| Вглядываясь в тусклое мерцание Плавленой свечи – судьбы моей; В розовато-сумрачном сиянии Поброжу по тропкам детских дней.                *** Там я, от сибирского морозца, По лыжне протоптанной лечу; Встряхивая тонкие берёзки, Под лавиной снежной хохочу!   На искристо-белом покрывале  Над метровой толщей льда реки, Возле лунок чудаки рыбалят: Точечки… горошки… бугорки… Сжав ладони рупором горячим, Рыбакам кричу:                  «…Ухи навари-и-м…?!» Только эхо, голосом звенящим, Из леса ответит:            «…Ва-а-рим…, ри-и-и-м…»    А потом – на печку! Что за нега, С сёстрами, деля тепло углов, Наслаждаться ароматом хлеба, В ожидании вкусных пирогов! Мама их из печки доставала - Пышечки с картошкой, и с калиной… И, совсем не зло, на нас ворчала: «Посидели б дома в холод зимний…»                 *** Там я – шаловливая девчонка, По  росе рассветной босо ножу. В мокром подоле цветной юбчонки Принесу с грибами крошку-ёжу…   Лесом, по настилкам деревянным, Мчусь до берега Оби – реки, Чтобы, на утёсе утром ранним, Встретить пароходные гудки. Что им стоит, мимо проплывая, На своём загадочном борту В дальние края чужого рая Девичью перенести мечту?!...   Ближе к ночи,                      в тихий летний вечер, Мы любили выйти на крыльцо. Мамины ладони грели плечи, Лунный зайчик серебрил лицо… Ночь в наряде бархатном до пят, В бликах звёзд и в точечках огней, Выдыхала сладкий аромат Свежести реки, хлебов с полей… Перекликнутся в тиши цикады, Стихнут встречных теплоходов вздохи, Растворятся маяков гирлянды В сполохах-лучах зарниц далёких…   Мама тихо что-то запевала. Девичьи вливались голоса... Вместе с эхом детство уплывало... У течения нет пути назад. |