Земляника на коньяке. Груда туч. Шепелявый ветер. Он умирал в ее руке, Своим ликом был чист и светел. Как ничтожен последний стих, Переполненный сочной краской Полупьяных девок-трусих, Ожидающих грубой ласки. Стих последний, сгорая, пел: «Вспоминай, как меня творила И сама себе говорила, Что, мол, я получился смел!» Умер стих! Что дальше? Тупик... И работа во вшивой конторе. В кошельке – Иисуса лик. Ночью сны о бездонном море. Умер стих! Она налегке Злобно курит на остановке. Земляника на коньяке... Никрологи. Чай. Заголовки. |