* * * Друг мой, вот выстроишь дом на просвет одинокий, камень на камень тяжёлый, клади на весы. Чёрные земли вонзятся в летящие строки. Нет, я не вижу лачуг, лишь гуденье осы. Стены возводишь – привычными стульями скрасишь. Где-то в пролёте окна недосказана мысль, в детство твоё убегает – погибла на трассе, вот где безмолвно таится пророческий смысл… Друг мой, вся бездна твоя – наскребла на полслова. Слёзы свои не вывешивай мокрым бельём. Вот возведёшь свой очаг – этим всем арестован. Дождь из стакана в стакан не спеша перельём. Ах, эти стены – огромные тихие идолы, всеми грехами набитые, всею молвой. Вот ведь и реки мальками прорежутся гиблыми, ты их в лавине белесых туманов сокрой. Друг мой, вот выстроишь дом, а ведь камни, как души, чуют предместья – неровный заброшенный круг, сад навсегда опустевший во время удушья, талые воды предзимья неспешных округ. Грустные руки положишь свои на колени, точно эоловы арфы – врастут в позвонок. Слышится тихое эхо твоих появлений в доме, где льётся по каменным стенам вьюнок… |