Из городов, потому что тем они отвратительны, что людей в них больше, чем деревьев. Поехать бы куда-нибудь в буковые леса, просторные, готические, поискать бы грибов. Испугаться вдруг, почуявши паутину на морде, и в другой раз испугаться неведомо чего с волосами зелеными, а потом с удовольствием помочиться. Обойти хозяйства местные, бедные, но радушные к встрече - с жестковатым хлебом, помидорами, отощавшими с зимы курами, утками, коровами, свежим навозом; услышать новые звуки живых организмов, а среди них - звук пилы, который доминирует над всем. Здесь уж всяк сам по себе и в себе…, ну, а потом, когда съедено угощение, поговорить с кем- нибудь чуток, мол, кто ты, как ты тут, а затем двигаться дальше, чтобы еще к одной ферме успеть засветло, найти там девушку еще нестарую, забыть с ней слово „водка”, и уже позже, под «…тонкими ветвями я б к нему прижалась …», сидеть за столиком и пить чистую. Или в другие, но обязательно безлюдные места уехать, чтобы прийти туда и сразу - восторг, попереживать долго, разглядывая кусок пущи, а потом поплескаться в дикой какой-нибудь речке, добыть воду или хотя бы просто, не раздеваясь, зайти в реку и увидеть, как затекает она в твои карманы и уносится прочь, разглядеть капли, стекающие бороздками по одежде; или другое даже - пропасть бы в заболоченных жижах, чтобы измазаться, промокнуть, извозиться, как в детстве. А потом найти бы дом на краю мира, похожий на пещеру, распознать эти запахи молочно- тягучие, которые моё отупевшее обоняние бюргера, пораженное хроническим насморком, теперь уже даже не различает, задуматься надолго, не спеша: ромашка или жижа? Загадать, поклониться деревне, природе, детству, перебежавшему тебе дорогу, но мимо, босиком по травам, пойти проветриться вдоль бескрайних полей. А может, к сестре заехать, не зря дорога в разрушенный пансионат ведет, постучать бы, послушать ее жалобы на то, что воды не хватает в скважине, обмелела совсем, а то ее слишком много, и от дождя крыша течет, с потолка трапезной тонкой струйкой вода, на полу лужи, а люди ведут себя так, будто остановилось время, и музыканты играют, как на Титанике . Пощупать бы эту атмосферу декадентства, заодно пожаловаться на сайт, на черных жуков, а потом послушать, как уповают на чудо в этом санатории под песочными часами. Лучше всего у сестры весной: настоящее таяние ледников, когда все течет вокруг: дождь, грязь, лед и снег разметавшийся независимо стекает в лужи, а вирусы отчаянно нервничают и сразу что-то начинает царапать в носу и чихаешь в горжетку, ах, даже и погостить бы там, у сестры подольше, чтобы вдали от города, чтобы дух восстановить. Ну, я думаю иногда, что вдруг сбегутся всякие звуки проклятые, как в город вратари, в деревню косари, а в лес - дисковые пилы ,нирвана лесорубов; ну, и думаю я , что все эти механические звуки хотят задушить природу, а заодно и мои мысли; тогда я хочу уехать еще дальше. Может быть, до Буковины моей, и застонать, когда рассвет с балкона откроет мне другие просторы одних и тех же гор. Иногда только их очертания в тумане и видятся, иногда вал облаков беспрестанно изменчивый над горами, иногда же ноги мои упираются в скалы, где на солнце воздух светится, настолько прозрачный, что вершины вдруг окажутся на расстоянии вытянутой руки. Высунь-ка руку, дотянись до того места, где детство мое хранится и юность родителей, достань хотя бы одну далекую ночь. А потом, сжавшись от страха, лететь в долину стрелой, и въехать на всей скорости в водяной поток, стоять в нем до тех пор, пока вода до костей не проберет, а потом упасть навзничь в быструю воду, лицом в камни скользкие и не шебуршиться. Войчек Кучок. Перевод с польского | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
