи. «Лицом к лицу лица не увидать», сказал поэт, но до звезды - парсеки. Бесчувствием, как лезвием, раним, взлетает жар души и бьёт посуду. Бессмертен тот, кто любит и любим, но в наше время это просто чудо. Стрелялся я, и пуля у виска мне свистнула, и будто не бывало. Напротив сражена была Тоска, на берегу, у грязного канала. Я пулей, что ночами отливал из чувств и грёз под завыванье вьюги её cразил и сгоряча сказал: «Жаль, ты пришла одна и без подруги ...» 17.02.06 г. Про Ромуальдыча и неповторимый узор…. Весна идёт упрямо широким коридором, рассвет встаёт над миром, откроет нам глаза. Он размалюет небо божественным узором, который нас заставит поверить в чудеса. Узор тот бесподобный лишь толика потока, но так цепляет души в разливах красоты, что наш петух с восторгом споёт нам гимн востока и улетит жар-птицей в помятые кусты. В них птички-невелички заспорят спозаранку, и на зубах дороги льды заскрипят со сна, и выйдет Ромуальдыч, понюхает портянку и скажет утомлённо: «Едрёна мать! ... Весна!» 2.03.2006 г. Пятница, тринадцатое … Пятница, тринадцатое, полная луна, и душа предчувствий тягостных полна. Пятница, тринадцатое, ветер бьёт в стекло. Впрочем, и двенадцатого, не было тепло. Пятница, тринадцатое, рифмы, как звонки, кто-то мне спускается прям на позвонки. Брысь! Скажу я чёрному, этот толстый кот тост сказать пытается в "старый новый год" январь 2006 г. Я всех простил … «Я всех простил, а кто меня простит?» (Анатолий Головин) Я всех простил, а кто меня простит: за то, что я пишу вот этот стих, за то, что пиво пью и воблу ем, за то, что не бываю глух и нем, за то, что жизнь люблю, хотя меня она не любит и даёт «огня». За то, что до сих пор чудес не счесть … Прости, земля, что мы на свете есть. 5.03.2006 г. Каюсь: столько раз забывал ключи! Каюсь: столько раз забывал ключи! Убеждал себя: не огонь в печи. Возвращусь домой, поверчу брелок, заверну пасьянс в новый узелок. Даме треф скажу: ну-ка, улыбнись, но вспорхнёт улыбка с лица на лист. Оттого сейчас мне не катит фарт, разбросал семь нот, как колоду карт. Подставляй скорей «поширей» ладонь, прыгнет птичкой «ре» или нота «до». Дождик гасит свет фонарей такси, в кружке пива – «фа», в чашке кофе – «си». Улетайте все – за окно, в росу, где от скуки клён ковырял в носу. Старый клён силён – столько простоять! Он бывал влюблён, да сумел поспать. май 2006 г. Маленькая пародия «не избежав позора, удавилась девка...» (Ярослав Льяно, «Корявый «Опель») Мне девку жалко! Лучше так: Был он готов к броску – девку вытащил из горсти костлявого «не грядущего». Но как усилил тоску мотив мотора бунтующего! Девка тёрла глаза, зенки у ней – не очи Он сразу прочь – по газам – к чему протокол и прочее? апрель 2006 г. Не пьётся, не рифмуется … (пародия на Леонида Бесфамильного) «Блин! Не пьётся и не курится. К очагу закрыта дверь... У меня пропала курица. И куда бежать теперь...» (Леонид Бесфамильный, «Жена – курица») Блин! Не пьётся, не рифмуется, хоть всю ночь отдай стиху. У меня пропала курица – убежала к петуху. И ему сказала: «Петенька! Тот поэт не каннибал, но хочу залезть я в петельку, так стихами задолбал! Он со школы и до проседи в урожай и в недород, днём и ночью, летом, осенью всё бубнит который год. Не спасут от этой пакости даже лучшие врачи, приюти меня, горластенький, хоть сто раз меня топчи!"» Блин, не пьётся, не рифмуется, но считаю – я поэт. Что-то Шарик мой ссутулился, и кота неделю нет. май 2006 г. Жаль, полёта миг короткий На стихотворение «Летать» Аркадия Гендера Любо в жизни вверх стремиться, наплевав на невозможность. Я мечтал шальной быть птицей, позабыв про осторожность. То, что было неизвестно, мне хотелось сделать былью, по ночам я щупал место, где должны возникнуть крылья. И шагнул, лечу с высотки, от забот освободился. Жаль, полёта миг короткий, и обидно - пробудился. 2.04.2006 г. Отпустим время из клепсидры Всё в мире есть часы – и птицы редкие, и бабушка, живущая таблетками, песок, который старше на столетия, ругательные утром междометия. Клепсидра объяснить давно пытается, что всё течёт, но не всегда меняется, разбив стекло, отпустим время посуху, и пусть идёт вперёд под этим лозунгом. А солнце в нужный час любви рассеянной пусть душам подмигнёт, что свились змеями. 30.04.2006 г. Город не совсем здоров Город не совсем здоров. Тени у его лица. Ночь вздыхает у домов, словно лошадь у овса. Трудно Богу одному поспевать на каждый стон. Бес, отряхивая тьму, взял мобильный телефон. В развесёлую капель, как всегда, отнюдь не прост, – затевает карусель, мутит православный пост. Но, в задоре птичьих стай не к добру тот бес притих, пьёт мираж, как спитый чай, за здоровье всех своих. 11.04.2006 г. И снова про любовь … « …отшельник лестницы печальной, монах помойного ведра, Он мир любви первоначальной напрасно ищет до утра» (Н. Заболоцкий) Как только стихнут голоса во всех пределах суеты, – Пора взглянуть на чудеса! – посмотрят на часы коты. Дом на волнах поплыл любви, как будто по теченью плот. – У темноты глаза твои ... – сказал подруге чёрный кот, – у тишины твоя печаль, я с ней давно уже знаком. Потом, как будто невзначай, пригладил шёрстку язычком. – Ночь – неоткрытая страна, и не понять её уму, она сегодня так нежна, как ты, – звучал ответ ему. Пусть в небе неизвестный знак, и, словно виселица, куст, но кораблём летит чердак по океану жарких чувств. -Тебя одену лаской я ... - она сказала в тишине, котята: дочки, сыновья уже шевелятся во мне. Увы, кошачий, слабый стон прервал спокойный ритм стиха, Кот вздрогнул ... это был лишь сон, а может, спрыгнула блоха... 29.07.2006 г. Тише, мыши! Рецензия на "Акела промахнулся." (Sterva) Тише, мыши – кот на крыше – не Акела, а котята ещё выше злобной киски, опасаюсь я такого беспредела и шепчу: «What can I do?»* я по-английски. Тише, мыши – прошепчу без мата, звёзды пусть моргают с перепугу, По очередному циферблату время, как Шерхан, пошло по кругу. Тише, мыши, хватит баловаться - засечёт котяра – будет поздно! Сукин сын, медведь, ушёл шататься, опрокинул ковш и вылил звёзды. Хлебом-солью – это не картечью, tet-а-tet? Кто я? Подумай смело: без свечи покоцанный подсвечник, или же свеча, что прогорела? Тише, мыши, мир ещё не мерян, обворован временем, как вором, я и сам кукушкою расстрелян и добит коротким приговором Словно рядом ухнула мортира, Выше крыши, мыши! Все к окошку! Where is the highest building here?** Я хочу послать оттуда кошку! * Что же мне делать? (англ.) ** Где тут самое высокое здание? Я «прости» на асфальте пишу (пародия на К. Маркова) "Я пишу свои стихи прямо на стенах. И безумство, затуманив рассудок, Выводит стеклом острым на венах Имена незнакомых мне проституток. (К. Марков, «Я пишу свои стихи прямо на стенах») Пародия По колено мне пьяное море, пусть поможет весёлой строке, имена запишу на заборе, телефон запишу на руке, строки эти доверю салфетке, до чего же неровная, блин, и на самой огромной таблетке накорябаю я: аспирин. Пусть читают седые старухи, так же страстно, как Горького "Мать", и избитые каторгой руки задрожат от волнений опять. Проституткам, что рыщут меж нами, сочиняю и в зной, и в мороз, напишу им на окнах губами, запотею "от ветра и слёз". Стихирянам, крестьянам, рабочим, мерчендайзеру и малышу, поварихам, кадетам и прочим я "прости" на асфальте пишу. *** Луна хватается за край и в утре пудрится как в пудре, мечтая мыться в Брахмапутре, но голос с неба: "Выключай!" Вот так! Носки себе вяжи из пряжи тоненькой, лучистой, в подарок грустным трубочистам потом на крышу положи. Зайди тихонько, без понтов, Ведь только ветер в поле гордо берёт, насилуя, за горло, тугие венчики цветов. Какой же жаждой он томим - сухой, остервенело пылкой, что вся зелёная кобылка из поля двинула за ним! Обозреваешь потолок, дивишься трещинам на рамах, не делая ремонт упрямо, меж строк увидев новый срок. Да это просто чепуха: и знак греха, и грех без знака! Как очень наглая собака, что воет громче петуха! Пусть слово не схватить рукой, но – интересное какое! – смотри: почти полуживое, бежит к поэту на постой. Невозмутимый акушер чуть удивится: «Всё едино!» и перережет пуповину... а после горло, например. май 2006 г. Акростихи ВОРОЖЕЯ (АКРО) В сочельник ворожея рассказала О том, как время правит зеркалами, Рисуя амальгамными мазками, О том, как время растирает краски, Желая власть почувствовать над нами, Ему не сложно дать на выбор маски. Я примеряю маску аксакала. январь 2006 г. ЕСЛИ В НЕБО ЛЕТИТ, ИСЧЕЗАЯ, ДУША Е сли мрачен рассвет и ты водку не пьёшь, С алютуя кофейником новой заре, Л юбишь тёплый камин, ненавидишь вельмож И не прочь подчинить своё время игре, В зеркала погляди, и увидишь в зрачках Н едоверчивый блеск - словно старая медь. Е сть немыслимый кайф летать в облаках, Б росив под ноги страх и тревогу, заметь. О друзьях, что ушли, не спросив, не забыл. Л ебединые песни пропели не все. Е дкий дым пепелищ я сполна ощутил, Т ем быстрее по взлётной иду полосе. И мечтая взлететь, просто так, наобум Т ех, кто в небо не верит, шугну в темноте, И спугаю нечаянным стартом судьбу, С алютуя заветной, далёкой звезде Ч то скажи тебе нужно: удача и кров, Е жедневный кусок или куча проблем? З аколочены ставни родимых домов, А вопрос повисает устало: зачем? Я бежал марафон, а по жизни привык Д ело делать спокойно в тисках суеты. У далекого леса я знаю родник – Ш анс напиться живой, а не мертвой воды. А душа нас зовет, но судьба бьёт под дых ... 30.11.2006 г. МОРСКИЕ ВОЛНЕНИЯ Мы – пленники ритма и пленники моря. О нём нам напомнят хлоридов флюиды, Рождённые в этом безбрежном просторе. Сознанием волны морей не забыты, Когда попадаем в воронки циклонов И ждём философски, с погодой не споря, Единство - в незыблемой силе законов Великой природы, рождённой из моря. Основа одна, но волна отличалась: Летящая вскачь и дрожащая зыбко. На ней, улыбаясь, русалка качалась, Её окружали летучие рыбки. Но ветер поднял волны до небосвода, И нет никого, только чайка металась… Я снова увидел: всесильна природа. 19.02.2006 г. ПРОНИКНОВЕННО Бестужеву Пусть часы и минуты не меряны, Радость жизни в лазурной гавани. О мечтах - тех, что не потеряны, Нам расскажут за час до плаванья И отпустят под звёзды искренние, Корабли выйдут в путь таинственный На мужскую стезю отважную. Об оставшейся здесь единственной Ветер песню споёт протяжную. Есть в разлуках внезапность выстрела, Ну а встреча подобна пороху, Написать бы лучом по облаку О письме, что бутылкой выслано. 2006 г. Песня города Челябинска ДОм на прощанье выдохнул теплом, СИнеет небо. Крики тормозов, ЛЯзг и звонки трамвая за углом СОЛЬются в песне улиц и домов. ФАнтазия гуляет, как фантом, МИр этих звуков - как парад хлопот. РЕка Миасс добавит под мостом ДО полной гаммы пару новых нот. 23.12.2006 г. Сны? Прорастут … (экспериментальные стихи) Если творить, то дарить небесам, городам, поездам... Cны? Прорастут, только бы не лесами лысыми, так, чтобы жгло, чтоб по буквенно кроны курчавились, чтобы кусали они не подвальными крысами, нежно, росой окропляя и чтобы мне нравились. Если творить, то дарить небесам, городам, поездам, но так, чтоб на главной взрываться, как молния, строчками, будут заливы любви разливаться не просто разнузданно, а с перехлёстом всех дамб, что махают платочками. Ночь, стекленеют дома погрустневшими тихими лицами, ведьмы в осиннике тоже вздремнули, наверное, выпущу в ночь кобылицу, пусть будет жар-птицею, пусть принесёт не ожоги, а счастье безмерное. июль 2006 г. И заржать … откровенно нетрезво ….эшелон облаков словно стая – такая краса, а едва лишь стемнеет, на небе всплывёт рыба са- бля, похожа на месяц, а может, на шприц из больницы, или ключ от машины с маршрутом до солнечной Ниццы, или хвост возбуждённый Пегаса – во тьме следопыта, что несёт через мрак и тоску побивает копытом, словно там как под куполом цирка, признав бесполезным, сбросить вниз седока и заржать, словно чёрт откровенно-нетрезво. 30.04.2006 г. Роскошней, чем салют, пронзила стропила дерзкая мечта рецензия-экспромт на стихотворение Павла Бронштейна с компиляциями из поэтов "Я безнадёжно обезвожен и снова пью"* всю ту же ночь, любви мотив достал из ножен и шашкой помахать не прочь. Луна комочком пластилина дополнит полуночный вид, и как офсетная пластина, та лужа небо отразит. "На трубах водосточных"** фуги сыграют, за всю ночь устав "коты на лестницах упругих, большие рыла приподняв"***. облобызав на смех перила, урчат - от носа до хвоста, роскошней, чем салют, пронзила стропила дерзкая мечта. * из П. Бронштейна **из В.Маяковского *** из Н.Заболоцкого *** ...Заварил бы я чай из травы неоткрытой, красивой планеты, пролетающей дикой Вселенной от бездны до бездны, где в причалы моря не обуты, равнины в сады не одеты, сколько водится разных существ никому неизвестно. ...заварил бы я кофе, до боли прожарив незрелые зёрна, отбирая их знойной порой у тщедушного деревца силой, размолов в пыль зачатки семян, что пытались развиться упорно, только я части солнца извлёк, пусть светило меня не просило. ...пригубил бы вина я, пригладив упрямый вихор на затылке, только лень мне идти за вином в магазин ночью тёмной и длинной, лишь один углекислый хоттабыч в пивной охлаждённой бутылке в холодильнике ждёт-не дождётся, но я увлечён писаниной. декабрь 2006 г. *** ...прилетевшую засветло душу ловил, как объятья когда-то, я молчание снова нарушу, взорву тишину, как гранатой, в этом доме пустом окончание песен и грустная гамма, под дырявым зонтом оправданий скупа перспектив панорама. Море может быть морем иллюзий, но где же глоток кислорода? Может, в рифах, в стеклянной медузе, несущейся прочь от восхода? Каплю ртути в созвездие брызг - вот и морю удар по затылку! Видишь: вниз головою повис ... знак вопроса, став снова бутылкой? В клетках та же вода, алкоголь, снова жизни не верю, не внемлю, так весной из гнезда выпадают птенцы на промёрзлую землю. Внутримышечной силы полно, но слова словно грани опала. Жёлтым глазом взирает окно, а в зрачке его то, что пропало. июль 2006 г. Прогорела луна – ночью свечкой светила поэту "Сегодня шаман объявил долгожданное лето..." (Сенилга) Прогорела луна – ночью свечкой светила поэту, Утром – полный абзац: абонент, говорят, недоступен. Но "сегодня шаман объявил долгожданное лето" и ударил костистой рукой в свой натруженный бубен. Черепа привидений растаяли с дымным экстазом, покорённые вызовом дикой невиданной силы, рвал он кудри на ленты, на небо косил страшным глазом, высекая скульптуры надежды и цифры мобилы. Где-то в южных краях это час поднимать якоря и идти на волну, проявляя и злость, и смекалку. Я соломенной куклой по Тибру уплыл бы в моря, но меня не бросает с моста по обычаю дева-весталка. Искры новых перцепций попрятались. Змеи в траве затаились до срока, душа не на месте, хоть тресни. В ветхой хижине свет от костра, а в моей голове только чёрный квадрат, где таятся не спетые песни. 16.10.2006 г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
