* ** *** ***** *** ** *        Опять, сезона тополя,   Свою икру рассыпав, -   миру   Напоминают, что земля -   На всех - одна.    Пух - в обречённую квартиру     Влетает, как к себе домой,   Присаживается на диваны   И кресла изучает слой   Гостей, не слишком долгозванных.     Свой незатейливый уют,    С достоинством бродячей кошки,   Осваивают и берут   Еду, питьё из рук ли, ложки,     Из чашки -   Чай. И молоко   Ещё белей теперь наутро.   Повсюду шерсть и так легко   Шерсть посчитать своей, как будто     Я йети - снежный папуас.   Впервые зеркалом увиден    На фоне бритвы дикий фас,   Знакомый, впрочем.   Очевиден - Финал.    И обретают смысл,   Вполне осознанный, движенья:   -Направо   -Вверх   -Налево   - Вниз   - Опять - наверх.    В потере тренья   Есть ощущенье пустоты,   Победы - чистого над светлым.   Вполне уместные плоды   Цивилизации.    В конкретном движеньи –   Есть обречённость.     И, струёй смываемые,   Сновиденья уже не кажутся собой,   А только - пеной, - чьё рожденье   оправдывает только смерть,    Столь скорая, как выстрел пули   Над ухом - спящей ли в траве,   И этим вспугнутой косули,   Иль тигром той косули след,   Выслеживающим с нетерпеньем   Раджи из сказки.    С детских лет осталась лишь   Потребность в ласке и    И в темноте ночной привычка -   Искать тепло.   Как неприлично   Сесть одному в такое утро   За завтрак    и за ужин тоже так и несъеденный.    И, обречённые, не сразу,   Поймав в кофейнике глаза,   Подумать:    - Что ж,    она сбежала -   туда,   откуда я – бежал.     062003  |