Тирольский чабан Ваха Асланбек из Джалги

очерк-интервью

 

Путешествуя по альпийским дорогам Тироля от небольшого озера Планзее - на западе до небольшого горного селения Эльмау – на востоке, я заинтересовался этническим составом населения, проживающего на горных террасах и ущедьях. Эти люди считают себя горными немцами или потомками древних кельтов, поселившихся ещё за тысячу лет до Рождества Христова. На склонах этих гор побывало много завоевателей, начиная от римлян Цицерона до бесшабашных воинов Наполеона Бонапарта. Все они пытались покорить гордый и трудолюбивый народ, но горцы сопротивлялись и, в конце концов, изгоняли врагов со своих земель.

Почти во всех сёлах Тироля, где я побывал, имеются католические или лютеранские храмы и часовни. Встречаясь с пастырем, я интересовался национальным составом прихожан, особенно, из числа иностранцев из России. Должен признаться, не каждый пастырь сообщал мне об этом, поскольку этика не позволяет делить прихожан на «своих» и «чужих».

Однако мне повезло. В храме святого Патрика, что находится в горном селе Эльмау, священник рассказал мне об уважаемом всеми чабане господине Вахе Асланбеке, которому уже 82 года. Имея опыт «неприятия» в знакомстве с бывшими земляками, я попросил пастыря помочь мне.

Встреча состоялась в «горном доме» Асланбека. На вид – это был довольно добродушный пожилой человек с седой бородой и немного озорными глазами. Он сидел возле загона овец и кормил с рук своего козла – вожака, что-то приговаривая. Рядом с ним лежали два огромных пса породы сенбернар. Священник объяснил Вахе цель моего визита по-немецки, а тот посмотрел на меня с улыбкой и спросил:

- Господин репортёр интересуется овцеводством или он агент НКВД из России?

- Нет, господин Асланбек, я журналист и пишу о судьбе людей Северного Кавказа, которые «волею судьбы» оказались за рубежом. – ответил я.

- В таком случае я отвечу на ваши вопросы. По-русски я не говорю, да и свой вайнахский язык давно позабыл.

- Господин Асланбек, где Вы родились, где жили и как попали в Тироль?

- Родился в селе Джалга Чеченской республики Кавказа 1924 году. Отец мой Руслан Асланбеков был очень известным среди вайнахов человеком и не признал советскую власть «шайтанов». Наша семья очень долго скрывалась в горах у Баксанского ущелья, а позже к нам присоединились наши родственники и друзья отца по тейпу. По нашим следам шли работники НКВД, но в горах они не смогли нас поймать.

Так мы дожили до сентября 1942 года, когда германская дивизия «Эдельвейс» подошла к главному кавказскому хребту. Отец оставил свою семью: мою мать, меня и двоих сестёр у чабанов – балкарцев, а сам со своими друзьями стал проводником у немцев. Среди наших горцев было много терских казаков, которые тоже были врагами советской власти.

Мне в 1942 году было уже 18 лет, и отец, однажды ночью, приехал к нами и забрал меня с собой. Он сказал тогда моей матери: «Фатима, Вахид уже взрослый джигит и ему пора воевать рядом со мной». Мать со слезами отговаривала его, просила оставить меня, как единственного мужчину в семье, но отец был неумолим.

Ну, а позже, в январе1943 года, когда немцы начали отступать с Кубани, мой отец со своими товарищами погиб. Я же с горцами и казаками, в немецком обозе, отступил через Ростов до Таганрога. Многое пришлось мне пережить, был дважды ранен, но выжил.

В апреле 1945 г. я и двое моих товарищей – немцев были уже в Баварии и там же попали в плен к американцам. Однажды ночью мы бежали из лагеря военнопленных. Мы добрались до предгорий баварских Альп и, обходя посты военной полиции американцев, вышли к перевалам. Почти три недели мы шли горными тропами, скудно питаясь прошлогодними ягодами и корнями. Мои товарищи Курт и Бруно были тирольцами и хорошо ориентировались в этих горах.

Наконец, мы добрались до озера Хинтрштайнзее, где жил их знакомый лесничий. Они решили меня на день – два оставить у лесника, а сами отправились на разведку к своим родственникам. Через двое суток они вернулись и взяли меня с собой.

Война закончилась. Местная власть выдала нам новые документы вместо «утраченных». Так я и стал жителем деревни Эльмау по фамилии Ваха Асланбек, по вероисповеданию – лютеранин, а по профессии – чабан.

- Господин Асланбек, вы вероятно, в детстве были мусульманином?

- Да, я был мусульманином... Однако, Бог един для всех народов мира. И пророки тоже едины, но называются по-разному. И я счастлив тем, что стал христианином и обрёл новую родину!

Здесь же в Эльмау я женился на лютеранке Ханне, которая родила мне двух сыновей – Руслана и Ганса. Они живут и работают в Инсбруке. А я десять лет, как овдовел и живу со своим хозяйством. У меня имеется более полсотни овец и коз, которых я пасу со своими помощниками. Шерсть, молоко и мясо продаю разным фирмам. Так что живу спокойно и хорошо.

- Господин Асланбек, вы знаете, что в России уже нет советской власти,а Чечня, почему-то, стала гнездом терроризма. Как вы это расцениваете?

- Мне неприятно, что среди вайнахов появились террористы, люди, убивающие невинных детей и женщин. Такой нечисти среди вайнахов никогда не было. Мы воевали только против своих угнетателей.

- Ваха, чего бы вы пожелали сейчас своему народу в Чечне?

- Мира и спокойствия. Чечня небольшая республика и пусть она будет в составе большой России. Да, хранит нас всех Бог!

Я сфотографировал Ваху Асланбека и, поблагодарив за интервью, попрощавшись, уехал.

 

Тироль – Эльмау

28 мая 2006