Веное сонетов. Лопата дворника с утра Тебе напомнит о расплате За ночь страстей в чужой кровати, За стыд, потерянный вчера. Прошедший вечер, как дыра, Все в дымке, словно в снежной вате, И тут еще, совсем не кстати, Куда-то нужно и пора. Как трудно окунаться в день! Вкушать лихую дребедень, Которой потчуют в эфире, И ты идешь, как на войну, Оставив только тишину И бой часов в пустой квартире. И бой часов в пустой квартире. Совсем, как колокольный бой. Сигнал «подъем», а не «отбой», Проснулись, встали – три-четыре. В углу нетронутые гири И сонный кот, само собой, И чайник, нежный, как гобой, И мысли о какой-то Ире. Горячий чай и бутерброд. Ты – часть народа, ты – народ, Ты – блин на соде и кефире. И что народу за беда, Когда привычная еда – Картофель в порванном мундире. Картофель в порванном мундире, Как сердце бешеного пса, Что грешный мир сей искусал И мир стал грезить о Вампире. Хотя, взглянув на вещи шире, Мы все порой – подумай сам – Послушны бесов голосам, Забыв, что служим Божьей лире. Что нам любовь – игра одна! Любовь мы выпили до дна, Перешагнув второй десяток. И сердце – кроличья нора. Все чувства съедены. Остаток – Посуды грязная гора. Посуды грязная гора: Бутылки, рюмки, пепел, кости – Все то, что оставляют гости, Под крики «горько» и «ура». Огонь любовного костра Сгорает. Дров в него подбросьте! Ведь на супружеском погосте Нам всем присвоят номера. Кривая в паспорте печать – Ловушка! Прячьтесь! Замечать Ее мы начинаем позже. Кто нам в любовь добавит дрожжи? Ужели шуба из бобра? Мой ангел – это все игра! Мой ангел – это все игра! Как, например, болезни тела, Что убивают нас умело Без пуль ножа и топора. Тебе-то что? Ты не стара! Хотя иного нет удела, Чем старость. Встретим старость смело! Пусть плоть слетает, как кора. Представь! Бессмертна и свежа И плоти выпорхнет душа, Чтоб Рай узреть под свист Валькирий И прочих демонов в аду. Беги от них! Ведь на беду Мы – лишь мишени в этом тире! Мы – лишь мишени в этом тире! Суров и яростен стрелок, Что взводит огненный курок, Как в песне о веселом Тиле. Смерть рядом. Мы о ней забыли. Лежим и смотрим в потолок, Покуда не приходит срок Прибить табличку на могиле. А я – забыл или не знал? А может, просто вспоминал Газеты? Разум замутили Статьи про инопланетян? Какая чушь! Какой обман! Как неуютно в странном мире! Как неуютно в странном мире! Историю перечитать – Не хватит жизни сосчитать Повешенных на каждой миле. Кто прав – из царственных фамилий До пят напудренная знать Иль чернь – уже не распознать. Все руки кровью осрамили. Но век ушедший дорог мне. Луч солнца на родном окне И телевизор черно-белый, И шум веселого двора… Так нужен ли нам возраст зрелый, Где нет любви и нет добра! Где нет любви и нет добра Живое сохнет и немеет, Живое чахнет и болеет И гибнет. Как из серебра В мерцаньи звездного шатра Осколки судеб. Люди тлеют. И лунный свет сердца не греет И веют дикие ветра. Вот ад. Вот смерть. Конца начало. И разве не о том кричала Святая книга столько лет? Но времени на чтенье нет. Есть время для хмельного тоста. Я знаю – это будет просто. Я знаю – это будет просто. Звенит бокал, клубится дым; А что нам – свежим, молодым – Свой смех, свои дела, свой остров. Но время ставит свой апостроф И ты становишься другим, И под глазами, как круги, Похмельной памяти наросты. Здорово, братец! Постарел, Пройдя сквозь груды женских тел? Чуть жив, как жертва Холокоста? Но как в былые времена За пивом в полночь, старина, Мы выйдем все на перекресток. Мы выйдем все на перекресток. Туда, где сходятся пути, Чтоб душу каждого спасти – Будь то старик или подросток. Коль мир – театр, есть подмосток, С которого слышнее стих, Что многих может потрясти – Отточен, выверен и хлесток. А впрочем, полно. Мир спасать И в жертвенник себя бросать – Удел актеров Голливуда, А не служителей пера. Кто больше всех желает чуда? Священники и шулера. Священники и шулера Напыщенны и ходят в черном, На сленге споря на отборном, Чья жизнь грешна, а чья мудра. Судьба на выдумки хитра – Святое кажется позорным. Ведь истина в вопросе спорном Юлит, как хвост у осетра. И кто, скажи, не устает, В оковах суетных забот Всю жизнь бродить по бездорожью? Давай хоть мы с тобой вдвоем Пустыню жизни перейдем Едины верой, а не ложью! Едины верой, а не ложью… Не нам судить людей дела – Кто стал огромным, как скала, А кто остался серой вошью. Взгляни! Поля лоснятся рожью, Леса звонят в колокола! Земля, что жизнь тебе дала Исполнена победной дрожью. Дай руку! Ощути меня, Как часть глубинного огня, Что мир творит простым и сложным. Смешно – я так тебя люблю, Что лишь с тобой одной вступлю И в звездный дол под стягом Божьим. И в звездный дол под стягом Божьим Нас примут так же, как и всех; Ведь главный человека грех – Родиться так неосторожно. Пусть наша вера ненадежна, Пусть поднимают нас на смех – Ведь эта тайна не для тех, Кто лишь сострит над нею пошло. Смотри-ка! Занавес сомкнулся, Народ на выход потянулся. В партере мусор и жара. Не слышно криков и оваций. Спектакль, наверное, сорвался. Пойдем и мы. Пора. Пора. Пойдем и мы. Пора. Пора. В дальнейшей повести нет смысла. Зима устала и раскисла – То снег, то дождь, как из ведра. Коснувшись истины нутра Качнув вселенной коромысло Расходимся – смущенно, быстро. Спасибо, брат! Прощай, сестра! Под вечер – ласковый дружок – Пушистый полетит снежок, И ветра, кажется, не будет. Шепни «до завтра», будь добра! Я знаю, что меня разбудит Лопата дворника с утра. Лопата дворника с утра И бой часов в пустой квартире, Картофель в порванном мундире, Посуды грязная гора: Мой ангел – это все игра! Мы – лишь мишени в этом тире! Как неуютно в странном мире, Где нет любви и нет добра! Я знаю – это будет просто. Мы выйдем все на перекресток – Священники и шулера – Едины верой, а не ложью, И в звездный дол под стягом Божьим Пойдем и мы. Пора. Пора. Нижний Новгород – Москва – Кисловодск Декабрь 2002 – Январь 2003 Прими меня, планета слёз. Прими меня, планета слез, Когда затихнет шаг усталый, И цепь октябрьских берез Укроет путь листвою алой, Укроет солнце, шум дождей, И скорбь шопеновских прелюдий, Прости меня, земля людей, Прости, что был таким, как люди. За женственность лица и рук, За сны, что понимал превратно, За то, что никому не друг, Прости и не пускай обратно, И в час, когда не будет дней, Стань ближе к моему смятенью! Прими меня, земля теней, И сделай долгожданной тенью! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
