Дух Вавилона

 

В кристальной неба синеве лучами солнца облачённый

летел ангел над Землёй красою мира освещённый.

 

Его взор облака пронзал, касался моря тёмно-голубого, травы зелёной, ярких цветов, ковра деревьев. И земля, сиянием вниманья невидимого взгляда согреваясь, всё больше радостью и жизнью наполнялась.

Он замер, вдруг остановился, на горы белоснежных туч смотря. Из них, все золотом блестя, стремились вверх величием наполненные шпили, купола. Пронзая облака, его взгляд к ним потянулся. Коснулся камня белого и в поднебесье окунулся.

Тот город с высоты прекрасным был, величием казался. Его башни, узорные дворцы глаз радовали, восхищение вызывали. Он всё ниже опускался, уже голосов жителей касался. И город весь преображался. Чем-то иным и непонятным наполнялся. Треснутые стены, пропитанные дымом, грязью, краски всё чётче город проявляли, он спускался.

Гомон безудержной толпы туда идущей, не туда зовущий, торговцев мысли, нелепых поклонений, продаж и отчуждений. Он ужасался и всё дальше опускался.

В далёком тёмном переулке на куче мусора старик лежал. Короткий росчерк веера меча его жизнь оборвал. Но он ещё дышал. Он из тьмы сырого переулка вышел, к нищему подошёл. Присел, в глаза его смотря. Тихо дыша. От взгляда старика дрожа. Последним вздохом уста его скривились, он весь напрягся, выдохнул: “Проклятье на тебя, мой Вавилон…” упал. Слова нищего неслышным громом прозвучали. И он впитал все его чувства, отчаяние и смерть, и пустоту провозглашая.

Он взлетел. Но взгляд его ни чьего существования не ласкал. И радости никому теперь не придавал. Проклятьем он дышал. Ему жизнь нищий дал. И миру теперь всё что получил, он отдавал. Сплетясь из ткани грозных облаков, его крылья город накрывали.

Я Дух твой, Вавилон. Твоё дитя. Ты жизнь мне дал, пороком весь, дыша, теперь ты мой. Я поведу тебя туда. В твои златые облака. В те небеса, в те земли, о которых мне отец сказал, в тот мир, о котором он мне тихо прошептал и после на холодный камень пал.