Закон устойчивости

Если царство разделится само в себе,

не может устоять царство то.

Мк. 3, 24

Сажин после окончания юридического факультета был направлен на работу следователем в глубокую провинцию, в один из районов Южного Урала вместо ушедшего на пенсию и уже больного служителя Фемиды. Среди студентов Сажин отличался прилежностью к учебе, дружелюбием к сокурсникам и с готовностью помогал им в учебе. Любил историю права, особенно Римского, вошедшего, как он считал, в основу законов государств всех последующих времен. Уравновешенный по натуре, Сажин проявлял страсть избирательно к тому, что было ему по душе. К нелюбимым предметам относился равнодушно и отчужденно.

Прибыв часов впять после полудня из областного центра на место своей будущей работы на дребезжавшем, как старая дореволюционная бричка, автобусе, Сажин поразился красоте открывшейся панорамы. На горизонте в нежной синеве виделась горная цепь, покрытая темными лесами, обрамляющими округу. В низине, на обширной территории разбросаны дома ровными порядками с черепичными или железными крышами с бликами лучей склоняющегося к закату солнца.

Небольшие коллективы суда и милиции, занимавшие двухэтажный дом, с кирпичным первым и деревянным вторым этажами, встретили Сажина с нескрываемым интересом.

— Долго ждали и наконец дождались, кресло пустует, — сказал судья, громогласный, грозный с виду, тучный и совершенно лысый мужчина.

Вступив в служебные права, Сажин с интересом разобрал дела, оставленные его предшественником, и по своему усмотрению их рассортировал. Нераскрытые уголовные дела, сданные в архив, он выделил отдельно, иногда перелистывал их, пытаясь умозрительно распознать оставшуюся нераскрытой тайну. Текущих дел было немного, да и те ограничивались мелким воровством, уличными, в основном, пьяными драками.

Сажина назначили как холостого на постой к пожилой, одинокой вдове, доброй, благочестивой женщине, каких мало осталось в русских селениях. Он как–то сразу сдружился с хозяйкой, а она полюбила его, как сына. Ее собственное чадо пропало без вести, сгинуло в Афганистане. Она много молилась за сына. Анна Ильинична, так звали хозяйку, занималась по дому ,готовя обед для себя и заодно для своего жильца, а летом много времени проводила у себя в огороде.

Сажин был погружен в работу и не заметил, как прошло несколько месяцев. Кроме служебных знакомств, других у него не было. Но однажды, гуляя в сосновом бору, он встретился с молодой четой — учителями школы. Николай преподавал математику. Флегматик по темпераменту, он знал и любил свой предмет, и мыслил о некоторых новых теоретических разработках, но, попав на обычное учительство в среднюю школу, часто повторял: “Куда денешься...”. Его жена — худенькая, подвижная блондинка — была литератором.

Сажин сошелся с новыми знакомыми и время от времени встречался с ними, иногда с одним Николаем в уютной выделенной ему комнатке, пили кофе или охлажденный петровский квас, приготовленный хозяйкой по специальному рецепту, а то и пиво, принесенное Николаем.

— Анна Ильинична, встречай гостей, — заявлял о своем прибытии Николай, принося ей конфеты или что–либо другое.

Прошло лето, осень, зима, вновь наступила весна. Сажин провел успешно несколько мелких дел, но его не покидало чувство неудовлетворенности в работе. Парадокс, но недуги и несчастья в обществе полезны и необходимы профессиям врачей, следователей.

Как–то, разбирая папку старых, нераскрытых уголовных дел, Сажин наткнулся, как ему показалось, на необычный случай, более чем полуторагодичной давности. Пропал мужчина в возрасте сорока двух лет. Из показаний жены следовало: ушел из дому в субботу около шести вечера и не вернулся. Опрос соседей и усиленный поиск участкового не дали утешительных результатов, из–за отсутствия улик против жены и кого–либо дело было закрыто и сдано в архив.

По адресу, указанному в деле, Сажин определил дом, где жил исчезнувший — на другой стороне той же улицы, напротив его окна, в прямой видимости, на расстоянии метров пятидесяти. Пропажа вполне здорового мужчины была таинственной и необъяснимой. Дело это произвело на Сажина почему–то сильное впечатление, возможно, потому, что дом потерпевшего был у него постоянно на виду. Он отложил папку с делом отдельно от других и часто думал, пытаясь мысленно создать версии раскрытия неразгаданной тайны. Он даже попросил хозяйку вспомнить этот случай, но и она, перекрестившись, ничего не добавила к тому, что было ему известно из протоколов. Только сказала:

— Жил он со своей Дарьей последнее время плохо. У того вон колодца, — показала она рукой, — где брали воду, мы с ней, бывало, виделись. Она все мужиков бранила: “Все они кобели ненасытные”.

Время шло, а случай этот, крепко засевший в мыслях Сажина, не давал ему покоя.

Как–то, когда хозяйка ушла в церковь на службу, Сажин вошел в кухню, чтобы позавтракать и увидел на столе Евангелие и еще какие–то книги, оставленные, вероятно, случайно. Он взял одну, открыл наобум какую–то страницу и прочел: “Когда вы соедините в себе внешнее и внутреннее, левое и правое, верх и низ, вы соединитесь с Богом”. Взял другую, но вернулся к прочитанной, непонятной, имеющей какой–то внутренний смысл, фразе. Надо сказать, его задела собственная неспособность понять простые, на первый взгляд слова. Потом Сажин открыл Евангелие и углубился в чтение. Ему почему–то стало совестно, что он не читал ранее таких книг. Он почувствовал в стиле изложения соединение наивной простоты и глубинной непонятности содержания, не позволяющее увидеть дна, значит, и истинного смысла.

Сажин не заметил, как пришла Анна Ильинична, как увидела его за чтением Нового Завета, ничего не сказала, только короткими движениями старческих рук перекрестилась и начала прибирать в кухне.

Весь день Сажин мысленно твердил странную фразу, прочитанную им, и наконец разгадал, как ему показалось, ее смысл — все в мире двоично: внешнее и внутреннее, низ и верх, левое и правое, любовь и ненависть, зло и добро, вера и неверие, верность и предательство, слабость и сила, одиночество и общение, воля и безволие, свет и тьма и прочие противоположности. Соединение же этих противоположностей образует целое и единое: красоту и истину, то есть абсолют. В человеке тоже все двойственно, и разъединение противоположностей—это уход от гармонии в боль и страдания. Но это еще не все; что же получается от слияния противоположностей? Это начало координат, это “нуль”, это “ничто”. Мысль Сажина зашла в тупик.

На другой вечер пришел Николай, и Сажин предложил ему истолковать смысл фразы, встретившейся ему накануне, но не получил вразумительного ответа.

— Однако, постой, — сказал Николай, что–то вспоминая, — современная версия ученых о сотворении мира — это теория большого взрыва в пустоте, из ничего. В этой пустоте скрывалось все будущее вселенной, вся ее потенциальная энергия, — вдохновенно продолжал Николай. — Согласно этой теории после взрыва, причину которого не могут объяснить, происходит непрерывное расширение сферической Вселенной, что доказано физиками.

Николай ушел, оставив у Сажина множество вопросов, не дающих ему покоя. Версия о большом взрыве навела Сажина на мысль: слияние противоположностей образует пустоту и она, эта пустота, способна вновь и вновь образовывать противоположности, подобно распускающемуся вееру. Но чтобы найти истину и соединиться с Богом, как говорится в прочитанной фразе, надо соединить противоположности и получить целое и одновременно решение проблемы. Отрицая одну из противоположностей или пренебрегая какой–то из них, мы никогда не найдем истину и будем пребывать в тупике страданий и боли. Пример тому — одиночество, отделение себя от общения. Надо не бояться страданий и боли, и они исчезнут.

Прошло несколько дней. Сажин был доволен своими разгадками, но его одолевали и сомнения. А что, если все это просто игра ума и бессмыслица? Но нет, он уже не мог остановиться.

Если противоположности, соединяясь в начале координат, образуют нуль, пустоту, значит, они в некотором смысле равны! Значит, внешнее равно внутреннему! Значит, внутри человека находится вся информация, содержащаяся во вселенной, в том числе и в других людях! Следовательно, решение всех проблем можно искать внутри себя, раскрывая в себе то, что уже существует во вне. Внутреннее и внешнее взаимно отражаются друг в друге! Ведь Вселенная и земной мир устойчиво существуют, следовательно, противоположности должны притягиваться. Как помочь им? Как это сделать? Как найти практическое применение вселенскому закону устойчивости?

У Сажина дух захватило от новых мыслей. “Естественно, — говорил он себе, — любой творческий процесс — это внутренний процесс, но невозможно открыть то, чего бы не существовало вне человека! Все люди и все в природе взаимно связано и влияет друг на друга”.

Как–то пришла Анна Ильинична с воскресной службы, умиротворенная, с необыкновенно спокойным взглядом. На вопрос Сажина, не получила ли она хорошее известие, она ответила, что сегодня она исповедовалась.

— Какие же у Вас грехи? Вы ведете такой праведный образ жизни.

— Как же, — ответила она, — грехи вольные и невольные, в суете и не заметишь, как согрешишь.

И тут неожиданно понял Сажин, что покаяние и раскаяние снимают внутреннее напряжение, соединяют противоположности и противоречия, восстанавливают единство, целостность и спокойствие душевного состояния. Если этого нет, то переживания

и страдания преследуют человека, тормозится его развитие. Этот же подход может быть применен к народу в целом или к его части.

Мысли Сажина странным образом перекинулись к нераскрытому делу о пропавшем мужчине. Интуитивно он чувствовал, что несчастного случая здесь нет, а есть преступление, и поэтому есть преступник, нарушивший заповедь “не убий”. Он должен как–то проявиться, надо только набраться терпения, подождать и фиксировать все нарушения порядка, даже самые незначительные. Об этом он предупредил всех участковых. И, действительно, через несколько дней его пригласили в участок, куда привели двух возбужденных, взлохмаченных женщин, подравшихся в очереди в магазине. Раздоры и драки, особенно по праздникам, в деревне были не редки, но чтобы женщины дрались — не случалось. Одной из драчуний оказалась жена пропавшего мужчины, Дарья, другой — счетовод, жена бригадира, трудолюбивого передовика полевода. Милиционер, выслушав обе стороны, пригрозил штрафом и отпустил. Счетовод задержалась, приблизилась к Сажину, тихо выговорила: “Ходил он ко мне и в тот вечер был, затемно ушел”.

Дарья? Но как доказать? Улик нет. Если это Дарья — она разрушила единство, расщепила целое на противоположности. На покаяние, признание она не пошла, боялась наказания. Сейчас ищет выхода из мучительных переживаний. Но примирения

не может быть: мужа нет; она должна выйти на него, на Сажина, чтобы замкнулось кольцо “причина—следствие”, если его метод верен.

Прошло дня три. Занимаясь каким–то домашним делом, Сажин услышал в прихожей, как показалось ему, знакомый голос, намеренно громкий.

— Баба Анна, не одолжишь ли немного соли, магазин уже закрыли.

— Как не одолжить, возьми сколько надо.

— Дома ли твой постоялец?

— Дома, дома, он домовитый, позвать что–ли?

— Нет, я так, не надо, я так спросила; сказывают, масло побсолнухово привезли, завтра давать будут.

— Спасибо, завтра с утра схожу.

Сажин вышел из своей комнаты, встретился с беспокойным взглядом черных, как угли, глаз Дарьи. Она стояла у порога с распущенными волосами, одетая явно не в домашнюю одежду.

— Здравствуй, драчунья, — веселым тоном поприветствовал Сажин.

— Вот, соль одолжить пришла у бабы Анны.

Сажин вернулся к себе и вскоре увидел в окно, как Дарья сошла с крыльца и пошла торопливой походкой, перешла улицу, оглянулась, как будто чувствуя взгляд Сажина, открыла калитку палисадника, поднялась на крыльцо и вошла в дом. Засветилось одно окно, потом другое, и вскоре погасли оба.

— Ах ты, Господи, соль–то взять забыла, — услышал Сажин Анну Ильиничну, имевшую обыкновение говорить сама с собой.

Внутри Сажина спорили два человека. “Это — пустые домыслы, — говорил один, — она не виновна, подозрения противоестественны”; другой твердил: “Все сходится, она подсознательно стремится к освобождению от мучительного состояния, чего бы это ей ни стоило”. Он включен в этот узел противоположностей вместо мужа, которого уже нет.

Дня через два, возвращаясь с работы, Сажин шел по соседней улице; его тянуло к дому Дарьи, он хотел ее еще раз увидеть. Дарья шла от колодца с коромыслом на плечах, неся два ведра, полных воды. Поравнявшись с ней, он приветствовал ее.

— Удача у меня будет, полные ведра встретил.

Дарья, будто застигнутая врасплох, что–то невнятно ответила, ускорила шаг и под тяжестью груза быстро удалилась.

Уже ночью, засыпая, перебирая в памяти эту случайную встречу, пришло вдруг озарение: расстояние от дома Дарьи до колодца, откуда она несла воду, было куда больше, чем до колодца на их улице, недалеко от ее дома. В течение последующих дней Сажин убедился, что Дарья брала воду только из дальнего колодца и не ходила по воду в ближний. Человек внутри Сажина, сомневающийся в виновности Дарьи, сдался и согласился с человеком, убежденным в противоположном мнении.

На следующее утро Сажин проснулся раньше обычного, спеша позавтракав, направился к председателю сельсовета.

— Что–то случилось? — спросил председатель, оторвавшись от бумаг, которыми был завален его письменный стол.

— У меня неотложное дело к Вам, Иван Иванович.

Иван Иванович, человек опытный и рассудительный, был энергичным и деятельным, уважаемым в народе и у начальства. Он поднял хозяйство своей деревни на фоне общего упадка

в районе. Своим громадным ростом, выдающимся вперед подбородком председатель был схож с бульдозером.

— Всегда готов к услугам блюстителям законности, слушаю, говорите.

— Так вот, Иван Иванович, — начал решительно Сажин, — требуется срочно выкачать воду из колодца.

— Из всех колодцев? — с изумлением переспросил Иван Иванович.

— Нет, только из одного, что у переулка Достоевского.

— А цель этого мероприятия, если не секрет?

— Простите, Иван Иванович, пока секрет, проверяется версия одного преступления.

— Помилуй Бог, где я возьму насос, у меня запарка, идет уборка!

Сажин был тверд в своей просьбе, и вскоре насос был выпрошен у пожарников; а утром уже началась работа. Она продолжалась весь день и к вечеру была закончена. На дне колодца было обнаружено тело мужа Дарьи с привязанным к нему камнем.

Слух о необыкновенных способностях Сажина охватил не только деревню, окрестные села, но и судебную администрацию района и области. Одни считали Сажина экстрасенсом, другие —обладателем магии. Сажин уклонялся от ответов, в его голове еще не созрел окончательно метод применения названного им закона устойчивого развития Вселенной. Одному Николаю рассказал свою догадку о виновности Дарьи. Однако оглашать обвинение и возобновлять уголовное дело он не намерен. Человек свободен в выборе своего поведения, но восстановление целостности и объединение противоположностей, называемое людьми возмездием, состоится так или иначе.

Николай выслушал своего друга и сразу же предложил ему создать математическую модель его метода.

— Применим системный подход, — начал вдохновенно Николай. — Пусть вся Вселенная представляет открытую систему. Вся флора, фауна и люди — суть открытые подсистемы, взаимно связанные в информационном обмене, их бесконечное множество, и каждая из них двойственна, то есть содержит две противоположности. Сливаясь, эти противоположности обладают максимальной потенциальной энергией и гармонично спокойны. Пренебрежение одной из противоположностей, отделение ее от целого приводит к дисгармонии и воспринимается человеком в виде страдания, болезни, конфликтов — развитие подсистемы тормозится и может привести к ее гибели.

В этот момент друзья услышали тихий стук в дверь.

— Ребятки, не хотите кваску? — нерешительным голосом спросила Анна Ильинична. — Сейчас принесу свежего.